Ангелы-посредники, или Можно ли еврею молиться по-русски

Нужны ли еврею посредники во время молитвы? На первый взгляд, очевиден отрицательный ответ, так как молитва является непосредственным разговором еврея со Всевышним, в котором связь осуществляется напрямую. Об этом свидетельствует сам текст канонической молитвы «Шмона Эсре», то есть «Восемнадцать благословений», где сказано: «Благословен Ты, Ты Свят…» и тому подобное. Следовательно, посредников не нужно. Но не все так просто.

Откроем Вавилонский Талмуд, трактат «Сота». В нем, кроме всего прочего, мудрецы разбирают закон из Мишны, говорящий, что молитва может произноситься евреем не только на святом языке (иврите), но также на любом другом языке, понятном молящемуся.

В Талмуде объясняется:

— Молитва — это просьба о милости Всевышнего, и еврей может произнести ее на любом языке.

Раши комментирует это место так:

— Здесь имеется в виду язык, на котором еврею легче сосредоточиться и настроиться на молитву.

Этот комментарий Раши вызывает вопрос мудрецов Талмуда:

— Разве можно молиться на любом языке? Ведь рав Иеуда сказал: Никогда не следует просить о личных нуждах на арамейском языке, так как учил раби Йоханан: «Молящийся на арамейском языке не получит помощи от небесных ангелов, так как ангелы не понимают арамейского языка».

Поясним: арамейский язык, родственный ивриту и имеющий с ним много общего, был разговорным языком евреев Средиземноморья и Вавилонии со времен Первого Храма и всю эпоху Мишны, Талмуда и Вавилонских гаонов. Впоследствии он сохранился в качестве разговорного языка наряду с арабским лишь у ервеев Курдистана.

В Талмуде есть ответ на заданный выше вопрос. Там сказано:

— Нет противоречия между Мишной, разрешающей молиться на любом языке, и утверждением раби Йоханана. Мишна ведет речь о молитве в миньяне, когда вместе молятся, как минимум, десять взрослых мужчин-евреев, а раби Йоханан говорит о личной молитве, произносимой в одиночестве.

Раши объясняет:

— Тому, кто молится в одиночестве, необходима помощь ангелов, в то время как молящийся в миньяне не нуждается в ней. В книге «Иов» сказано: «Б-г могучий не презрит…», что означает, в соответствии с объяснением мудрецов Талмуда: Всевышний не оттолкнет молитву миньяна.

Мы видим, что, по мнению Талмуда, еврею, если он молится один, не обойтись без помощи ангелов. В чем их функция? Это мы увидим из комментария Раши на другое место в Талмуде.

В трактате «Шабат» говорится, что раби Элазар, когда исполнял заповедь навещать больных, иногда молился за них в их присутствии на иврите, а иногда на арамейском языке. Мудрецы так объясняют этот известный факт. По их мнению, в присутствии больного можно молиться о его выздоровлении и на армейском языке, так как сама Шхина (Б-жественное присутствие) находится у изголовья заболевшего. Как объяснял рав Ана от имени Рава: «Откуда нам известно, что Шхина поддерживает больного»? Из сказанного в «Теилим» (псалмах царя Давида): «Б-г поддержит меня на одре болезни».

Раши объясняет:

— Шхина находится возле больного, и тому, кто молится за него в его присутствии, не нужна помощь ангелов в поднятии молитвы к престолу Славы Всевышнего.

Отсюда следует, что задача ангелов заключается в «транспортировке» молитвы, произнесенной без миньяна, непосредственно к Всевышнему. И хотя, конечно же, Всевышний видит и знает все, и ни одна молитва не «ускользает» от его внимания, все же так Он устроил мир, что существует установленный порядок обращения к Нему с просьбами и молитвами. Отражения этого порядка мы находим в проявлениях земной власти — каждый понимает, что нельзя пробиться просто так на личный прием к царю. Следует подать просьбу на рассмотрение, которая, пройдя все предварительные инстанции, попадет к властителю для вынесения решения. В Талмуде сказано: «Власть земная подобна в своих проявлениях власти Небес».

Итак, ангелы нужны еврею для молитвы, это факт. Вопрос в том, на каком языке надо молиться, чтобы твои просьбы были «подхвачены» ими, а не восприняты, как некое невразумительное бормотание.

В этом важном пункте мнения мудрецов — комментаторов Талмуда — разделились. Рамбам (XII век, Испания, Египет) в комментарии на мишну пишет, что нужно молиться только на святом языке (иврите). Арамейский, по его мнению, является в Талмуде лишь примером из общего множества языков народов мира. Следовательно, ангелы понимают только иврит, а еврей, который хочет молиться, но не имеет возможности делать это в миньяне, должен срочно овладеть святым языком, иначе его молитвы не поднимутся в духовные мира за отсутствием «транспорта». Мнение Рамбама совпадает с мнением Рифа (рабейну Ицхак Альфаси, XI век, Тунис), установившего закон, в соответствии с которым разрешение молиться на любом языке относится лишь к молитве в миньяне.

По этому мнению, русскоязычный еврей, не знающий иврит, будет резко «ограничен в правах» на молитву. Но это лишь одна точка зрения на вопрос. Есть и другие мнения.

Рабейну Йона (XII век, Испания) спрашивает:

— Если еврей может молиться в одиночку только на святом языке, почему в соответствии с очень распространенным обычаем еврейские женщины молятся в одиночку на других языках. (Ивритом в те времена владели только мужчины, изучающие Тору, а женщины знали лишь язык страны проживания. — Прим. автора.) В мишне из трактата Талмуда «Брахот» сказано, что женщины обязаны молиться. Но если они молятся не на святом языке, то в соответствии с мнениями Рамбама и Рифа, их молитвы ничего не стоят. Разве это возможно?

На вопрос рабейну Йоны еврейские мудрецы Франции ответили так:

— Если еврей читает установленный канонический текст общественной молитвы «Шмона Эсре», то его молитва даже при произнесении в одиночку будет иметь эффект произнесения молитвы в миньяне. А сказанное в Талмуде по поводу молитвы в одиночку на армейском языке относится лишь к личным просьбам об избавлении от болезней и других бед, произносимых в дополнение к основному тексту молитвы. Их следует произносить на святом языке, так как для их вознесения нужна помощь ангелов.

Особенность текста общественной молитвы «Шмона Эсрэ» состоит в том, что, произнося его (даже в одиночку и не на иврите), еврей сливается с общиной и просит о ее нуждах, и такая молитва не нуждается в дополнительных заступниках и помощниках, а принимается непосредственно Всевышним. В то же время для поднятия к Небесам личной просьбы еврея требуется посредник.

Мы видим, что мнение мудрецов Франции совпадает с пониманием Рамбама, который утверждает, что ангелы не понимают других языков, кроме иврита. Но, вместе с тем, они считают, что молитва «Шмонэ Эсрэ», прочитанная на любом языке, будет принята Всевышним. Произносящий ее канонический текст не нуждается в помощи ангелов. Но, если он захочет обратиться к Творцу с какими-то дополнительными личными просьбами, то ему все равно придется перейти на святой язык или найти миньян.

И, наконец, существует третье мнение. Это спасение для не желающих учить иврит и предпочитающих молиться дома. Рабейну Ашер (XIII век, Германия) объясняет, что ангелы отказываются возносить молитву одиночки, произнесенную на арамейском языке, потому что этот язык неугоден и неприятен им. То есть, в смысле владения языками, они — абсолютные полиглоты и способны возносить личные просьбы и молитвы на любом языке, но в отношении арамейского языка — непримиримы и «бастуют».

Причина такого поведения ангелов совершенно непонятна, ведь арамейский очень похож на иврит и имеет высокий уровень святости. На нем написаны Вавилонский и Иерусалимский Талмуд, книга «Зоар» и другие святые тексты. Кроме того, в Талмуде сказано, что Тора была дана евреям на горе Синай на святом языке и в переводе на арамейский, но арамейский текст пребывал в забвении до тех пор, пока не появился Онкелос — гер из римлян, ставший великим мудрецом Торы в поколении раби Акивы, и не возродил его.

Автор комментария Мааданей Йом Тов (XVI век, Германия) объясняет, что именно в похожести арамейского на иврит причина нежелания ангелов иметь с ним дело. В их глазах он является искаженной версией святого языка. Однако в связи с этим комментатор задает вопрос:

— Если так, то и арабский язык не подходит для молитвы — ведь Рамбам определил арабский как искаженный иврит.

Как бы то ни было, по мнению рабейну Ашера, еврей может молиться и в одиночку, при чем будут приняты любые его молитвы, в том числе и личные просьбы, на любом языке за исключением арамейского.

В «Шульхан Арухе» приведены все три вышеперечисленных мнения, соответственно, еврейский закон разрешает опереться на мнение рабейну Ашера. Это значит, что русскоязычный еврей имеет полное право молиться в одиночку по-русски. Если так, то, возможно, лучше всего организовать миньяны, где все молитвы велись бы на русском языке. Специально для евреев, не владеющих ивритом. Как уже говорилось выше, в Талмуде допускается подобное даже в отношении арамейского языка. И Рамбам, и Риф разрешают это. И действительно, мы находим в молитвеннике некоторые отдельные молитвы для общины, произносимые на арамейском языке. Например, молитва «Якум Пуркан», произносимая в субботу после завершения чтения недельной главы Торы, молитва «Брих Шмей» из книги «Зоар», которую читают при извлечении свитка Торы. Кроме того, в качестве аргумента в защиту данной идеи можно привести мнение автора комментария «Маген Авраам» на «Шульхан Арух», который постановил в качестве закона, что еврею лучше молиться на языке, который он понимает, нежели на святом языке, если он не доступен. Причина понятна: молитва должна быть служением сердца, а не механическим прочтением непонятного текста.

Однако тут есть небольшая проблема. Во-первых, в «Мишна Брура», комментарии на «Шульхан Арух», говорится, что разрешение молиться на любом языке, кроме арамейского, относится лишь к очень богобоязненным людям, которые служат Всевышнему всем сердцем, так как им необходима особая сосредоточенность во время молитвы. Что же касается «рядовых» евреев, то для них, по мнению авторов «Мишна Брура», лучше молиться именно на святом языке, даже если они не понимают смысла прочитанного, потому что святой язык несравненно выше других языков, ведь Всевышний сотворил мир с помощью этого языка и говорит на нем с пророками. А сам текст молитвы был создан величайшими мудрецами еврейского народа — мужами Великого Собрания — в период построения Второго Храма, среди которых были пророки. Они внесли в текст молитвы глубочайший смысл и скрытые тайны; и поэтому сами слова несут святость этой молитвы в духовные миры, даже если молящийся не понимает их.

Кроме того, у желающего молиться на другом языке должен быть адекватный перевод, а для этого нужно знать точное значение слов. В наше время сделать подобный перевод невозможно, так как очень многие слова имеют несколько равноправных объяснений значения, и выбрать одно из них в качестве единственно правильного невозможно.

В дополнение к вышесказанному в «Мишне Брура» упоминается мнение Хатам Софера, который доказывает, что разрешение молиться не на святом языке дано только при условии, что еврей прибегает к такой молитве только в исключительных случаях. Организовывать постоянный миньян, молящийся на другом языке, последствием чего может быть полное вытеснение святого языка из жизни евреев, запрещено.

Существует еще много причин не разрешать подобное. Главная из них состоит в том, что именно с этого шага началась реформа иудаизма в Германии в конце XVIII века, приведшая через несколько поколений к почти полному отрыву евреев Германии и других стран Европы от соблюдения заповедей Торы. Из прошлого следует извлекать уроки и понимать, что любое отклонение от традиции несет в себе опасность полного отхода от нее. Следовательно, все молитвы в синагоге должны вестись на святом языке. Хотя российский еврей и имеет право молиться по-русски и произносить на русском языке личные просьбы, вести на этом языке общественную молитву запрещено.

из журнала «Мир Торы»