Куда смотрел Пинхас, и почему Моше не разгневался на него?

Здравствуйте, уважаемый Йосеф Шалом!

Рамбан утверждает, что Пинхас нес ту же ответственность за ошибку, совершенную генштабом, что и военачальники, однако Моше решил оказать ему почет, не гневаясь на него лично, так как Всевышний заключил с ним персональный «Союз мира». Это следует и из Мидраша Сифри — сам Пинхас оправдывался перед Моше за ошибку, объясняя, что военачальники поняли приказ Моше отомстить мидьянитам так, как понимали подобные приказы во время остальных, обычных войн.

Интересный комментарий есть в книге Мешех Хохма, которая славится своим талмудическим анализом текста Торы на уровне пшат — простого понимания написанного текста. Ведь все же открытым текстом нигде не сказано, что Пинхас имел какое-то отношение к разбирательству, что и вызвало Ваш вопрос. Автор Мешех Хохма пишет, что Пинхас и не мог нести ответственность за то, что мидьянские женщины были оставлены в живых. Дело в том, что увещевать других с пользой можно лишь тогда, когда сам упрекающий находится в том же положении, что и остальные. В данной же ситуации Пинхас понимал, что если он начнет уговаривать казнить мидьянитянок, военачальники возразят ему: тебе легко требовать этого, ведь ты ничего не теряешь. Как известно, на войне существует особое разрешение Торы взять себе жену из пленниц, поэтому военачальники, казнив женщин, должны были лишиться такой возможности. Независимо от того, насколько велико было их желание воспользоваться этой возможностью, Пинхас не считал себя вправе упрекать их, ведь ему, как священнику, такая женщина в любом случае была запрещена. Поэтому он ничего не терял, и ему могли возразить что-нибудь вроде: «Тебе легко говорить». Учитывая это, Моше не считал, что Пинхас должен отвечать за совершенную ошибку.

Нэцив объясняет проще — Пинхас не был уполномочен вмешиваться в решения генштаба, он шел на войну в качестве священника, а не военачальника…

С уважением, Овадья Климовский