Вкус к учебе. Помехи в изучении Торы с удовольствием

Есть несколько помех, из-за которых человек не может изучать материал с удовольствием. Перечислим эти помехи. Их четыре: волнение, напряжение, занятия в неподходящей для ученика форме и физическая слабость.

Мы разберем эти помехи одну за другой, но прежде обязательно сделаем уточнение, что разбор этот будет актуален не для тех, кто уже «вошел в учебу», а для тех, кто «ещё на пороге» — не чувствует связи с материалом, любви к нему — именно они всё ещё подвержены влиянию помех, которые мы будем сейчас обсуждать. Именно им необходимо начать привязываться к Торе и научиться получать от неё удовольствие. Те, кто чувствует вкус к учебе и любит погружаться в материал, таких помех не испытывают вовсе. Достаточно посмотреть на мудрецов Торы, которые любят посидеть поучиться — настолько, что чем-то напоминают пьяниц, которые не пройдут мимо питейного заведения, не заглянув туда. Посмотрите на них, и всё станет ясно: море проблем, которые нас окружают, никак не влияют на любовь этих людей к Торе.

Итак:

1. Волнение

В Талмуде («Мегила» 28б) мудрецы привели правило: «шмаатата бай цлилута». Раши объясняет слово «цлилута»: разум должен быть «прозрачен и уравновешен» («цалуль умеушав»), мысль не должна быть ничем взволнована. И хотя гемара там говорит не об удовольствии от учёбы, а об учёбе как таковой, любому понятно, что тут действует принцип «каль вахомер» («от простого к сложному»): если для учебы как таковой

необходимо спокойствие, то тем более невозможно получать удовольствие от учебы, если спокойствия нет.

Вот простой пример: допустим, парень садится за учёбу, зная, что сегодня вечером ему негде будет переночевать. Начался «седер»^[1], и он приступает к учёбе, но ему, естественно, трудно сосредоточиться. Именно об этом и говорили мудрецы: «алаха требует уравновешенности» (см. выше оригинал на арамейском). Здесь следует учитывать ещё один момент: даже если этот ученик, вникая в слова Гемары, сейчас напряжет мозги, сосредоточится, и что — то поймёт, и даже если с точки зрения общего удовлетворения или других критериев для него нет разницы между этим днём и любым другим, всё равно, удовольствия от учёбы он сегодня не испытает. По крайней мере, нынешняя его учёба точно будет отличаться от учёбы в состоянии полнейшего спокойствия в отношении дел, которые идут прекрасно.

Ещё пример: парня принимают в ешиву, и вот он сидит и учится, ожидая экзамена, который сейчас устроит ему глава этой ешивы.

Даже если у него получится сконцентрироваться на том, что он учит, удовольствия от такой учёбы он не получит никакого. Короче говоря, человек, который волнуется, неспособен наслаждаться учёбой, и, тем более, не сможет расширить свое сознание, а ведь именно это и должно происходить: сознание должно меняться, благодаря тонкому восприятию духовного, и эти перемены должны вызывать у нас чувство радости.

Довольно часто жизнь подбрасывает нам поводы поволноваться: болезни, не дай Б-г и другие неприятные, тяжелые вещи могут случиться в любой день. Именно фактор волнения наиболее сильно влияет на способность человека сосредоточиться. Но означает ли это, что человеку, который взволнован из-за проблем, уравновешенности в мыслях не достичь? Есть несколько простых упражнений, с помощью которых можно перебороть своё волнение. Для этого нужно правильно организовать мысли, о чём и будет сказано далее.

2. Напряжение

На сегодняшний день это одна из главных помех в ешивах, с которой сталкиваются многие. Напряжение убивает чувство того, что изучаемым материалом надо дорожить, что надо ощущать его как свой. Тем более оно не способствует развитию любви к материалу.

Напряжение можно разделить на два вида: внешнее и внутреннее.

Сказано в трактате «Менахот» (99б): «Слова Торы не будут для тебя обязанностью, и ты не можешь освободиться от них». Маараль объясняет это высказывание мудрецов так: «Не надо ощущать их (слова Торы) как лежащую на вас обязанность, иначе не будете учиться из любви к учёбе». Мы знакомимся здесь с удивительным требованием: нельзя учиться, руководствуясь чувством, что учиться необходимо! Поскольку само изучение Торы предполагает любовь к этой учебе (как объяснялось в первой главе), а любовь нельзя ощутить, если все превращено в «обязаловку», то к заповеди изучения Торы надо отнестись так, словно она и не обязанность вовсе! Но тогда до чего же мы дойдём? Продолжим объяснение Маараля: «И как бы там ни было, тебе нельзя освободиться от них (от слов Торы) — не говори, мол, раз они не обязанность, то можно считать себя свободным от них». Оно и понятно: раз не надо учиться потому, что надо учиться, то можно и не учиться. Именно поэтому мудрецы добавили: ни при каких обстоятельствах не отходи от учёбы!

На самом деле, это не противоречие.

Вернее, это противоречие мнимое: имеется в виду, что любой человек, безусловно, обязан учиться, однако при этом любой человек

также обязан сделать так, чтобы его учёба протекала в приятной атмосфере, без ощущения что учиться необходимо. То есть на всех на нас лежит обязанность организовать свою учёбу так, чтобы было приятно, и чтобы обстановка способствовала любви к тому, что мы изучаем. Так же, как не надо себя принуждать, не надо и отстраняться от учёбы (и наоборот).

В наши дни эта тема — учёба не в силу необходимости — обретает новое значение.

Царь Хизкияу воткнул меч перед входом в Дом Учения, и нам тоже нужен порядок в учёбе и понимание, насколько учёба необходима. Ребёнок, по природе своей, как мы знаем, «бежит из школы»… Конечно, на каждом воспитателе лежит обязанность усадить воспитанников за Тору. Но тут важно помнить одно правило: все средства хороши лишь для того, чтобы обозначить границы: вот отсюда начинается учёба и вот здесь она сохраняется. Понятно, что страх, посеянный в сердцах учеников, способствует порядку и дисциплине. Однако истинная цель — привязать учащихся к материалу Торы и вырастить из них мудрецов Торы — никогда и нигде не будет достигнута посредством давления. Ведь мудрец Торы, по сути, не может оторваться от Торы, а основополагающее правило по этому вопросу мы уже знаем: человек не может оторваться лишь от того что он любит, а любить он сможет, только если ему будет приятно. Давление и любовь — это вещи, которые друг другу противоречат. Человек — и это очевидно — не может получить удовольствие по принуждению, даже если речь идёт о таком удовольствии, которое человек никогда не испытает, если его не заставить.

Мало того: не только невозможно заставить учащегося получать от учебы удовольствие — сам тот факт, что его заставляют, отдалит от учёбы любого. Такая учёба даже станет ему отвратительна. Один из великих мудрецов нашего времени высказался по этому поводу предельно конкретно: если «машгиах»^[2] видит, что ребята разговорились, прервав учёбу, пусть не делает им замечания — потому что если всё время они учатся только из страха перед «машгиахом», то не смогут учиться как надо. А как надо? Сосредоточенно погружаться в изучаемую тему, всеми фибрами души чувствовать, насколько ты в теме, и получать от этого наслаждение.

Конечно, тот, кто учится урывками, вынужден каждый раз заново собираться с силами^[3]. Правда и то, что если всё время болтаешь не по теме — это не учёба. Тем не менее, если всё, что делает воспитатель — давит на ученика, то последствия предсказуемы: этот ученик перестанет учиться. Такие ребята потом просто уходят из ешивы.

Известно, что наши мудрецы, хорошо разбиравшиеся в человеческой психологии и в том, как работают чувства и желания, выучили многое, наблюдая за дрессировкой животных. Довольно часто дрессировщики использовали следующую технику: животных ставили лапами на тлеющие угли, те начинали подпрыгивать и пританцовывать, а в это время играла громкая музыка. Потом, во время выступления перед публикой, никаких углей, естественно, уже не было, но животные, вновь слыша ту же самую музыку, начинали танцевать, словно у них под лапами все еще находятся горячие угли! Животное связывает боль со всеми сопутствующими этой боли условиями, несмотря на то, что между болью от ожогов и музыкой в данный момент уже нет никакой связи.

Душа человека подчиняется тем же законам. Каждый из нас знает, что определенные вещи, встретившиеся люди, произнесенные слова способны внушить человеку беспокойство лишь потому, что они напоминают ему о неприятных событиях из прошлого. В многочисленных рассказах людей, которые пережили тяжелые времена, упоминаются похожие симптомы: человек, например, не может притронуться к какой-то еде, потому что ел её в тяжелый период своей жизни. Понятно, что еда ни в чём не виновата, но тяжесть пережитого так глубоко сидит в сердце человека, что все, связанное с тем временем, он продолжает помнить долгие годы. Дети, и даже взрослые, испытав что-то страшное в тёмном месте, долго потом не могут оставаться одни в темноте. Это невозможно объяснить логически — объяснение здесь одно: в их мозгу «застряла темнота», как часть мучительного прошлого переживания, и теперь темнота снова заставляет их испытывать тот же страх.

То же самое относится и к изучению Торы.

Тот, кого родители и воспитатели постоянно заставляют учить Гемару, помнит только давление и отдаляется от учёбы. Каждый раз, когда он встречается с Гемарой, она напоминает ему неприятные условия, в которых он учился с юных лет. В душе того, кого заставляли молиться, без того, чтобы пробудить желание молиться в его собственном сердце, поселилась настоящая ненависть к молитве, а заодно и к синагоге^[4]. Ребенок, которого отец заставлял учить наизусть Мишну против воли, почти наверняка не будет учить ее сам! Чтобы ликвидировать ущербы в сфере воспитания, вызванные постоянным нажимом, потребуются долгие годы, а также сильное желание самой «жертвы» нажима — ведь сейчас он как бы должен почувствовать впервые незнакомое ему ранее удовольствие! В этом вопросе существуют основополагающие правила, которые нужно знать, и их нельзя менять!

Это избавит нас от всех препятствий, которые не позволяют учиться тем, кому учиться тяжело (а тяжело им потому, что неприятно).

Выходит, что воспитателям, учителям и наставникам надо понимать, как поступать в каждом конкретном случае, им нужно уметь быть изощрёнными в средствах, чтобы в итоге добиться от учеников нужного прилежания. Они должны избегать прямого давления.

Любое действие, направленное на воспитание прилежания, должно быть связано со средствами, которые помогают заинтересовать учащегося в самой учебе. Если всё происходит наоборот — достигается прямо противоположный результат.

Здесь всё крутится вокруг одного и того же: в изучении Торы, как и в любой другой области, самая большая помеха человеку — он сам. Если на него давят со стороны — ещё есть возможность, что он воспротивится, но если он сам на себя оказывает давление, то что может избавить его от этого? И вот тут мы входим в новую тему, которая довольно часто оказывается актуальной в среде изучающих Тору.

Существует много высказываний мудрецов по поводу того, насколько тяжел грех «битуль Тора»^[5]. Обсуждать надо именно их — слова Торы — а не пустяки. Идет человек по дороге и учится, а если сказал: «Ах, какое красивое дерево!» — подлежит смерти — так сказано. А того, кто выносит решения в области алахи, а занимается пустой болтовней («посек бедиврей Тора веосек бедиврей сиха») — поглотят угли кипящие. И вот тут вступает в игру «йецер ара» — дурное начало человека — вместе со всем своим воинством.

Действительно, есть такие учащиеся, которые способны уткнуться в Гемару и учиться с большим прилежанием, потому что в их голове прочно засели вышеприведённые высказывания мудрецов Талмуда. По сути, вся их учёба есть порождение запрета отвлекаться на что-то постороннее, потому что иначе — катастрофа!

Но вернёмся к Маааралю, слова которого мы приводили ранее: «Не надо ощущать их (слова Торы) как лежащую на вас обязанность, иначе не будете учиться из любви к учёбе». Стало быть, учащийся, который учится из страха перед запретом отвлекаться на пустяки, учёбу не любит, и не может любить. Гаон рав Хаим Каневский удивляется: как вообще голова человека может быть открыта для учёбы, если человек всё время думает, что запрещено отвлекаться, потому что иначе его ждут «угли пылающие?!» На практике происходит так: если учишься, боясь пылающих углей — стресс тебя доконает.

Здесь нужно уточнить, что по человеку не всегда просто заметить, что он напряжён.

Сейчас речь не только о том, кто повторяет про себя слова мудрецов о запрете отвлекаться изо дня в день. Бывает, что страх скрыт глубже. Если парень, который наслушался сентенций о том, что если его учёба не будет непрерывной, то он не вырастет духовно и из него ничего не получится, заронит себе эти слова глубоко в сердце, и только из-за этих слов он не будет отрываться от учёбы (то есть им двигает не желание учиться, а желание не прерываться), то он может считать свою затаенную нелюбовь к Торе свершившимся фактом.

Очевидно, что это происходит в результате ошибки самого ученика — ошибки в понимании основ изучения Торы. Важность изучения Торы он обосновывает для себя самим тем фактом, что он ею занимается, а вовсе не тем, насколько глубоко он понял какую-то тему в ней. Если человек так учится, он это делает не из любви к учёбе, а чтобы стать в этом деле «величиной»^[6]. Его прилежание обусловлено тем, что на идиш обычно называют словом «фрумкайт»^[7]: он будет думать, что «занят духовными материями». Идущий такими путями почти наверняка не свяжет себя с материалом Торы по-настоящему, не полюбит его.

Настоящее прилежание в Торе может быть лишь одного вида: «Как же я люблю Тору Твою — целый день беседую о ней»! Далее, в третьей главе, будет описано как выглядело прилежание в учебе у великих мудрецов, и как они достигали этого состояния.

3. Изучение Торы в неподходящей для ученика форме

«Мидраш Танхума» (гл. «Пинхас») учит: «Как не похожи лица людей одно на другое, так же не похожи и их мнения». Все отличаются друг от друга. Всевышний создал миллиарды душ в этом мире. Соответственно, подходов к жизни и мнений о жизни тоже великое множество. Рамбам в «Илхот Деот» пишет: «У людей бывает множество разнообразных черт характера, крайне отличных одна от другой: бывает человек раздражительный, который всегда злится, и бывает человек спокойный, который не злится никогда — а если разозлится, то совсем чуть-чуть…бывает человек очень гордый и бывает весьма смиренный…» Точно то же самое можно сказать и о желаниях всех людей. Каждому нужно что-то своё, каждый получает удовольствие от чего-то своего, исходя из своих личных пристрастий. В основном именно на основе собственных склонностей люди выстраивают систему учёбы или работы для себя. В предисловии к «Месилат Йешарим» написано: «Если ты вдумаешься в то, что происходит в большей части мира, то увидишь, что большинство сообразительных, умных и острых разумом людей строят своё образование, в основном, на тонкостях различных наук и их глубинах, каждый по склонности своего разума и природным стремлениям. Одни трудятся над исследованием Творения и его природы, другие погружены в астрономию и геометрию, иные — в ремёсла».

Что ж, если данное правило верно в отношении всего мира, то тем более оно применимо по отношению к тому, что происходит в стенах Дома Учения. Нет и не может быть одного единственного пути изучения Торы для всех, кто садится изучать Гемару. Каждый учится так, как ему удобней. Есть те, кто любит «пилпуль»^[8], и их тянет подискутировать на темы Гемары, а есть такие, кого увлекают тонкости, и они в каждую тему любят погружаться с головой. Некоторых больше притягивает изучение непосредственно закона, а некоторым интереснее агада^[9]. «Пусть человек учит Тору там, где ему приятно», — требует Талмуд («Авода Зара» 19а)^[10]. Ещё раз повторим, что основа заповеди изучения Торы — связь с изучаемым материалом через любовь к нему, а любовь достигается благодаря приятным ощущениям от пребывания вместе, и поэтому совершенно понятно, что любому человеку необходимо найти в Торе именно те темы, к которым он потянется сердцем, иначе вся учеба пройдет, не дай Б-г, без удовольствия.

Однажды к Хазон Ишу обратился один раввин со следующим вопросом: известно, что многие выдающиеся раввины писали специальные работы на тему того, как учиться. Это делали Виленский Гаон, Рамхаль, Бааль аТания, Шла аКадош. В чём тогда состоит оригинальный путь учёбы?

Хазон Иш ответил ему так: каждый мудрец писал как правильно учиться в согласии с основой своей личности, и если основа Вашей личности совпадает с основой личности кого-то из авторов, писавших о том, как нужно учиться — придерживайтесь в учёбе того пути, который указал этот мудрец^[11]! (Почти так же сам Хазон Иш написал в своей книге «Эмуна увитахон» (гл.4). Правда, там он разбирает путь исправления душевных качеств).

Понятно, что никто не ждет от нас понимания, какая именно у нас основа души. Хазон Иш имел в виду другое: если Вы более склонны к одному типу материала, а к какому-то другому — менее, то это само по себе показывает, что Вас привлекает в учёбе. По этому пути Вам и следует двигаться^[12].

Рассказывают о двух великих раввинах, относительно которых не могли решить, кого из них первым вызывать к Торе в синагоге. Про одного было известно, что он выучил весь «Шас»^[13] сорок раз, и только после этого приступил к его глубокому изучению. Про второго говорили то же самое, только наоборот: сперва он изучил весь «Шас» глубоко, а потом сорок раз его повторил. Но разве это спор?

Разве метод кого-то из них более правильный?

Понятно, что нет — каждый из них учил материал так, как было удобней лично ему. Если бы они поступили по-другому — вряд ли преуспели бы! Но это и есть путь учёбы: идти по нему надо, руководствуясь собственным интересом и собственным удобством.

Здесь мы сталкиваемся с дополнительной помехой в развитии любви к Торе. Некоторые люди, прекрасно изучающие её материал, все силы отдающие этой учёбе, по прошествии многих лет всё равно не могут понять в полной мере то, что написал Хазон Иш в одном из своих писем: «Нет в мире большего наслаждения, чем прилежное изучение Торы».

Однако дело здесь не во внешних помехах, вроде тех, о которых мы сказали. Проблема именно в характере учёбы: Вы учитесь долго, но не так, как подходит лично Вам. И поэтому мы встречаем того, кто учит сто листов наизусть, несмотря на то, что ему подошло бы больше изучать углублённо один, или другого, который учит Талмуд углублённо, хотя ему бы больше подошло изучать талмудические темы с точки зрения определения и понимания практической алахи. Поэтому мы должны снова вернуться к старому правилу: любовь к Торе возможна только лишь в результате получения удовольствия, которое возникает от процесса обучения, и если вы не чувствуете связи с материалом, над которым трудитесь, то даже вроде бы полученное удовольствие не является глубоким и сущностным.

Все сказанное выше хоть и является базовым руководством по данному вопросу для тех, кто хочет поднять свой уровень учёбы, тем не менее, усложняет задачу преподавателя любого «хедера». В каждом классе «хедера» насчитывается, как правило, несколько десятков мальчиков. Классы отличаются друг от друга подходом и уровнем важности и сложности изучаемого материала. Каждый юный ученик нуждается в особом подходе со стороны учителя — на нём, учителе, лежит обязанность обучить каждого в той форме, которая и является наиболее подходящей для этого ученика. Это принцип «ханох анаар аль пи дарко» («воспитать юношу в соответствии с его путем»).

Проблема в том, что чисто практически эта задача представляется невыполнимой: каким образом, давая общий урок, преподаватель выполнит свою функцию?! Тем не менее, ему надо постараться наладить личный контакт с каждым ребёнком. То есть, по крайней мере, каждого ребёнка нужно поощрить.

В заключение упомянем ещё один нюанс.

Весьма часто случается так, что во время учёбы сердцу хочется не того, что учат все вокруг.

В ешиве, например, многие склонны углублённо изучать уже пройденный материал. И как Вам быть, если Вы хотите двигаться дальше бегло? В ешивах есть категория учеников, которым приходится терпеть такое положение дел годами — именно потому, что успешность в освоении материала определяется тем, что ценно в глазах большинства, а большинству интересно выискивать новое в уже пройденном. И вот перед нами люди, чьи предпочтения в учёбе не реализованы. Ущерб, причиняемый им в этом случае, не в квадрате, а в кубе!

Во-первых, они не достигают успеха в той сфере, где могли бы его достичь. Во-вторых, они и в другой сфере не достигают успеха, потому что им тяжело и неприятно. И главное — они не удостаиваются любви к Торе!

Поэтому в такой ситуации нельзя бояться насмешников — надо идти к своему идеалу.

4. Физическая слабость

В «Илхот Деот» Рамбам пишет так: «Пусть стремится к тому, чтобы тело его было здоровым и сильным, чтобы душе его было легко познавать Всевышнего, ведь невозможно человеку достичь понимания и обрести мудрость, если он болен или что-то болит у него»^[14]. Вроде бы это просто и понятно, и можно было бы и не писать об этом. Никому не надо объяснять, что болеть — плохо, и это влияет на способность любого из нас вдумываться в учебный материал. Здесь, однако, можно привести в пример весьма распространенную в ешивах ситуацию, главным героем которой является дурное начало во всей своей красе, мешающее истинной любви к Торе появиться и расцвести. Ситуация эта связана с простым, обыденным явлением, которое называется «айефут» (усталость). Чтобы жить, телу нужны две вещи: еда и сон. Без них тело функционировать не может. Мудрецы учили, что тело нуждается в отдыхе больше, чем в еде («Йевамот» 121а): «Не упоминают о чуде. О каком чуде? О том, когда не ели и не пили, как сказано: “Не ешьте и не пейте три дня”, — ведь так не бывает. Раби Йоханан сказал: [если кто-то] поклялся не спать неделю — его бьют и сразу засыпает». В принципе, Талмуд здесь говорит о том, что без сна вообще жить нельзя. Но само собой разумеется, что даже если речь не идет о каких-то крайних случаях, но у человека проблемы со сном — его физическое самочувствие очень резко ухудшается.

Любой из нас может вспомнить, каково ему бывает после бессонной ночи, и как «замечательно» после этого получается на чем-нибудь сосредоточиться. Скольким из нас удаётся сфокусировать внимание на чтении Свитка Рут после бессонной ночи праздника Шавуот — даже тем из нас, кому удаётся сохранять какую-то бодрость? Мозг реагирует медленней, чем обычно, отказывается работать и ни на чём толком не концентрируется. Как ни крути, а тело работает как робот — как автомат, который призван выполнять определенную программу. Бывают в жизни обстоятельства, вынуждающие нас мало спать, и все же потом как-то выдерживать дневной ритм.

Но понятно, что это не идет ни в какое сравнение с нашими ощущениями и самочувствием, когда мы как следует выспались.

[1] Седер — дословно, порядок, здесь: промежуток учебного времени, учебная пара. Учебный день в ешивах обычно делится на несколько «седеров», каждый из которых длиться несколько часов [Прим. ред.]

[2] Духовный наставник в ешиве.

[3] См. Хазон Иш, «Собрание писем».

[4] Один знаток Торы, работавший «машгиахом» в младшей ешиве, рассказывал, что в синагогу, где он обычно молился, приходил отец с двумя мальчиками. Как правило, отец приучал детей к молитве упорно и делал это так, как считал правильным: всё время делал им выговоры, или злился, если они баловались или витали в облаках. Прошло несколько лет, и эти мальчики оказались в ешиве, где наш рассказчик работал машгиахом, и он с ужасом увидел последствия отцовских замечаний: во время молитвы оба мальчика вообще не произносили никаких слов. Когда этот машгиах задал вопрос по поводу этих ребят одному из мудрецов Торы, тот спросил в ответ: «А что тебя удивляет? Разве не отрывался ты в первый же подходящий момент от книги, которую заставляли учить тебя изо дня в день, и от которой ты не получал никакого удовольствия?!»

[5] Пренебрежение изучением Торы (дословно «аннулирование») ради пустых вещей.

[6] Однажды в старшей ешиве несколько учеников подошли к «машгиаху» с вопросом: могут ли они завтра учиться на двадцать минут больше, что бы эти минуты засчитались им за те, что они пропустили сегодня. Выяснилось, что им в руки попало письмо из организации «Кеилот Яаков», автор которого писал, что тот, кто учится двенадцать часов каждый день в течение пяти лет, совершенно точно станет великим знатоком Торы. Поэтому сейчас ученики и задали данный вопрос: если сегодня полностью потратить на учёбу эти двенадцать часов невозможно, то, может быть, получится восполнить пропущенное завтра?

Этот красноречивый пример просто подтверждает то, о чём мы говорим: в данной ситуации главной ценностью для учеников было установление количества учебных часов, и только. Возможно ли, что в результате подобной учёбы в учениках проснётся любовь к Торе? Получается, что ты не находишься внутри изучаемой темы, раз тебя волнует лишь время, затрачиваемое на учебу — ведь ты просто хочешь стать «великим знатоком!» Когда об этом узнал гаон рав Хаим Каневский, то усмехнулся и сказал: «Кто эти ребята? дайте мне поговорить с ними. Они разве не знают, что не от часов всё зависит, и что силы у всех разные?! Письмо это (которое к ним попало случайно) было послано конкретному человеку с конкретной рекомендацией, касающейся лишь его. Зачем же всем это копировать?»

[7] Религиозность. Здесь имеется в виду религиозный фанатизм.

[8] От слова «пилпель» («перец») — метод изучения Талмуда, основанный на интенсивном и остром анализе текста, применяемом для того, чтобы объяснить различия между мнениями мудрецов, либо для того, чтобы снять противоречия между различными частями текста или версиями одного текста.

[9] Талмудические афоризмы, притчи, предания и легенды.

[10] Примечателен комментарий Раши на фразу: «Пусть учит Тору там, где ему приятно». Раши пишет: «Пусть рав учит своего слушателя только тому трактату, который тот сам просит учить. Если рав хочет учить другой трактат, учёбы не получится, поскольку слушатель по-прежнему будет хотеть иного». И в Талмуде объясняется, что именно по этой причине Леви встал во время урока Раби и… вышел! Маарша добавляет, что этот педагогический принцип касается двух аспектов: что именно учить, и где учить, в каком месте и у какого наставника. Так он объясняет, почему данная история в Талмуде повторяется дважды.

[11] Автор книги «Маалот аТора» от имени своего брата, Виленского Гаона, приводит замечательное умозаключение: в трактате «Нида» сказано, что зародыша в утробе матери обучают всей Торе, но подразумевается не то, что ангелы действительно учат его всей Торе, «от начала и до конца» — они учат его лишь той части Торы, которая актуальна для его души. Она-то и называется «всей Торой». Еще он цитирует объяснение Алшиха на слова: «Дай нам часть в Торе Твоей»: все души находились у горы Синай, и каждая получила там свою часть в Торе. Так объясняется и правило в Талмуде: «Пошёл и нашел — верь». Слово «нашёл» тоже употреблено не просто так, ведь человек находит то, что было потеряно конкретно у него. См. также комментарий «Пней Йеошуа» («Кидушин» 30а). См. также «Шевет Мусар», гл.1.

[12] У рава Каневского есть книга ответов на задаваемые вопросы, в предисловии к которой он поместил свое письмо, где процитировал «Сефер Хасидим». Там написано, что был мудрец, который всю жизнь учил трактат «Хагига». Это означает, что основа души каждого человека содержится в Торе (понимаемой всегда шире, нежели просто книга), и свыше как бы внушают человеку заниматься только тем, к чему у него есть склонность. Впрочем, к этому вопросу стоит подходить с оговоркой: конечно, для того, чтобы тебе узнать, где твоя «часть в Торе», нужно разобраться в себе, и понять, чего хочет душа, однако иногда понять это невозможно, тем более «первый порыв» не означает «верный порыв». Вот простой пример. Есть парень, которому совсем немного лет, но он обладает удивительной памятью, из-за чего его тянет учить текст Талмуда более-менее поверхностно и быстро («бекиют») и тем самым подняться над уровнем остальных учеников, хотя, по сути, он предрасположен понимать материал более глубоко («беиюн»). И таких примеров очень много.

[13] Аббревиатура, расшифровывающаяся как «Шиша Сидрей Мишна» — Шесть разделов Мишны. В данном случае имеется в виду весь Вавилонский Талмуд.

[14] В начале 4-й главы этих же «законов о чертах характера» Рамбам почти дословно повторяет уже сказанное: «поскольку поддержание тела здоровым» — одна из составляющих пути Всевышнего, а также, поскольку невозможно понимать и познавать что-либо из Божественных наук, будучи больным, должен человек избегать всего того, что вредно для тела».

Рав Йонатан ЭБЕР, машгиах ешивы «Ор Исраэль»

Из журнала Мир Торы