Когда оправдано применение силы против ребенка?
Кто-то, возможно, удивится, но это — весьма положительный опыт не только для родителя, но и для ребенка. Когда ребенок осознает силу родителя, его превосходство и авторитет, это осознание создает у него глубокое чувство безопасности. Даже если он вопит и сопротивляется, психологически его переживание остается бесконечно более положительным и здоровым, чем если бы родитель сдался и уступил.
Применение силы оправдано, если оно подкрепляет авторитет родителя и выражает его ответственность за ребенка. Оно не оправдано, если произвольно, преувеличено или призвано дать выход гневу, душащему родителя, как это бывает с родителями, которые бьют детей.
Родительские настойчивость и решительность часто связаны с решительностью как человеческим качеством родителя. При этом удивительно, как много тех, кто по натуре решителен, но в контексте родительской работы, сталкиваясь с ребенком, проверяющим границы, теряет это свойство и начинает «двигаться вместе с ребенком» (в не очень хорошем случае) или «выходит из себя» (в худшем случае).
Родительская решительность базируется на внутреннем глубоком убеждении родителя в том, что его путь воспитания правилен. Это убеждение рождает уверенность в себе, непреклонность и отсутствие колебаний. Непреклонность и отсутствие колебаний выражаются в том, что ребенка буквально заставляют подчиниться, и ребенок непременно почувствует это, поверит и поймет, что должен принять требование, даже если оно ему не нравится.
Готовность действовать решительно — это то правильное и оправданное чувство, которое испытывает родитель, когда действует во благо ребенка, даже если это не на сто процентов совпадает с желаниями самого ребенка в эту минуту. Ни один родитель, например, и секунды не будет колебаться, крепко хватая за руку ребенка, который собирается выбежать на проезжую часть. И не обратит внимания на то, что ребенок может из-за этого почувствовать боль.
Еще один пример: родитель вынужден силой удерживать ребенка и не давать ему дернуться в момент болезненных или пугающих медицинских процедур, вроде укола и др. Несмотря на напряженность ситуации, родитель мобилизуется и находит в себе силы удерживать ребенка, хотя тот горько плачет и сопротивляется. Родителю удается это потому, что он верит и знает, что действует во благо ребенка, и осознает, что, поступая так, помогает ребенку.
Как же реализовать решительность на практике? Когда ее проявлять в отношении маленького ребенка и ребенка постарше? Чтобы упростить задачу, воспользуемся четкой «формулой»: раз, два, сделали!
«Считаю до трех: раз, два…» Знакомо? Некоторые родители не любят прибегать к приему «Считаю до трех!», чтобы добиться желаемого, но многие признают, что это работает. Это работает потому, что ставит ребенку четкую границу, строит четкие рамки взаимоотношений.
Когда мы обращаемся к ребенку с требованием или запретом, ничто не мешает нам вначале сделать это мягко, дружелюбно: «Иди, лапочка, почисти зубки», «Не надо прыгать на кровати», «Давай-ка в душ» и т. д. В среднем родитель произносит десятки таких просьб/требований в день. Тот, кому повезло, кто честно исполнил свою родительскую работу и добился статуса авторитетного родителя, сможет пожинать плоды своего труда и радоваться, видя, как ребенок делает то, что от него требуется, с первого раза. Это бывает не часто, но это, безусловно, возможно.
Однако многие дети, в основном — те, в общении с которыми родители до сих пор не демонстрировали последовательности и надежности, — не станут с готовностью реагировать на такую мягкую просьбу. Поэтому тем родителям, которые хотят заново отстроить свой авторитет, придется поработать, чтобы исправить те семейные обычаи, с которыми ребенок знаком.
Поэтому на первом этапе родитель дружелюбно попросит ребенка: «Ванна готова, давай, милый, иди купаться!» Но если ребенок в течение разумного времени не реагирует, родитель переходит ко второму этапу. Он предупреждает. Он может сказать что-нибудь вроде: «Я просил тебя идти мыться. Я снова прошу тебя идти мыться. Если ты сейчас же не пойдешь, будет по-плохому». Язык тела родителя, интонации его голоса (без повышения голоса и без крика, но серьезно и решительно, с легчайшим намеком на гнев), выражение лица — всё говорит об одном: «Я действительно имею в виду именно то, что говорю, и я имею в виду, что это будет выполнено — так или иначе» (добровольно или принудительно).
Если и на эти слова ребенок не реагирует так быстро, как это представляется разумным, приходит время третьего этапа. На этом этапе решительность реализуется практически: родитель подходит (без «нервов»!) к ребенку, наклоняется над ним, берет его, применяя минимальную необходимую силу (которая зависит от того, насколько ребенок физически сопротивляется) и исполняет то, что требуется. Ведет его (или несет на руках) в сторону ванной, говоря: «Я ведь просил тебя пойти в ванную!». Этим действием родитель передает ребенку очень ясное сообщение: когда я что-то говорю — я имею в виду именно это!
Выстраивая родительский авторитет и устанавливая границы, нужно поступить так несколько раз подряд, чтобы ребенок научился с подобающим уважением и серьезностью относиться к требованиям родителя и привык его слушаться. Например: родитель несет ребенка к раковине, вкладывает ему в руку зубную щетку и говорит: «Пожалуйста, почисти зубы!» И, если ребенок отказывается сотрудничать, родитель сам чистит ему зубы, даже если ребенок сопротивляется.
Если родитель действует таким образом, ему не придется в будущем произносить слова, знакомые всем в том или ином виде: «Сколько раз я должен повторять?..» Или: «Я уже тысячу раз просил тебя…»
Перевод рава Александра Кутукова
