Отпраздновали Хануку, а теперь нарядим елочку?

Одна женщина анонимно поделилась своей историей.

Моя мама пыталась сохранять в семье что-то от еврейства. Папе было важнее «не выделяться», быть как все остальные советские люди. Каждый из них «тянул» меня в свою сторону. В результате, у нас дома зимой были и Ханукия, и наряженная елка: полный комплект огней, украшений и подарков.

Елка до потолка с мишурой и шариками, запах хвои и подарки под ней: это красиво, весело, а самое главное — точно так же, как в любом другом советском доме. А Ханукия? Высотой всего сантиметров тридцать, да парафин, который, плавясь, пачкает все вокруг. Между елкой и Ханукией не было конкуренции. Новогодняя елка выигрывала каждый раз.

Мама так хотела, чтобы мы не потеряли свою особенность. Папа старался, чтобы мы были «как все». Я любила обоих, и ради мамы была готова зажигать какие угодно свечи, хоть ханукальные. Ради папы ничего не надо было делать, папа сам приносил в дом праздник: праздник был немного колючим, его ветки были еще заиндевевшими от мороза, и распространял он умопомрачительный запах…

Мама проигрывала. Новый год был единственным всенародно любимым праздником, лишенным политической подоплеки, поэтому он был так дорог всем, и никто не был готов с ним добровольно расстаться. Папа шептал маме за закрытой дверью: «Ну что ты переживаешь? Это не имеет никакого отношения к религии. Это просто повод собраться вместе!»

Но это было не так. Елка была мощным, позитивным эмоциональным опытом. Ежегодное празднование возле нее — с шампанским, салатом оливье, запахом мандаринов, курантами и новогодним концертом по телевизору, который разрешалось смотреть даже детям, — оказывало гораздо более длительное воздействие на меня и на всех нас, чем все остальное, что мы делали вместе в течение года.

Елка заставила меня желать, чтобы я вообще не была еврейкой, чтобы я была такой же, как и все остальные. Знаете, если нарядить елку хотя бы один раз, ребенок будет хотеть ее и в следующем году, и через год после этого. И когда дочь решит выйти замуж (за еврея или нет), она захочет привести своего жениха на это «совершенно не религиозное» празднование. Ведь кто не хотел бы поделиться с близким человеком такой красотой и таким счастьем? Через несколько лет она приведет к елке своего ребенка, чтобы он тоже испытал это счастье и эту красоту, получил свою долю подарков «от Деда Мороза» и семейного внимания к себе.

Но потом, в один прекрасный день, через много лет, она будет грустно удивляться, почему ее ребенок не чувствует связи с иудаизмом. Счастье ребенка накрепко связано с запахом хвои и мандаринов, а не с запахом горячего оливкового масла или парафина. Сердце бьется чаще в ожидании боя курантов, а не рассказа о подвиге Маккавеев.

Вот что почти случилось со мной. Но, к счастью (хотя и с большим трудом), мой жених, который оказался евреем, порвал эту цепь. Он увидел перед глазами картинку из нашего будущего: внутренний конфликт и путаницу, которые испытают наши дети, ассимиляцию и смешанный брак, в котором мы справедливо в один прекрасный день обвиним себя. Мой жених сказал, что мы не должны праздновать ничего, связанного с елками.

Это было так сложно. Праздник был впечатан в меня навечно. Прошло уже много лет с момента моего последнего семейного «отмечания Нового года», а во мне до сих пор сильны эмоциональные ассоциации, сформировавшиеся в детстве.

***

Нам поручена невероятно важная задача воспитания детей и предоставления им еврейской самоидентификации и еврейских ценностей. Мы хотим, чтобы наши дети имели положительные ассоциации с их еврейством. Мы не хотим, чтобы они запутались или тосковали по другой религии.

Внутреннее содержание праздника Хануки состоит в противостоянии ассимиляции. А елка — это именно путь к ассимиляции! В том, что Ханука и зимние нееврейские праздники часто пересекаются, нет совпадения. Борьба против ассимиляции продолжается сегодня, и в ней учувствуем мы и наши дети. Каждый год у нас есть выбор. Что мы хотим отпраздновать: то, что мы евреи — или наш отход от иудаизма?

Но наряженная елка — это же красиво! И пахнет хорошо. Какой от нее вред? Вред заключается в том, что привлекательность елки — ее красота, запах, музыка, подарки — может оказаться для детей более мощной, чем привлекательность еврейских праздников: более осмысленных и интеллектуально глубоких. Для ребенка гораздо легче эмоционально вовлечься в елочные хороводы и поверить в доброго Дедушку Мороза, раздающего подарки.

При приближении зимних праздников задумаемся, настолько ли безвредна елка и насколько она «ничего не значит». Не говоря уж о том, что елка пришла из язычества и это нееврейский обычай, следовать которому нам, евреям, запрещено, подумаем вот о чем. Позитивная эмоциональная память, заложенная в детстве, не будет стерта никогда, и ваши дети захотят поделиться ею со своими детьми.

Все начинается с новогодней елки.