Интервью о празднике Пурим

— Ефим, лично я всегда любила праздники, и, по правде сказать, не так уж существенно было, что праздновать. Кто помнил, что «1 Мая — День международной солидарности трудящихся»? Праздновали приход весны, отдыхали от будней, пели, танцевали… Еврейские праздники в чем-то совершенно иные: они не позволяют просто расслабиться, просто веселиться. В них есть как бы второй план, какая-то скрытая требовательность…

— Это, безусловно, так. Для советского человека, например, в празднике вполне приемлема простая обрядность. Для религиозного человека не может быть только внешней стороны праздника. Для него неотъемлемо то, что стоит за торжеством. Поэтому любой наш праздник — явление весьма непростое, и воспринимать его следует в двух плоскостях: как историческую память, сохранившую в народе то или иное событие, и ту духовную работу, которую мы интенсивно производим именно в праздничные дни. Возьмите Пурим. Очень сложный праздник. Веселый и в то же время чрезвычайно глубокий. Вообще о еврейских праздниках.

Есть в иврите такое понятие: моэд. Оно переводится как свидание во времени. Что это значит? Время, как известно, движется не линейно, а по спирали. Это признает и современная физика. Духовная энергия, которая приходит во время какого-то великого события, каждый раз возвращается на новом витке. Понимаете?

— Приблизительно.

— Ну, смотрите, Рош-ходеш — праздник начала лунного месяца — стимулирует данный вид духовной энергии раз в месяц, шабат — каждую неделю. В дни же праздников мы получаем уникальную возможность духовного роста, которая связана именно с этим днем. Песах — время для работы над духовным освобождением, Йом Кипур — день духовного очищения…

Пурим — праздник, символизирующий победу над биологическим антисемитизмом, и в то же время Пурим — это праздник, свидетельствующий, что случайность в жизни евреев — это звено в цепи закономерностей. Аман — враг евреев — задумал их уничтожить. Но возникает ряд невероятных совпадений: у мудрого Мордехая есть племянница, красавица Эстер, которая победила на «конкурсе красоты» и пришлась по сердцу персидскому царю. Мордехай нечаянно подслушивает: стражники царя готовят на него покушение. Эстер предупреждает царя, еще ряд «совпадений» и «случайностей» — и Амана повесили на виселице, сооруженной им для Мордехая. А Мордехая награждают… Это историческое событие заставляет задуматься о двух проблемах — о природе антисемитизма и о роли случайности в судьбе народа.

Еврейская драма состоит в том, что мы часто считаем: антисемитизм — явление преодолимое, оно определяется перечнем претензий к нам, и, если мы найдем способ эти претензии удовлетворить, проблема ненависти отпадет сама собой. Например, люди считают: все дело в зависти к уму, к деньгам, к положению евреев. Как будто антисемиты любят глупого и бедного еврея. Или распространенное заблуждение: мы не такие, как все. Нам нужно перестать быть «не такими», и тогда… Что «тогда», спрошу я вас? В Германии евреи в свое время выдвинули девиз: «быть евреем дома и немцем на улице». Они очень старались стать немцами. Они даже воскресенье сделали шабатом. В результате антисемитизм приобрел новую, куда более опасную форму. Он перестал питаться религиозной ненавистью, он стал расовым. «Бойся еврея, — обращались немецкие националисты к соотечественникам. — Мы уже не знаем, кто еврей, кто не еврей. Они женятся на наших дочерях, они ходят в наши церкви. Бойся еврея…» И немецкий, и советский опыт — красноречивая иллюстрация к бессмысленности попыток ассимиляции. Это возможно для отдельных индивидуумов, но не для народа.

К сожалению, многие из нас настолько ассимилированы, что, столкнувшись с тысячелетними традициями своего народа, чувствуют себя на дороге изгнания. И мне это очень больно.

— Ефим, давайте остановимся чуть подробнее на поводах и причинах антисемитизма. Всегда ли они вступают в противоречие? Да, есть глобальная причина неприятия еврейства, но это больше болезнь нееврейского мира, чем еврейского. Но на житейском уровне часто работает «повод», и этот повод мы порой сами создаем, разве не так?

— Причина антисемитизма глубинная, неискоренимая, решившая раз и навсегда: отношения евреев с миром заключаются в том, что евреи дали миру (именно они) важнейшие понятия — веру в Единого Б-га, существование абсолютной морали, равенство прав людей, любовь к ближнему. Слишком высоко поднята планка требований, и, не желающий ей соответствовать, мир отвечает ненавистью. Что же касается житейского, так сказать бытового, антисемитизма, то чем, по вашему мнению, евреи провоцируют антисемитизм?

— Ефим, я не уверена, что права стопроцентно… Но если народ настаивает на своем избранничестве и в то же время сам часто не на высоте, оказываясь подверженным тем же порокам, что и остальные люди, это не может не раздражать. Как-то нелегко доказывать, что избранничество — лишь более тяжелая ноша, чем у других, а в остальном мы — просто люди…

— Согласен. Точно так же, как нерелигиозный еврей убежден, что у верующего мораль должна быть неизмеримо выше, чем у него, секулярного, неевреев возмущает, когда еврей оказывается ничем не лучше его самого. История свидетельствует: есть около 70 народов, декларирующих свое избранничество. Это и русский народ-богоносец, это и немцы, и японцы. Но только к еврейскому избранничеству мир относится с полной серьезностью.

Поэтому еврейским ответом на антисемитизм может быть только одно — не стараться быть такими, как «все», а пытаться стать такими, какими мы должны быть, — народом морали, светом для других народов. Тора говорит: если мы несем свет в мир, в нем становится много света, а антисемитизм не может поднять голову. Если мы нарушаем мораль, мир обволакивает тьма, и низы «правят бал».

Вот уже 2000 лет евреи находятся между двумя разрывающими народ идеями: ассимиляцией — уходом от себя — и возвращением в еврейство. Эта борьба продолжается и сегодня…

— Ефим, я наверно выскажу мысль, которую многие воспримут как кощунство. Израиль способствует ассимиляции. Что значит заявление: мы не евреи, мы — израильтяне? Достаточно распространенное заявление. Между прочим, по свидетельству одного крупного социолога, проводившего опрос среди репатриантов, многие респонденты признавались, что в Израиле перестали чувствовать себя евреями.

— Именно так. В этом начало конфликта большей части религиозных людей и государства. В Израиле отказались от еврейского характера государства.

— Это произошло вместе с отказом от идиш?

— Нет, это произошло, когда поставили задачу сделать евреев таким же народом, как все. А Израиль таким же государством, как все.

— Ефим, в начале разговора вы сказали, что Пурим — день, когда пристало задуматься о роли случайности в жизни евреев…

— В истории народа, действительно, многое видится удивительным, и каждое чудесное происшествие вполне можно воспринять как случайное, но когда случайностей слишком много, здравомыслящий человек приходит к выводу, что во всем этом есть система.

Мы не будем сейчас углубляться в исторические реминисценции, но «случайностью» можно назвать многие счастливые повороты в судьбе евреев и тот, который мы празднуем в Пурим.

А война в Персидском заливе — ведь она прекратилась именно в Пурим! А 39 «скадов», упавших на Тель-Авив? 39 ударов кнута полагалось когда-то за нарушение Торы…

Все это случайности? Вот свидетельство женщины, о которой рассказано в книге Сэма Веффера «Ракеты, маски, чудеса»: когда завыла сирена, к ней пришли соседки и пригласили переждать атаку у них, поскольку пожилой женщине одной оставаться в такое время нехорошо. Они вышли из ее дома, и через несколько секунд, когда они еще были на пути к соседнему дому, раздался взрыв, и оба дома были уничтожены, но люди остались невредимыми. Можно рассказать тысячи подобных историй, но многие как-то небрежно относятся к очевидному. Поскольку я психотерапевт, меня нисколько это не удивляет. Все получается совсем, как в анекдоте: еврею рассказывают, что человек упал с 10-го этажа и остался жив. Он говорит — случайность… Через какое-то время вновь сообщают: этот же человек упал с 10-го этажа и остался жив. Отвечает — случайность. «Слушай, — говорят ему, — в третий раз тот же человек упал с 10-го этажа и остался жив». И слышат: «Ну, это уже привычка!» Все объясняется довольно-таки просто: та часть в нас, которая на явные чудеса реагирует как на случайность, это и есть Амалек…

— Ефим, тогда скажите, почему счастливая «случайность» не спасла 6 миллионов невинных, которые погибли в газовых камерах? Трудно смириться с мыслью, что это было наказание целого народа…

— Я не хочу уходить от разговора о Катастрофе. В то же время это отдельная, большая и болезненная тема. В двух словах могу сказать следующее. Очень часто, когда спрашивают, как Б-г мог допустить это, люди делают подтасовку: рассматривают смерть как атеисты, как последнее, конечное явление, а обращаются к Б-гу: как стало такое возможным?

Но если есть реальный Б-г, не выдуманный, а создавший человека, значит, есть душа, которая не умирает, и значит, смерть не последнее, не бессмысленное событие, и рождение не является началом жизни… Понимаете? Тогда все должно рассматриваться в иной системе координат. И вопрос должен был бы звучать иначе: почему Б-г позволил, чтобы ушли к нему 6 миллионов людей именно в это время?

— Ефим, на это есть ответ?

— Есть. Но все положения нужно доказывать. Я думаю, что у нас будет возможность обстоятельней поднять эту тему. К тому же желающие могут приходить на семинары, которые я веду, и задать все вопросы, которые их волнуют.

— Давайте вернемся к празднику Пурим. Кстати, может, вы сумеете объяснить, почему евреи, которые вообще-то не очень склонны к алкоголизму, да и иудаизм пьянство не очень приветствует, должны напиваться в этот праздник до «чертиков», то есть так, чтобы не видеть разницы между «да благословен ты, Мордехай» и «будь ты проклят, Аман»…

— Смысл традиции в том, чтобы подтвердить еще раз: и зло, в конечном счете, тоже ведет к добру. Зло — часть мира, связанная с его конечностью. Помните, у Гете Мефистофель говорит: «Я часть той силы, которая творит добро, все время желая зла». При этом полного детерминизма нет — у человека всегда есть свобода выбора.

— Чтобы это понять, нужно выпить?

Ортодоксальный еврей выпивает 50 г спиртного, чтобы расслабиться. Затем он должен найти в себе антисемита, а после того как нас замечательно встретили, это совсем не трудно, и выпить еще граммов 100. А уж потом нужно серьезно заняться Амалеком. Пить следует до того состояния, пока смело не сможешь сказать Амалеку в себе: ты говоришь, что мир конечен и единствен, что не может быть личного контакта с Создателем? Посмотри: мир расплывчат, предметы теряют очертания и уходят в бесконечность, а мне, при всех машкантах и никайонах, хорошо. Нельзя достичь такого блаженства без личного контакта с Создателем…

И тут, друзья мои, стоит остановиться. Ведь мы пьем, чтобы острее чувствовать жизнь, а не для того чтобы от нее уйти…

— Понятно, Ефим. Инструкция по выпивке, думаю, будет многими принята на вооружение с благодарностью. А какими еще действиями следует отметить праздник Пурим?

— В Пурим важно делать пожертвования бедным, посылать подарки знакомым… Праздничный обед тоже мицва. В Пурим читают «Мегилат Эстер», рассказывающую о событиях, которые произошли когда-то в персидском царстве Ахашвероша и которые происходят сегодня, спустя 2000 лет.

— Что ж, Ефим, нашим читателям пожелаем победы над Амалеком в себе.

Читайте: тематический обзор о празднике Пурим