Еда как связующее звено между душой и телом

Чтобы понять двойственную сущность духа и материи, души и тела, рассмотрим, что такое еда и какова ее функция в нашей жизни. Отметим вначале, что функция еды является составной частью Творения, более того, сама жизнь зависит от нее. Почему еда так необходима? Исходя из аксиомы, что в мире нет ничего лишнего, поставим вопрос по-другому: в чем сущность самой идеи еды?

Как мы уже говорили, душа и тело — это противоположности, их естественное состояние — в раздельном существовании. Для их соединения требуется особая энергия, которую дает пища. Функция пищи состоит в том, чтобы поддерживать связь между телом и душой (нешама), удерживать душу в теле. Если человек не ест, «нешама» пытается уйти, отделиться от тела и человек слабеет. Продолжая голодовку, человек теряет сознание; это уже следующая ступень разделения. И, наконец, если голод продолжается достаточно долго, разделение становится необратимым. Мы не можем жить без пищи; в духовном плане «нешама» не удержится в теле без соединяющей энергии еды.

* * *

Мы уже отмечали, что Тора использует речь для эвфемистического выражения интимной близости. Неудивительно, что то же самое относится и к еде. «Она поела…и говорит: Я не совершила греха», — эта фраза из Мишлей указывает на запрещенную, аморальную близость. Поскольку еда выражает функцию соединения миров, она может служить подходящей метафорой и для передачи близости между мужчиной и женщиной.

В более глубоком смысле такого рода параллели должны сохраняться во всех своих проявлениях. Если речь и еда тесно связаны между собой на уровне своего внутреннего значения, можно понять, почему эти две функции выполняются одним органом — ртом. В духовном мире нет ничего случайного: если человеческий организм так устроен, что один и тот же его орган выполняет более одной функции, значит эти функции лишь по-разному раскрывают одну и ту же скрытую от нас идею.

При более углубленном анализе мы обнаружим, что у рта есть еще одна функция, которая высвечивает дополнительную грань нашей темы, — это поцелуй. Функция поцелуя состоит в том, чтобы устанавливать близкую связь между людьми; это естественное выражение любви. Если вдуматься, поцелуй — очень странное явление. Мы не замечаем этого только в силу привычки, но маловероятно, чтобы разум человека мог придумать поцелуй как проявление любви. Если бы нам предложили разработать физическую форму выражения любви, привязанности, нам бы и в голову не пришла подобная идея: устанавливать контакт между людьми посредством смыкания губ таким странным образом. Более того, она показалась бы нам в высшей степени причудливой и неестественной. И все же поцелуй стал неотъемлемой частью нашего поведенческого стереотипа, потому что в действительности он вполне уместен. Ведь рот — это орган той связи, которая присутствует во всех трех его функциях.

* * *

Инструменты должны соответствовать их предназначению. Если функция пищи заключена в соединении тела и души, очень важно, чтобы для выполнения столь деликатной задачи использовались подходящие продукты. Здесь мы начинаем понимать смысл и важность кашрута, гастрономических законов Торы. Вывод прост: поскольку задача сложна и ответственна, пища должна отвечать высоким требованиям.

Следует отметить, что Тора разрешает употреблять в пищу мясо, хотя Адам до своего грехопадения ел только вегетарианскую пищу. Лишь после Всемирного потопа человечество достигло такого состояния, при котором употребление мяса стало целесообразным. Покойный Рабби Симха Вассерман говорил, что на самом деле такое изменение в питании свидетельствовало о снижении духовного уровня людей: поддерживать свою жизнь за счет жизни других существ — это далеко не идеальный способ жизнеобеспечения. Он объяснял свою мысль так: главным грехом поколения Потопа были воровство и грабеж; оно настолько развратилось, что обрекло себя на полное уничтожение. Прежде людям разрешалось есть только растительную пищу. Но когда грех воровства столкнул человечество в нравственную пропасть, мясо стало неотъемлемой частью нашего рациона. Мысль понятна: воровство означает обеспечение своих нужд за счет лишения ближнего его законной собственности, у жертвы воровства отнимают ее жизненные блага. В результате человек оказался в ситуации, когда он вынужден поддерживать свою жизнь за счет лишения жизни другого существа. Последствия наших действий всегда соответствуют им: «мида кенегед мида» — мера за меру. Человечество было спасено, Потоп не привел к тотальному уничтожению всего живого. Но людям, пережившим эту катастрофу и вновь заселившим землю, постоянно напоминали посредством необходимости убивать животных ради получения пищи о различных уровнях существования до и после Потопа, о разнице между трудными физическими реалиями нынешней жизни и ее утраченной идеальной формой. Наша пища — это не манна («ман»), получаемая из высших миров; это мясо, плоть, отсеченная от костей земного существа.

* * *

Некоторые источники объясняют, что сей приговор, вынесенный человечеству, а именно, тот факт, что мы вынуждены использовать в виде пищи другие формы жизни, содержит в себе элемент исправления. Когда одно существо поедает другое, оно впитывает в себя его телесную плоть и жизненную энергию. В результате съеденное существо поглощается «едоком» и становится его частью. Когда растения усваивают неорганические вещества и включают их в свой состав, эти неорганические элементы поднимаются на более высокий уровень, переходя в категорию растительного мира. Затем, когда растения поедаются животными, они преодолевают следующий барьер, достигая уровня животного мира. И наконец, когда люди едят мясо животных, вся эта цепочка достигает уровня человека.

Конечно, такой процесс не происходит автоматически. «Тикун», исправление, совершаемое на заключительном этапе, зависит от духовного уровня человека, который способен возвысить, привести к совершенству питательные элементы неорганического, растительного и животного миров. Когда праведник ест животную пищу, эта пища безмерно возвышается, одухотворяется. Мясо, попадая в организм, использующий его питательные вещества для выполнения мицвот и на пользу обществу, само становится в глубочайшем смысле частью совершенных заповедей и благих дел. У человека, живущего правильно, по духовным законам, съеденная пища обретает духовность. Нет лучшего удела для любого растения или животного, чем приобщиться к жизни духовно развитого человека.

Но как всегда бывает в мире духовности, здесь действует и обратное правило. Когда пищу съедает человек, не совершающий никаких усилий для своего развития вне рамок физической обыденности, эта пища просто уничтожается. Незавидна участь той пищи, которая поглощается духовно неразвитым человеком — она теряет шанс возвыситься. И, наконец, предельная деградация уготована тем элементам неорганического, растительного и животного миров, которые употребляются в пищу человеком, совершающим неблаговидные или вредные поступки, используя питательные вещества, извлеченные его организмом из этих элементов; в определенном смысле такое растение или животное трансформируется в отрицательную энергию. Не случайно наши мудрецы говорили, что есть мясо — дело непростое.

* * *

Высшая форма возвышения и освящения пищи заключена в сфере «корбанот», жертвоприношений. Чтобы правильно понять истинный смысл жертвоприношений, требуется глубокий анализ. В самом деле, почему Тора велит приносить в жертву животных? Каково назначение этого процесса, когда мы лишаем жизни невинное животное таким необычным образом? На иврите слово «корбан», жертва, означает приблизить; но в чем конкретно состоит такая близость, которой мы достигаем с помощью жертвоприношения? Почему в Бейт а-Микдаше, Священном Храме, не только звучит возвышенная музыка, не только воскуривают восхитительные благовония, но и приносят в жертву животных? Современному человеку трудно понять эту концепцию храмовой службы.

В книге «Нефеш а-хаим» раскрывается глубинный смысл жертвоприношений на основе изучаемой нами концепции, концепции связи между разными мирами. Как уже отмечалось, человеческое тело представляет собой бесконечно уменьшенную копию вселенной, ее микрокосм. Каждая система нашего организма имеет сходную структуру в окружающем мире. В чем же состоит функция вселенной, аналогичная еде в мире людей?

Ответ таков. Человек состоит из тела и души; то же самое можно сказать и о мироздании в целом. На универсальном, всеобъемлющем уровне тело мира включает в себя всю физическую вселенную. Что касается души этой гигантской физической структуры, ее роль выполняет ничто иное как Б-жественное Присутствие. Сам Б-г и есть «нешама», душа мироздания.

По замыслу Всевышнего человек устроен так, что ему приходится есть для сохранения жизни и поддержания связи между его телом и душой. Точно так же устроен и окружающий нас мир. Мир должен есть, чтобы жить и не погибнуть. Ради сохранения души вселенной, Самого Творца, в теле физической вселенной мир должен есть. Пищей для мироздания служат жертвы, приносимые в Иерусалимском Храме.

Автор «Нефеш а-хаим» объясняет, что именно эта необычная концепция побуждает Тору называть жертвоприношения «пищей» Б-га. Мы встречаем выражение «корбани лахми» — «Моя жертва, Мой хлеб», а храмовый жертвенник называется «столом Всевышнего», «шулхан гавоа». Кроме того, понятие еды в нашем будничном представлении отражено во многих законах «корбанот».

Жертвы — это настоящее «приближение», способ удержания жизненной энергии вселенной в физических границах. И тот факт, что у нас нет сегодня жертвоприношений наглядно отражает образовавшуюся дистанцию между физическим и духовным: «а-шамаим киси ве-а-арец адом раглай» — «Небеса — Мой престол, а земля — подставка для Моих ног», — так они далеки друг от друга. Мир действительно ослаб от духовного «голода»: без Храма, без этого живого пульсирующего ядра вселенной у нас нет зримого воплощения Шехины, Б-жественного Присутствия.

Чтобы хоть немного ощутить недостающую нам близость духовного и физического, надо заменить жертвоприношения молитвой. «У-нешалма парим сфатейну» — «И мы заплатим за быков нашими устами»: мы должны пользоваться речью, которую вырабатывают наши уста, как средством связи и облекать ее в форму молитвы, выражающей стремление к такой близости.

* * *

Скрытое значение еды как связующего звена между духовным и физическим выражено и в других явлениях. Все знают, что общее застолье сплачивает людей, создает особое чувство близости. Почему это неповторимое ощущение контакта между людьми возникает в тот момент, когда они занимаются столь будничным делом, как еда? Здесь мы возвращаемся к той же самой концепции: еда представляет собой, по существу, функцию связи, и когда мы едим в компании, у нас может возникнуть неповторимое ощущение личного контакта. В Галахе это явление отражено в законах «бенчинг», чтения благодарственной молитвы после еды: когда за столом сидят не менее трех человек, эту молитву начинают специальным вступлением. А когда в совместной трапезе участвуют десять и более мужчин, ведущий («мезуман») упоминает Имя Б-га. Контакт между сидящими за столом достигает в этот момент такого высокого уровня, что к ним присоединяется Шехина, Б-жественное Присутствие. То же самое происходит и в миньяне, группе молящихся в количестве не менее десяти — аналогия здесь очевидна.

* * *

Функция еды содержит два компонента: насыщение и удовольствие. Что у них общего? Между ощущением контакта и удовольствием существует глубокая связь. Когда несовместимые, на первый взгляд, элементы соединяются, образуя единое целое, возникает потенциал огромного наслаждения. Истоки мира — в его Единстве. Тот мир, который мы видим, раздроблен на множество форм, видов, вариантов. Если смотреть на него с позиций духовности, выясняется, что источник всей мировой скорби и боли заложен именно в этой раздробленности, отсутствии целостности. Когда осколки вселенной опять сойдутся воедино и начнется движение к единству, мы сможем немедленно, наяву ощутить безмерное блаженство Мира Грядущего. «А-Шем Эхад — Б-г Един», — такова важнейшая и сокровеннейшая декларация еврейской веры, выраженная в идее Единства Творца. Наша задача в этом мире состоит в том, чтобы совместить его компоненты и тем самым раскрыть Высшее Единство. Ведь неслучайно мы так радуемся, мы буквально счастливы, если нам удается собрать отдельные детали в единую конструкцию.

Пища насыщает, она дает энергию для поддержания связи между телом и душой. Эта связь и есть сама жизнь, а жизнь — величайшее удовольствие из всех, какие существуют. Неслучайно, насладившись едой, мы произносим благословение «боре нефашот», выражая благодарность за извлеченную из пищи жизненную энергию, которая соединяет противоположные полюса — тело и душу — в единое целое и помогает нам приблизиться к единству с Творцом.

* * *

С едой связаны многие аспекты еврейской жизни; существует множество мицвот, сопровождаемых праздничной трапезой «сеудат мицва». Не следует думать, что это всего лишь возможность пообщаться; в иудаизме нет ничего случайного. В традиции «сеудат-мицва» заключен глубокий смысл: во время трапезы мы радуемся близости к Б-гу, которой достигаем посредством выполнения мицвы, при этом мы едим пищу, которая сама отражает такую близость. В корне слова «мицва» заложен смысловой элемент духовного единения — на арамейском языке слово «цавта» означает «вместе». Иначе говоря, мицвот приближают нас к Б-гу, и мы отмечаем эту близость подобающим образом.

Шаббат — это время близости к Б-гу, когда связь с высшим миром становится ощутимой. Вот почему празднование субботы строится вокруг трех обязательных трапез. Еврейский стол, который мы уподобляем жертвеннику даже в будние дни, приобретает еще большую духовность в Шаббат. Этот день наполнен ощущением связи между двумя мирами, физическим и духовным, между стремлением и наградой, и нет лучшего способа выразить эту связь, чем в застольях, посвященных святости Седьмого дня.

Теперь нам будет легче понять, почему в некоторых источниках Мир Грядущий уподобляется праздничной трапезе, «сеуде». В чем же смысл этого сравнения? Почему мир, в котором нет ничего физического, описан в выражениях, присущих физической деятельности человека? Почему он сравнивается с едой? Теперь, когда мы узнали о духовном значении пищи и еды, нам открывается, наконец, и внутренний смысл этой концепции. Мир совершенных связей, где души еврейского народа гармонично соединяются между собой и с Б-гом, вполне уместно сравнить с удовольствием, получаемым на банкете у Творца за Его столом-жертвенником.