Четыре слова на древней колонне

Иерусалим, Йерушалаим — древнейший город, еврейская столица, место Храма, символ святости. Так долго Иерусалим стоял покинутый и разрушенный, что народы мира уверились, будто Святой Город к евреям и отношения-то не имеет. Но мы вернулись на свою землю, и земля эта кричит каждым своим камнем о том, что и две, и три тысячи лет назад мы были здесь: молились, учились, женились, воспитывали детей, сажали виноградники, обжигали горшки — словом, жили.

Хананья, сын Додалоса, из Иерусалима

Мы уже не удивляемся тому, что археологи в Израиле из-под развалин башен крестоносцев, византийских церквей и римских колонн извлекают артефакты, которым оказывается по две, а то и по три тысячи лет.

Израиль строится, стараясь поддерживать имидж молодого, а значит — современного государства: шоссе, железнодорожные пути, жилые кварталы растут на глазах. И перед каждой стройкой, согласно законодательству, проводятся спасательные археологические раскопки, почти всегда оборачивающиеся очередной научной сенсацией.

Вот и надпись I века до нашей эры, вырезанная на каменной колонне 80 сантиметров высотой и 47,5 сантиметров в диаметре, обнаружилась в октябре 2018-го года недалеко от столичного Международного центра конгрессов «Биньяней а-Ума» во время раскопок, предваряющих строительство нового шоссе.

Надпись периода Второго Храма на колонне. Фото: Данит Леви, Израильское Управление древностей

«Ханания сын Додалоса из Иерусалима» — выбито в камне настолько четко и ясно, что сложно поверить в возраст в возраст этой надписи: около 2000 лет. Любой ребенок, выучившийся читать на иврите, сможет разобрать, что здесь написано. А знающим людям эти четыре слова скажут гораздо больше — не только об истории, но и о духовных корнях, которые прикрепляют евреев к Земле Израиля.

Гончары еврейские и римские

На самом деле, колонна была римская. Но, как известно, если камень прочный, то он мог использоваться и переиспользоваться строителями вновь и вновь. К сожалению, тот факт, что колонна была найдена «вне контекста», лишает историков той нити, которая бы дала ответы на все их вопросы.

Скорее всего, первоначально колонна была использована в здании еврейского ремесленника. Почему еврейского? Потому что рядом были найдены не только другие надписи на иврите, но и развалины микв — ритуальных бассейнов, чьи особенности строения и три тысячи лет назад, и поныне отличают их от мусульманских, римских, византийских и прочих бань и купален.

Имя отца Хананьи — Додалос — подтверждает тот трагический факт, что эллинизированные евреи брали себе греческие имена, а также выбирали и для детей имена из греческой мифологии. Из «Илиады» мы помним, что Дедалом звали самолюбивого художника и изобретателя, столкнувшего со скалы более удачливого соперника. Самому же Хананье было важно указать в надписи на свое иерусалимское происхождение. Может быть, потому, что он жил в годы после победы Маккавеев над греками и с гордостью носил свое еврейское имя?

Был ли этот Хананья владельцем мастерской или простым мастером — сложно сказать. Здесь, в районе нынешней Центральной станции Иерусалима, в двух с половиной километрах от городских стен, во времена Хасмонеев была деревня, обеспечивавшая глиняной посудой самих иерусалимцев и многочисленных паломников, восходящих в Святой Город три раза в году, как заповедано. Гончарный квартал, раскрытый археологами, — это крупнейшее (площадью в 200 дунамов) из обнаруженных по сей день древних керамических производств в районе Иерусалима.

Во времена правления Ирода здесь изготовляли, в основном, посуду. По всей территории объекта были обнаружены мастерские, организованные в производственные единицы, включавшие в себя печи для обжига, бассейны для подготовки глины, оштукатуренные цистерны, ритуальные ванны и рабочие помещения для сушки и хранения сосудов.

После того, как Иерусалим был захвачен Десятым римским легионом и разрушен, римляне начали «осваивать» то, что раньше принадлежало евреям. При римлянах производство керамики сократилось, а ассортимент расширился: здесь стали изготовляться не только сосуды, но и керамические строительные материалы: черепицы, кирпичи и трубы.

Вот и камень Хананьи, сына Додалоса, пригодился. Колонну с надписью археологи обнаружили в оштукатуренной стене керамической мастерской римского периода.

Иерусалим во времена Второго Храма был одним из крупнейших городов на Востоке, с населением не менее 50 000 жителей. А в дни трех ежегодных паломнических праздников оно увеличивалось на сотни тысяч. Гончарная деревня была стратегически расположена рядом с месторождением глины, водой и топливом для печей, а также находилась на главной артерии, ведущей к Храму, которая используется до сегодняшнего дня и называется улицей Яффо.

Зачем столько посуды?

Резонно было бы спросить: зачем паломникам посуда? Ведь они или везли какие-то миски-кувшины с собой, чтобы ими пользоваться по дороге — или, если полагались на «сервис» постоялых дворов, им и вовсе никакая посуда не была нужна.

А вместе с тем, все археологические раскопки в Израиле полны глиняных черепков горшков, амфор, ваз, блюд и других емкостей для хранения продуктов. В Иерусалиме их находят в таких количествах, что, кажется, кто-то специально покупал глиняный горшок с тем чтобы разбить его, купить новый, и его тоже разбить.

В какой-то степени, это так и было. Глиняные тарелки во времена существования Храма часто выполняли ту же функцию, что в наше время — тарелки из картона и тонкого пластика. Они были одноразовыми — особенно в дни Песаха, Шавуота и Суккота, когда все евреи устремлялись в Храм, чтобы принести там жертвоприношения.

Дело в том, что для принесения жертвоприношений совершенно необходимо соблюдение ритуальной чистоты: как для коэнов, так и для всех прочих евреев-паломников. И если каменную посуду, которая стала «нечистой» после контакта с мертвым некошерным животным — например, туда забралась мышь или ящерица — можно было очистить, то керамическую посуду нельзя было использовать даже после мытья: «А всякая глиняная посуда, внутрь которого упадет (из нечистого), — нечиста она для вас».

При этом археологи заметили, что, в отличие от тарелок и блюд, кувшины и амфоры чаще были обнаружены разбитыми не людьми, а иными обстоятельствами — то есть, их черепки лежали рядом, и из них можно было собрать и склеить сосуд.

Ритуальная нечистота и горловина кувшина

Здесь кстати будет упомянуть о другом открытии, сделанном совсем недавно, в 2020-м году, израильскими учеными из Еврейского университета и НИИ им. Вейцмана, которые
подтвердили то, в чем еврейские мудрецы никогда не сомневались, а именно — что такое тефах и как он связан с ритуальной нечистотой.

Талмуд поясняет, что мера длины «тефах», ширина ладони, эквивалентен четырем пальцам. Ученым такая единица измерения раньше не внушала доверия — ведь пальцы могут быть разной толщины!

Исследователи изучили 307 глиняных сосудов библейской эпохи, в которых хранились жидкости. Сосуды были самых разных форм и размеров, но вот внутренний край горловины тех из них, что производились в Иудее на протяжении железного века, имел одинаковый диаметр.

Ученые решили выяснить, каков размер средней мужской ладони в наши дни, и для этого изучили заказы на перчатки армии США. Средний размер американских армейских перчаток составил 8,67 см, плюс-минус 0,48 см.

Люди за последние тысячелетия стали выше ростом, но размер рук не изменился. Ученые обнаружили, что диаметр горловин еврейских сосудов (в отличие от горловин кувшинов, например, римских, найденных недалеко от современного Шуафата) одинаков и соответствует антропометрическим измерениям ладони мужчины, то есть еврейские гончары делали горловину под ширину своей ладони.

Причем и самые старые кувшины (периода Первого Храма), найденные в Хирбет-Кайяфе, в долине Эла в 30 км к юго-западу от Иерусалима, объемом от 20 до 40 литров, и более поздние — периода Второго Храма, другой формы и объемом от 30 до 50 литров, — хотя их разъединяли десятки километров и сотни лет, имели ширину горловины около восьми сантиметров, тефах. Объединяло их лишь то, что они использовались в ту пору, когда ритуальная чистота была так важна для иудеев — ведь стоял Храм, приносились жертвы, и так важно было соблюдать ритуальную чистоту.

Об этом писал Рамбам: «Скверна не входит в сосуд и не выходит из него, если отверстие сосуда меньше ладони. В этом стихе говорится о керамическом сосуде, потому что это — сосуд, в который скверна может проникнуть только через отверстие». Ну что ж, теперь это известно и тем, кто доверяет не Устой Торе, а научным исследованиям.

Йерушалем или Йерушалаим?

Итак, надпись неизвестного нам Хананьи рассказала и о гончарах, и о жертвоприношениях, и об эллинистах, и о римлянах. Но главное, что в этой надписи заинтересовало ученых, — это написание слова «Йерушалаим».

Дело в том, что в Танахе Иерусалим (ירושלם) упомянут сотни раз, и только 5 раз мы встречаем его полное написание – Йерушалаим (ירושלים): у пророка Йермияу, в Книге Эстер и в Диврей а-Ямим. В остальных случаях в названии отсутствует буква «йуд», создающая окончание «аим». А тем не менее, книга Зоар учит, что окончание двойственного числа в слове Йерушалаим чрезвычайно важно, потому что оно указывает на существование двух Иерусалимов — земного и во всем соответствующего ему небесного.

А вот на колонне Хананьи надпись сделана совершенно так, как это принято сегодня: современным шрифтом и с использованием современной орфографии, с буквой «йуд».

Д-р Юваль Барух, археолог Иерусалимского округа Израильского Управления древностей, и профессор Ронни Райх из Хайфского университета, которые прочитали и изучили надпись, отметили, что «надписи времен Первого и Второго Храмов, в которых упоминается Иерусалим, встречаются довольно редко, и особая редкость — полное написание имени Иерусалим. На данный момент — это единственная каменная надпись периода Второго Храма с полной орфографией».

Существует еще одна группа артефактов с таким же написанием «Йерушалаим»: монеты эпохи Великого восстания против римлян. А кроме того, полное написание встречается в Свитках Мертвого моря.

Когда в раннем Средневековье Тору впервые записали с огласовками и знаками кантилляции, чтобы стандартизировать произношение и облегчить чтение, то название Святого Города получило такие огласовки, чтобы оно читалось «Йерушалаим», как будто буква «йуд» там есть! То есть мудрецам всегда было известно, как правильно произносится имя нашей столицы. Единственной проблемой до сих пор оставалось то, что пока не было археологических доказательств этому знанию. Но теперь оно есть.

Каменная колонна, к которой приложил руку неизвестный нам Хананья, однозначно говорит всем сомневающимся, как называлась столица Иудеи во времена Второго Храма: так же, как и сейчас. Возможно, нам стоит подумать об этом факте как о символе. О символе того, что эпоха, в которую мы живем, требует присутствия буквы «йуд», первой буквы Имени Вс-вышнего, буквы высочайшего раскрытия, как напоминания о Б-жественном управлении мира, о святости Иерусалима, о небесном Иерусалиме, без которого существование земного невозможно.