Раби Исраэль бар Масуд Абухацера (Баба Сали)

Раби Исраэль бар Масуд Абухацера (Баба Сали; 5650-5744 /1890-1984/ гг.) — выдающийся праведник и бааль-мофет (чудотворец), один из духовных лидеров поколения.

Происходил из старинного раввинского рода выходцев из Испании.

Внук выдающегося законоучителя и кабалиста р. Яакова Абухацеры, являвшегося духовным руководителем евреев Марокко.

Родился в марокканском городе Тафилете, расположенном в горах на юге страны.

Изучал Тору под руководством отца, возглавлявшего общину Тафилеты, а затем — под руководством старшего брата р. Давида Абухацеры, сменившего умершего отца во главе общины.

С юных лет отличался исключительным благочестием и богобоязненностью. Как правило, он не спал более трех часов за ночь, посвящая все свое время занятиям Торой и молитве (R. Dovid Silber Noble lives 1, p.192; R. Nachman Zakon The Jewish Experience p.192).

Приобрел глубокие познания не только в Талмуде и законодательных кодексах, но и в книгах кабалы, а также стал высококвалифицированным моэлем (специалистом, совершающим обрезание), шойхетом (специалистом по кашерному забою скота) и софером (писцом сакральных текстов).

В конце 5670 /1910/ годов в ходе восстания против французских колонизаторов власть в этом горном районе захватил мулла Мухаммед ибн Кассам — мусульманский фанатик, поставивший евреев региона перед страшным «выбором»: либо они примут ислам, либо будут убиты. Чтобы подтвердить серьезность своих намерений, подручные муллы зверски убили главу общины р. Давида Абухацеру: в шабат, четырнадцатого кислева 5680 /1920/ года, они привязали его к жерлу пушки и выстрелили из нее (R. Daykin Harav Yisrael Abuchatzera, The Baba Sali, Hamodia Magazine 9.1.2004, p.6).

После смерти старшего брата р. Исраэль был вынужден принять на себя руководство общиной. По горным тропам он увел евреев в г. Арпад, находившийся под охраной правительственных войск, — в новом месте он сумел восстановить ешиву и другие общинные институты.

В 5681 /1921/ году р. Исраэль посетил Землю Израиля.

В Цфате он встретился с руководителем сефардской общины города, прославленным кабалистом р. Шломо-Элиэзером Альфандари (Саба Кадиша). После близкого знакомства с гостем цфатский мудрец сказал, что «никогда в жизни не видел более богобоязненного человека». Перед расставанием р. Альфандари, которому к тому времени уже исполнилось сто три года, в знак глубокого почтения встал перед тридцатидвухлетним р. Абухацерой и попросил у него благословения (R. Dovid Silber Noble lives 1, p.192; R. Nachman Zakon The Jewish Experience p.192).

В 5688 /1928/ году р. Абухацера вновь побывал на Святой Земле, где издал книги своего убитого брата.

И в Земле Израиля, и в Марокко он прославился как бааль-мофет (чудотворец), молитвы и благословения которого оказывают воздействие на реальность.

Однажды засушливым летом в его городке пересох родник, питающий микву — бассейн для ритуального омовения. Р. Абухацера распорядился, чтобы для миквы построили новый резервуар, рассчитанный на наполнение дождевой водой — несмотря на то, что в этом климатическом поясе в середине лета не бывает дождей. По свидетельству очевидцев, когда устройство резервуара было закончено, р. Абухацера приблизился к пустующему бассейну и обратился к небесам со следующими словами: «Владыка Вселенной, Ты заповедал нам очищаться в водах миквы, и мы жаждем выполнить Твою заповедь. Мы сделали то, что возложено на нас, — теперь Ты сделай то, что зависит от Тебя». Участники этой церемонии не успели разойтись по домам, как начался ливень, и резервуар миквы до краев наполнился дождевой водой. Однако некоторое время спустя, углубленно изучая законы устройства миквы, р. Абухацера обратил внимание на то, что сток, по которому дождевая вода поступает из резервуара в бассейн, сделан в новой микве не в полном соответствии с мнением одного из авторитетных законоучителей последнего поколения. Р. Абухацера немедленно распорядился опорожнить резервуар и исправить сток. Старейшины общины возразили ему, что миква и с таким стоком кашерна на все сто процентов и что чудеса происходят не каждый день. И, тем не менее, по настоянию р. Абухацеры резервуар был опорожнен и дефект исправлен. Затем р. Абухацера вновь воззвал к небесам: «Открыто перед Творцом, что я сделал это не для собственной славы, но только для того, чтобы возросла духовная чистота в народе Израиля». Он попросил, чтобы законоучитель, в соответствии с мнением которого он исправил микву, стал заступником за него перед Троном Творца. Небеса, на которых за мгновение до этого не было ни облачка, на глазах собравшихся стремительно затянулись черными тучами, и хлынувший, как из ведра, дождь вновь наполнил микву до краев (Маасей авотейну, Ноах; Иквета димешиха 210).

Ко всему, что связано с молитвой, р. Абухацера относился с особым трепетом. Для миньяна он избрал из членов своей общины девять знатоков Торы, скрупулезно соблюдающих заповеди, и молился трижды в день только с ними. Эти праведные евреи сопровождали его и в поездках по другим городам Марокко, и он старался на время этих поездок обеспечить их семейства пропитанием (Иквета димешиха 210).

В том, что касалось выполнения заповедей, он не останавливался ни перед какими трудностями и преградами. Так однажды, чтобы произнести Биркат левана (Благословение на молодой месяц), он специально сел в поезд и проделал триста восемьдесят километров по железной дороге. Лишь после того, как поезд покинул зону облачности и густого тумана, р. Абухацера сошел на ближайшей станции и, взглянув на молодой месяц, как этого требует алаха, произнес установленное благословение (R. Nachman Zakon The Jewish Experience p.192).

Евреи Марокко, пораженные силой его духовного воздействия на реальность, стали называть его «Баба Сали» (в переводе с арабского — «Молящийся Старец»).

Баба Сали обучал своих учеников и последователей служить Творцу в радости.

На многочисленных трапезах, которые он устраивал для приходящих к нему гостей, никто не пьянел — независимо от того, какое количество вина было выпито. Однажды, в самый разгар трапезы, все заготовленные бутылки оказались опорожнены. Тогда Баба Сали обернул последнюю бутылку салфеткой, чтобы скрыть количество оставшегося в ней вина, — и наливал из нее на протяжении всего последующего застолья полные стаканы гостям. В дальнейшем он не раз прибегал в подобных случаях к этому чудодейственному средству, извлекая из полупустой бутылки неограниченное количество вина, как в древние времена пророк Элиша наполнял неограниченным количеством масла пустые кувшины (R. Daykin Harav Yisrael Abuchatzera, The Baba Sali, Hamodia Magazine 9.1.2004, p.6).

В своем служении Баба Сали во многом пересекался с традицией восточноевропейского хасидизма. На протяжении всей жизни он изучал духовное наследие основателя хасидизма р. Исраэля Бааль-Шем-Това (Бешт), с которым ощущал особенное духовное родство. По свидетельству близких к Баба Сали людей, он удостоился того, что душа Бешта, вновь материализуясь в этом мире, приходила к нему, чтобы обучать его сокровенным тайнам Творения (Иквета димешиха 210).

После образования государства Израиль началась массовая алия марокканских евреев на Святую Землю. В 5709 /1949/ году младший брат Баба Сали, р. Ицхак Абухацера (Баба Хаки), поселился в г. Рамле и возглавил там общину выходцев из Марокко. Он настойчиво уговаривал Баба Сали присоединиться к нему, чтобы помочь выходцам из Морокко сохранить свою веру и традиционный уклад жизни в новых для них условиях.

В элуле 5711 /1951/ года Баба Сали со своей семьей и учениками поднялся на борт корабля, отплывавшего на Землю Израиля.

В открытом море корабль попал в шторм, грозивший перевернуть его. По приказу капитана моряки приготовили к спуску спасательные шлюпки. В критическую минуту марокканские евреи, составлявшие значительную часть пассажиров, обратились за помощью к Баба Сали. Он налил вина в старинный кубок, принадлежащий его деду, и, произнеся соответствующее благословение, пригубил вино. Затем он поднялся по трапу на палубу, несмотря на страшную качку, не пролив ни капли из зажатого в руке кубка. Он приблизился к бортовым перилам и плеснул вино в кипящие волны. В то же мгновение буря стихла (R. Daykin Harav Yisrael Abuchatzera, The Baba Sali).

В канун Рош аШана Баба Сали сошел на берег в хайфском порту. Осенние праздники он провел в доме брата, р. Ицхака, в Рамле, а затем отправился в Йерушалаим, где рассчитывал поселиться.

Однако духовная атмосфера святого города, раздираемого политическими и этническими конфликтами, произвела на него гнетущее впечатление. Особенно тяжело он переживал массовое духовное падение выходцев из Северной Африки — он не мог примириться с тем, что десятки тысяч евреев, соблюдавших заповеди в Марокко, Тунисе или Египте, оказавшись на Земле Израиля, в кратчайший срок отдалились от Торы. Баба Сали решил покинуть страну, в которой безраздельно властвовали светские сионисты, строившие сталинский социализм и создававшие тип «нового еврея» — израильтянина, отбросившего все «галутные предрассудки» (там же).

Некоторое время Баба Сали прожил во Франции, а в 5713 /1953/ году вернулся в Марокко.

Часть пути из Франции в Марокко Баба Сали проделал на автомобиле. В дороге, прямо в машине, он начал читать вечернюю молитву, а когда приблизился к Амиде — центральной части молитвы, которая произносится стоя, — знаком попросил шофера остановить машину. Шофер попытался возражать, ссылаясь на сложность и загруженность участка дороги, однако Баба Сали был непреклонен — казалось, что он не принимал в расчет никаких других обстоятельств, кроме того, чтобы в его молитве не было перерыва. Едва машина, создав серьезные помехи движению, остановилась, и Баба Сали, отойдя на несколько метров от шоссе, погрузился в молитву, к месту происшествия стремительно подъехал офицер дорожной полиции, восседавший на мотороллере. Не потребовав от шофера никаких разъяснений, полицейский начал регулировать движение своим жезлом, обеспечивая припаркованной машине полную безопасность. Когда Баба Сали, завершив молитву, возвратился в машину, шофер захотел поблагодарить офицера за его джентльменское поведение, — но страж порядка уже исчез. И тогда Баба Сали сказал шоферу: «Не ищи его! Это был вовсе не полицейский!» (Иквета димешиха 210).

Баба Сали вновь поселился в городе своей юности Тафилете — рядом со своим сыном р. Меиром Абухацера (Баба Меир), возглавлявшим еврейскую общину этого горного региона.

В течение десяти последующих лет Баба Сали жил очень замкнуто, посвящая все свое время изучению Торы и молитвенной медитации. Лишь изредка он навещал Францию, поддерживая духовный уровень сложившихся там многочисленных сефардских общин (R. Daykin Harav Yisrael Abuchatzera, The Baba Sali).

В 5724 /1964/ году, когда большинство евреев уже покинуло Марокко, семидесятичетырехлетний Баба Сали окончательно переселился в Израиль. Он прожил некоторое время в Явне и Ашкелоне, а затем, начиная с 5730 /1970/ года, обосновался в г. Нетивоте, где сложилась крупная община выходцев из Марокко.

Этот небольшой городок, расположенный в пустыне Негев, в тридцати километрах к югу от Ашкелона, стал центром притяжения для десятков тысяч людей из всех слоев израильского общества. В поисках излечения и избавления от мучающих проблем к нему приезжали не только сефардские евреи, но и «литваки», и представители различных хасидских общин. Однажды к нему обратился оле хадаш из СССР, жену которого советские власти не выпускали из страны. Баба Сали сказал: «Твою жену отпустят в тот день, когда наши пленные будут освобождены из Сирии». Посетитель покинул дом Баба Сали в еще более подавленном настроении — он не видел никакой связи между судьбами своей жены-отказницы и солдат, захваченных сирийцами во время Шестидневной войны. Ровно через месяц, в день, когда по радио сообщили об освобождении пленных из Сирии, оле хадаш получил телеграмму от жены, уже направляющейся в Израиль (Иквета димешиха 210).

В 5730 /1970/ году террористы захватили гражданский самолет и угрожали в случае, если их требования не будут выполнены, взорвать пассажиров. Узнав об этом, Баба Сали удалился в свою комнату, чтобы молиться за спасение заложников. Через некоторое время он вернулся и сказал: «Все в порядке! Пассажиры освобождены». Позднее из сводки новостей выяснилось, что заложники были освобождены именно в ту минуту, когда Баба Сали закончил свою молитву (R. Nachman Zakon The Jewish Experience p.192).

Через некоторое время после Войны Судного Дня в приемной у Баба Сали появился молодой человек, прикованный к инвалидной коляске. Во время войны он был тяжело ранен — пуля задела позвоночник, в результате чего обе его ноги оказались парализованы. Он перенес несколько сложнейших операций, но положение только усугублялось — наконец, врачи заявили, что для спасения его жизни всего организма необходимо ампутировать одну ногу. Доведенный до отчаяния, молодой человек отправился в Нетивот, к Баба Сали, о котором друзья рассказывали ему различные чудеса. Выслушав трагическую историю гостя, Баба Сали спросил, накладывает ли он по утрам тфилин. «Нет», — честно ответил молодой человек, очень далекий от традиционного еврейского образа жизни. «А шабат ты соблюдаешь?!» — продолжал спрашивать Баба Сали. «Нет». «Если так, ты должен благодарить Всевышнего, что у тебя собираются отсечь всего одну ногу! — сурово произнес Баба Сали и пояснил: — Мы верим, что Всевышний наделяет органы нашего тела силой только для того, чтобы мы могли с их помощью выполнять Его заповеди. А у тех, кто не выполняет заповедей Торы, Творец должен был бы забрать дарованные Им силы обратно. Так что, и то немногое, что у тебя осталось, — незаслуженный тобой дар!». От обиды и отчаяния молодой человек разрыдался. Баба Сали дал ему успокоиться, а затем, глядя прямо в глаза, спросил: «Если я благословлю тебя, и ты сразу же встанешь на ноги, ты готов принять на себя “ярмо” Торы и заповедей?». «Да». «Если так, то дай мне твою руку». Мягко придерживая ладонь юноши, Баба Сали сказал: «Я благословляю тебя, чтобы ты был полностью здоров для служения Творцу!». Повинуясь приказу праведника, молодой человек поднялся на ноги и без всякой посторонней помощи сделал несколько шагов. Потеряв самообладание, он выбежал из комнаты и помчался по улице к ближайшему телефону-автомату, находящемуся в двухстах метрах от дома Баба Сали. Он позвонил родным и, захлебываясь словами, рассказал им о своем исцелении (Маасей авотейну, Бешалах; R. Daykin Harav Yisrael Abuchatzera, The Baba Sali).

Пространство и время не служили преградой для Баба Сали — он ясно видел то, что было скрыто от него стенами, и мог предсказать то, что произойдет спустя многие дни и месяцы.

К нему пришла за благословением супружеская пара, остававшаяся бездетной в течение долгих лет совместной жизни. Он велел им вернуться домой и выбросить хранящуюся у них «нечистую книгу». Перебрав все свои книжные полки, супруги не обнаружили ничего, что могло бы классифицироваться как «нечистое». Они вновь посетили Баба Сали, но он сказал, что им следует поискать получше. Перерыв на этот раз всю квартиру, супруги, наконец, обнаружили то, что «видел» Баба Сали из далекого Нетивота: в углу чердака валялся экземпляр Нового Завета, оставленный прежними владельцами дома. Они выбросили книгу — и, в соответствии с предсказанием Баба Сали, положенное время спустя, отпраздновали рождение своего первенца (R. Nachman Zakon The Jewish Experience p.192).

И в годы глубокой старости Баба Сали оставался верен правилам благочестия, унаследованным по цепи семейной традиции, — его повседневная жизнь была исполнена святости и удивительной чистоты.

По свидетельству его ученика и помощника р. Элияу Альфаси, Баба Сали и в девяностолетнем возрасте не спал в кровати — чтобы надолго не прерывать занятий Торой и молитвенной медитации, он спал на стуле, положив руку на стол и облокотив на нее голову. Пробудившись, он произносил Тикун хацот (Полуночную молитву), а затем, до утренней молитвы, склонялся над фолиантами (Иквета димешиха 207).

Баба Сали избегал любого общения с женщинами — за исключением жены и членов семьи. Многочисленных посетительниц, приезжающих к нему со всех концов мира, выслушивал его помощник, который затем пересказывал их слова Баба Сали и предавал им ответ праведника. Во время праздничных трапез, когда в доме Баба Сали собирались семьи его учеников и последователей, столы для мужчин и женщин накрывались в разных комнатах (там же).

Следуя законам благочестия и скромности, он всегда носил одежду, ниспадающую до пят, и накидывал на голову капюшон — так, что все его тело оказывалось закрытым. Даже во время купания он надевал специальный халат и поочередно мыл все участки тела, стараясь, чтобы остальные места были в это время закрыты. Окунаясь в микву, он раздевался лишь по мере погружения, последовательно обнажая те участки тела, которые оказывались в воде. Кипу он снимал только перед тем, как погружался с головой, и, выныривая, немедленно одевал (там же).

На протяжении всего периода своего проживания в Нетивоте Баба Сали постоянно, даже будучи уже очень слабым, совершал поездки в Йерушалаим, чтобы изучать там основополагающий трактат кабалы Зоар (Сияние). Он говорил, что «один маленький фрагмент Зоара, изученный в Йерушалаиме, стоит десяти листов Зоара, изученных в любом другом месте» (там же 210).

В дни праздника Песах 5743 /1983/ года умер сын Баба Сали, р. Меир Абухацера (Баба Меир), в котором он видел своего духовного наследника и продолжателя.

Эта потеря оказала тяжелое воздействие на здоровье Баба Сали, и он начал быстро слабеть: он практически перестал принимать людей и подолгу лежал, не в силах пошевелиться (R. Daykin Harav Yisrael Abuchatzera, The Baba Sali).

Р. Исраэль Абухацера, Баба Сали, умер в больнице г. Беер-Шевы двадцатого тевета 5744 /1984/ года — на девяносто пятом году жизни.

Похоронен в Нетивоте. Его могила стала местом ежегодного паломничества десятков тысяч людей