От Центрального парка к Синаю 3

Энн, Джимми и меня послали учиться в школу Этической Культуры. Мама и два ее брата тоже учились в одной из школ Этической Культуры, и мама впоследствии стала даже председателем правления этой школы. Что же касается отца, то он стал президентом Общества Этической Культуры — религиозной организации, официального спонсора системы подобных школ. Мы были типичной семьей, придерживающейся правил Этической Культуры.

Что представляет собой Общество Этической Культуры? По моему мнению, наилучшее объяснение его особенностей дал профессор Мичиганского университета Генри Мардсен[1]. Когда я учился в колледже в Энн Арбор, профессор Мардсен был моим наставником в процессе подготовки к экзамену на звание «почетного советника» (Honors adviser). Он преподавал на кафедре истории и слыл набожным католиком. Происхождение этого человека было совершенно не похоже на мое. Трудно себе представить, каким образом он смог попасть точно «в яблочко» при определении моих корней.

В сентябре 1961 г. мы просматривали мою стенограмму.

«А!» — заметил профессор Мардсен. — «Общество Этической Культуры. Это для евреев, которые слишком боятся реформизма».

Понимаете? Неевреи точно знают, насколько мы преданы Торе.[2] Профессор Мардсен знал, насколько «по-настоящему еврейским» я был.

Общество Этической Культуры основал немецкий еврей по имени Феликс Адлер. Создание этого общества было в определенной степени связано с «бунтом» против требований следовать предписаниям Торы в повседневной жизни. Это движение охватило «еврейскую» Европу девятнадцатого века и способствовало ассимиляции, которая привела к геноциду евреев во время Первой и Второй мировых войн.

Вы не ошибетесь, если придете к выводу, что я считаю напасть ассимиляции причиной разрушения еврейской общины в Европе.

«Берегитесь, чтобы не обольстилось сердце ваше, и вы не уклонились… И тогда воспламенится гнев Г-спода на вас …» [3]

Говорят, что Феликс Адлер однажды слушал в Европе речь моего предка Исроэля Салантера.[4] Очень плохо, что он слушал невнимательно. Впоследствии он приехал в Америку и создал организацию, основной целью которой было преподавать слушателям дисциплины, основанные на извлеченных из Торы понятиях нравственности.

* * *

Кому в конце концов нужен Б-г? Б-г так неудобен. Эти европейские евреи, обремененные иноземными, средневековыми заповедями, они живут понятиями прошлых веков. Даже их одежда напоминает одежду другой эры. Они сторонятся своих нееврейских соседей, не пьют принятые в их обиходе вина, не говоря уже о том, что они не женятся на их детях. Я чувствую себя неудобно, когда мне приходиться вступать в какие-либо отношения с такими людьми. Я хочу объединиться с современными нациями этого мира. Конечно, я хочу жить в соответствии с определенными этическими принципами, но так поступают все порядочные люди. «Место, где люди встречаются, стремясь найти нечто возвышенное — это и есть святое место». Это будет нашим девизом. Нет никакой разницы между евреями и людьми других стран мира. Мы вырвемся из этого средневекового гетто.

Меня воспитывали на основе именно такой философии и учили, что «все религии являются одинаково значимыми, великими». Последнее означает, конечно, что «ни одна из религий не является великой». Из каждой религии следует извлекать самое хорошее. Все люди одинаковы, и отсюда, раз на то пошло, можно сделать вывод: все страны одинаковы. Израиль — это то же самое, что Афганистан, а Иерусалим ничем не отличается от какого-нибудь Ошкоша. Чтобы правильно жить, необходимо пользоваться логическим мышлением. Б-г — это нечто нерелевантное. В конце концов, на дворе двадцатый век.

«Берегитесь, чтобы не обольстилось сердце ваше, и вы не уклонились… И тогда воспламенится гнев Г-спода на вас…»

Гнев Б-га. Почему у меня никогда не было ни минуты покоя? Почему я все время боялся чего-то? Почему я чувствовал себя таким потерянным, морально сломленным? В соответствие с приведенной выше «логикой», все должно было быть таким замечательным.

Мне было тогда около восьми лет. Я сказал маме: Мне кажется, со мной что-то не так. У меня появилось новое чувство: я должен изучать религию. Я хочу учиться в воскресной школе.

Меня послали — куда же еще? — в воскресную школу Общества Этической Культуры. Я стал изучать греческую и римскую мифологию, католицизм, протестантизм, буддизм, индуизм и все остальные «измы», которые им приходили в голову. Они даже «подбросили» немного сведений о еврействе. Так, знаете, всего понемногу. Еврейские учители рассказывали мне о «гуманистической» философии. «Этика», «духовность» — все это звучало так утешительно, так логично.

Однажды я прочитал рассказ о человеке, которому без его ведома скармливали малые дозы яда. Это продолжалось несколько лет, и, в конце концов, он сошел с ума. Он понятия не имел о том, что его отравляли. Таким же образом воспитывали и многих из нас. Мы не знали об этом, но нам становилось все хуже и хуже.

Я начал задавать маме всякие вопросы. Я начал испытывать тревогу, беспокоиться о себе.

Вспоминаю, как однажды я присутствовал на большом митинге Общества Этической Культуры, на 64-й улице, в День Основателей Общества. Это было самое важное, самое торжественное событие года. Наверно, мне тогда было десять лет. Я боялся, что встану и начну кричать — как будто во мне ожило какое-то независимое, не подвластное мне существо. Я не мог воздействовать на него, оно могло одолеть мое «настоящее Я», как это сделал мистер Хайд — второе «Я» доктора Джекилла в известном рассказе Роберта Стивенсона.

Кто мог повлиять на эти страшные мысли? Я был измучен, но кому я мог рассказать обо всем? Кто мог понять эти «аберрации», эти «заблуждения»? Все остальные были нормальными людьми, их никогда не одолевали такие ненормальные мысли.

Никто не представил меня Б-гу.

Я сказал своей маме: «Меня мучают ужасные страхи».

Бедная мама. Что она должна была делать — идти к Феликсу Адлеру и рассказать ему обо всем? Но он умер. А все мы были живыми мертвецами, марширующими зомби, по своей собственной воле обособившимися от Жизни, от Б-га.

* * *

Мама послала меня к психиатру, знаменитому специалисту с европейским образованием в области детской психиатрии. Психиатр оказался старой девой с седыми волосами, завязанными в пучок. Я посещал ее несколько раз в неделю в течение нескольких лет. Психиатра звали д-р Дж. Р. Глам (Glumb), но произносили ее фамилию несколько по-другому — «доктор Глуум» (игра слов: на английском Gloom означает «мрак», «темноту»). Она делала подробные, на нескольких страницах записи наших бесед, записывая буквально все мои высказывания. Говорил в основном я, она говорила мало, с сильным французским акцентом.

Эта дама считалась очень знающей, самой лучшей в своей профессии, в своем бизнесе.

Какое это было мучение!

Предполагалось, что после лечения я буду чувствовать себя лучше. Я избавлюсь от «всего этого» в своем организме, не так ли?

В действительности, «это» беспокоило меня даже больше, чем раньше, потому что я продолжал раздумывать над тем, почему же я не чувствую себя лучше. Наверно я действительно болен, думал я, если после многолетнего лечения у этого великого психиатра меня одолевают все те же самые страхи!

Понимаете? Если вы посещаете психиатра и лечение не дает результатов, вы приходите в отчаяние, потому что начинаете бояться: наверно, излечиться нельзя. Вы обречены стать рабом чудовища, которое сидит внутри вашего тела. Да, действительно, доктор Глуум, доктор «Мрак».

Я уговаривал себя: тебе становится лучше. Но я знал правду. Я даже не начал овладевать положением; во мне происходила ужасная борьба. Чудовище побеждало, а я должен был делать вид, что все в порядке. Я шел по жизни в каком-то сумраке; я притворялся, что все прекрасно, в то время как я находился в окаменевшем состоянии из-за того, что ответа на мои вопросы не существует.

В школе я наблюдал за тем, как ребята флиртуют. Казалось — они очень хорошо проводят время, у них все в порядке. Почему я не мог быть таким же, как они? Потому что мое внутреннее чудовище не отпускало меня, не давало мне покоя.

Обычно я доверялся людям, которые казались мне сведущими, умудренными опытом. Во время летних каникул я каждый день разговаривал с начальником нашего лагеря в Вермонте. Это был очень приятный и терпеливый человек, не еврей. Но нас разделял целый миллион миль. Он даже не начинал понимать, что происходит в моей душе.

Другой руководитель вермонтского лагеря сказал мне: «С тобой ничего плохого не происходит. Выброси эти бредовые мысли из головы». Я, конечно, соглашался с ним, верил в его правоту и старался заставить себя вернуться в нормальное состояние. Это решение влияло на меня и оказывало действие… но только на несколько минут.

Летом я совершил путешествие по Америке с передвижным лагерем. Мне казалось, что окружавшие меня девочки и мальчики совершенно беззаботно проводили свободное время друг с другом. Сейчас я понимаю, что подросткам неприлично общаться между собой таким образом; такое поведение является частью общего упадка морали в Америке. Но тогда мне виделось в этом просто несоответствие общепринятым нормам. Я не мог выносить непрерывную брань, сквернословие (которое по сравнению с сегодняшним было вполне умеренным). Почему подобные факты беспокоили меня, но не беспокоили других? Я позвонил своим родителям из Дюранго, штат Колорадо, и просил их разрешения вернуться домой, но они уезжали в путешествие по Европе. Мне казалось, что я тоскую по дому, но когда я позже вернулся домой, тоска не проходила. Я говорил себе: наверно, нельзя найти лечение от моих ужасных страхов.

Понимаете ли вы, как ужасно иметь такие мысли, бушующие в голове. Франклин Д. Рузвельт попал в самую точку, когда он высказал такую глубокую мысль: «нам нечего бояться, кроме самой боязни».

[1] Это не его настоящее имя.

[2] Когда Яаков возвращался из дома своего тестя Лавана, он послал сообщить Эсаву: «Я жил в доме Лавана, но, несмотря на это, остался верен заповедям Б-га». Есть ли Эсаву (который олицетворяет народы мира) какое-либо дело до того, верны ли мы, евреи, Торе или нет? На этот вопрос, безусловно, можно ответить утвердительно. Если мы верны Торе, народы знают — они бессильны причинить нам какой-либо вред. Если же нет, то Б-же упаси! …

[3] Дварим 11:16,17.

[4] См. книгу Israel Salanter, Religious-Ethical Thinker, Bloch Publishing Company, N.Y., 1953, p.189, note 20.

с разрешения издательства Швут Ами