Из цикла «Книга для изучения Торы», темы: Награда и наказание, Недельная глава, Грех, Ки таво, Благословение, Проклятие, Рав Исраэль Зельман, Колена Израиля
Талмудическое правило «Мидо кенегед мидо (מדה כנגד מדה)» («Мера за меру») — один из непреложных законов Высшей Справедливости — выводится и подтверждается на многочисленных примерах в первой главе трактата «Сойто». В отличие от того, как судят несчастливые обладатели плоти и крови, Суд Б-жественный никогда не выносит приговора, несоответствующего преступлению: древнеегипетские юдофобы, с огромным рвением исполнявшие указ фараона «бросать в реку всякого новорожденного еврейского мальчика», в итоге именно утонули (в Красном море), а не, например, сгорели или умерли от эпидемии. Продуманность наказания — обязательное условие того, что принято называть Б-жьей Карой, и предмет постоянных споров между верующими и теми, кто пока только приближается к вере.
Пожалуй, прежде всего с вышеуказанной точки зрения, очень важно рассмотреть (и, по возможности, понять) то, что рассказано о грандиозном всенародном действе, чей подробный сценарий излагается в недельной главе. После исторической переправы через Иордан евреям предстояло организовать и провести шестисоттысячный митинг, во время которого предписывалось громогласно объявить об одиннадцати «благословениях и проклятиях», посылаемых будущим поколениям израильтян. Упомянутые меры поощрения и пресечения рекомендовалось применить к тем, кто воздержится (или не сможет воздержаться) от одиннадцати очень специфически, с первого взгляда парадоксально подобранных нарушений. При объявлении всего реестра наград и наказаний тоже должно было происходить нечто необыкновенное.
На двух горах (Гризим и Эйвал), расположенных напротив друг друга, а также — между ними, предписывалось разместить… все мужское население Израиля. Этой невероятной толпе предстояло разделиться на три части. На горе Гризим должны были громогласно благословлять потомков «Шимон, Леви, Йеуда, Иссахар, Йосеф и Биньямин», то есть — все евреи, принадлежавшие к этим коленам израилевым. Существенно менее приятное поручение ожидало «Рувена, Гада, Ашера, Звулуна, Дана и Нафтали» — им было приказано построиться на горе Эйвал «для проклятия». А в долине между возвышенностями следовало установить главную святыню — ковчег с каменными скрижалями, полученными на Синае, и первым Свитком Торы, записанным под Высочайшую Диктовку рукой Моше. Наиболее заслуженным и мудрым представителям левитов и священников (коhенов) предписывалось окружить вышеупомянутый эпицентр святости.
Пожалуй, первое из всего, что нуждается в изучении, это — принцип составления списка столь своеобразно карающихся преступлений. Проклясть приказывалось: того, кто тайно изготовит и установит идола; того, кто унизит своего отца или мать; того, кто (с целью мелкой кражи земли) отодвинет границу своего ближнего; того, кто запутывает слепого на дороге (то есть — умышленно кого-то дезориентирует); того, кто несправедливо судит пришельца, сироту и вдову; того, кто «ляжет» с женой своего отца; того, кто займется скотоложеством; того, кто «ляжет» с сестрой своей (как — по отцу, так и по матери); того, кто «ляжет» со своей тещей; того, кто тайно ударит ближнего (в том числе — посредством «злого языка»); того, кто будет брать взятки — с целью нанести ущерб невинному человеку; и, наконец, того, кто «не установит слова Торы этой, чтобы исполнять их».
Как связаны друг с другом все вышеперечисленные безобразия? И, кроме того, что это за обобщающий «номер двенадцать» — за какие конкретные прегрешения (или их отсутствие) полагалось завершающее благословение (или его противоположность)? Хорошо бы также разобраться, почему колена израилевы были распределены именно так, а не иначе, на столь радостное или столь печальное дело; и зачем вообще понадобилось разделять народ и организовывать всю описанную в Торе сложную и величественную мизансцену (можно было огласить весь список наград и наказаний, стоя плечом к плечу и не лазая по горам). И наконец, огромный интерес представляет выбор дополнительной меры пресечения в виде проклятия — ведь все перечисленные нарушения уже упоминались в других главах Пятикнижия, и то, что за них положено наказание свыше, уже указывалось.
Приведем, для начала, две наиболее известных версии составления перечня нарушений. Объяснение «Ойр hа-Хаим» предлагает разгадку «проклятого списка», основанную на общем способе совершения преступлений: все указанные гадости делаются чаще всего тайно. Посмотрите с этой точки зрения на вроде бы парадоксальный реестр, и вы тут же заметите, что все перечисленное действительно (по идее) должно совершаться под большим секретом — не только от раввинского суда, но и от самых близких людей (пример — внутрисемейные безобразия между зятем и тещей или сыном и мачехой). Само слово «ба-сейсэр (בסתר)» («в тайне») употребляется в тексте перечисления дважды.
Грандиозное мероприятие организовывалось для достижения великой цели: то, что подсудно только суду небесному (ибо делается, когда никто не видит), предстояло изначально снабдить человеческим (да еще каким — всенародным) наказанием в виде, пожалуй, страшнейшего в истории коллективного проклятия. Предстояло — с помощью огромной «взрывной волны» от стройного скандирования шестисоттысячного океана людей — сделать хитрого злодея из будущего беззащитным даже перед человеческим гневом: как будто он совершает преступление не скрывшись «бехадрей хадорим (בחדרי חדרים)» («в глубине комнат»), а более чем публично — на вершине горы Эйвал, посылающей ему проклятие из прошлого.
Другую не менее замечательную и поучительную идею объединения «одиннадцати грехов» излагает рабейну Овадья Сфорно. Его подход основывается на изучении личности преступника: «Грешники эти, в большинстве своем, были руководителями народа, ибо не было возможности у простых людей протестовать против них» — бесстрашно заявляет Сфорно и немедленно подтверждает изложенную теорию очень печальной и «не взирающей на лица» цитатой из пророка Йехезкеля. Оказывается, именно этих будущих (конечно же, очень редко встречающихся) коррумпированных еврейских лидеров предписывалось проклясть (раз и навсегда и со страшной силой), дабы наша несчастная и бесправная общественность не несла (во все грядущие годины) ответственность за их чудовищные деяния. Мол, мы — простой народ — можем, к сожалению мало; однако, не имея сил физически мешать безобразиям руководства, используем единственную возможность влияния и обрушиваем на головы знатных злодеев всех будущих веков громадную, необъятную волну народного гнева.
В Йерусалимском Талмуде (трактат Сойто) разъясняется последний одиннадцатый пункт «списка грехов». Выясняется, что смысл как будто бы очень «общей» фразы можно понять двояко. «Говорит раби Аха от имени раби Танхума: изучал и обучал, соблюдал и исполнял, мог поддержать (имеется в виду — укрепление позиций Святой Торы среди других евреев) и не поддержал — вот этот среди проклятых (то есть — не “устанавливал слова Торы, чтобы их исполняли”). Говорит раби Йирмия от имени раби Хии: не изучал и не обучал, не соблюдал и не исполнял, не мог поддержать — и все-таки поддержал (к примеру — материально или организационно), вот этот — среди благословенных».
Учимся тому, насколько правильное, благотворное влияние на общину важнее самой замечательной, трогательной заботы о личной святости. Завершающее проклятие адресовалось тем, кто, удалившись от «падших соплеменников», упражнялся в духовном самоусовершенствовании в ущерб общественной деятельности: «hа-Шойхен итом бесойх тумосом (השוכן אתם בתוך טומאתם)» («Пребывающий среди них внутри их нечистоты») — так назван в Торе Создатель, обладатель абсолютной монополии на духовное совершенство.
На тему специфического распределения сыновей Якова — родоначальников колен на награждающих и наказывающих приведем простое объяснение рабейну Бахаи: «Для благословения выделили сыновей “главных” жен Якова (Рахели и Леи), для проклятия — сыновей “служанок” (Билhи и Зилпы). А поскольку последних было всего четверо, к ним добавились двое из сыновей Леи: первенец Рувен и младший Звулун». Обратим внимание в этом «простом» комментарии только на одну деталь: группу, на чью долю выпала нерадостная обязанность, возглавляет первенец Якова Рувен, который (как написано в главе Ваишлах) «лег с одной из жен своего отца» (проступок, подпадающий под одно из одиннадцати проклятий), а потом — раскаялся в содеянном[1]. Учимся тому, что никакое проклятие не действенно против «Тшувы» — искреннего возвращения на истинный путь.
И, в довершение, два размышления о сущности обсуждаемой меры пресечения. Рабейну Шломо-Эфраим (в своем объяснении «Кли Йокор») обращает внимание на разницу формулировок — «встанут благословлять» и «встанут на проклятие» — связанную с тем, что благо происходит из-за непосредственного действия Вс-вышнего (и поэтому выражается глаголом), в то время как проклятия приходят сами из-за «скрытия» Его лица. Поэтому невозможно быть уверенным, что заказанное зло точно произойдет (и в Торе не употребляется глагол — обозначение безусловного действия).
Получается, что благо не только «протяженнее», долговечнее зла (как это прямо доказывается из текста Десяти Заповедей), но и «несомненнее», обязательнее: зло — случайность, благо — закономерность.
И еще. Проклятия изложены в Торе подробно и полно, о благословениях же сообщается мимоходом. «Ибо основное благословение — для грядущего, лучшего мира, который скрыт от физического зрения; поэтому Писание не детализировало, “скрыло” благословения». Учимся не удивляться вроде бы парадоксальному сочетанию двух процитированных позиций (следующих прямо друг за другом в объяснении мудреца), и не устаем изумляться миру, в котором столь всевластны (и закономерны) случайности, и столь бесправны (и случайны) закономерности[2]…
[1] Нуждается в разъяснении: общеизвестно из Талмуда (Шабос, 55), что написанное в Торе о Рувене нельзя понимать буквально: Тора наказала его за другой проступок (вмешательство в личную жизнь родителя), сравнив этот поступок со связью с женой отца. Так надо понимать и тут: Тора сравнила поведение Рувена с тем, что подпадает под одно из проклятий, и всё-таки никакой опасности «стоять на горе при произнесении проклятий» у колена Рувена не было — из-за силы Раскаяния.
[2] Подозрительно сложно сформулировано. Автор имеет в виду, всего лишь, что Благо, являющееся закономерным, Б-гоугодным, более относится к будущему, а не нашему миру, а Зло, являющееся результатом скрытия, то есть как бы случайное, стоит в этом мире на лидирующих позициях.
Из «Книги для изучения Торы»
Раби Моше бен Маймон РАМБАМ,
из цикла «Законы раскаяния»
Предписывающая заповедь: грешник должен прекратить грешить, вернуться к Всевышнему и исповедаться в своем грехе.
Рав Ицхак Зильбер
Рав Йосеф Б. Соловейчик
из книги "О раскаянии". Два аспекта тшувы.
Рав Шломо Ганцфрид,
из цикла «Кицур Шульхан Арух»
Избранные главы из алахического кодекса Кицур Шульхан Арух
Рав Исроэль-Меир Лау
«Не было таких праздников у Израиля, как Пятнадцатое ава и Йом-Кипур»
Переводчик Виктория Ходосевич
Можно ли прощать террористов? К годовщине теракта 11 сентября 2001 года
Рав Ицхак Сильвер,
из цикла «Пути мира и добра»
Тора запрещает мстить, потому что месть ошибочно воспринимается жертвой как компенсация за перенесенные страдания. На самом деле, всё в этом мире предусмотрено Творцом.
Рабби Шнеур-Залман Бааль аТания,
из цикла «Тания»
О том, что смирение в сердце — это нижнее покаяние, как было сказано выше, а также и радость во Всевышнем, и то и другое вместе, уже говорилось в первой части книги «Тания», в конце главы 34. И написано в священной книге «Зогар»: «Радость в сердце, с одной стороны, и т. д».
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Книга нашего наследия
Рав Зелиг Плискин,
из цикла «Если хочешь жить достойно»
То, что сказал Йосеф братьям, было не просто попыткой спасти их от угрызений совести. Йосеф видел, что братьям очень стыдно, поэтому они могли поссориться на обратном пути.
Рав Авраам Елин,
из цикла «Как одолеть гнев»
Приводится совет от имени рава Ицхака из Акко: во время беседы обращать внимание только на главное, основное в обсуждаемом вопросе, и пропускать мимо ушей употребляемые в ваш адрес различные эпитеты.
Орхот Цадиким,
из цикла «Орхот цадиким»
Велико раскаяние, — оно достигает Трона Величия