Тора и психология. Преодоление страхов. Страх провала и страх отверженности.

Страх провала и страх отверженности. Они во многом близки, потому что отверженность нам часто представляется именно как результат нашего неуспеха.

В модели атеистов от обоих этих страхов избавиться нельзя. Люди их сами порождают. Они появляются как следствие убеждения, что у мира нет Творца. Ведь, с точки зрения этой модели, рождение человека случайно и ничем не обусловлено. Он появляется на свет и, живя в мире людей, нуждается в оценке самого себя. Получить эту оценку он может либо от людей, наблюдающих его со стороны, либо в силу своей внутренней способности оценить качество своих поступков. Но и эту способность он получает почти исключительно от контактов с другими людьми. Он выстраивает внутри себя некую шкалу ценностей, согласованную либо со шкалой ценностей, выработанной обществом (или частью общества, с которой себя связывает), либо со своими возможностями удовлетворить собственные потребности.

Как это понимать? Есть страхи, которые зависят только от самого человека, а есть такие, что репродуцируются окружением. Пример первого рода: человек недостаточно легко и быстро усваивает навыки новой специальности, в этом он винит лишь самого себя. Здесь его поджидает страх провала. Но есть страх потери контакта с окружением — он зависит от среды, с которой человек себя ассоциирует. Здесь его ждет страх отверженности. Иногда оба эти страха перекрываются. Например, из боязни провала вырастает отчаянный ужас однажды проснуться и осознать, что ты давно живешь на положении изгоя.

Человек постоянно задает себе вопрос: кто я? Его интересует собственная сущность. И люди отвечают ему: вот кто ты. Если оценка негативна — приходит страх неминуемого изгойства. С негативными оценками общества можно некоторое время бороться путем противостояния: вы говорите я плохой? — но я вам докажу, что вы ошибаетесь! И рано или поздно, человеку приходится или вернуться к готовности принять негативную оценку общества, испив до дна чашу отверженности, или доказывать людям свою правоту. Внешняя критика рассматривается как критика твоей сущности. А как ее еще рассматривать, когда при совершении ошибки тебе говорят, что плох не столько твой поступок, сколько ты сам: чего от тебя еще ожидать?

Но еще задолго до совершения поступка наш герой начинает примерять к себе будущую оценку, которую он представляет уже заранее. И он загодя боится провала, неуспеха, фиаско. Его уши уже слышат, как его осуждают. Он уже болезненно реагирует на возможную критику. Такая «нарисованная» боязнь по-разному действует на людей. Одних она подстегивает, мобилизует, заставляет собраться и сделать все, чтобы пришел успех. На других она действует угнетающе. Они нервничают, производят массу бесполезных действий (или впадают в коллапс), начинают заикаться и вести себя неестественно. В ответ окружающие тоже начинают вести себя с ними неестественно. В результате круг замыкается и ситуация только ухудшается. Что мы имеем в итоге? Боязнь провала способствует провалу. Боязнь критики приводит к тому же. Но даже те, о которых мы сказали в самом начале, что они умеют собрать волю в кулак, чтобы овладеть ситуацией и собой, даже такие способные личности не меньше других знакомы с этим парализующим страхом. Он им тоже мешает. И полностью его убрать они не могут. Так что и тем, и другим приходится признать (не без лукавства, конечно), что сам этот страх присущ людской природе.

Но это не так! От него можно избавиться! По крайней мере, его могут не испытывать те, кто верят в Творца. Потому что в мире верующих людей как бы на один персонаж больше: кроме моей души, кроме окружающего меня общества, есть также Тот, Кто всех нас создал. И я должен согласовывать свои поступки не только с оценками других людей, которые не всегда беспристрастны, а с оценками Творца, Который меня никогда не изгонит…

Любопытно, что тот же страх неуспеха мешает тем, кто «переходит» из мира атеистов в мир соблюдающих заповеди Торы. Неважно, что толкнуло их к этому непростому «переходу», ломающему весь уклад жизни, — чувства ли, серьезные раздумья, — но они возвращаются к Создателю. И что при этом испытывают? Тот же страх провала. Будучи одним из проявлений прошлого, с которым человек решил распрощаться, он, этот страх, оставляет нас в последнюю очередь. Как он работает? Он как бы говорит: кто ты такой, что хочешь стать подобным Моше, праведникам и мудрецам прошлого? Посмотри на свои дела, на свои поступки. Ты хоть

Мой парализующий страх позорит меня в моих собственных глазах. Он мешает мне, отговаривает от исправления. Как ты, козявка, смеешь исправиться, если сделал то-то и то-то? И он, этот всезнающий обвинитель, прав. Возражать ему не имеет смысла — во-первых, именно потому, что он прав, а во-вторых, потому что он только и ждет твоих доказательств: ты возражаешь? ты считаешь, что и раньше был праведником? Так вот тебе картина нескольких твоих поступков: смотри, любуйся… Человеку стыдно, и он признает свое поражение. Результат: еврей не возвращается к Создателю.

Чтобы выиграть битву с ецер-ара (так на иврите называется плохое начало в самом себе, а наш оппонент и есть это плохое начало)

Если человек преодолеет этот «природный» страх, порожденный мировоззрением безверия, он попадет в другой мир. Я и моя душа не родились случайно, мы не итог событий, возникших в результате стечения обстоятельств и описываемых в рамках вероятностных законов на языке статистики «больших чисел» и распределения Лапласа. Я не случаен, моя душа — бессмертна и совершенна! Пусть я успел совершить не совсем красивые поступки, но душа внутренне осталась чистой. Бесспорно, я несу полную ответственность за свои дела, но я же могу их исправить! Пока я жив, ничто не сделано окончательно и бесповоротно. И раньше у меня был выбор — перед моим поступком, и сейчас мой выбор никуда не делся. Любой мой поступок, пока я жив, не окончателен. Он все еще совершается! И я могу исправить его в любую сторону.

Между прочим, отсюда следует, что душа человека и его поступки — не совсем одно и то же. Наши деяния — как одежда, в облачении которой душа является миру. Ее можно запачкать, но ее же можно отстирать, сделать чистой, как в начале..

Прежде чем «опустить» чистую душу в наш земной мир, Всевышний «находит» для нее лучшие условия для самореализации. Он дает ей тело — со всеми физическими, умственными и прочими способностями, данными в потенциале, — с которым она наиболее полно проявит себя. Дает время и место рождения, которые помогут ей раскрыться в максимальной степени. Короче говоря, каждый из нас получает лучшие условия для осуществления. Поэтому каждый может сказать: у меня есть возможность провала в любой деятельности, но это не мой провал, не фиаско моей сущности.

А чей провал? Представьте себе, ничей. Ибо всегда остается возможность исправиться, вернуться к чистому состоянию, своему изначальному положению, своей сущности. И только если я так и не исправил свои проступки в этой жизни — вот только тогда они становятся моим провалом, за который мне придется отвечать

Подводим итог: душу нельзя критиковать, она не подвластна критике, вернее, критика, направленная против души, бесполезна.

Атаковать и обличать можно только плохие поступки..

Если наш праведный гнев будет направлен не на плохие дела других людей, а на них самих, то мы рискуем усугубить ситуацию, вместо того чтобы попытаться ее исправить. Человек начинает привыкать к критике, направленной против него, он должен выжить в таких негативных условиях, и его психологическое умение приспосабливаться приводит к тому, что он перестает болезненно реагировать на критику. Мы хотели, чтобы он в результате наших замечаний стал лучше и не повторял своих плохих дел, но видим вдруг, что лучше он не стал, поступки повторяет да еще заявляет нам: что я могу поделать, если я такой плохой? Сработал комплекс «приобретенной пониженной самооценки». Он адаптировался, вжившись в ту роль, что мы ему навязали. Но можно было бы обойтись и без ошибок с нашей стороны: в конечном счете, любой мудрец иногда делает или говорит глупости; если мы ему на одну ошибку ответим заявлением, что он глуп, то как бы он не ушел в это прикрытие, поверив в то, что он действительно туповат, а значит, с него взятки гладки. Он совершил глупость, но его сущность по-прежнему умна. Он поступил однажды зло, но его сущность по-прежнему — добро

Очень часто страх провала связан со страхом потери социального статуса. Проявлению этого страха в высшей степени подвержены эмигранты из других стран, с чем хорошо знакомы в Израиле. Но на чем держится социальный статус? На том, как мы сами оцениваем себя. Кто-то считает, что при переезде в новую страну он опустился ниже по социальной лестнице, потому что самого себя оценивает заслуживающим более высокой ступени. Для такого человека важны даже не деньги, им получаемые, а та степень уважения, которая, по его мнению, оказывается обществом людям, на уровне которых он раньше находился.

Повторяем, в иудаизме критика человека направлена не на самого человека (не на его сущность), а на его поступки. Такая критика называется тохаха. Делать ее надо умеючи, без того чтобы обидеть человека — так, чтобы он знал, что критикуется не он сам, а его проступок, с которым он теперь и сам не согласен — ему стыдно, и он очень хочет исправиться, а поэтому весьма благодарен любому, кто благожелательно берется ему помочь. Но если известно, что человек твоим замечанием будет только расстроен и поступит прямо противоположным образом, тогда запрещено его учить и делать замечания. Надо искать другой подход — чтобы помочь своему ближнему, попавшему в беду. Мудрецы советуют начинать тохаху с похвалы. Тогда у человека не будет предвзятого мнения к вашей способности его критиковать. Он увидит, что вы добросердечны по отношению к нему и искренне хотите помочь ему исправить положение.

Хвалите сущность, а потом критикуйте поступки. Но не наоборот!

Надо применить совсем другую тактику. Не надо ничего ему доказывать. Да, ты прав, — говорю я своему страху, — мои деяния в прошлом не всегда были на высоте, я очень сожалею, но теперь даю обещание так больше не поступать; что касается оценки моей личности — большое спасибо за нелицеприятную критику, постараюсь учесть твои замечания, но знай, что твои оценки относятся к моим поступкам, а не к моей личности, а теперь, прости, я возвращаюсь…. представляешь себе, что из твоей пропасти нельзя подняться!