Дерех Хаим 47. Комментарий Маараля на трактат Авот. 3:17

3:17

Раби Акива говорит: «Смех и легкомыслие приучают человека к разврату. Традиция — ограда для Торы; десятина — ограда для богатства; обеты — ограда для жизни в чистоте; ограда для мудрости — молчание».

Мы уже разъясняли, почему слова раби Акивы поставлены после слов раби Ишмаэля: дело в том, что они были товарищами и жили в одно время. Однако если ты принимаешь вариант, в котором вместо имени раби Ишмаэля стоит имя раби Шимона, или если ты желаешь понять внутреннюю связь этих отрывков, тебе потребуется другое объяснение. Выше было сказано, что следует принимать каждого человека с радостью, и могло создаться впечатление, что радость — благо сама по себе. Поэтому раби Акива разъясняет, что, в действительности, радость желательна лишь в том отношении, что следует проявлять ее при встрече с другими людьми. Тогда другие люди будут тобой довольны, и ты сможешь исполнить требование относиться ко всем людям уважительно. Однако сама по себе радость — «что проку в ней?» (Коэлет 2:2).

Смех и легкомыслие. Смех — это чрезмерная радость, поэтому, хотя радость не следует отталкивать, от смеха, то есть, чрезмерной радости, следует отдалиться. А причина того, что смех и легкомыслие приучают человека к разврату, хорошо известна, и состоит она в том, что разврат — это и есть смех. Стих (Берешит 39) говорит: «Привел он к нам человека, чтобы посмеяться над нами», — а означает это — «чтобы развратничать». В этом значении слово «смех» употребляется еще в нескольких местах. Даже супружеская близость, осуществляемая в святости и в чистоте, тоже называется «смехом», согласно сказанному (там же, 26): «И увидел, как Ицхак смеется с Ривкой, своей женой». Поэтому раби Акива говорит, что смех и легкомыслие приучают человека к разврату, полностью погружая в него. Один смех влечет за собой другой, то есть, разврат!

Но, кроме этого, тебе следует узнать, как же именно смех и легкомыслие приучают к разврату. А дело в том, что суть разврата — отказ человека (от близости и власти) благословенного Б-га. Ты можешь понять это из того, что о непристойности, даже не связанной с преступным развратом, сказано (Дварим 23): «И увидит (Б-г) в тебе нечто непристойное, и отвернется от тебя».

И тем более это верно, когда речь идет о настоящем разврате — конечно, он отталкивает Б-жественное присутствие! Ведь разврат — это наиболее материальный из всех поступков, в котором нет ничего от святости благословенного Б-га. Разврат — антипод Б-жественного, ибо Б-г свят, а разврат — действие животное, грубо материальное, как уже много раз говорилось. А если человек пребывает в трепете перед Б-гом, он очень далек и от смеха, и от легкомыслия просто потому, что он боится Б-га, постоянно присутствующего рядом с ним. Поэтому этот человек никогда не будет способен на такие поступки, которые могут отдалить его от Б-га. (И напротив), когда человек предается смеху и легкомыслию, он далек от трепета, и это — начало его отхода от Б-га и привыкания к поступкам, полностью Ему противоположным, а затем — и к явному греху разврата.

И все это тоже верно. Однако истинное объяснение этой мишны — то, которое мы дали выше, основанное на том, что смех — это и есть разврат. И наши мудрецы пользуются этим словом постоянно, например (Нида 13б): «Те, кто смеются с мальчиками», — здесь физический развратный акт назван «смехом». (И это слово употребляется всегда), когда физическая близость не предназначена для рождения детей. Поэтому раби Акива и утверждает, что смех и легкомыслие приучают человека к разврату.

А после того как раби Акива рассказал о способности смеха и легкомыслия довести до разврата, он сообщает, что существуют и противоположные вещи, ведущие человека к чистоте жизни и к святости. Он прямо говорит о том, что обеты — ограда для жизни в чистоте, и вместе с ним называет и другие «ограды», так что всего их оказывается четыре.

Следует задать такой вопрос: сразу после Торы логика требует поставить мудрость — почему же раби Акива называет вторым богатство?

Тебе следует знать, что человек не похож на все прочие творения Б-га. Никто в мире не может приобрести больше, чем было даровано ему в момент сотворения. Человек же сотворен несовершенным: «Диким осленком рождается человек» (Ийов 11:12), — и лишь затем обретает совершенство. И (пока он живет и стремится к совершенству), он приобретает три вещи. Первая из них — это разум и мудрость: человек рождается лишенным разума, а затем обретает его. Вторая — это добрые и праведные дела, которые тоже представляют собой его приобретение, поскольку также не рождаются вместе с ним. А третья — это имущество, богатство, ибо человек «голым из чрева матери выходит» (Коэлет 5:14): нет у него ни разума, ни добрых дел, ни богатства.

А то, что не присуще человеку с рождения, то, что он должен приобрести, он может и потерять. Поэтому именно эти три вещи в первую очередь нуждаются в ограде, поскольку без нее человек может их лишиться. Но в наибольшей степени названия «приобретения» заслуживает Б-жественная Тора. В силу своей Б-жественности она неизмеримо выше человека и не похожа на другие три его приобретения. Эти последние близки к человеку и могут быть связаны с ним. Хотя человек и должен приобрести их, ибо с рождения они ему не присущи, все же подобные приобретения могут быть отождествлены со своим хозяином настолько, что их можно считать едиными с ним.

Ведь даже если вещь изначально не ассоциируется с человеком, но близка к нему и подобна ему, приобретение позволяет достичь соединенности, так что затем разлучить человека с этим его приобретением возможно лишь с большим трудом. И в наибольшей степени названия «приобретения» заслуживает Б-жественная Тора, поскольку она наиболее далека от человека: она ведь очень высока, настолько, что называется Б-жественной! Поэтому она не подобна трем другим приобретениям, которые близки к человеку и могут быть прочно связаны с ним. Хотя это тоже — не сам человек, а лишь его приобретения, все же бывает, что приобретение настолько переплетается с тем, кто его приобрел, что они становятся как бы одним целым. Такое приобретение трудно потерять; это легко лишь тогда, когда приобретение далеко от человека и не впитано им. И в особенности это относится к Б-жественной Торе — самой далекой от человека: Тора ведь Б-жественна, а человек — материален. И мы подробно разъяснили это в комментарии на мишну 11, говоря о человеке, страх которого перед грехом предшествует его мудрости.

Именно об этом говорит Талмуд в трактате Хагига (15а): Ахер спросил раби Меира после того, как вступил на дурной путь: «Что означает стих (Ийов 28:16) “Не сравнится с ней в ценности ни золото, ни стекло, и плата за нее — сосуды из червонного золота”?» (Тот сказал): «Это сказано о словах Торы, которые так же трудно приобрести, как сосуды из червонного золота, и так же легко потерять, как стеклянную посуду». Ахер ответил: «Б-гом клянусь, даже как глиняную!» Талмуд утверждает, что Тору из-за ее высочайшей ступени, из-за того, что она есть Б-жественная мудрость, так же трудно приобрести, как золотые украшения, которые не появляются сами собой рядом с человеком и которые можно найти лишь с большим трудом. Так и Тору трудно приобрести, добиться того, чтобы она стала собственностью человека, поскольку она — воплощение высшего, Б-жественного разума. И по этой же самой причине ее легко потерять: она бьется, подобно стеклянным сосудам. Ведь то, что не присуще самому человеку, не может навсегда с ним соединиться и склонно оставить его. Поэтому Талмуд и говорит, что ее легко лишиться, подобно стеклянным изделиям.

Значит, Тора, стоящая на самой высокой ступени как воплощение Б-жественной мудрости, нуждается в ограде более всего остального; и поэтому мишна непременно должна была сказать о том, что традиция — ограда для Торы.

Традиция — это то, о чем говорится в трактате Недарим (37б). Там обсуждается стих «И постигнут Писание» (Нехемья 8:8) и приводятся два мнения: по первому речь идет о расстановке знаков кантиляции, указывающих мелодию чтения, а по другому — о традиции написания стихов, масорет. Эта традиция и есть ограда для Торы, поскольку в ней явно указано, какие слова пишутся в сокращенном варианте, а какие — в полном, какие слова, записанные в стихах, должны читаться по-другому, и так далее. Она нужна для того, чтобы Тора не была забыта. И то же самое говорит Раши, разъясняя стих (Шир аширим 3:8) «У каждого меч на бедре от ночного страха».

Оружие (мудрецов), — говорит Раши, — это традиция и мнемонические правила, которые помогают запомнить изученное, поскольку, если Тора забудется, это приведет ко многим бедам. И сказано (Теилим 2:12): «Вооружитесь чистотой, чтобы не разгневался Он». И нет сомнения, что этот комментарий Раши взял из мидраша, оставленного нашими мудрецами, благословенной памяти. А в трактате Эрувин (54б) говорится: Сказал рав Хисда: «Тора приобретается только с помощью мнемонических правил, согласно сказанному (Дварим 31:19): “Помести в их уста”. Слово “помести” здесь следует читать как созвучное ему слово, означающее “знак, напоминание”. Услышал это рав Тахлифа в Земле Израиля, пошел и пересказал раби Авау. Тот сказал: “Вы отсюда выводите это? А мы вот откуда выводим это: Поставь себе знаки” (Ирмеяу 31:20), то есть, сделай себе в Торе напоминания… Раби Элазар Амодаи говорит: (Это выводится) вот откуда: “И близким знакомым назови разум” (Мишлей 7:4). Слово “знакомым” созвучно со словом “напоминающим”, поэтому стих требует сделать себе знаки, позволяющие вспомнить забытое в Торе».

Это означает, что Тору, из-за ее высочайшего положения и отдаленности от человека, можно приобрести только с помощью специальных ухищрений, позволяющих ее запомнить. И нет сомнения, что эти особые знаки, позволяющие запоминать Тору, — это и есть «традиция». Раши, объясняя это место, сказал, что речь идет о мнемонических символах, позволяющих запомнить последовательность отрывков Талмуда, — он объяснил тот аспект «традиции», который относится к устной Торе, здесь же речь идет о Торе Письменной. Но предназначены символы, о которых говорит Раши, и «традиция», обсуждаемая в мишне, для одного и того же.

Вот как все это звучит вкратце: Тора не может полностью объединиться с человеком и поселиться в нем, и необходимо сделать ей ограду, чтобы она не покинула человека. И оградой этой должна послужить «традиция», то есть, мнемонические знаки: ведь встречая такой знак, человек вспоминает и обозначаемое, так что оно полностью открывается ему и снова находится вместе с ним, перейдет из «возможного» для умопостижения в «действительное». Ведь если для того, чтобы вспомнить Тору, человеку необходимо надолго и серьезно задуматься, это означает, что реально Тора в нем не присутствует! Поэтому ему нужны эти знаки, которые делают Тору сразу же открытой для него и находящейся в нем по-настоящему, в соответствии со стихом (Дварим 31:19) «Помести ее в их уста». Этим мудрец отличается от пустого человека, который ни в каких знаках не нуждается, поскольку они все равно ничего ему не дадут. Поэтому и сказано, что традиция — ограда для Торы.

Некоторые же объясняют, что традиция — это устная передача, которая служит оградой для Торы. Ведь если бы Устная Тора не передавалась по традиции, объяснения Письменной Торы были бы забыты; поэтому Тора без передачи по традиции невозможна. Однако это объяснение совершенно неверно, поскольку Устная Тора, полученная учеником от учителя, — это не «ограда для Торы», а сама Тора. Устная Тора — это и есть Тора, полученная устно, по традиции.

Затем раби Акива обращается к тем трем вещам, о которых мы говорили в начале нашего объяснения. Десятина, — говорит он, — ограда для богатства. Дело в том, что богатство, то есть, приобретенное человеком имущество, легче потерять, чем два других приобретения, к которым раби Акива перейдет после этого. Богатство никак не объединяется с самим человеком и в этом отношении не похоже на мудрость, которая возникает внутри человека и соединяется с ним. Поэтому и в ограде оно нуждается больше, чем два других приобретения, более прочно связанных с приобретшим их человеком.

А утверждение, что ограда для богатства — это именно десятина, объясняется в трактате Таанит (9а): Сказал раби Йоханан: Что означает стих (Дварим 14:22) «Отделяй, отделяй десятину»? (Второе из одинаковых слов следует заменить омонимичным ему словом «разбогатеть», и получится): «Отделяй десятину, чтобы разбогатеть». Дело в том, что, когда человек отдает часть того, чем владеет, благословенному Б-гу, Б-г благословляет его имущество. Поэтому-то Б-г и повелел отдавать Ему десятую часть урожая. И святой долей Б-га является именно десятая часть, поскольку числа до девяти обозначают отдельные сущности, а десять — первое число, обозначающее общность и единство. Ведь числа можно увеличивать только до десяти, а после десяти числовой ряд начинается снова: «один и десять», «два и десять», и так далее. Причина этого в том, что к общности ничего уже добавить невозможно, и поэтому десять и тысяча — в сущности, одно и то же. А наши учителя (Мегила 23б) выводят это из стиха (Бемидбар 14:27) «До каких пор эта дурная община…» (где речь идет именно о десяти людях — см. Раши на этот стих). Выше мы уже разъясняли это. А поскольку именно десятый элемент дополняет собрание разрозненных вещей до десяти, он и обладает особыми свойствами и достоин стать подношением Б-гу. Ведь благословенный Б-г объединяет в Себе все, а потому Ему достойно поднести десятое, которое тоже делает предшествующее собрание одиночных элементов общностью, объединяющей все.

На основе этого ты можешь понять и высказывание раби Йоханана из трактата Таанит: «Отделяй десятину, чтобы разбогатеть». Числа, меньшие десятки, — это всего лишь отдельные цифры, части целого, несовершенные, как любая часть. Но десятый элемент, дополняющий предыдущие до десяти, уже не является отдельным, входит в целое и потому свободен от недостатка. Поэтому, когда человек отдает Б-гу именно десятую долю, он тем самым прилепляется к благословенному Б-гу, поскольку Он ведь тоже включает в Себя все. И в заслугу этого дающий обретает благословение, благодаря которому его богатство возрастает: ведь общность сама по себе и есть благословение, и в ней не может быть недостатка, а одно лишь богатство. Слово «десятый» именно потому является лексическим омонимом слова «богатство», что десятый элемент дополняет разрозненные предметы до общности, а общность — это и есть богатство, поскольку с нею связан Б-г, Который тоже есть общность.

Почему же отдельных вещей может быть только девять, но не больше?

Вот что тебе следует узнать. Все, что получает воздействие от благословенного Б-га, непременно должно обладать двумя свойствами. Во-первых, это должно быть нечто единственное в своем роде, поскольку передающий, то есть, благословенный Б-г, — един, а значит, и все, что воспринимает влияние непосредственно от Него, тоже должно быть единственным. Второе же свойство связано с самой этой вещью, и состоит оно в том, что она никак не может быть полностью уникальной во всех отношениях. Все, что получает воздействие от Б-га, сдвигается от единства в сторону множественности, поскольку полностью единым может быть только Сам Б-г. Получающее от Б-га не может не быть единым, поскольку получает от Единого, и не может не быть множественным, поскольку не стоит на ступени полного единства, которым обладает только Б-г. Таким образом, у него есть два свойства: множественность — свойство его собственной природы, и единство — свойство, полученное от Б-га. И это свойство множественности достигает девяти, поскольку множественность, заключенная в вещи, определяется ее внутренней разделенностью, а эта последняя может достигнуть только девяти. Ведь любую вещь можно поделить по длине и по ширине, а каждая часть делится натрое: ведь у всего есть начало, середина и конец, — и, кроме того, также по длине и по ширине. Таким образом, вся область делится на девять частей, и не более чем на девять, как всем известно. Десятая же часть соответствует уже другому свойству, то есть, единству предмета.

И это ты увидишь во всем, что найдешь в мире. Человек, (например), в каком-то смысле обладает единством: ведь это — отдельный человек! Кроме того, он может быть (мысленно) разделен на части. Поэтому число 9 соответствует способности предмета делиться, а 10 соответствует предмету целиком, то есть, его нераздельному единству. Поэтому десятое и свято, посвящено Б-гу: ведь десятое, связанное с единым Творцом, подобает Ему. Есть и еще одна причина, по которой десятое подобает Творцу, и состоит она в том, что Творец един и представляет собой все. Ведь единственный — это и есть все, поскольку, кроме Него, ничего нет; и хорошенько вдумайся в это. И здесь не место распространяться об этом дальше, но в главе 5 это будет разъясняться подробнее.

И по этой причине только о десятине сказано: «Отделяй, чтобы разбогатеть». Не любая цдака — ограда для богатства, а именно десятина. Ведь этим человек отдает Б-гу богатство, которое представляет собой завершающая, десятая часть; и название ее тоже совпадает со словом «богатство»; поэтому такой дар влечет за собой благословение.

Раби Авраам Ибн Эзра писал об особых свойствах числа 9 и сказал, что цифры могут увеличиваться только до девяти. Он объясняет это тем, что если девять элементов расположить по кругу таким образом:

9

8 1

7 2

6 3

5 4

такой круг будет заполнен. Если умножить девятку на саму себя, ты получишь число 81. И вот, справа единица, а слева восьмерка, которые вместе составляют число 81.

Ведь первая цифра (если читать справа налево — перев.) соответствует разряду единиц, а вторая — разряду десятков. Если умножить 9 на 8, получится 72, и ты видишь, что справа стоит 2, а слева — 7, составляющие вместе число 72. Если умножить 9 на 7, получится 63, и ты видишь, что справа стоит 3, а слева — 6, которые и составляют это число 63. Если умножить 9 на 6, получится 54, и ты видишь справа 4, а слева 5. Теперь ты дошел до пяти, то есть, до половины круга, — и все стало наоборот, то есть, теперь разряд десятков находится справа, а разряд единиц — слева. Вот, умножь 9 на 5, и получишь 45, так что справа будет 5, а слева — 4. Умножь 9 на 4 — это будет 36, и 3 будет справа, а 6 — слева, а вместе они составят 36. Умножь 9 на 3 — получится 27, и 2 будет справа, а 7 — слева. Умножь 9 на 2 — получится 18, и ты увидишь 1 справа, а 8 — слева. Умножь 9 на 1 — будет 9, и этим круг завершается.

И мы уже сказали, что точка совершенно не способна распространиться, и как только она начинается распространяться, возникает круг. Круг же, как мы тебе объяснили, становится полным только благодаря девяти, а меньшим числом его нельзя сделать полным. Таким образом, первичное расширение не может основываться на числе меньше девятки. И Ибн Эзра хотел сказать, что цифры могут увеличиваться только до девяти, поскольку и на Святом языке, и во всех математических системах первое (составное) число — это 10, а не 9. То есть, десятка, как мы уже сказали, дополняет и объединяет разрозненные цифры, и никак по-другому невозможно. И это число соответствует точке, которая едина и не может распространяться, но из нее распространяется все остальное. Именно она связывает девять элементов, образующих круг, находясь в его центре. Поэтому, когда счет достигает десяти, оказывается, что десять подобны единице. Ты ведь считаешь: «двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят», подобно тому, как считаешь «два, три, четыре, пять»… Отсюда ты тоже можешь заключить, что отдельные цифры достигают только девяти, десятка же объединяет и связывает их, как центральная точка связывает круг.

Идею десяти тебе следует понять еще и с другой стороны. Все, что распространяется, начинается с точки, а оттуда расходится по четырем направлениям, а у каждого направления есть начало, середина и конец, как мы уже упоминали. То есть, каждая из четырех сторон делится еще на три части, и все пространство, объединяющее четыре стороны, разделено тем самым на двенадцать частей. И это относится только к совершенному квадрату, однако (на самом деле) распространение происходит по кругу, то есть, равномерно и без образования углов. Ты ведь видишь, что и земля, и небо — круглые и не имеют углов, поскольку круг одинаков во всех направлениях. И хотя квадрат делится на двенадцать частей, круг делится на девять, и можно сказать, что девять частей характеризуют всякое распространение. Поэтому отдельных цифр тоже существует ровно девять, десятка же соответствует центру круга. Поэтому десятая доля — святой удел Б-га: ведь у точки нет никаких материальных размеров, как и у буквы йуд.

Поэтому свойство десятки, соответствующей точке, состоит в объединении всего воедино: все распространяется из нее, и все воссоединяется в ней. Теперь ты можешь понять и фразу «Отделяй десятину, чтобы разбогатеть»: ведь десятка соответствует точке, из которой распространяется все и в которой, как возможность, содержится все. Это и есть десятина, и поэтому в ней и заключено богатство. И это — вещи чрезвычайно великие, и мы подробно рассказали о них, чтобы дать тебе понимание слов мудрецов. И теперь тебе стало ясно, что означают слова десятина — ограда для богатства.

Обеты — ограда для жизни в чистоте. Это поучение относится к делам человека, поскольку поступки — это тоже одно из приобретений. Ведь дурное побуждение — часть природы человека с самого его рождения, согласно сказанному (Берешит 8): «Ибо побуждение сердца человека дурно с юности его». А поскольку это — естественное свойство человека, его дурные дела и поступки не могут быть названы его приобретениями. Ведь то, с чем человек выходит из чрева матери, то, что постоянно с ним, не приобретено! Приобретения его — это только благие дела, поскольку, если человек станет следовать за своей природой, ни одного доброго дела он не совершит. Поэтому мишна утверждает, что обеты — ограда для жизни в чистоте. Ведь когда дурное побуждение усиливается и понуждает человека следовать за собой, ему следует дать обет. Об этом говорится в первой главе трактата Недарим (9а): Передается по традиции. Сказал Шимон-праведник: «Я всегда отказывался есть мясо повинной жертвы осквернившегося назира (человека, давшего обет не пить вина и не оскверняться соприкосновением с мертвым телом — перев.), кроме одного-единственного случая», — когда произошло как раз то, о чем мы сказали. То есть, когда человек принимает обет назира ради служения Б-гу, он достигает чистоты жизни, то есть, больше не следует велениям дурного побуждения, родившегося вместе с ним. Поэтому обеты и служат оградой для жизни, чистой от преступлений.

Затем раби Акива переходит к последнему приобретению человека и говорит, что ограда для мудрости — молчание. Мы уже говорили, что человек не есть чисто духовный разум, он — существо материальное, рождающееся лишенным разума! Поэтому ограда для мудрости, то есть, средство, помогающее материальному человеку стать разумным, — молчание. Мы уже разъясняли это выше (1:17), говоря о фразе Все свои дни я рос между мудрецами и не нашел для тела ничего лучше молчания. Мы сказали, что дар речи и разум прямо противоположны, поскольку дар речи материален; и когда один из них усиливается, другой слабеет. И самое лучшее доказательство этому состоит в том, что к старости телесные силы слабеют, а разум, напротив, становится острее. Отсюда ты можешь сделать непреложный вывод о том, что телесные силы и силы разума противодействуют друг другу. Поэтому разум становится сильным тогда, когда ему не препятствуют телесные силы. А когда действует дар речи, разум лишается силы, поскольку две эти противоположности не могут действовать в полную силу одновременно.

Выше это уже разъяснялось.

Таким образом, все четыре высказывания мишны теперь стали тебе понятны. А то, что в последнем из них изменен порядок и сказано: ограда для мудрости — молчание, — а не как в прочих: «молчание — ограда для мудрости», — связано с тем, что в мишне вообще принято изменять построение последней фразы, сообщая тем самым, что она последняя. То есть, мишна хочет показать, что эти четыре поучения объемлют все, что нуждается в ограде, и мудрость — последняя в этом списке. После того как мишна упомянула обеты, осталось сказать только о мудрости, и на этом список завершен. Поэтому это последнее указание нужно было начать с мудрости, а потом уже определить ее ограду. Ведь сразу было понятно, что мы должны теперь сказать о мудрости, поскольку только она осталась необъясненной.

с разрешения издательства Швут Ами