Дерех Хаим 94. Комментарий Маараля на трактат Авот. 5:8

5:8 Десять чудес происходило для наших праотцев в Храме. Никогда женщина не скидывала плода из-за запаха священного мяса (жертвы). И мясо святой (жертвы) никогда не гнило. И никогда не было видно мухи в месте, где резали (жертвы). И у первосвященника никогда не происходило случайного семяизвержения в Йом кипур. И никогда дожди не гасили горящего на жертвеннике огня. И никогда не отклонял ветер столба дыма. И никогда не находилось изъяна в приношении Омера, в Двух хлебах и в Хлебах приношения. Стояли тесно, а кланялись просторно. И никогда не вредили в Иерусалиме ни змея, ни скорпион. И не говорили люди друг другу: «Тесно мне в том месте, где я буду ночевать в Иерусалиме!»

Здесь следует задать такой вопрос. Эта мишна рассказывает, что в Храме Б-г творил десять чудес, и все их перечисляет. И когда мишна говорит о десяти вещах, сотворенных в сумерки шестого дня Творения, она тоже разъясняет подробно, что это за десять вещей. А чудеса, которые были сотворены для наших праотцев на море, а также испытания, которым они подвергли Б-га в пустыне, мишна не перечисляет!

Десять вещей, которые были сотворены в сумерки, мишна непременно должна была перечислить, поскольку есть и другие мудрецы, которые расширяют их список. Поэтому нужно было сказать (каково мнение на этот счет автора мишны). Однако тут возникает другой вопрос. Почему мишна не пояснила, что по второму мнению этих вещей было тринадцать, а по третьему — четырнадцать? Но это тоже не трудный вопрос: мишна привела другие мнения не ради них самих, а лишь желая объяснить, в чем состоит спор мудрецов. Однако наша мишна, говорящая о десяти чудесах Храма, действительно вызывает вопрос: для чего понадобилось перечислять эти чудеса?

Ответить на этот вопрос следует так. Мишна не перечисляет то, что ясно указано в Письменной Торе. (Десять чудес, явленных в Египте, все перечислены в книге Шмот. Но и) десять чудес, явленные на море, тоже неявно содержатся в стихах Торы, согласно комментарию Раши и комментарию Рамзаля. И хотя Тора перечисляет не все из них, некоторые все же там указаны. Но из десяти чудес Храма ни одно не обозначено в Письменной Торе даже намеком, поэтому мишна должна была перечислить их — иначе нам неоткуда было бы узнать, в чем они состояли. И десять вещей, сотворенных в сумерки, тоже нигде не упоминаются, и их тоже мишна должна была перечислить.

Теперь необходимо разъяснить каждое из этих чудес и понять, почему вообще в Храме совершались чудеса. Тебе следует знать, что никак невозможно, чтобы в Храме не происходило десяти чудес. Храм свят и назван именем Б-га, а если бы в нем не было чудес, он ничем не отличался бы от прочих мест. А это никак невозможно — ведь Храм на святом языке называется Микдаш, то есть, «святое» место, а святость есть отделенность от законов и обычаев материального мира.

И то, что чудес было именно десять, тоже связано со святостью Храма. Мы уже говорили выше, что именно число десять указывает на уровень отделенности от естественного мира. Поэтому и в Храме евреям были явлены десять чудес. И все, что перечислила мишна с указанием количества, — все это явления высшие, отделенные от природного мира, поэтому их и насчитывается ровно десять, как уже было разъяснено.

Кроме того, число десять указывает на то, что вся совокупность перечисленного обладает святостью и что этой святостью не обладает по отдельности ни один предмет, даже в чем-то отличный от других. Поэтому чудес было ровно десять, то есть, число, определяющее общность, (и это указывает) что высшей святостью обладает Храм в целом.

Здесь следует задать вопрос: почему в Храме были явлены именно эти чудеса?

Тебе следует знать, что этот мир существует во времени и составляющие его вещи конечны и исчезают. А Храм стоит на уровне, более высоком, чем временный и исчезающий мир, поэтому его качества должны состоять в том, что он во всех своих проявлениях отдаляется как можно сильнее от порчи и исчезновения. Мы ведь уже много раз объясняли, что это исчезновение связано только с материальной природой мира и что творения, свободные от материальности, не исчезают. Поэтому обладающий святостью Храм должен быть отделен от исчезновения, не принадлежа к множеству исчезающих материальных предметов. Более того, Храм — это основа существования всего мира, он назван «светом мира», согласно сказанному нашими мудрецами в первой главе трактата Бава батра (4а): «Он погасил свет всего мира, поэтому пусть идет и занимается светом всего мира». И уже разъяснялось, что «свет» — это существование, то есть, противоположность исчезновению. Поэтому все чудеса, которые были сотворены в Храме, связаны с отделением от исчезновения, начиная с самого великого и заканчивая самым малым, и все они в совокупности показывают, что с Храмом вообще не были связаны порча и исчезновение чего бы то ни было.

Первое чудо состояло в том, что женщина не скидывала плода из-за запаха мяса жертвы. Ведь выкидыш — это истинное и полное исчезновение: будущий ребенок, настоящий индивидуум, погибает. Мишна говорит, что такого исчезновения в Храме не случалось, и начинает тем самым с истинного исчезновения, состоящего в гибели человека. Затем мишна переходит к следующему виду исчезновения: и мясо святой жертвы никогда не гнило. Это — не настолько полное исчезновение, как в случае выкидыша и гибели человека, однако даже этого в Храме не происходило. Более того, продолжает мишна, мясо не только не портилось совсем, но даже не начинало подгнивать так, чтобы появлялись мухи. Поэтому никогда не было видно мухи в месте, где резали жертвы, поскольку обычно в таких местах из гнили зарождаются мухи. Это — еще менее значимая порча, но даже ее в Храме не было. Затем у первосвященника никогда не происходило случайного семяизвержения в Йом кипур: потеря семени еще менее значимая потеря, чем предыдущие случаи. Ведь если бы где-то в Храме зарождалась гниль, это означало бы, что нечто испортилось и пропало. А случайное семяизвержение — это вещь естественная и время от времени происходящая, и в сравнении с предыдущими случаями, когда нечто действительно пропадает, она не может вообще считаться исчезновением. Однако даже это есть в каком-то смысле порча, и даже этого не случалось в Храме.

Три следующих чуда: никогда дожди не гасили горящего на жертвеннике огня; и никогда не отклонял ветер столба дыма; и никогда не находилось изъяна в приношении Омера, в Двух хлебах и в Хлебах приношения, — имеют общий характер. Это — вообще не исчезновение в том смысле, что (возможный) недостаток не связан с самой вещью, а вызван внешними причинами: дождем, ветром и соприкоснувшейся с жертвой нечистотой. Здесь речь не идет об исчезновении самой вещи, при котором она пропадает из мира и более не существует. Этим данные чудеса отличаются от первых. Однако и сами эти три чуда не подобны друг другу. Ведь если дожди тушат огонь на жертвеннике, он пропадает совершенно, и здравый смысл подсказывает, что в Храме такого происходить не могло, как разъяснялось выше. Но если бы ветер отклонил столб дыма, дым всего лишь отклонился бы, но не исчез совсем, но даже этого в Храме не происходило. А изъян в приношении Омера и в Двух хлебах вообще не означает уничтожения, поскольку соприкосновение с нечистотой вовсе не оставляет никакого (видимого) следа, — и даже этого в Храме не происходило. Теперь мы поняли и начало списка чудес, и его середину.

В конце этого списка приведены такие вещи, которые, случись они в действительности, не привели бы к исчезновению чего-то, а вызвали бы только напряженность и неудобство. Среднюю часть списка составляют события, хоть каким-то образом связанные с уничтожением, и поэтому нет ничего удивительного в том, что в Храме они не происходили. Но суть трех последних чудес — препятствие ущербу, а не исчезновению. Ведь если бы людям было тесно, когда они склонялись и простирались ниц в Храме, непременно один из них чем-то повредил бы другому.

И в следующем чуде, связанном с тем, что никогда не вредили в Иерусалиме ни змея, ни скорпион, речь тоже идет только об ущербе, о причинении вреда. Мишна ведь не сказала: «Никогда не убивали в Иерусалиме…» — она специально подчеркивает, что даже боли от укуса никто не испытывал. И последнее, не говорили люди друг другу: «Тесно мне в том месте, где я буду ночевать в Иерусалиме!» — тоже всего лишь проблема неудобства, возможно, связанная и с небольшим убытком.

Эти последние три чуда тоже расположены в мишне в порядке убывания ущерба, который они предотвращают. Если бы евреям было тесно, когда они кланялись, они задевали бы друг друга и, тем самым, вредили бы друг другу больше всего, даже больше, чем змея или скорпион, которые кусают только за ногу и наносят гораздо меньший ущерб. Мишна выбрала змею и скорпиона только потому, что они кусают людей чаще всего, и потому для полного предотвращения этих укусов необходимо было особое чудо. Ниже мы еще будем разъяснять, что все чудеса Храма были связаны с часто происходящими событиями. (Мишна не имела в виду, что они могут серьезно навредить. Наоборот) они вредят совсем незначительно, и даже этот вред чудесным образом был в Храме предотвращен.

И знай, что змея должна вредить человеку согласно естественному миропорядку, по закону, заложенному в мироздание, когда Б-г сказал Змею (Берешит 3:15): «И вражду установлю Я между тобой и женщиной, и между твоим потомством и ее…» А раз так, то (проявление этой установленной Б-гом вражды) вообще не может рассматриваться как ущерб. И все же в Храме даже этого не происходило!

И завершает мишна тем, что никто не говорил: «Тесно мне в Иерусалиме». Хотя это совсем не убыток, а лишь неудобство из-за тесноты, его тоже никто не испытывал.

Таким образом, мишна начала с первого чуда: женщина никогда не скидывала плода — поскольку это означало бы полное уничтожение создающегося (в ее утробе) человека — а закончила тем, что никому не было тесно, то есть, простым неудобством. Однако почему мишна, говоря об изъяне в жертве, упомянула только Омер, Два хлеба и Хлебы приношения, ничего не сказав о других жертвах? И тот же вопрос относится к прочим чудесам: почему для демонстрации были выбраны именно эти вещи? (Ответ в том) что чудеса в Храме происходили лишь там, где они были всего нужнее. Если бы женщины скидывали плод из-за запаха жертвенного мяса, это происходило бы круглый год. И если бы в месте, где резали жертвы, появлялись мухи, это тоже было бы круглый год. И семяизвержение первосвященника в Йом кипур, хотя речь идет об одном дне в году, все же этот день связан со всеми остальными, ибо искупает грехи всего года. Поэтому если бы первосвященник осквернился в этот день, испорченным оказался бы весь год! Тушение огня жертвенника и отклонение столба дыма — это тоже вещи, которые могут случаться постоянно, ибо огонь на жертвеннике никогда не гас (Ваикра 6): «Огонь постоянный да будет гореть на жертвеннике — не погаснет». Омер и Два хлеба, на первый взгляд, приносили в жертву только единожды в году. Однако приношение Омера разрешало для еды весь урожай прошедшего года, а потому оказывало влияние на весь год.

А Два хлеба предназначались для того, чтобы разрешить приношение в Храме хлебной жертвы из урожая всего этого года. Поэтому обе эти жертвы связаны со всем годом в целом, и ради них совершались чудеса. (Хлебы приношения ставились на Стол раз в неделю, однако) о них сказано, что они должны находиться там «постоянно», то есть, Стол не должен оставаться без Хлебов даже ненадолго: один коэн убирал старые хлеба, а второй в это же время ставил новые. И также круглый год евреи кланялись и простирались ниц в Храме, и круглый год могли вредить змеи и скорпионы, и круглый год могло быть тесно пришедшим в Храм — все это происходило постоянно, а потому нуждалось в чудесном вмешательстве. Однако все остальные стороны существования Храма в чудесном вмешательстве не нуждались. Так следует это объяснить, и такое объяснение будет весьма верным.

Мишна перечисляет все эти чудеса потому, что они подчиняются определенному порядку.

И когда ты захочешь осмыслить эти десять чудес, ты увидишь, что порядок их мудро определен: они расположены в порядке возрастания уровня, от низшей ступени к высшей. Мишна начинает с женщины, с того, что женщина никогда не скидывала плода из-за запаха жертвенного мяса, и завершает тем, что никто никогда не говорил: «Тесно мне в Иерусалиме!» То есть, завершающее чудо относится к месту, к области, охватывающей собой все остальные места (где происходили чудеса). Дело в том, что эти десять чудес соответствуют десяти сфирот блима, то есть, нематериальных, начиная с последней из них. Поэтому мишна начинает с женщины и ее плода — ведь женщина стоит на самой последней ступени и вынуждена получать от других, и, тем не менее, даже ей была дана сила противостоять выкидышу; и это общеизвестно. Затем мишна говорит о том, что жертвенное мясо не портилось — оно сохранялось, то есть, в Храме обретало дополнительные силы существования и способность сохраняться надолго. Все, что находилось в Храме, освобождалось от диктата времени и исчезновения, обретало существование и основу; и задумайся над этим. Затем мишна говорит, что в месте разделки мяса не было мух. Муха есть нечто отвратительное и презренное. Потом мишна переходит к первосвященнику, который никогда не осквернялся в Йом кипур. Имеется в виду, что он не становился нечистым, то есть, неизменно сохранял свою чистоту, и это — второе понятие. Суть двух этих понятий выражается одним словом: великолепие, красота Храма. (То, что предотвращали эти два чуда) соответствует предельному уровню — каждое в своей области: нет ничего более отвратительного, чем муха, и ничего более нечистого, чем семяизвержение. Мишна имеет в виду, что Храм постоянно находился на высочайшей ступени святости, не отклоняясь от нее ни вправо, ни влево. Ибо и отвратительное, и нечистое суть отдаление от святости влево или вправо — это хорошо известно тем, кто глубоко проник в мудрость. И мы разъясняли это в комментарии на трактат Брахот (10б). Там обсуждается стих (II Мелахим 4:9) «Святой человек проходит возле нас».

О смысле этих слов спорят Рав и Шмуэль: «Один сказал, что никогда не показывалась муха возле его (Элиши) стола, а второй сказал, что никогда на его белье не было видно (следов) семяизвержения». Поэтому после того как мишна рассказала, что мясо жертвы никогда не портилось и возле места разделки туш никогда не появлялись мухи, она добавляет, что у первосвященника никогда не происходило случайного семяизвержения в Йом кипур. В таком месте, как Храм, подобные явления означали бы отклонение от святости влево или вправо, и мишна рассказывает, что такого отклонения ни в сторону отвратительного, ни в сторону нечистого не происходило, и святость Храма оставалась неумаленной.

Затем мишна сообщает, что в Храме ветер никогда не отклонял столба дыма. Дым от жертвенника всегда поднимался «вертикально, прямо вверх, подобно палке», и ничто не могло заставить его отклониться в сторону; и это также общеизвестно. После этого мишна рассказывает, что дожди никогда не загасили огня на жертвеннике. Этот огонь обладал огромной силой, которую черпал из Высшего огня, поэтому дожди и не могли справиться с ним. И в приношениях Омера и Двух хлебов никогда не случалось изъяна, поскольку оба они означают начало жатвы, первый этап сбора урожая. Ведь Омер знаменует начало жатвы ячменя, а Два хлеба — пшеницы. О них сказано (Дварим 16): «Когда впервые станет серп (жать) колосья…» Поэтому после того как мишна сказала об огне на жертвеннике, то есть, о Высшем огне, она перешла к вещам, символизирующем начало и первый этап существования мира, и заговорила о приношениях Омера и Двух хлебов.

Это объяснение соответствует тому варианту текста, который приведен в наших книгах. Однако в первой главе трактата Йома (21а) доказывается, что отрывков о дыме и жертвенном огне в мишне вообще не должно быть, а вместо этого сказано: «И не находилось изъяна ни в жертве Омера, ни в Двух хлебах, ни в Хлебах приношения». И это — (три разных чуда, поскольку) связаны с тремя разными жертвами: в качестве Омера приносится один хлеб, хлебов Шавуот — два, а Хлебов приношения — двенадцать. И все это известно тому, кто глубоко проник в мудрость: ведь мы знаем, что у Авраама был только один сын от его жены-хозяйки, у Ицхака — два, а у Яакова — двенадцать. Поэтому мера приношения Омера — один исарон, Двух хлебов — два исарона, а Хлебов приношения — двенадцать исаронов; и именно поэтому Хлеба приношения раскладывались на две стопки по шесть хлебов в каждой; и вдумайся в это.

Затем мишна рассказывает, что когда евреи стояли в Храме, им было тесно, а когда кланялись — просторно. Это мы узнаем и из стиха (Теилим 118:5) «Из узкого места взывал я к Тебе, Б-же, ответил Ты мне в широком месте, Б-же». Отсюда ты можешь заключить, что Б-г расширяет теснину. А поклоны связаны с тем особым двухбуквенным именем Б-га, которое употреблено и в этом стихе. Талмуд (Сукка 53б) говорит: «Б-гу, называемому двумя буквами, мы кланяемся, Б-гу, называемому двумя буквами, мы выражаем благодарность». И поскольку именно этим именем назван Б-г, расширяющий теснины, евреям было просторно, когда они кланялись: они привносили в Храм этот простор из (Высшего мира, который) тоже называется «Простором».

Затем мишна говорит, что в Иерусалиме змеи и скорпионы никогда не причиняли вреда, поскольку Б-г еще больше расширил пространство, занимаемое человеком, и тем самым отдалил от него вредителей, лишив их возможности приблизиться к человеку. Это — тоже «расширение теснины», которое Б-г сотворил, чтобы избавить людей от врагов и вредителей, мучающих их и причиняющих им зло — змей и скорпионов. Б-г раздвинул границы человеческого обитания, так что змеи и скорпионы не смогли вредить человеку в Иерусалиме.

Затем мишна рассказывает, что никто из ночующих в Иерусалиме не говорил: «Тесно мне в том месте, где я ночую в Иерусалиме!» Это означает, что места в Иерусалиме, где можно было бы жить, было достаточно Другими словами, размер города соответствовал его уровню, и площадь его была такой, какая ему подобает. И это (качество Иерусалима) — это высший уровень, содержащий в себе все (остальное). И вот, мишна «с младшего начала и старшим завершила», то есть, на завершающее место поставила всеобъемлющее чудо, охватывающее весь (город целиком). И теперь (ты увидишь, что) все чудеса размещены в строгом порядке, если вдумаешься во все это.

И тебе следует понять, что эти последние чудеса, то есть, чудо с местом для поклонения, со змеями и скорпионами и с теснотой места для ночлега, — все они связаны с расширением пространства и отдалением друг от друга тех вещей, которые могут повредить друг другу. Люди, стоящие плотно друг к другу, могут нанести друг другу ущерб, когда все вместе станут кланяться и простираться ниц. Поэтому (Б-г сделал так, что) им в этот момент было просторно. Человек и змея, оказавшись рядом, тоже всегда вредят и притесняют друг друга, поскольку они ненавидят друг друга и считают друг друга врагами. И в Иерусалиме чудо тоже состояло в том, что люди не стесняли друг друга. То есть, все эти три чуда — высшие чудеса расширения Б-гом пространства. Ведь там, где речь заходит о трех высших сфирот, нет ни тесноты, ни помех — только простор. Поэтому и эти три чуда — высшие. И теперь тебе станет понятно, как десять чудес, перечисленных в мишне, связаны с десятью духовными сфирот; и все это весьма ясно.

Следует задаться вопросом: (почему мишна говорит, что эти чудеса происходили в Храме? Ведь) то, что змеи и скорпионы не кусали людей, и то, что жить в Иерусалиме было просторно, связано уже не с самим Храмом, а с Иерусалимом! Основываясь на наших словах, ты можешь объяснить и это. Три высшие сфирот распространяются шире, как уже было разъяснено выше, и поэтому распространились и эти чудеса, действуя не только в Храме, но и во всем Иерусалиме.

И все-таки можно дать этому и (более) простое объяснение, сказав, что змеи и скорпионы просто никак не могут появиться в Храме, а чудо с ними непременно должно было произойти, как разъясняется выше, — поэтому оно должно было произойти в Иерусалиме. И то, что никому не было тесно ночевать, — это чудо тоже должно было произойти, а в Храме это было невозможно; поэтому местом явления этого чуда стал Иерусалим.

с разрешения издательства Швут Ами