Перевернутые буквы 7. Три встречи с Жанисом Липке

За спиной у Ицхака к стене прилеплена записка «Похороны Жаниса завтра на 2-м Лесном кладбище». Митин рассказывает, что Жаниса добил только восьмой инфаркт, такой крепкий был человек. Уже находясь в больнице, Жанис хотел с ним встретиться и поговорить перед его отъездом, но не успел. Ицхак был расстроен.

Семья Митиных получила разрешение на выезд в Израиль. Мы пришли к ним домой попрощаться и пожелать хорошей дороги. В большой комнате с окнами на улицу Кирова, которой сегодня вернули старое имя Элизабетас, собрались рижские евреи, отказники. Окна открыты настежь, первое весеннее тепло и шум улицы вливаются в комнату. В этом доме мы часто встречались на лекциях и занятиях «Рижских чтений по иудаике». Начиная с московской олимпиады разрешение на выезд стало забытой реальностью, люди чаще получали отказ по причине нецелесообразности. Так и писали: «Вам отказанопо причине нецелесообразности».

И вот лед тронулся. Митины уезжают. Ицхак просит всех, кто собрался у него, придти завтра на похороны Жаниса, проводить человека, который помогал евреям в годы войны. Сам Ицхак с семьей в это время будет пересекать государственную границу Союза в Бресте. Отложить выезд на несколько дней нельзя. Они обязаны покинуть страну именно в указанный день.

Первый раз я увидел Липке на празднике Пурим, где познакомился с цветом рижского отказа в «Доме семейных торжеств» в Кенгараксе. Среди множества евреев выделялась одна пара — муж с женой, красивые пожилые люди. Скоро стало понятно, почему они были приглашены на этот вечер. Им подарили большой букет цветов, рассказали о подвиге, который эти люди совершили в годы войны. Жанис с Иоанной во время немецкой оккупации спасали евреев, укрывали в бункере во дворе своего дома.

Жанис принес на этот праздник сделанный им вид Иерусалима.
В отличие от нас, которые мечтали и стремились туда попасть, Жанис был в Иерусалиме по дороге из Австралии, где у него жил старший сын. После многих лет разлуки власти разрешили навестить сына. Рижские евреи, которые были спасены им в годы войны, узнав, что их спаситель на время покинул Союз и находится в Австралии, организовали его приезд в Израиль на обратном пути. Они не могли упустить возможность увидеть и отблагодарить его. Жанис побывал в Израиле, им было посажено дерево на Аллее праведников в музее «Яд ва-Шем» в Иерусалиме. Там ему была вручена медаль «Праведник мира».

Тема рижского гетто стала нам близкой с того дня, когда Дора положила на мой рабочий стол папку с надпись «Дело №…». Номера не было, просто папка из магазина канцелярских товаров. Внутри оказались воспоминания скульптора Эльмара Ривоша, отпечатанные на машинке. В Советском Союзе такие книги не издавали, они распространялись в рукописном варианте среди друзей и знакомых. Автор воспоминаний пережил ужасы гетто, потерял там мать, жену и сына. Он описывал те места города, в котором мы выросли. С тех пор поездка на работу в трамвае по Московской улице через район гетто, описанный в книге, возвращала нас в прошлое. С началом оккупации в Московском форштадте отгородили несколько кварталов, в которых рижские евреи прожили свои последние месяцы жизни перед уничтожением в Румбуле.

С Ицхаком Митиным мы ходили по этим улицам, собирались сделать фотоальбом про рижское гетто. Снимали дома, описанные в воспоминаниях узников.

Книга Ривоша в новом красивом издании стоит у меня на книжной полке. Я получил ее в подарок, когда был в Риге несколько лет тому назад. Книга красиво издана, с фотографиями. Но читать ее не могу, как и смотреть фильмы о событиях тех лет. Слишком больно.

Жанис Липке жил с другой стороны забора. Он мог тихо прожить годы войны, и никто бы не осудил его, мог заниматься своей работой в порту. Что-то заставило его рисковать жизнью, семьей, благополучием. С началом оккупации Жанис начал спасать людей.

Он устроился на работу в Красные амбары около Центрального рынка, где помещались склады Люфтваффе. По утрам он должен был забрать евреев из гетто, доставить их на склады и следить за их работой. Воспользовавшись тем, что евреев, которые выходили на работу за пределы гетто, контролировали по количеству, он начал организовывать побеги. Вместо евреев в гетто возвращались друзья Жаниса с нашитыми на одежду желтыми звездами. Количество людей, отправленных на работу, совпадало. Потом, сорвав звезды, они покидали гетто.

Узнай немцы, чем на самом деле занимался этот симпатичный латыш, расстреляли бы не только его, но и его жену Иоганну, и детей. Липке всё это прекрасно понимал и старался действовать без ошибок.

На одном из домов в Старом городе, на улице Пелду 15 я увидел мемориальную доску. В этом доме Алма Поле прятала семерых евреев. Однажды в нем появились гестаповцы. Евреи были убиты на месте, а Анна погибла позже от пыток и издевательств в тюрьме. Помощь ближним была опасным делом.

Часть людей из бункера Жанису удалось переправить на хутор, где по его просьбе (и зачастую за его деньги) евреев соглашались прятать тамошние крестьяне.

Немного о деньгах. Говорят, что он выбирал людей сильных и богатых. Таким организовывал бегство из гетто и прятал их в своем бункере или у своих знакомых. Люди, говорящие такое, подразумевают, что его подвиг имел в основе интерес к деньгам. Многие рижские евреи были до войны людьми состоятельными, сумели часть богатств сохранить и пронести с собой в гетто. Еще в 70-е годы я слышал истории про старые здания, в которых находили спрятанные евреями деньги и ценности. Ветхие дома в Московском предместье, которые шли на слом или на капитальный ремонт, служили приманкой для охотников за кладами. Они обстукивали в них каждую стенку, ломали обшивку, искали тайники, иногда что-то находили. Даже в такой ситуации деньги могли помочь выжить, откупиться.

Все знают про подвиг датских рыбаков, которые вывезли более 7 тысяч евреев из своей страны в нейтральную Швецию. Но не часто упоминают, что каждый человек оплачивал свое место в лодке. Если своих денег у него не было, он мог взять ссуду и потом возвращать ее долгие годы. Датские рыбаки рисковали, некоторые из них были арестованы и попали в тюрьму. Они один раз рискнули, сделали доброе дело, спасли жизни и спокойно прожили остаток войны.

А Жанису нужно было не только вывести людей из-за стен гетто и спрятать в городе, нужно было кормить годы десятки людей. Даже если только хлебом и картошкой, на это могло уйти состояние.

И вот он умер. На 88 году жизни в мае 1987 года. Тогда я увидел его во второй раз. На кладбище собралось много народа. Кто-то сказал потом, что было больше евреев, благодарных Жанису за его подвиг, чем латышей из его окружения.

Выйдя с кладбища после похорон, я купил в газетном киоске вечернюю газету «Ригас Балсс», где в этот день была напечатана статья о Жанисе. В воздухе пахло весной. Перестройка коснулась даже такой темы, как история евреев в годы войны. В статье описывался подвиг Жаниса и его интернационализм.

Третья встреча произошла, когда я вместе с друзьями пришел в его дом на Кипсале. Мы помогали Иоанне по хозяйству, собирали яблоки, пилили дрова, складывали их около дома. Это был тот же дом на улице Маза Баласта дамбис. Семья занимала его с 30-х годов, и тут во дворе когда-то стоял сарай, под которым Жанис выкопал бункер.

Наработавшись, мы присели под деревом отдохнуть и перекусить. Хозяйка принесла нам из дома питье и яблоки. Мы сидели и разговаривали о том, кого отпустили, кто уже получил разрешение на выезд.

— Как все изменилось! Еще год назад мы здесь же говорили только об отказах, а сейчас говорим о тех, кто собирается в дорогу.

Мой друг Геша с детства был хорошо знаком с Жанисом, который помогал его родителям, которые познакомились и поженились в гетто. Отец Геши, Алекс, был из семьи богатого еврея, которой принадлежала фабрика по обработке кожи, а мама Лиля родилась в Ленинграде. Ее семья переехала в Ригу в 30-е годы. После уничтожения обитателей гетто молодые и здоровые люди были переведены в небольшие рабочие гетто. Туда попали и Гешины родители.

Летом 44 года, когда линия фронта приближалась к Риге, немцы в панике покидали город. Жанис сумел передать Лиле, что будет ждать ее на грузовике в центре города. Его слова были подкреплены пакетом с одеждой и париком из светлых волос. В одежде, которую носили обитатели гетто, появляться в городе было опасно. Лиля переоделась и сумела выйти из гетто. В это время покинуть его уже не составляло большого труда, нужно было решиться на это.

Она пришла на место и прождала там несколько часов, но грузовик не появился. Тогда Лиля решила не возвращаться назад, а попытаться найти убежище в городе. Это спасло ее. Те, кто не рискнул и остался в гетто, были вывезены в Германию и многие погибли там. Трудно объяснить, зачем немцам нужно было вывозить с собой в Германию оставшихся в живых рижских евреев.

И даже в этот последний момент Жанис не оставил своих попыток спасти еще кого-нибудь. С другом, который помогал ему, они бросились в порт. Была холодная осень. Они одели по несколько плащей, чтобы потом переодеть в лишние плащи людей и вывести их с территории порта. Никого спасти не удалось. Немцы выставили усиленную охрану. Операция сорвалась. В ту ночь Алекса, папу Геши, увезли морем в Германию, откуда он вернулся после войны. Его освободили из лагеря американские войска — и он возвратился в Ригу, надеясь найти там свою Лилю. И Лиля ждала его там. Благодаря Жанису.

Из окна своей квартиры я вижу панораму всего города. Дома и башни Иерусалима. Напоминает картинки, которые делал Жанис. Только сейчас я вижу их воочию. Мне хотелось бы встретиться с ним. Задать вопросы о прошлом.

Притча гласит, что каждый человек должен родить сына, построить дом и посадить дерево. У Жаниса была большая семья. Он построил дом, а в доме большой бункер, где прятал спасенных им евреев. Дерево, которое посадил Жанис Липке, — это дети спасенных им людей, которые сегодня живут в разных странах мира, это мой друг Геша и его дети

Можно набрать номер телефона и поболтать с ним о последних событиях, расспросить о Жанисе, которого он помнит с детства. Можно вместе пойти в «Яд ва-Шем» и поискать дерево, которое там посадил Жанис Липке, праведник народов мира.

Встретиться в четвертый раз.