Я и они

Среди наших читателей есть самые разные люди. Некоторые из них искренне интересуются Торой, время от времени приходят в синагогу, читают книги, относящиеся к еврейской традиции, соблюдают те или иные заповеди и обычаи. Но если эти люди не живут в каких-то еврейских центрах (это многие города и поселения в Земле Израиля, определенные районы Нью-Йорка, Антверпена, Лондона, Цюриха и т.д.), то они сталкиваются лишь с отдельными соблюдающими евреями, и в целом жизнь их, скорее всего, протекает в светском или нееврейском окружении.

Если такой еврей предпринимает дополнительные шаги и усилия в освоении традиции, если он уже не просто иногда приходит в какую-то синагогу, а становится постоянным, активным ее посетителем, если у него появляется «хаврута» (партнер в изучении еврейских книг, например Талмуда), если он отдает детей учиться в религиозные учебные заведения, и уж тем более если он перебирается жить в какой-то религиозный район, то, соответственно, он уже не просто сочувствующий — этот человек становится интегральной частью еврейского религиозного общества.

Данная статья адресована, в первую очередь, тому читателю, который не был воспитан в духе еврейской традиции, но в итоге прочно связал себя с иудаизмом, став тем, кого принято называть «бааль тшува» («вернувшийся»). Когда он начинает интегрироваться в религиозное общество, то сталкивается с тем, что в дополнение к привычным жизненным ситуациям, проблемам и вопросам, которые возникают у всех и всегда (бытовые, политические и пр.) перед ним неожиданно встают и совершенно другие проблемы, связанные с тем, что он, будучи человеком новым, может просто не понимать какие-то важные вещи и не ориентироваться в той среде, в которую попал. Хотя речь зачастую идет о человеке достойном и успешном, состоявшемся в жизни и добившемся многого. Я хочу осветить этот комплекс специфических проблем, предложив некое видение, которое может оказаться полезным для тех, кто находится на этом пути.

Хотя «герой» этого текста — «бааль тшува» из бывшего СССР, статья может быть любопытна и тем, кто еще не «внутри», ведь до них постоянно доносятся отголоски разговоров о проблемах знакомых, которые уже идут по пути «еврейской интеграции», и слыша о том, с какими сложностями приходится сталкиваться нашим «баалей тшува», эти люди то и дело удивляются: да как же такое может быть?

Важно понимать, что такие проблемы, увы, возникают не только у тех, кто недавно начал соблюдать, год назад поднялся в Землю Израиля и поселился в религиозном или даже смешанном районе — эти же проблемы не решены и у многих из тех, кто живет в этом районе уже 5-10 лет, а то и больше. Если и муж, и жена принадлежат к категории «баалей тшува», то у себя в семье они могут годами сохранять хроническую неспособность правильно понимать некоторые вещи. Это непонимание зачастую обходится им очень дорого, поскольку приводит к горьким разочарованиям, к конфликтам в семье и к другим бедам, которых, теоретически, можно было бы избежать.

Черно-белое восприятие

Первый и один из самых важных аспектов всей рассматриваемой темы состоит в том неоспоримом факте, что человек, который оказался в еврейской среде, и потому вынужден иметь дело, выстраивать отношения с дирекцией образовательного учреждения, с руководством своей синагоги, с религиозными соседями, с владельцем лавки и т.д., изначально, внутри себя, на уровне мироощущения навсегда останется человеком, который был светским и стал религиозным. И поэтому, когда он сталкивается с такими людьми, которые религиозны изначально, с рождения, то он невольно игнорирует некие человеческие недостатки, которые очень часто имеют место быть, несмотря на праведный образ жизни этих людей.

Из книг наших пророков и мудрецов мы учим, что главная проблема еврейского народа на протяжении всей его истории — это нарушение Торы, в той или иной форме и степени. В этих книгах написано, что даже величайшие праведники предшествующих поколений иногда совершали ошибки, что какие-то евреи вообще переставали соблюдать — некоторые из них потом раскаивались в содеянном и возвращались на путь Истины, но вопрос о недоверии к человеку стоял в наших источниках всегда, несмотря на то, что речь там очень часто идет о людях не просто соблюдающих, а о таких, кого сегодня назвали бы даже не «ультраортодоксами», а «сверхрелигиозными». Закон требует, чтобы займы между такими людьми оформлялись в письменном виде и в присутствии свидетелей. И Талмуд разбирает ситуации, когда мы не просто не верим на слово должнику и кредитору, но и свидетелям уже нельзя доверять. Приводится история, когда было что-то украдено, и мудрец обвинил человека в воровстве, заметив, что тот вытирал руки о занавеску, поскольку увидел в этом пренебрежение имуществом ближнего.

И можно воскликнуть: да как же так? Ведь нужно любить ближнего и трактовать его действия в сторону заслуг! Все верно, однако это вовсе не означает, что нужно быть глухим и слепым. Мы видим, что у наших мудрецов подозрения часто предшествуют уважению, а люди из семей величайших праведников, даже потомки раби Элазара, сына раби Шимона бар Йохая, портились, уходили, а потом возвращались. Я лишь хочу сказать, что в поведении стандартного, кашерного, строго соблюдающего человека возможны всякие вещи, которые не вписываются в романтический образ, сложившийся и пустивший корни в воображении «бааль тшува».

Некритичное отношение к вещам

Вот история, которая произошла не так давно с одним очень уважаемым человеком, который руководит серьезным учреждением для религиозных подростков, ставших наркоманами. Его 12летняя дочь рассказала ему, что уважаемая женщина, заместитель директора школы, в которой она учится, линейкой задрала ей юбку, чтобы посмотреть, уставные ли у девочки чулки. На следующий день он отправился в школу, зашел в кабинет к заместителю директора и сказал ей: «Покажите мне ваши чулки. Возникли сомнения, насколько они кашерны. Я должен убедиться, что все в порядке». Бедную женщину, конечно, чуть удар не хватил, но посетитель объяснил ей, что его дочь была очень расстроена и унижена, и что такое поведение неприемлемо. В общем, ему удалось поставить замдиректора школы на место. Нужно понимать, что когда «коренной» харедимный человек сталкивается с проблемами и неприятностями, исходящими от других харедимных людей, то он это автоматически пропускает сквозь ту призму, через

которую смотрит на вещи нормальный, адекватный член религиозного общества. Другими словами, он не смотрит на всех как на абсолютных праведников. Да, это ближний, которого нужно любить и уважать, да, этот человек серьезно изучает Тору, знает и соблюдает заповеди, но это вовсе не означает, что он всегда и везде будет вести себя идеально, а мотивами его поступков и решений ни в коем случае не могут являться какие-то интересы и привязанности. Человек из религиозного общества, как и любой другой нормальный человек, может быть подвержен влиянию всевозможных обстоятельств и факторов, может заблуждаться, может неправильно поступать. Но в представлении экзальтированного и наивного неофита, у которого отсутствует глубина понимания религиозных людей, такой вариант вообще не рассматривается. При этом наш герой прекрасно понимает, что тот мир, в котором он вырос, соткан из всевозможных парадоксов, противоречий и нестыковок, но это там, а здесь все должно быть иначе, ведь тут развевается флаг Торы, и поэтому человек вдруг теряет бдительность, перестает смотреть на вещи критически, и в итоге попадает впросак. Безусловно, придя под этот самый «флаг Торы», он сталкивается с большим количеством лучших, достойнейших людей, он попадает в общество, где взаимопомощь и доброта по отношению к ближнему являются нормой. Но он не хочет понимать, что на практике высокие идеалы Торы реализуются, к сожалению, далеко не всегда, не всеми, и не в полном объеме. Это непонимание — основная препона, осложняющая интеграцию неофита в религиозное общество.

Светский еврей, который общается со своим другом или родственником, начавшим серьезно соблюдать заповеди, часто бывает поражен переменами в поведении и личности «бааль тшува». Его бесконечно впечатляет то, что тот, кого он знает с детства, теперь ходит в какой-то круглой шапочке, ест только кашерное, отказываясь от некогда любимых деликатесов, строго соблюдает Субботу, в ущерб зарабатыванию денег. И когда он сам встает на путь соблюдения, то этот пиетет и трепет перед соблюдающим человеком у него сохраняется и усиливается, распространяясь на все религиозное общество, особенно когда это касается классных руководителей, преподавателей ешив и т.п.

«Бааль тшува» смотрит на религиозное общество совсем не так, как смотрит на него «классический» харедимный человек. Психологическая причина непонимания неофитом религиозных людей кроется в том, что «бааль тшува» отталкивается от своего светского прошлого, в то время как его харедимный собрат с рождения имеет совершенно другой взгляд на вещи.

Для харедимного человека светские евреи — не оппоненты, не антиподы, а некий внешний фактор, который не имеет к нему прямого отношения. Даже если он с ними везде пересекается, общается, ведет дела, и, что бывает довольно часто, хорошо знает их жизнь (живет в районе со смешанным населением, работает в большой организации и т.д.) — он все равно, с точки зрения самоощущения, не живет в их среде. Так как он воспитан в рамках иудаизма, в его психике существует четкое разграничение между соблюдающими людьми и внешним миром. Безусловно, в его мировоззрении есть очень подробная и однозначная программа отношения к светским евреям и к неевреям, но сам он с ними не связан, и не борется с ними ни за что… Конечно, он понимает, что тоже мог бы, чисто теоретически, отойти от Торы, но он не собирается этого делать, и поэтому между ним и внешним миром пролегает граница, и с этим внешним миром он лишь сосуществует. У «баалей тшува» все иначе. Основное переживание в жизни нашего героя — его отход от всего того, чем он жил когда-то, и переход в общество избранного, святого народа. И 15, или даже 20 лет спустя после перехода, это переживание остается главным, и потому он не сосуществует с внешним миром — он на острие борьбы, в авангарде сражения сил света против тьмы.

Незнание основ

Очень важный момент, на который, к сожалению, не всегда обращают внимание те, кто наставляет и инструктирует начинающих, помогая им стать соблюдающими людьми — объяснение простых, базовых вещей. Дополним тему понимания религиозного человека историей, которая приводится в самом начале Талмуда. В первом поколении после разрушения Второго Храма между рабаном Гамлиэлем, великим мудрецом, председателем Санэдрина и очень состоятельным человеком, и раби Йеошуа бен Хананья, который тоже был великим мудрецом, но зарабатывал на жизнь простым ремеслом, вспыхнул конфликт на почве различного понимания некоторых законов Торы. Раби Йеошуа не согласился с тем, как рабан Гамлиэль установил новомесячье Тевета, и тот потребовал от раби Йеошуа прийти к нему в день, на который, по мнению раби Йеошуа, выпадает Йом Кипур, в обуви и с деньгами, т.е. нарушить запреты дня, который раби Йеошуа считал Йом Кипуром. В другой раз раби Йеошуа встал и задал вопрос, а высказавшись, должен был получить разрешение рабана Гамлиэля сесть (таков был «протокол» в Санэдрине), но рабан Гамлиэль оставил его стоять после вопроса. В итоге у членов Санэдрина возникли претензии к рабану Гамлиэлю и они решили его сместить. Но сказали они так: если поставить во главе Санэдрина раби Йеошуа — это будет слишком обидно для рабана Гамлиэля, а назначить раби Акиву, ученика раби Йеошуа — тоже нельзя, потому что он из семьи прозелитов, и потому у него нет заслуг отцов, которые есть у рабана Гамлиэля, и если у рабана Гамлиэля возникнут претензии, то это может привести к плохим последствиям. В итоге они назначили главой Санэдрина раби Элазара бен Азария. Из этой истории мы видим, что даже величайшие еврейские мудрецы и праведники не были роботами с идеальной нравственностью. А поскольку мы не смотрим на них, не дай Б-г, как на людей нашего поколения, понимая, что они были куда лучше и чище, чем мы, то вывод напрашивается сам собой.

Комплексы

Важно понимать, что человек, начав серьезно соблюдать, действительно становится частью религиозного общества, в полном смысле слова. Но есть нюансы.

Приобщившиеся к Торе выходцы из России воспринимаются в харедимном обществе как профаны. Сталкиваясь с такими, как мы, уроженцы этого общества часто чувствуют свое превосходство, потому что наши «баалей тшува» покорно играют свою роль. Впрочем, это касается не только тех, чья родина СССР и его осколки — с более-менее тем же набором проблем сталкивается и «бааль тшува» из Тель-Авива. Однако в нашем случае ситуация усугубляется тем, что большинство еврейских общин мира находится в государствах, в которых отношение к России настороженное или негативное, что, безусловно, оказывает определенное влияние на отношение членов этих общин к «русским» евреям. В свою очередь, новообращенный из России «отвечает» на это всевозможными комплексами, которых нет и не может быть, скажем, у «баалей тшува» из Америки. В Израиле репатриант из России первое время страдает от незнания иврита, но даже через много лет, когда он в совершенстве выучил иврит, его «русский» акцент не делает ему чести, в отличие от характерного произношения американского еврея, которое никто не считает недостатком. И принадлежность «русского» репатрианта к религиозному миру не сглаживает эту ситуацию: многие стесняются своего происхождения, некоторые говорят с детьми по-английски и т.п.

Одна из наиболее часто встречающихся интеграционных проблем начинается тогда, когда у ребенка возникают трудности в школе: упала успеваемость, в его поведении нашлись какие-то недостатки — как правило, ничего серьезного не случилось, но школьная система сразу же индексирует этого ребенка как «проблемного» и переводит его в особый класс или в специальную школу, потому что родители верят в правильность системы и не сопротивляются: напыщенная суперрелигиозная директриса школы несет какую-то чушь, а святой аврех «бааль тшува» хлопает ушами, моргает и соглашается «немного похоронить» своего ребенка. Его собрат хареди, оказавшись в аналогичной ситуации, хоть и не всегда, но очень часто поведет себя совершенно иначе! Да, директриса — очень праведная женщина, может она даже хороший педагог, но она же не Храмовая Менора, сделанная из цельного куска золота: она тоже может ошибаться. А значит, можно не соглашаться с ней и сопротивляться ее давлению. Часто даже слабого сопротивления достаточно для того, чтобы страсти улеглись и Вас с Вашим ребенком оставили в покое.

Много лет назад я учился в коллеле для «баалей тшува» в Иерусалиме. Глава коллеля говорил нам, что «бааль тшува» может, ни о чем не беспокоясь, делать с харедим только две вещи: кушать чолнт и петь субботние песни. Очень часто, через длительный период времени, когда «бааль тшува» уже стареет и приобретает большой негативный опыт, когда у него начинаются, не дай Б-г, настоящие проблемы с детьми, приходит понимание, часто приводящее к озлоблению. А на самом деле виноват, в первую очередь, он сам.

Очень многие люди, приобщившиеся к Торе в «литовском» сегменте, начинают свою супружескую жизнь с учебы в коллеле. Их харедимные собратья по вере тоже учатся в коллеле, но потом, поскольку семья растет и расходы увеличиваются, они, несмотря на присущую им экономность и самоотверженное отношение к учебе, начинают искать заработок. И это тоже отличает «наших» от «коренных»: где тот трактат, в котором определено, какова должна быть степень нищеты в семье, чтобы у мужчины появилось право оставить коллель и идти на заработки? Местных отличает адекватный поведенческий код, который у «наших» практически отсутствует: «русские» аврехим пережимают педаль нищеты, а потом во всем винят раввинов.

Чтобы объяснять это людям я придумал следующую притчу. В одном израильском религиозном городе, в одном и том же доме живут два друга — обоим по 35 лет. У них все одинаково, у каждого по пять детей, они учатся в одном и том же коллеле, у них примерно одни и те же знания. Разница между ними лишь в том, что один — выходец из религиозной семьи, а другой — «бааль тшува» из России. У обоих примерно одни и те же сложности с деньгами, обоим предложили должность машгиаха в хорошем ресторане — нужно обеспечивать надзор за кашерностью по будням после обеда. Эта работа позволит, хоть и в ущерб учебе (занятия Торой ограничатся первой половиной дня), как-то решить материальные проблемы семьи. Тот из двоих, который «коренной» хареди, подумает: «Конечно, это не самая высокооплачиваемая работа, но что можно сделать? Нужно кормить семью, а эта работа позволит нам свести концы с концами и я смогу продолжить учиться по утрам». Он согласится. Второй сделал «тшуву» в 25 лет. У него вторая степень по физике. Он посвятил 10 лет изучению Торы. Он подумает: «Я раньше штудировал серьезные исследования по физике, а сейчас учу книги, которые вдвое больше по объему, а буквы в них размером вдвое меньше, и книги эти намного сложнее, чем те, что я учил когда-то. И что, после всего этого я буду работать в ресторане? Да ни за что!»

Для «коренного» хареди изучение Торы, при всей своей неоспоримой важности, является неотъемлемой частью его жизни и взгляда на вещи, но ни в коем случае не какой-то супернаукой, которая круче, важнее и сложнее, чем математика и физика — урожденный хареди вообще не сравнивает Тору с математикой и физикой.

Отношение к раввинам

Один из важных аспектов проблемы интеграции и выживания в религиозном обществе — это отношение к раввинам. Понятно, что уважение к раввинам, соблюдение Торы в той форме, которую они определили, и принимаемая от них алаха — все это присутствует в писаном и неписаном кодексе жизни любого религиозного еврея. Однако в реальности, в практическом поведении обычного религиозного человека присутствует дифференцированное отношение к раввинам. Если речь о действительно большом раввине, и у человека с ним личная связь, и раввин — выходец из этого общества, и приходит к нему не кто-то извне, а стандартный религиозный человек, чтобы посоветоваться, причем этот посетитель именно «свой», т.е. неплохо ориентируется в том, что происходит — тогда все нормально. Но когда мы спускаемся на уровень ниже, то у людей религиозных с детства сразу же начинает работать дифференциация. Вопрос этот достаточно деликатный, поэтому остановимся на нем подробнее. Представим себе хорошего учащегося престижной высшей ешивы: он крайне уважительно относится ко всем раввинам, которые преподают в его ешиве, но он никогда не будет говорить о них так, как «бааль тшува» говорит о преподавателях из своей ешивы для «баалей тшува». Преподаватели ешивы для «баалей тшува», за редким исключением, никогда не могли бы занять место преподавателей в серьезной высшей ешиве, но наш герой демонстрирует какое-то странное, экзальтированное отношение к ним. Если хороший учащийся престижной высшей ешивы захочет по какой-то причине перейти в другую ешиву, он посоветуется с тем, с кем сочтет целесообразным, может быть с каким-то очень важным раввином, он поблагодарит своих учителей, пожмет им руку, и перейдет в другую ешиву — даже если это ешива другого стиля. Потому что он — не придаток раввинов. И так устроен иудаизм: это общество соблюдающих евреев, которые должны быть способны думать и принимать решения. Тем более, когда мы говорим о человеке, который сам серьезно учится — он должен иметь какую-то самостоятельную позицию, а уже эту позицию корректируют раввины.

Общаясь с «баалей тшува», я часто сталкиваюсь с людьми, которым исполнилось 30-35 лет, у них есть дети, за плечами университет и армия. 8 или 10 лет этот мужчина самоотверженно трудится над Торой. И вот он говорит мне о ком-то: «Мой рав…» и это звучит как «мой император». Безусловно, рав, о котором он говорит — достойный человек, б-гобоязненный еврей, мудрец Торы, и прочая, и прочая. Тем не менее, он не раввин всего еврейского народа, и не раввин города, и даже не раввин района, и не глава ешивы, а просто руководитель группы русскоязычных учащихся! Если у тебя стоит вопрос о будущем твоем, твоей жены и твоих детей, и ты не знаешь, как поступить — обратись с вопросом к другому раввину, который намного выше в «табели о рангах», но при этом достаточно открыт и доступен. Но наш человек не идет к другому раввину, потому что у него есть «его рав», и он экстраполирует отношения Моше Рабейну и Йеошуа бин Нуна на свои отношения с этим раввином, и в этом состоит его принципиальное заблуждение.

Табель о рангах и самооценка

Еврейская традиция ратует за скромность, за то, чтобы человек не выпячивал себя в обществе. Самый яркий пример скромности — Моше Рабейну, о котором написано, что несмотря на все свое величие и уникальное положение, которое он занимал, он не считал свои достоинства собственным достижением, и поэтому никогда не позиционировал себя в отношениях с другими людьми как обладатель этих достоинств. Но мы знаем, что вопрос «кто я по сравнению с таким-то» всегда стоит ребром. И здесь, для того чтобы на самом деле определить кто ты есть в этом обществе и чего ты на самом деле стоишь, нужно четко ориентироваться в местном «табеле о рангах», а он не такой простой, и очень часто наш герой не понимает этот «табель» до конца.

В некотором смысле общество серьезных религиозных людей похоже на сообщество профессионалов, в том плане что в профессиональном сообществе люди хорошо ориентируются в достоинствах своих коллег. Например, в истории современного искусства есть немало примеров, когда какой-то художник еще остается совершенно неизвестен широкой публике, но в профессиональном сообществе уже понимают, что он выдающийся художник с большим потенциалом. В харедимном обществе человек, который много лет посвятил изучению Талмуда и строго соблюдает все законы, даже если он где-то преподает детям, подросткам или начинающим, не воспринимается как раввин, и это понятно, потому что таких людей очень много. Конечно, в какой-нибудь периферийной общине, где ядро составляют люди, который не прошли курс, включающий низшую и высшую ешивы, а также несколько лет учебы в коллеле (что отдаленно похоже на вторую или даже третью научную степень), такой человек, несомненно, будет восприниматься как раввин. Но в «еврейском мегаполисе» начальная раввинская степень предполагает преподавание в высшей ешиве или написание важной книги, или же человек должен работать раввином у тамошних людей (судья в раввинском суде).

Важнейший момент в том, что иудаизм, который с одной стороны является неким учением, системой идей, является, с другой стороны, образом жизни народа, который существует в реальности. Поэтому перед взором внешнего наблюдателя предстает много вещей, которые трудно сразу объяснить, и требуются время и правильный подход, чтобы понять их.

Один из таких моментов особенно ярко выражен у «профессиональных» раввинов, руководящих общинами, рядовые члены которых в некоторых местах, таких как Москва, и сами считались бы раввинами. Такие «профессиональные» раввины обычно стоят на страже соблюдения даже второстепенных моментов традиции, но при этом проявляют спокойствие, мягкость и снисходительное отношение к человеческим слабостям. Другими словами, если речь идет о человеке начинающем, который соблюдает на протяжении 2-3 лет, то рав относится к такому человеку по-особенному тепло и крайне снисходительно. А когда речь идет о местных людях, которые выросли в этой системе, то к ним он относится дифференцированно, в соответствии с уровнем человека: т.е. если речь о человеке знающем, который почти как рав, но допускает какие-то нарушения, то рав ему прямо скажет, что он думает о его поведении.

И еще один момент, который непосредственно касается самооценки человека относительно других людей: какие-то нюансы в поведении человека, которые вроде бы не вызывают у публики отторжения и замечаний, все равно воспринимаются как странности, как проблемные вещи. Представьте себе синагогу, где весь миньян состоит из харедимных людей, очень серьезно изучающих или даже преподающих Тору, в длинных фраках или черных пиджаках. И тут в этой синагоге появляется американский человек лет 50, без бороды, с длинными лохматыми волосами, у которого тоже есть талит, и он вроде как молится по сидуру, но вместо пиджака и рубашки у него желтая футболка, на которой написано: «Мясо — это убийство». Никто ничего ему не говорит, однако все вокруг прекрасно понимают, что это своеобразный человек.

***

В заключение хочу дать простой практический совет. Обживаясь в религиозной среде, общаясь со своим новым другом или наставником, стоит не только слушать их наставления и поучения, но и задать им вопрос: «А как бы Вы повели себя в аналогичной ситуации»?

из журнала Мир Торы