Из цикла «Книга нашего наследия», темы: Рахель, Элиягу Ки-Тов, Моше, 9 Ава, Мидраш, Разрушение Храма, Агада, Праотцы, Ирмияу, Траур по Храму, Навуходнецар, Вавилонское изгнание, Цидкияу
В течение восемнадцати лет во дворце Навухаднецара раздавался голос с неба, говоривший: «Недостойный раб! Поднимись и разрушь дом Г-спода, ибо Его сыновья не слушаются Его». Навухаднецар испугался и не двигался с места, говоря: «Всевышний хочет поразить мое царство и поступить со мной так же, как с моим предшественником (Санхеривом)». Что же он сделал в конце концов? Остался в Дафне Антиохийской и послал Навузарадана, начальника своих телохранителей, чтобы тот разрушил Иерусалим. Тот провел под Иерусалимом три с половиной года, ежедневно обходя вокруг города, но не мог его взять. Когда он уже хотел вернуться домой, Всевышний послал ему спасительную мысль, и он начал изо дня в день измерять высоту стен Иерусалима. Оказалось, что стена ежедневно погружается в землю на два с половиной тефаха. Когда она погрузилась полностью, враги вошли в Иерусалим. Именно об этом часе сказано: «Не верили цари земли и все жители Вселенной, что враг и неприятель войдет в ворота Иерусалима» (Эйха, 4,12).
Рава говорил: «Триста мулов, нагруженных стальными топорами, способными рубить железо, послал Навухаднецар Навузарадану, и все они разбились об одни-единственные ворота Иерусалима, не причинив им вреда, как сказано: “И ныне все украшения его молотом и топором разбивают” (Тегилим, 74,6). Навузарадан уже хотел возвратиться домой, когда голос с неба произнес: “Навузарадан! Прыгай смелей! Пришло время Храму быть разрушенным и сгореть”. У Навузарадана оставался один-единственный топор, он ударил им в ворота и разбил их, как сказано: “Подобен был он тем, что поднимают топор на заросли древесные” (Тегилим, 74,5). Он убивал всех на своем пути, пока не дошел до Храма и не поджег его. Храм поднялся в небо, но Небесная сила заставила его опуститься на землю, как сказано: “Как в давильне истоптал Г-сподь деву, дочь Йегуды” (Эйха, 1,15). Навузарадан возгордился собой, но голос с Небес сказал ему: “Ты поразил уже убитых, сжег уже сожженное, истолок в муку уже перемеленное”».
В тот же час Всевышний сказал пророку Йирмеягу: «Ступай в Анатот и купи поле у Ханамеля, твоего дяди». Как только Йирмеягу покинул Иерусалим, с неба спустился ангел, ударил ногой по стенам города и разрушил их. Затем он провозгласил: «Пусть теперь враги придут и войдут в дом, в котором нет хозяина (Йирмеягу), опозорят и разрушат его. Пусть они войдут в виноградник, покинутый сторожем, и срежут лозы в нем. Но у них не будет оснований хвастать, что они завоевали его. Они захватили уже завоеванный город, истребили уже пораженный народ, сожгли уже сожженный дом».
Пришли враги и построили себе возвышение на Храмовой горе (чтобы держать там совет). Они выбрали то самое место, на котором царь Шломо совещался со старейшинами о том, как украсить Храм. Именно там восседали враги и совещались о том, как сжечь его. Но не успели они закончить совещание, как увидели, что четыре ангела спускаются с неба, неся в руках четыре горящих факела. Они коснулись ими четырех углов Храма и сожгли его.
Первосвященника, шедшего своим путем, враги схватили и зарезали у жертвенника, там, где изо дня в день приносился в жертву Тамид. Его дочь выбежала и закричала: «О горе, горе, отец мой, свет моих очей!» Враги схватили ее и зарезали, так что кровь ее смешалась с кровью отца. Когда когены и левиты увидели, что Храм сгорел, они взяли в руки свои трубы и другие музыкальные инструменты, бросились в огонь и сгорели. Когда девы Иерусалима, прявшие занавесь для Храма, увидели, что Храм сгорел, они бросились в огонь и сгорели.
Когда царь Цидкиягу все это увидел, он попытался бежать по подземному ходу, который вел из его дома в степи что близ Йерихо, туда, где проходил канал, наполненный водой. Но Всевышний устроил так, что олень бежал в это время над подземным ходом, а вавилоняне гнались за ним. Олень подбежал к выходу из подземного хода как раз тогда, когда Цидкиягу и его сыновья выходили оттуда. Вавилоняне увидели их и схватили.
Навузарадан послал их (Цидкиягу и его сыновей) к Навухаднецару. Навухаднецар обратился к нему: «Скажи, Цидкиягу, что побудило тебя восстать против меня? По какому закону должен я судить тебя? Если по закону твоего Б-га — ты подлежишь смерти, ибо дал ложную клятву Его Именем. Если по законам царства — ты подлежишь смерти, ибо всякий, кто нарушает клятву верности, данную им царю, подлежит смерти». Цидкиягу ответил: «Убей меня первым, чтобы я не увидел, как проливается кровь моих сыновей». Сыновья его также обратились к Навухаднецару: «Убей нас первыми, чтобы мы не увидели, как кровь нашего отца проливается на землю». Навухаднецар поступил так. Он убил сыновей на глазах отца, а затем вырвал ему глаза из глазниц и бросил их в печь. Затем он увел Цидкиягу в Вавилон. Цидкиягу стенал и говорил: «Приходите и смотрите, смертные! Йирмеягу, пророчествуя, говорил мне: “В Вавилон ты придешь, и в Вавилоне умрешь, но Вавилона глаза твои не увидят!” Я не прислушался к его словам — и вот, я в Вавилоне, но глаза мои не видят его!»
Когда пророк Йирмеягу возвращался из Анатот в Иерусалим, он поднял глаза к небу и увидел дым, поднимающийся над Храмом. Он сказал себе: «Быть может, еврейский народ раскаялся в своих грехах и приносит жертвы Всевышнему, раз я вижу, что поднимается дым от воскурений». Но когда он поднялся на стену и увидел, что Храм превратился в груду камней, а стены Иерусалима разрушены, он начал причитать: «Уговорил Ты меня, Г-сподь (покинуть Иерусалим), и я дал уговорить себя» (Йирмеягу, 20,7).
Шествуя своим путем, он начал причитать, говоря: «По какой дороге пошли грешники? По какой дороге пошли осужденные на гибель? Я пойду туда же и погибну с ними». Он увидел тропу, залитую кровью так сильно, что она покрывала обе ее стороны. Он прильнул лицом к земле и увидел следы маленьких детей, которых уводили в плен. Он распростерся на земле и стал целовать эти следы. Он увидел группу юношей, закованных в цепи, и присоединился к ним. Но Навузарадан пришел и отделил его от них. Он увидел группу стариков, закованных в цепи, и присоединился к ним. Пришел Навузарадан и отделил его от них. Они стояли друг напротив друга и плакали. Он сказал: «Братья мои, народ мой, все это произошло с вами из-за того, что вы не внимали моим пророчествам». Когда он прибыл к берегу реки Прат (Евфрат), Навузарадан сказал ему: «Если хочешь идти со мною в Вавилон, иди» (Йирмеягу, 40,4). Йирмеягу задумался и ответил: «Если я пойду с ними в Вавилон, кто утешит тех, кто остался в Иерусалиме?» Он оставил их (пленников, уводимых в Вавилон). Когда пленники увидели, что Йирмеягу оставил их, они горько зарыдали, говоря: «Неужели ты нас покидаешь? Ведь сказано в Писании: “На реках вавилонских — там сидели мы и плакали” (Тегилим, 137,1)». Йирмеягу ответил им: «Я беру в свидетели небо и землю — если бы вы заплакали один только раз, пока жили в Ционе, то не были бы изгнаны оттуда».
Йирмеягу шел, плакал и говорил: «Как жаль тебя, прекраснейшая из стран!» На своем обратном пути он [повсюду] находил в горах отрубленные пальцы рук и ног, подбирал их, ласкал, прижимал к груди и целовал, а затем заворачивал их в свою одежду и, плача, говорил: «Дети мои, разве я не предостерегал вас, говоря: “Воздайте славу Г-споду, Б-гу вашему, пока еще не наступила тьма и пока еще ноги ваши не споткнулись на горах мрака” (Йирмеягу, 13, 16). Об этом грозном часе сказано: “Подниму я плач и стон о горах и рыдания — о пастбищах пустыни” (Йирмеягу, 9,9). Об этих прекрасных горах я буду плакать, и плач мой о Яакове станет рыданием».
В Писании сказано: «И отошла Слава Г-спода от порога дома» (Йехезкель, 10,18). Рав Аха сказал: «Так царь оставляет свой дворец в гневе. Но затем он возвращается, целует стены дворца и его колонны и говорит: “Горе тебе и прощай, мой дворец! Горе тебе и прощай, мой царский дом! Горе тебе и прощай, дом моих близких! Горе тебе и прощай, отныне — горе тебе и прощай!”»
В Писании сказано: «И Г-сподь, Б-г Цеваот, призвал в тот день плакать и сетовать» (Йешаягу, 22,12). Когда Всевышний решил разрушить Храм, Он сказал: «Пока Я пребываю в нем, враждебные народы не в состоянии прикоснуться к нему. Поэтому Мне придется отвратить от него взор Мой и поклясться, что Я не обращусь к нему до самого конца времен. Тогда враги придут и разрушат Храм». Тотчас же Всевышний поклялся Своей правой рукой и спрятал ее за спину, как сказано: «Пред врагом убрал Он десницу Свою» (Эйха, 2,3). Враги немедленно вошли в Храм и сожгли его. Поскольку Храм был сожжен, Всевышний сказал: «Отныне нет у Меня резиденции на земле. Шхина Моя покинет землю и вернется в свою прежнюю обитель». В этот час Всевышний заплакал и сказал: «Горе Мне, что Я сделал? Поселил Шхину Мою на земле ради Израиля, а когда евреи согрешили, вернул ее в прежнюю обитель. Я стал предметом насмешек для народов мира, презрения для всего живого». Тотчас явился ангел Метатрон, пал ниц перед Всевышним и сказал: «Властелин мира! Пусть я буду плакать, а не Ты!» Всевышний ответил: «Если ты не дашь Мне плакать здесь, Я поднимусь в сферы, куда тебе нет доступа, и буду плакать там». Именно об этом сказано: «Если же вы не послушаете, будет душа моя плакать втайне» (Йирмеягу, 13,17). Всевышний сказал ангелам служения: «Давайте пойдем — вы и Я — в Мой дом и увидим, что сделали с ним враги». Тотчас отправились в путь Всевышний и ангелы, а Йирмеягу шел перед ними. Как только Всевышний увидел издалека здание Храма, Он сказал: «Несомненно, это Мой дом, Мое пристанище, с которым враги расправились, как им было угодно». Тотчас громко заплакал Всевышний и сказал: «Горе Мне и Моему дому! Сыновья Мои — где вы? Когены и левиты, где вы? Что еще могу Я сделать для вас? Сколько раз Я предупреждал вас — но вы не раскаялись в своих грехах!»
Всевышний сказал Йирмеягу: «Я подобен сегодня человеку, у которого был единственный сын. Он устроил сыну свадьбу, и тот умер прямо под хупой. Неужели ты не сострадаешь ни Мне, ни Моему сыну? Ступай и подними Авраама, Ицхака, Яакова и Моше из их могил — они умеют плакать». Йирмеягу ответил: «Властелин мира! Я не знаю, где похоронен Моше». Всевышний сказал ему: «Иди, встань на берегу Иордана и возгласи: “Сын Амрама! Сын Амрама! Встань и смотри, как враги истребляют твою паству!”»
Сразу после этого Йирмеягу пришел в Маарат Гамахпела (пещеру, где похоронены праотцы Израиля) и сказал Аврааму, Ицхаку и Яакову: «Встаньте! Пришло время вам предстать перед Всевышним!» Они спросили: «Чем этот день отличается от всех других, почему именно сегодня мы должны предстать перед Всевышним?» Он ответил: «Я не знаю», — ибо боялся, что они скажут: «В твои, а не наши времена постигло это бедствие наших детей».
Йирмеягу оставил их и отправился на берег Иордана. Там он воззвал «Сын Амрама! Сын Амрама! Пришло время тебе предстать перед Всевышним!» Моше ответил: «Чем этот день отличается от всех других, почему именно сегодня я должен предстать перед Всевышним!» Йирмеягу ответил: «Я не знаю». Моше оставил Йирмеягу и предстал перед ангелами служения, которых знал еще со дня Дарования Торы. Он сказал им: «Мои небесные служители! Не знаете ли вы, почему я должен предстать перед Всевышним?» Они ответили: «Сын Амрама, неужели ты не знаешь, что Храм разрушен, а еврейский народ находится в изгнании?» Моше сразу же разорвал на себе драгоценные одежды, надетые на него Всевышним, обхватил руками голову и начал плакать и кричать. Так, плача и крича, он шел, пока не предстал перед праотцами Израиля. Те сказали ему: «Моше, пастырь Израиля, может быть, ты знаешь, чем этот день отличается от всех других?» Он ответил им: «Отцы отцов наших, неужели вы не знаете, что Храм разрушен, а евреи находятся в изгнании среди народов мира?» Праотцы сразу же встали из могил, разорвали свои одежды, обхватили руками головы и начали плакать и кричать. Плача и крича, они пришли к воротам Храма. Всевышний, как только увидел их, сразу же «призвал в этот день плакать и сетовать, и вырывать волосы, и препоясаться вретищем» (Йешаягу, 22,12). Если бы эти слова не были записаны в Писании, невозможно было бы произнести их. В трауре ходили они и плакали от одних ворот к другим, как люди, в доме которых лежит умерший родственник. Всевышний говорил, скорбя: «Горе царю, который преуспел в юности, но не преуспел в старости!»
В час, когда был разрушел Храм, Авраам предстал перед Всевышним, вырывая волосы из своей бороды, бия себя по лицу, разрывая на себе одежды и посыпая голову пеплом. Он ходил по Храму, скорбя и плача. Он сказал Всевышнему: «Для чего был я выделен из всех других народов и языков, если теперь меня постиг такой позор?» Когда ангелы увидели его, они также собрались вместе, чтобы предаться скорби, ряд за рядом, и произнесли: «Опустели дороги, не стало путешествующих…» (Йешаягу, 33,8). То есть: «Опустели дороги, которые проложил Ты к Иерусалиму, чтобы они всегда были полны путников — ведь весь Израиль шел по ним в Иерусалим и возвращался оттуда в праздники — как случилось, что они опустели?»
В этот момент Всевышний обратился к ангелам служения с такими словами: «Для чего вы выстраиваетесь рядами и читаете кинот?» Они ответили: «Властелин мира! Из-за того, что Авраам, которого Ты так любишь, пришел в Храм и плакал там. Почему Ты не обратил на него внимания?» Всевышний сказал: «После того, как он, которого Я так люблю, оставил Меня и перешел в иной мир, он не посещал Мой дом. А теперь — “Что возлюбленному Моему в доме Моем?” (Йирмеягу, 11,15)» Авраам сказал Всевышнему: «Властелин мира! Почему Ты изгнал моих сыновей, передал их во власть других народов, умертвил их множеством различных смертей и разрушил Храм, построенный на том самом месте, где я намеревался принести в жертву моего сына Ицхака по Твоему приказанию?» Всевышний ответил: «Твои сыновья согрешили, они нарушили все повеления Торы, отказались от всех двадцати двух букв ее». Авраам сказал Всевышнему: «Властелин мира! Кто засвидетельствует, что евреи нарушили повеления Твоей Торы?» Всевышний ответил: «Сама Тора явится и засвидетельствует это».
Немедленно пришла Тора, чтобы дать показания. Авраам сказал ей: «Дочь моя, ты пришла, чтобы засвидетельствовать, что евреи нарушили твои заповеди? Ты не устыдишься сделать это перед лицом моим? Вспомни о том дне, когда Всевышний предлагал тебя всем народам, но ни один из них не принял тебя — до тех пор, пока мои сыновья не пришли к горе Синай и не приняли тебя с почетом? А теперь, в трудный для них час, ты пришла, чтобы дать показания против них?» Как только Тора услышала эти слова, она отошла в сторону и отказалась давать показания.
Тогда Всевышний сказал Аврааму: «Придут двадцать две буквы (еврейского алфавита) и дадут показания против Израиля». Все двадцать две буквы немедленно предстали перед Ним. Буква алеф подошла, чтобы дать показания против евреев (подтверждая, что они нарушили заповеди Торы). Авраам сказал ей: «Алеф, ты, первая из всех букв, даешь показания против Израиля в столь трудный для него час! Вспомни день, когда Всевышний открылся Израилю на горе Синай и первыми Его словами были такие: “Я — Г-сподь, Б-г твой” (слово “Я” — אנכי, Анохи, — начинается с буквы алеф)». Тотчас же буква алеф отошла в сторону и не стала давать показания.
Тогда подошла буква бет, чтобы дать показания против евреев. Авраам сказал ей: «Дочь моя, ты пришла, чтобы дать показания против моих детей, которые так прилежно изучают Тору, первой буквой которой ты являешься!» Буква бет немедленно отошла в сторону и не стала давать показания.
Когда остальные буквы увидели, что Авраам убедил алеф и бет промолчать, они устыдились и не стали свидетельствовать против Израиля. Тогда Авраам немедленно обратился к Всевышнему: «Властелин мира! Лишь когда мне исполнилось сто лет, ты дал мне сына, а когда он стал разумным [взрослым] человеком и ему исполнилось тридцать семь лет, Ты сказал мне: “Принеси его во всесожжение”. Тогда я отнесся к нему со всей твердостью, не сжалился над ним. Я сам связал его и возложил на жертвенник — неужели Ты забудешь об этом и не сжалишься над моими сыновьями?»
В этот момент взял слово Ицхак. Он сказал: «Властелин мира! Когда отец сказал мне: “Б-г усмотрит Себе агнца для всесожжения” (Берешит, 22,8), я не препятствовал исполнению Твоего приказания. Я с радостью дал себя связать, лег на жертвенник и подставил шею свою под нож. Неужели Ты забудешь об этом и не сжалишься нам моими сыновьями?»
Тут взял слово Яаков. Он сказал: «Властелин мира! Разве не провел я двадцать лет в доме Лавана? А когда я покинул его дом и злодей Эсав встретил меня и хотел убить моих сыновей — разве я не предложил ему свою жизнь взамен их жизней? А теперь они отданы во власть своих врагов как скот, который ведут на бойню — и это после того, как я вырастил их, как птенцов, с таким трудом, вынеся из-за них столько мучений. Неужели Ты забудешь об этом и не сжалишься над моими сыновьями?»
Тут взял слово Моше. Он сказал: «Властелин мира! Разве не был я верным пастырем еврейского народа в течение сорока лет? Разве не бежал я перед ним по пустыне как конь, а когда пришло время войти в Эрец Исраэль, разве Ты не произнес мне такой приговор: “В пустыне останутся твои кости”. А теперь, когда евреи изгнаны оттуда, Ты послал меня оплакивать их? Именно о таком обращении и говорят слова земной притчи: “Милость господина не доставляет мне радости, а немилость приносит беду…”»
В этот час Моше сказал Йирмеягу: «Иди передо мной. Я тоже пойду к ним (евреям) и увижу, кто возобладал над ними». Йирмеягу ответил ему: «По дороге нельзя идти, ибо на ней лежат убитые». Моше сказал: «И все-таки пойдем».
Моше немедленно отправился в путь, а Йирмеягу шел перед ним. Так они шли, пока не пришли к рекам вавилонским. Евреи увидели Моше и начали говорить друг другу: «Бен Амрам встал из могилы и пришел, чтобы освободить нас из рук врагов». Тогда раздался голос с Небес: «Это Мой приговор!» Тотчас же Моше сказал: «Невозможно возвратить вас домой (сейчас), ибо таков приговор Всевышнего. Однако скоро Он Сам вернет вас туда». С этими словами Моше оставил их. Евреи сразу же начали горько плакать. Они плакали, пока их слезы не поднялись к Небесам, как сказано: «На реках вавилонских сидели мы и плакали» (Тегилим, 137,1).
Когда Моше вернулся к праотцам еврейского народа, те спросили: «Что делают враги с нашими сыновьями?» Он ответил: «Часть их они поразили мечом, некоторым связали руки, скрутив их за спиной, некоторые закованы в железные цепи, некоторые раздеты донага, некоторые умерли по дороге и тела их стали добычей птиц и животных, некоторые брошены под палящим солнцем голодные и томимые жаждой». Тут же праотцы разразились горькими рыданиями и причитаниями: «Как ужасна участь, постигшая наших детей! Отчего стали они сиротами, лишившимися отца! Как проведут они полдень и полночь без одежды, ничем не укрытые! Как пройдут они по горам и по острым камням без обуви! Как смогут они нести тяжелые мешки с песком! Каково им с руками, скрученными за спиной!»
Моше сказал: «Солнце, будь проклято! Почему ты не потухло, когда враги вошли в Храм!» Солнце ответило: «О чем ты говоришь, верный пастырь Моше? Как могло я не светить, когда (посланцы Всевышнего) не давали мне покоя, не оставляли меня, били меня шестьюдесятью огненными бичами, говоря: “Ступай, освети дорогу!”»
Тогла Моше сказал: «Горе вам, блеск и сияние Храма! Как случилось, что вы были утрачены? Как горько, что пришло время Храму быть разрушенным! Храм разрушен, дети, изучавшие Тору, убиты, а их родители уведены в плен, в изгнание!»
И еще сказал Моше: «Победители, захватившие их в плен! Не казните их жестокими казнями, не истребляйте их целиком, не убивайте сына на глазах отца и дочь на глазах матери! Придет день, и Всевышний взыщет с вас за это». Однако халдеи-злодеи не послушали совета. Они заставляли мать брать сына на руки и говорили отцу: «Подойди и убей его!» Мать начинала плакать, слезы ее падали на ребенка… Моше обратился к Всевышнему: «Властелин мира! В Твоей Торе написано: “Коровы или овцы не режьте в один день с потомством ее”. Но разве враги не убивают сыновей и матерей в один день в великом числе — и Ты молчишь…»
В тот час предстала перед Всевышним праматерь Рахель и сказала: «Властелин мира! Тебе известно, что Яаков любил меня великой любовью и служил за меня моему отцу целых семь лет. Но когда пришел час моего бракосочетания, мой отец решил подменить меня моей сестрой — однако я не проявила ревности и не опозорила сестру. Если я, всего лишь смертная, всего лишь прах земной, не проявила ревности, когда мне причинили горе — ты, Царь вечный, милосердный — отчего Ты возревновал к идолопоклонству, в котором нет ни одной крупицы подлинного, и изгнал моих детей?» Тотчас же во Всевышнем пробудилась жалость, и Он сказал: «Ради тебя, Рахель, Я возвращаю Израиль в его страну». Именно об этом сказано: «Так сказал Г-сподь: “Слышится голос в Раме, вопль и горькое рыдание: Рахель оплакивает сыновей своих, не хочет она утешиться”» (Йирмеягу, 31, 14). И далее: «Так сказал Г-сподь: “Удержи голос свой от рыдания и глаза твои от слез, ибо есть воздаяние за труд твой… возвратятся сыны в пределы свои”» (Йирмеягу, 31,15).
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Беседы о Торе»
Недельная глава Хаей Сара
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Авраам исполняет завет Творца и идет в незнакомом ему направлении. Ханаан стал отправной точкой для распространения веры в Одного Б-га.
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Авраам хотел достичь совершенства в любви к Ашему
Нахум Пурер,
из цикла «Краткие очерки на тему недельного раздела Торы»
Что общего между контрабандистами и родителями, которые обеспокоены поведением взрослого сына? Истории по теме недельной главы Торы.
Рав Элияу Левин
О кашруте. «Чем это еда заслужила столь пристальное внимание иудаизма?»
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Авраам отделяется от Лота. К нему возвращается пророческая сила. Лота захватывают в плен, и праотец спешит ему на помощь.
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Авраму было уже семьдесят пять лет
Дон Ицхак бен-Иегуда Абарбанель,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Праотец Авраам стал светом, которым Творец удостоил этот мир. Биография праотца в призме слов Торы.
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Сара умирает. Авраам не перестает распространять веру в Б-га и отправляет Ицхака в ешиву.
Батшева Эскин
После недавнего визита президента Израиля Реувена Ривлина в США израильскую и американскую прессу облетела сенсационная фотография, на которой Президент США Джо Байден в Овальном кабинете Белого Дома стоит перед израильским президентом на коленях
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Сатан, огорченный тем, что не смог одержать победу ни над Авраамом, ни над Ицхаком, появился теперь перед Сарой.
Рав Йосеф Б. Соловейчик
Мы все члены Завета, который Б-г установил с Авраамом.