Границы научного познания 14. Раздел 5: объективны ли учёные? Учёный — в первую очередь человек4

Учёный — в первую очередь человек

На первый взгляд, авторитет миллионов ученых, работающих в монументальных университетских комплексах и лабораториях, имеющих доступ к многомиллиардным бюджетам, дающих интервью популярным журналам, кажется незыблемым и несокрушимым. Но если рассмотреть этих учёных по отдельности, да ещё под увеличительным стеклом, то проявится другая картина.

Эйнштейн пишет в своей автобиографии^[1]: «Храм науки —строение многослойное. Различны пребывающие в нём люди и приведшие их туда духовные силы. Некоторые занимаются наукой с гордым чувством своего интеллектуального превосходства; для них наука является тем подходящим спортом, который должен им дать полноту жизни и удовлетворение честолюбия. Можно найти в храме и других: плоды своих мыслей они приносят здесь в жертву только в утилитарных целях…»^[2]

Безусловно, можно найти среди учёных тех, кто движим желанием познания, но гораздо больше тех, кем движет жажда славы, будь то борьба за личную значимость в научном мире или желание стать лауреатом Нобелевской премии. А порой, наоборот, ими движет не жажда личного успеха, а страстное стремление ниспровергнуть и унизить некого корифея…

Не следует также забывать, что большинство учёных в своей повседневной деятельности в основном руководствуются задачами практическими, такими как завершение диссертации, публикация статей, выживание или продвижение по академической лестнице, получение достойной зарплаты^[3].

Редки те учёные, которые способны отвлечься от конкретного исследования, попытаться осмыслить науку в целом и в результате объективно оценить пределы её авторитета. Ещё более редки учёные, которые пытаются разобраться в философии науки, полагая, что научное понимание реальности не связано и с его философским осмысливанием.

Учёные не всегда разбираются в вопросах, выходящих за пределы науки, и научная степень в этом не помогает. Острый и критичный ум помогает учёным проводить исследования и писать статьи в научные журналы, но когда они делятся собственным мнением, ведут личные блоги или дают комментарии, зачастую выпирает предвзятость, стремление пропагандировать свои мысли без малейшей попытки понять другие мнения.

Учёные — в первую очередь люди. Как и все люди, учёные психо-логичны, они могут быть пристрастны и предвзяты^[4], могут ошибаться и руководствоваться в научном поиске каким-то «ненаучным» интересом^[5].

И отношения между учёными, как и вообще между людьми, полны не только улыбок, признания и поддержки, но и обид, зависти и конкуренции. Поэтому те, кто знакомы с академическим миром изнутри, гораздо меньше склонны обожествлять учёных.

Совсем нельзя исключать и возможность подтасовки результатов научных исследований^[6]. Также встречаются примеры пренебрежения фактами, зачисления себя в авторы работ без реального участия в них, выдачи «правильных» данных под давлением заказчика.

Конечно же, сказанное ни в коем случае не является попыткой представить учёных как обманщиков и тем более пренебречь их достижениями. Большинство учёных — честные и порядочные люди. Да и случаи обмана и подтасовки фактов в конечном итоге разоблачаются. Ведь наука — это коллективный труд многих учёных, где постоянно работает механизм взаимного контроля, и с течением времени обман и ошибочные результаты выявляются и исправляются.

Тем не менее, на негативные явления в научной среде не следует закрывать глаза.

[1] Эйнштейн А. Собрание научных трудов. Т. IV. М.: Наука, 1967. С. 39-41.

[2] Стоит привести ещё одну цитату из этого дневника: «Одно из наиболее сильных побуждений, ведущих к искусству и науке, — это желание уйти от будничной жизни с ее мучительной жестокостью и безутешной пустотой, уйти от уз вечно меняющихся собственных прихотей. Эта причина толкает людей с тонкими душевными струнами от личных переживаний в мир объективного видения и понимания. Эту причину можно сравнить с тоской, неотразимо влекущей горожанина из шумной и мутной окружающей среды к тихим высокогорным ландшафтам, где взгляд далеко проникает сквозь неподвижный чистый воздух и наслаждается спокойными очертаниями, которые кажутся предназначенными для вечности».

[3] Хотя порой публикации в известных научных журналах волнуют их больше, чем денежный заработок.

[4] Если понаблюдать за прениями довольно авторитетных учёных, можно обнаружить, что весь спор часто сводится к «моё мнение правильное, а твоё мнение неправильное».

[5] Яркое описание человеческого фактора в приверженности той или иной модной теории можно найти в книге Л. Смолина «Неприятности с физикой» (с.102): «потрясающая самоуверенность», «ощущение отождествления себя с группой, похожего на отождествление по религиозному вероисповеданию»; «безразличие и незаинтересованность в идеях, мнениях и работах экспертов вне их группы»; «склонность интерпретировать свидетельства своих исследований оптимистичным образом», и т.д. Или (с.104): «Атмосфера была не философской; она была жесткой и агрессивной, доминировали нахальные, самоуверенные и самонадеянные люди, в некоторых случаях оскорбительные к тем, кто не соглашался с ними».

[6] В журнале PLОS One было опубликовано интересное социологическое исследование. Авторы провели опрос среди ученых: фальсифицировали ли те свои данные, замечали ли фальсификации у коллег, совершали ли иные сомнительные действия в процессе исследования? В результате около 1,75% ученых признались, что хотя бы раз фальсифицировали данные, а более 30% призналось в прочих нарушениях. Цифры заметно изменились, когда ученых стали спрашивать про коллег. Выяснилось, что 14% участников опроса замечали случаи фальсификации данных у коллег, а 72% видели прочие нарушения. Авторы работы отмечают, что большее доверие, по-видимому, вызывает именно вторая часть статистики, поскольку на вопросы о себе многие исследователи отвечали зачастую не совсем честно. Кроме того, социологи установили, что количество нарушений практически не зависит от страны проживания учёных. См.: Fanelli, Daniele. How Many Scientists Fabricate and Falsify Research? A Systematic Review and Meta-Analysis of Survey Data. PLOS One. 2009. Vol.4. No.5.