Живи Верой 2. Изгнание лишает Израиль благословения

Общим фундаментом для любого аспекта «изгнания», прямо указанным и в Торе, и в Пророках, и в словах мудрецов, является тот факт, что «изгнание» — это порождение греха. Как грех является отступлением от правильного образа жизни человека, так и изгнание наносит удар по естественным, необходимым для существования народа основам.

Тора обещает Израилю идеальные условия жизни в том случае, когда он следует ее путем, как написано: «Если законам Моим будете следовать… И дам Я вам дожди вовремя, и даст земля урожай, а древо полевое даст плоды свои, и дам Я мир на земле, и не будет страха, и меч не пройдет по вашей земле…» (Ваикра 26:3—6). А о том, что будет, если оставить Тору, сказано: «А если законы Мои презрите…» и далее, в качестве «воспитательной меры», описано состояние изгнания.

Еще Талмуд (Йевамот 47а) приводит порядок принятия прозелита. Вот что говорят желающему стать евреем: «Зачем ты пришел? Разве ты не знаешь, что в наше время Израиль в трауре, преследуем, унижен, растерзан, и беды обрушились на него? Если он говорит, что знает, но это не пугает его, его принимают сразу…». И говорят ему: «Знай, что Будущий мир предназначен только для праведных, а Израиль в наше время не может получить ни множества благ, ни великого взыскания».

Как мы видим, прозелиту рассказывают о тяжести изгнания, которую придется терпеть принявшему на себя ярмо Торы. Однако следует понять, почему ему сообщают, что Израиль не может получить «множество благ», если в Торе ясно сказано: «Если законам Моим будете следовать…», получите множество благ!?

Очевидно, что слова, сказанные Талмудом об Израиле, относятся именно к «нашему времени», то есть ко времени изгнания. Изгнание создает ситуацию, когда благословения, обещанные Торой, не могут осуществиться — само изгнание препятствует этому. Поэтому Израиль и не может получить множество благ. Однако даже в изгнании Всевышний хранит Израиль: с ними находится «Шхина» — Б-жественное присутствие, благодаря тому, что они не должны получать и «великое взыскание».

Кроме собственно наказания за грех, человек еще и лишается «своего места»

Изгнание создает ограничение самого бытия, так что «сосуды» — инструменты («сосуд» — аллегория того, что существует в этом мире, для того чтобы «принять» влияние или свет Всевышнего. Когда мир, точнее, «сосуды» несовершенны, уготованное миру благо проходит «мимо» них, и «сосуды» получают только то, что необходимо для их минимального, скудного существования. Кроме того, слово כלי, обычно переводимое как «сосуд», означает и «инструмент» — то, чем человек исследует и меняет мир. Таким инструментом для него, прежде всего, является разум. «Инструменты» тоже ограничены в изгнании) [этого мира] не могут принять изобилие. Поток Высшего влияния перекрыт, и от него остается только минимум, необходимый, чтобы поддерживать существование человека. А множество добра и благословения «спрятаны» и не приходят в этот мир. Как и сказано об этом в Талмуде (Сота 49а): «С тех пор, как разрушен Храм… каждый [новый] день проклятие сильнее, чем в день предыдущий».

Главный процесс, заложенный Всевышним в этот мир при его сотворении, — это движение «от одной вершины к другой»: каждый шаг должен возвышать, каждый следующий день должен быть лучше прежнего. Это должен быть путь подъема и благословения. Но процесс изгнания прямо противоположен этому: все движется к упадку.

Таким образом, грех ведет не только к специфическим наказаниям, которые следуют за любой дурной поступок, но и к «общему» наказанию за грехи. Это и есть «воспитание» Израиля изгнанием, когда они теряют саму возможность получения «множества добра». (То же самое произошло и с Адамом, когда он был изгнан из Ган Эдена, и с Каином, обреченным на «скитание», и с поколением Вавилонской башни, которое было рассеяно по всему миру. И предостережение Израилю, главным образом, грозит ему изгнанием из Святой земли.)

Следует понять, что наказание происходит не так, как будто бы все находятся на одном и том же месте, но один получают награду, а другие — наказание. На самом деле, кроме конкретного, специфического наказания, результатом греха является «состояние изгнания», то есть потеря грешником «места», где он мог бы получить добро. И это может быть настолько всеобъемлющим, что естественный путь всего мира — идти дорогой изобилия, добра и благословения — искажается, и каждый новый день приносит худшее проклятие, чем прежний. А это полная противоположность естественному движению, когда каждый день должен приносить новое благословение.

«Потеря места» в личном изгнании обрекает человека на «метания»

Изгнание приносит народу «рассеяние», как и сказали мудрецы: «Знай, что Я их рассеиваю». И каждый может увидеть это изгнание внутри себя. Разумеется, каждый отдельный человек — «один», но из-за греха и внутри него возникает явление «рассеяния». Человек, обреченный на «изгнание», обнаружит в себе массу противоречивых сил, составляющих его личность, — каждая из них тянет в свою сторону. Это рождает в нем сомнения, нерешительность и затруднения в принятии решений. Когда части души человека не собраны вместе единым, направляющим все его поступки желанием, каждая из них, в силу своей природы, тянет его в «свою» сторону.

Отсутствие единства разума и души — это тоже следствие греха и «изгнания». Когда личность человека в смятении, он не целен и не способен двигаться в одном направлении. И это необязательно должно быть разделено во времени, даже в один момент он может двигаться в двух направлениях одновременно.

Именно в этом причина сомнений подобного человека. Это не те сомнения, которые могут быть разрешены, — ведь он стремится одновременно и к некоему состоянию, и к его противоположности. Несовместимые устремления вместе присутствуют в его душе. Это подобно состоянию беременной Ривки, о которой сказано: «И разделились сыновья ее в утробе ее» (Берешит 25:22), и объяснили мудрецы (Мидраш Раба 63:6): «Яаков тянулся к синагогам и домам учения, а Эсав — к капищам идолопоклонников». Именно таково состояние грешника: в нем, в одном человеке, «уживаются» две взаимоисключающих стороны.

Третье явление, принесенное изгнанием: «Знай, что Я порабощаю их». В грехе человек становится рабом, а не хозяином самому себе. Он не способен делать то, что хочет сам, а полностью подчинен «чужаку», действующему внутри него. Это дурное начало, о котором сказано в Талмуде (Сукка 52б): «Сказал Рава: “Вначале о нем говорят “прохожий” [Объясняет Раши: “Проходит” через человека, не задерживаясь в нем.] Затем о нем говорят “гость”, а в конце его называют “человек” (хозяин), как сказано: “И пришел прохожий к человеку богатому, и пожалел тот взять из скота своего, крупного и мелкого, чтобы приготовить для гостя…”, а далее: “…и взял он овцу бедняка, и приготовил ее для человека, пришедшего к нему” (Шмуэль II 12:4)”».

Когда дурное начало принимают радушно, оно поначалу ведет себя как гость, но быстро превращается в хозяина, так что сам человек уже не может быть хозяином своей собственной жизни, ибо есть в нем «бог чуждый» (Шаббат 105б), овладевший им.

Выходит, что образу человека, обреченного на изгнание, наносится три вида ущерба: он оказывается скитальцем, без постоянного места, он оказывается «рассеянным», то есть теряет цельность, и главное здесь заключается в том, что такой человек находится и «здесь», и «там», то есть на самом деле и «не здесь», и «не там». А кроме этого, он еще и не хозяин себе: все его решения ничего не стоят, потому что тот, кто их принимает, «не жилец» в Будущем мире. Любой может услышать внутри себя насмешки дурного начала: «Ты так решил!? Однако только я решаю в этом “доме”». И есть люди, которые уже смирились с этим и принимают такую ситуацию без протеста.

В период «Между теснин» — в три недели, установленные для памяти об изгнании и изучения его аспектов, мы должны понять, что изгнание — это не просто наказание — это иное состояние бытия, неестественное для человека. И это касается каждого.