Друзья и братья

«Ибо отец мой и мать моя оставили меня…»

Колоритная внешность Лиора Альханати — струящаяся туника в библейском стиле, подобие чалмы на голове, длинные волосы, сверкающие глаза, седая борода и вьющиеся пейсы — свидетельствует о том, что он шел к постижению Б-га самостоятельно, извилистыми тропами. В своей жизни он успел побывать и фермером, и пастухом, и ландшафтным дизайнером, и занимался лечебной верховой ездой, но сам он не связывает свой духовный путь со всеми этими занятиями. Они в этой картине — лишь фон.

Личная одиссея Лиора началась в ту пору, когда он был маленьким ребенком с букетом хронических болезней. Его эмоционально и финансово истощенные родители явно не справлялись со своими тремя детьми, и социальные службы города Тверия, где они тогда жили, предложили взять двухлетнего Лиора на свое попечение.

Отец Лиора был рад этому предложению: он понимал, что они с женой просто не выдерживают, и не видел другого выхода. Мать же подчинилась решению мужа неохотно, и то лишь потому, что надеялась, что малыша поместят в приемную семью, где она будет все время навещать его, а когда их ситуация нормализуется, они возьмут Лиора обратно.

Но всё получилось иначе. Сначала Лиор два года жил в приюте, а потом его усыновила семья Альханати, бездетная пара из галилейского города Кармиэль.

В конце концов биологические родители Лиора вышли из кризиса и родили еще пятерых детей, но Лиор навсегда исчез из их жизни — и никто в семье, кроме родителей, даже не знал о его существовании.

Чувство ужаса, опустошенности и заброшенности, которые он испытал в приюте, не оставили мальчика и после его усыновления. Он рос, зная, что он — не родной ребенок, что где-то есть другие родители, братья и сестры, и это знание не давало ему покоя.

В семье Альханати соблюдали Тору и заповеди. Он ходил в синагогу со своим приемным отцом, и вспоминает, как, будучи семилетним ребенком, в дни Элула читал вместе с другими молящимися строки 27-го Псалма. Когда он дошел до слов: «Ибо отец мой и мать моя оставили меня, но Г-сподь примет меня», — он был поражен.

Лиор повернулся к своему пожилому соседу и спросил: «Кто написал эту молитву? Неужели у него тоже нет родителей?» Старик объяснил, что написавшего молитву зовут царь Давид, и что он жил три тысячи лет назад. Лиор был огорчен, что не может поговорить лично с автором молитвы, но с тех пор всегда чувствовал связь с этими словами, даже в самые мятежные времена, которые ждали его впереди.

Встреча с матерью

Лиор искренне полюбил воспитавших его родителей, до сих пор считает своего приемного отца «одним из 36 скрытых праведников» и восхищается своей матерью, которая приняла чужого ребенка и вырастила его как своего.

Лиор рос в любви и заботе, и все же никогда не мог избавиться от чувства горечи, обиды и покинутости. Он был зол на мир, на жизнь, на Б-га.

«Я был очень зол на Б-га, но все равно я всегда чувствовал, что я Его ребенок, и точно так же, как сын может делать все, что угодно, и его отец всегда будет рядом, я знал, что даже если я буду топать ногами, кричать и бунтовать, Вс-вышний все равно будет ждать меня» — говорит Лиор.

В армии Лиор снял кипу и оставил религию. «Я много грешил и чувствовал себя при этом отвратительно, потому что знал, что Б-г наблюдает за мной. Верить я никогда не переставал. Вс-вышний не позволял мне упасть до самого дна. Даже когда я был на грани, Он не давал мне переступить ту последнюю черту, которая вела бы меня к полной катастрофе. Он всегда вытаскивал меня в последнюю минуту».

После армии Лиор, как многие израильтяне, поехал за границу «искать себя», вернулся, работал на случайных работах (то охранником, то даже рекламной моделью) и увлеченно играл на своей дарбуке.

В какой-то момент мысли о том, чтобы узнать о своих биологических родителях, стали приходить к нему все чаще. Ему казалось, что преследующее его чувство покинутости наконец оставит его, когда он найдет ответы на вопросы: «Кто я на самом деле? Кто мои отец и мать? Почему они бросили меня?» Иногда он видел человека на улице и думал: «Может, это мой брат?»

Лиор не был уверен, что хочет встретиться со своей матерью. Ему было 22 года, и он все еще был полон гнева на нее. Он не понимал, как мать может «вышвырнуть» своего двухлетнего ребенка из дома и продолжать жить, как ни в чем не бывало.

Все же социальный работник посоветовал ему встретиться с матерью, и он пошел на эту встречу, сказав себе, что идет только ради любопытства, «просто посмотреть».

Увидев Лиора, мать заплакала, а тот про себя недоумевал: почему она плачет, ведь она сама меня бросила! Но потом будто пелена спала с его глаз, и он понял, что ее слезы — искренни. Они проговорили около часа. Мать объясняла Лиору, как пыталась найти его, но все двери были для нее закрыты.

«Я ни на минуту не переставала думать о тебе», — говорила она. «Я думала о тебе, когда ты пошел в первый класс, я думала о тебе, когда ты достиг возраста бар-мицвы, и я думала о том, что ты пойдешь в армию в 18 лет. Но я знала, что тебя усыновила хорошая семья, и что, где бы ты ни был, твоя жизнь идет хорошо». Каждую неделю мать Лиора зажигала за него субботнюю свечу — это была единственная заповедь, которую она соблюдала.

Неразлучные

Та встреча Лиора с матерью не очень много изменила в его жизни. Он продолжал работать и путешествовать, надеясь успокоить внутренние конфликты и найти смысл и покой. Он играл на своей дарбуке, практиковал йогу и медитацию и даже пас овец. В то время он снимал комнату в Иерусалиме и, однажды услышав о музыкальном фестивале недалеко от Эйлата, пошел на центральный автовокзал, купил билет и стал ждать автобуса.

Там он впервые и встретил Офера Шушана. Офер был примерно на три года старше Лиора и работал в ту пору охранником на автобусной станции, осматривая скамейки и следя за подозрительными персонажами. Их взгляды встретились.

Лиор вспоминает: «У меня появилось мимолетное, но непреодолимое чувство, что я откуда-то знаю этого парня в вязаной шапке и с волосами, собранными в хвост. Может быть, мы в детстве дружили? Может быть, учились в одном классе? Или служили вместе в армии? Это было нетипично для меня: у меня отличная память, и я обычно всех хорошо помню».

Они немного поболтали, приехал автобус, Лиор отправился в Эйлат, а Офер продолжил осмотр станции. Но с этого момента они удивительным образом продолжали сталкиваться в разных местах Иерусалима.

В тот год Лиор стал чувствовать, что должен сделать что-то конкретное со своей жизнью — поездки на музыкальные фестивали перестали его удовлетворять. И вот, в возрасте 25 лет, он решил потихоньку возвращаться к Торе, которую оставил много лет назад: начал посещать уроки и в конечном итоге поступил учиться в ешиву.

Он сам еще был в ешиве совсем новичком, когда вдруг увидел там того Офера, охранника с автовокзала. Лиор узнал Офера сразу, он был в той же вязаной шапке, и волосы его так же были собраны в хвост.

Лиор поприветствовал новичка, а тот смотрел на него в изумлении. Вот уж кого он совсем не ожидал встретить в ешиве! Неужели этот парень тоже делает тшуву?

Вскоре они подружились и следующие три года провели неразлучно, словно два магнита: учились вместе каждый день, сидели за одним столом в бейт-мидраше, вместе ели, делили комнату в общежитии, говорили о смысле жизни и музицировали по ночам: Лиор на дарбуке, Офер — на гитаре.

Лиор никогда не говорил с Офером ни о своем происхождении, ни о внутренних проблемах, связанных с усыновлением. Возможно потому, что теперь, когда его жизнь пошла по верному духовному руслу, а его голова была наполнена Торой, он мог отбросить эти старые чувства. Или хотя бы закрыть на них глаза.

До Офера доходили слухи о том, что его друг вырос в приемной семье, и он чувствовал, что не стоит расспрашивать об этом, чтобы не причинять ему боль.

Время пришло

Через три года Лиор женился и переехал в город Мицпе Йерихо, где нашел работу подрядчика по ремонту и начал изучать лечебную верховую езду для детей.

Еще через год женился и Офер и переехал в Кирьят-Гат. Лиор не смог быть на его свадьбе — ему было необходимо в тот вечер быть на семейном мероприятии в Кармиэле. Сначала Офер работал переписчиком святых текстов, а потом получил раввинское звание и стал руководителем ешивы. Пути лучших друзей стали постепенно расходиться.

Лиору было уже 30 лет, у него была жена и ребенок. Прошло восемь лет после его единственной встречи с биологической матерью, и сейчас Лиор, при поддержке жены, почувствовал, что готов познакомиться и с другими членами семьи.

Лиор получил от социальных служб список своих братьев и сестер. Сначала он повесил список имен на холодильник, и две недели только смотрел на него, привыкая к мысли, что его биологическая семья перестала быть абстракцией — это были реальные люди, с конкретными именами и личными историями. Наконец-то пришло время для встречи.

Братья и сестры Лиора, со своей стороны, даже не знали, что он существует, пока социальный работник не организовал встречу. Лиор встретил теплую, восторженную группу братьев и сестер. Они были вместе впервые за 30 лет. Они изучали друг друга, спрашивали, отвечали, сравнивали, кто на кого похож, и тут его мать сказала, что есть еще один брат, который не смог приехать на встречу. Его звали Офер.

«Это Лиор, твой брат!»

Мать Офера позвонила ему в то утро, сказав, что сегодня у них состоится встреча с кем-то очень близким. Офер не понял: «С кем именно?»

Его мать пыталась что-то объяснить, но только запиналась, сбивалась и кончила тем, что передала трубку своей сестре — тете Офера. Она сказала ему:

— Офер, сегодня мы встретимся с твоим братом.

— Я все время встречаюсь со своими братьями, — ответил Офер. — О чем ты говоришь?

— Это брат, о существовании которого ты никогда не подозревал. Его передали на усыновление, когда он был совсем маленьким, и теперь мы встретимся с ним.

У Офера закружилась голова. «Я просто не мог это переварить», — вспоминает он. — «Я сказал ей, чтобы она принесла свои извинения этому неизвестному брату, но я просто не могу. Мне нужно время, чтобы осознать эту новость».

Лиор и его братья и сестры все больше и больше узнавали друг о друге. «Некоторое время я работал охранником», — упомянул Лиор, и мать вставила:

— О, Офер тоже был охранником!

— Я сделал тшуву.

— Слава Б-гу, — сказала она, — и Офер тоже.

Внезапно кусочки начали соединяться друг с другом. «Фамилия моей биологической семьи была Шушан. Может ли такое быть, что это мой Офер Шушан? Да нет же! Просто совпадение!» И для того чтобы рассеять сомнения, Лиор спросил:

— Не учился ли Офер в ешиве для хозрей бе-тшува (возвращающихся к вере) в Иерусалиме?

Ответ был утвердительный. Лиор думал, что упадет в обморок.

— У него длинная борода и он играет на гитаре?

— М-м… да, но откуда ты знаешь?

— Да Офер же — мой лучший друг! — воскликнул Лиор, сам еще не до конца веря в то, что говорит.

Кто-то должен был позвонить Оферу, но все были слишком шокированы. Наконец, тетя взяла телефон и набрала номер.

— Офер, — сказала она в трубку, — мы здесь на встрече с твоим давно потерянным братом. Он хочет поговорить с тобой. Секундочку.

— Офер, шалом. Это Лиор, твой брат.

— Шалом, — сказал Офер прохладно.

— Офер, — снова сказал Лиор, — это Лиор, из ешивы!

Ответа не было. Офер уронил телефонную трубку.

Перестраивая себя

На следующий день Лиор и Офер встретились. Они давно не виделись и оба не знали, как следует приветствовать своего лучшего друга, который внезапно превращается в брата.

Лиор к тому времени уже восемь лет знал, что имя его матери — Эстер Шушан, но ему никогда не приходило в голову, что его друг Офер может быть как-то с ней связан. Со своим биологическим отцом Лиор познакомился позже. Они с матерью много лет были в разводе.

Лиору было тяжело встретиться с ним, ведь это по слову отца его забрали из семьи. Лиор все еще ужасно сердился на него. Но потом однажды, когда он поехал навестить свою мать в Акко, он увидел на улице, как какой-то человек разговаривает с его сестрой, и сразу догадался, кто он. Лиор подошел к нему и спросил: «Ты знаешь, кто я?»

«Я всегда представлял его огромным людоедом, воплощением зла. Но отец оказался худым, хрупким, сломленным человеком. Мы обнялись, но мне потребовалось много времени, чтобы искоренить свою злость. Только после его смерти я расстался со всеми плохими чувствами по отношению к нему. Теперь он в Мире Истины — и поэтому мне больше не нужно держаться за свои старые обиды».

Много лет Лиор был одержим идеей — узнать, кто его родители, кто его семья. Теперь, после того, как эта задача была выполнена, надо было начинать жить с этой реальностью и находить свое настоящее место в жизни.

«Мы все братья»

Впервые встретившись в качестве родных братьев, а не друзей, Офер и Лиор сначала были скованы, между ними было какое-то напряжение, и чтобы немного ослабить его, Офер взял в руки гитару. Музыка вернула их в старые добрые времена, когда они играли и пели в общежитии до поздней ночи.

Позже они решили, что обязаны донести свою историю до людей, и стали выступать по всему Израилю с представлением, которое они назвали «Мы все братья». Офер, играя на гитаре, рассказывал о своем пути к Торе, а Лиор, задавая ритм на дарбуке, — о своем усыновлении, армии, поисках. Затем две истории сплетались в одну.

История Офера и Лиора, при всей своей невероятности, — это история каждого. Каждый из нас переживает трудные времена, но мы знаем, что в конечном итоге всё, что ни делается, — к лучшему, что человек может пройти через множество испытаний и не только выстоять в них и стать сильнее. Испытания — это то, что часто открывает нам глаза и позволяет увидеть добро, которое до сих пор было скрыто от нас. Тогда вся наша былая печаль превращается в радость.