От Центрального парка к Синаю 37. Народ возвращается на родину

Факты свидетельствуют: наше поколение является свидетелем события, имеющего огромное значение — народ Израиля возвращается на свою родину. Происходит нечто экстраординарное, не имеющее прецедентов в истории. Правда, имеется целый ряд проблем, возникающих одновременно с этим процессом и замедляющих его: смешанные браки; внутренние распри в еврейской среде; всеобщее отсутствие дерех эрец, от которого страдает весь мир; очень сильное влияние и привлекательность материального мира. Но то, о чем мы говорили выше, происходит. Евреи во всем мире пробуждаются.

В течение последних нескольких сотен лет евреи, как никогда раньше, имели возможность вкусить «вино ассимиляции». Нас пригласили присоединиться к другим народам, как если бы мы от них ничем не отличались. Многие евреи позволили себе поверить в приемлемость этого предложения, и эти люди перестали или перестают быть отчетливо выраженными евреями. Но другие не позволили себе погрузиться в океан окружающей их культуры. Их души не стремились к материальным успехам, которые привлекают людей остального мира; они жаждали достижений и успехов другого типа.

Вполне возможно, что люди, вкусившие — и затем отказавшиеся — от чуждого нам «вина», станут лидерами нового поколения, такого, которое приблизит наступление века Машиаха. Он приведет нас — и в духовном, и в физическом смысле — в Землю Обетованную.

Знаете ли вы о том, что в Китае есть евреи? Правда, их облик отличается от привычного для нас облика еврея и в точности совпадает с китайским. Разницу вы можете заметить только в глазах. Когда вы пристально смотрите в глаза еврею, вы видите, что он отличается от окружающих его людей. Давным-давно он стоял у подножия горы Синай и видел самого Б-га. Никто, кому посчастливилось увидеть Б-га, не может выглядеть таким, каким он был раньше. Даже сегодня, тысячи лет спустя, вы все еще можете увидеть в глазах еврея благоговейный страх, который запечатлелся в них в ходе этого исторического события.

Авраам — китайский еврей. Его мать, Елена, из России. Ее родителей убили во время погрома. После окончания Второй мировой войны она добралась до Москвы, где ей удалось устроиться сестрой-хозяйкой в китайском посольстве. Там она познакомилась с одним китайским дипломатом.

Хоть и сохранившая национальные чувства, она все же приняла его ухаживания, поскольку осталась совсем одна в этом мире. Он стал умолять ее выйти за него замуж и вернуться с ним в Китай. В конце концов, она согласилась.

В Китае Елена чувствовала себя неуютно. Она считала, что ее дети должны изучать свое наследие, но в этой странной, чуждой во многих отношениях стране, ее стремление наталкивалось на трудности.

Елена не могла полностью доверять своей старшей дочери и откровенно разговаривать с ней. В коммунистическом Китае государство было небезразлично, о чем говорят его граждане в частных беседах, и оно стремилось их контролировать и регламентировать. Было нормальным явлением, когда дети доносили властям на своих родителей.

Но не таков был ее старший сын, Авраам. В его характере каким-то образом сочетались мягкость и сила. Вы могли увидеть это в его глазах, в его особом взгляде.

Елене должна была проявлять осторожность, «дуть на воду». Она стала наблюдать за сыном.

Он действительно отличался от окружающих. Когда все его однолетки стали встречаться с девушками, он не выказал к этому интереса. Не потому, что он был непопулярным или недружелюбным молодым человеком; он просто не хотел создавать отношения. Елена чувствовала, что существует какая-то не высказываемая, может быть даже не совсем понятная причина такого поведения. Казалось, Авраам ощущал свое отличие от окружающих его молодых людей. Возможно, он даже не понимал, откуда взялось это ощущение, но оно, тем не менее, существовало.

Елена никогда ничего не готовила из свинины. Во всех китайских семьях ели свинину, но только не в семье Елены. Каким-то образом ей удавалось хорошо кормить домочадцев и без этого. Она никогда не объясняла им, почему она так поступает; это было просто фактом, неписаным правилом.

Она обещала себе: несмотря на все опасения и страхи, в двадцать первый день рождения Авраама она расскажет ему, кто он. В этом заключалась единственная надежда для него… да и для нее.

Вскоре после дня его рождения, Елена отвела Авраама в сторону.

Сынок, у нас с тобой есть нечто, отличающее нас от других. Отдаешь ли ты себе в этом отчет? Мы не такие, как все остальные. Мы — евреи.

Ты знаешь, что я приехала сюда из России. Там мы встретились с твоим отцом, и он привез меня сюда, в Китай. Я никогда не говорила с тобой о своем прошлом, но я больше не могу скрывать его от тебя. Теперь ты — взрослый мужчина. Ты отправишься в окружающий тебя мир и начнешь строить свою жизнь, создавать свою семью. Но сначала тебе нужно знать, кто ты. Ты — еврей.

Мои родители, твои дедушка и бабушка, были очень праведными людьми. Они жили в России, это было давным-давно. Их убили за то, что они евреи. Кажется, это случилось где-то очень далеко, на другой планете, но я никогда не забуду тот образ жизни, который мы вели, не забуду нравственное величие моих родителей и их родителей, и всех людей, с которыми я росла, и нашу праведную общину.

Я не могла бы жить по-прежнему, если бы не сказала тебе то, что говорю сейчас, сын мой. Я очень хотела бы рассказать об этом всем нашим детям, но почему-то ты — самый близкий мне человек. Мне кажется, все эти годы ты понимал меня, даже прежде, чем мы начали этот разговор. В своем сердце ты всегда знал, что мы — другие, не такие, как все.

Чем дольше мы живем в Китае — полностью оторванные от всего, что я знала в те счастливые дни, когда я росла в родительском доме, — тем больше я тоскую по этому благословению еврейской жизни. Тебя, мой сын, можно принять за молодого китайца, но в твоих глазах светится еврейская душа. В твоих поступках я вижу наших оживших еврейских предков.

С этого момента мы должны поставить перед собой ясную цель. Эта цель — выполнить предназначение судьбы и быть евреями, независимо от того, каких это потребует жертв. Если твой отец и другие дети присоединятся к нам — это будет замечательно. Но мы не можем покинуть своего Небесного Отца. Нам необходимо каким-то образом уехать из Китая; мы должны приехать туда, где живут наши еврейские собратья, и выполнить предначертание судьбы.

Есть несколько практических шагов, которые я хочу, чтобы ты сделал прямо сейчас. Во-первых, нужно найти больницу, где тебе согласятся сделать обрезание. Они знают, как это делать, потому что в нашем районе живет довольно много мусульман, и твоя просьба не покажется странной. Эта операция будет болезненной, но она была болезненной и для нашего праотца Авраама; за свои страдания ты получишь очень высокую награду. Поскольку тебе уже 21 год, такая операция не будет полностью соответствовать законам Торы, но мы постараемся решить этот вопрос в будущем — если Б-г благословит нас на это. А пока что, такая операция — это первый шаг на пути нашего освобождения.

После этого мы свяжемся с каким-нибудь международным агентством, чтобы устроить выезд из Китая. Я надеюсь, что местные власти не начнут преследовать нас за подобное намерение. Но я готова пойти на риск, и я надеюсь, что Б-г поможет нам в достижении нашей цели.

Теперь ты понимаешь, сын мой, почему все это время мы не ели свинину. Китайские семьи делают много такого, чего мы не делаем.

Так вот, сынок, я открыла тебе наш глубочайший секрет, секрет самого нашего существования. Да поможет нам Б-г исполнить свое предназначение.

Авраам поступил так, как этого хотела его мать. Он пошел в местную больницу. Врачи не отказали ему в просьбе, и он прошел обряд обрезания. Правда, ввиду его возраста такая просьба показалась им странной, но они решили, что, скорее всего, он — мусульманин. Итак, Авраам сделал первый шаг на пути к Торе.

Авраам хорошо разбирался в электронике. Коммунистический Китай представлял собой закрытое общество. Никто не знал, что делается за пределами его границ. Но Авраам был любознателен; он собрал коротковолновый радиоприемника.

Однажды ночью, вращая стрелку приемника, Авраам услышал нечто такое, от чего его волосы встали дыбом. Это была музыка, похожая на ту, которую иногда тихо напевала его мать. И затем, неожиданно, раздались слова на русском языке: «Вы слушаете радиостанцию “Голос Израиля” из Иерусалима».

«О, Б-же, неужели это правда!» — закричал Авраам.

«Евреи всего мира, мы ведем передачу из страны, которая была вашей древней Родиной, из страны, в которую мы вернулись после двух тысяч лет изгнания. Мы приглашаем вас воссоединиться со своими братьями и сестрами и вместе с нами возродить эту страну».

Авраама бросило в дрожь. Он не мог поверить своим ушам. От своей матери он узнал о своих еврейских корнях. Он слышал рассказы о евреях, возвращающихся на свою родину, но эти рассказы походили на сказки. Голос, раздававшийся из радиоприемника, был голосом живого человека, а передача действительно шла из Иерусалима, города его снов и молитв, из города, где жили его предки.

Значит, Израиль — это реальность.

С этого момента жизнь Авраама изменилась навсегда.

Они должны уехать. Они должны жить, как евреи.

Они найдут Святую Землю. Они уедут из Китая. Они найдут возможность сделать это. Им нужно прорваться сквозь Бамбуковый Занавес.

Елена написала письмо в Комиссию ООН по делам беженцев. Подобно тому, как человек, потерпевший кораблекрушение и выброшенный на берег необитаемого острова, кидает в море бутылку с запиской о спасении, Елена бросила письмо со своим заявлением в ближайший почтовый ящик. Уйдет ли это письмо из города, не говоря уже о Китае? Есть ли хоть какая-то возможность уехать из этой страны, управляемой фанатичной диктатурой? Не получит ли она в ответ конверт с вызовом в полицию? Возможно, ее семья подвергнется преследованиям за то, что она отправила такое письмо. Елену одолевали бесконечные страхи, но она не видела другого выхода из создавшегося положения.

Как наш предок Йосеф был неожиданно избавлен из египетской тюрьмы, так, в течение всей нашей истории, приходило спасение и евреям, попавшим в «безвыходное» положение и не имевшим, казалось бы, никаких шансов выбраться из него. Елена твердо решила вверить свою судьбу Б-гу и молиться о том, чтобы Он помог ей и ее сыну осуществить свой замысел, хотя, рассуждая логически, это казалось почти невозможным.

Тем временем жизнь продолжалась. Годы проходили, и Елена начала отчаиваться. Авраам становился старше. Каждый день казался вечностью. И хотя она все время молилась, ей начало казаться, что спасения ждать бесполезно.

«Не только люди, даже письма не могут отсюда вырваться. Это действительно похоже на древний Египет».

И вдруг, в один прекрасный день, они получили большой конверт. Конверт выглядел очень официально. На нем значился обратный адрес Комиссара ООН по делам беженцев в Гонконге. У Елены тряслись руки, когда она открывала конверт.

«Дорогая мадам! Ваше обращение за помощью в поиске свободы вероисповедания нами получено и его содержание обсуждается с Правительством Китайской Республики. Правительство готово урегулировать этот вопрос, для чего нужно предпринять следующие шаги …».

Слезы текли по лицу Елены, пока она читала это письмо. Б-г услышал ее молитвы даже из глубин этой огромной тюрьмы под названием Китай.

Семья Елены быстро приняла необходимые для отъезда меры — ведь анонимный чиновник в правительстве мог в любую минуту передумать. Сестра Авраама тоже решила уезжать, но их отец не хотел покидать Китай. Он не понимал, в чем дело, почему Елена приняла такое решение. Он был всей душой привязан к Китаю, но не собирался мешать им уехать.

Вскоре Елена и ее дети сели в поезд, направлявшийся к ближайшему пограничному посту. Здесь их встречал чиновник Объединенных Наций. Он привез их в Гонконг, и они оказались на свободе…

СВОБОДА!

Свобода служить Б-гу, свобода быть евреем, принять на себя «бремя Торы», та свобода, которую еврейский народ обрел тысячи лет назад, когда мы покинули Египет для того, чтобы служить своему Б-гу.

В Нью-Йорке жили родственники Елены. Через несколько месяцев Авраам, его мать и сестра прибыли в округ Рокланд, в Гудзонской долине, чтобы начать новую жизнь.

Они приняли девичью фамилию Елены, фамилию тех праведных родителей, которые так давно погибли в России. Все эти годы родители Елены наблюдали за ней из Мира Грядущего. Теперь начиналась новая жизнь. На этот раз она будет поступать все должным образом.

Однажды вечером Авраам пришел на лекцию, проводившуюся под эгидой Инени. Выступала Лея, моя жена. Она рассказывала о тяжелых переживаниях евреев, растущих без понимания того, кто они такие. Она описала также радость обретения Б-га и рассказала о том, как после этого изменяется вся жизнь человека.

После этой лекции Авраам подошел к Лее и ко мне, и у нас состоялась короткая беседа. Прошло немного времени, и он пришел к нам на празднование Шабата. Авраам всей душой принял новую жизнь и преуспел.

Вскоре ребецин Юнграйс пригласили приехать в Израиль и выступить перед израильскими солдатами. Мы присоединились к ней, а с нами — и Авраам. Он очень обрадовался при мысли о том, что сумеет посетить страну, из которой в свое время транслировалась та судьбоносная радиопередача.

В этой поездке приняли участие также Розенберги и их дочь Джуди.

Во время путешествия по Святой Земле мы любовались горами и долинами, посещали военные базы и госпитали, шли по следам наших святых предков. При этом мы обратили внимание на то, что «трассы» Джуди Розенберг и Авраама обычно проходили очень близко друг от друга. Как нам показалось, у них что-то такое «намечалось».

Авраам произвел сенсацию в Израиле. Даже в этой стране постоянных чудес не каждый раз случается, что «китайский» парень оказывается евреем. Возвращение еврея в страну своих предков — это всегда радостное событие, но тут люди увидели «репатрианта» буквально с другого конца мира. И к тому же он выглядел достаточно необычно. Поразительным было также то, что он — вопреки всему — отказался от привычного образа жизни и вернулся в страну своих еврейских предков.

На тридцать первый год своей жизни Авраам отпраздновал бар мицву у Стены Плача. Ведущий израильский журнал опубликовал статью о приезде столь необычного человека. Празднование бар мицвы в тридцать один год? «Это прекрасно», — сказала Ребецин. — «31 — это перевернутое 13!».

Все были без ума от Авраама.

Включая Джуди Розенберг.

Ее родители — типичные бруклинские евреи — не знали, как им реагировать на такое развитие событий. Их дочь собирается выйти замуж за еврея, который выглядит как китаец! Эту пилюлю было нелегко проглотить. Но Авраам вел себя очень достойно, как настоящий джентльмен. Его поведение было безупречным, он справился с тяжелыми испытаниями при попытке уехать из Китая. В конце концов, он склонил родителей Джуди на свою сторону.

Сегодня Авраам и Джуди — счастливая женатая пара. Они ведут еврейский образ жизни, их дети растут в доме, где соблюдаются заповеди Торы. Этот дом находится далеко-далеко от места погромов, погубивших жизнь их прадедушек и прабабушек — в другом веке, в другой стране.

Авраам вернулся домой из Китая, а мы вернулись к жизни по Торе из Центрального Парка. Разве это не одно и то же? Сегодня еврейский народ действительно возвращается домой. Кругом множество серьезных проблем, я знаю об этом, но необычным является то, что мы никогда в течение всей нашей истории не возвращались домой, к своим корням, так решительно и бесповоротно, как сегодня.

Ребецин Юнграйс как-то поделилась со мной поразительной мыслью. Я спросил ее: Если в течение всей нашей истории великие мудрецы и святые евреи не смогли добиться прихода Машиаха, то как можем ожидать этого мы, находящиеся в состоянии нерешительности и слабости, в состоянии разобщенности?

Вот что она ответила: «Никогда раньше в еврейской истории не было поколения, подобного нашему. Дети этого поколения становятся более религиозными, чем их родители, и это не считается необычным».

Хорошенько подумайте над сказанным. В течение всей нашей долгой истории родители учили своих детей, передавая учение Торы следующему поколению. Но каждое новое поколение уходило на шаг дальше от горы Синай, и в определенном смысле оно оказывалось слабее предыдущего.

В нашем поколении родителей можно тоже назвать «слабыми», они не могут устоять перед окружающими их соблазнами. Но многие дети этих родителей не становятся более «слабыми», они возвращаются к вере отцов. Но мы видим, что во многих семьях дети религиознее своих родителей и строже соблюдают заповеди. Представляется, что эта беспрецедентная ситуация — результат исполнения последнего пророчества Торы:

«Вот Я посылаю к вам пророка Элияу перед наступлением, великого и страшного дня Г-спода. И возвратит он сердце отцов к сыновьям, и сердце сыновей к отцам их …». ^[1]

По всему еврейскому миру дети ищут пути, которые позволят им вернуться к их древнему наследию. На всех просторах нашего мира люди ищут смысл своего существования. Поезд истории прибыл на последнюю остановку. Мы являемся свидетелями того, как наука и технология изменили ход нашей жизни, но мы видим, что этого людям недостаточно. Теперь мы тянемся к Б-гу. Мы хотим жизни. Мы хотим истины. Мы хотим испытывать счастье, радость. Но не ту радость, которую нам дает обед с бифштексом, и которая ощущается только до тех пор, пока не исчезает вкус бифштекса. Мы хотим испытывать такую радость, такое счастье, которое не исчезает мгновенно, радость жизни в соответствии с вечными истинами.

Мы готовы изменить свою жизнь, если сумеем найти то, чему можно доверять, и мы действительно находим это, нечто очень древнее, не созданное руками человека. Из великого Первоисточника, несравнимого с нами, и Кому мы должны всецело подчиняться, мы вновь открываем для себя Тору Б-га.

«Наасэ венишма… (Все, что говорил Б-г), сделаем, и тогда поймем».[2]

Мы потерялись, но теперь мы возвращаемся домой.

[1] Малахи 3:23—24.

[2] Шмот 24:7.

с разрешения издательства Швут Ами