Здравствуйте!
Вы правы, во многих наших книгах можно найти высказывания мудрецов, которые, на первый взгляд, можно расценить как призыв побольше молчать. С первого взгляда может вообще сложиться впечатление, что, с точки зрения иудаизма, лучше не разговаривать без острой необходимости. Однако, как при изучении любой другой темы в Торе, мы не можем делать поспешные выводы и воплощать их на практике, пока не разберем материал подробно и с комментариями.
Но прежде, чем перейти к разбору источников, где, якобы, сказано о том, что еврею приличествует молчание, давайте спросим себя: неужели может быть такое, что еврейские мудрецы требуют от нас подавить в себе естественное желание общаться с друзьями? А ведь известно, что нормальное построение дружеских отношений основано именно на легких, неформальных разговорах — не обмене информацией, а, скорее, эмоциональном контакте. А если нужно молчать, то как тогда заводить друзей, общаться с женой, поддерживать контакт с родственниками т. д.?
Конечно же, этого не может быть. Тем более, что замкнутость и асоциальность может привести еще и к личностному расстройству. Так что уже только по этой причине можно смело заявить, что мы что-то не так поняли.
Но давайте обратимся все-таки к источникам и попробуем разобраться, действительно ли мудрецы призывают нас все время молчать? Итак, сказано в мишне из трактата Авот (1:17):
«Шимон, сын (Рабана Гамлиэля), говорил: “Всю жизнь я рос среди мудрецов и не нашел ничего лучше молчания… Всякий, кто умножает разговор, приходит к греху”».
О каком грехе идет речь? Объясняют комментаторы, что речь идет прежде всего о грехе лашон а-ра — злословии. Т.е. если много говорить, то можно с легкостью перейти к злословию.
Маараль в своем комментарии к Пиркей Авот пишет: раби Шимон предостерегает только от крайности, от «умножения разговора» — многословия, поэтому сказано «всякий, кто умножает разговор», а не просто «всякий говорящий». Понятно, почему многословие приводит к греху: если не держать речь под контролем, в потоке пустой болтовни очень легко перейти к обсуждению других людей, их недостатков и поступков.
Поэтому слова раби Шимона следует понимать так: в простом разговоре или беседе нет ничего дурного, но, если собеседники впадают в крайность и начинается бесконтрольная болтовня, в особенности, обсуждение других людей, — тогда молчание, конечно же, лучше. Но говорить в меру, даже не о Торе, — это вполне нормально и такое поведение не осуждается.
В другом месте Маараль приводит следующую притчу (на основе мидраша): однажды поспорили два мыслителя: что лучше — говорить или молчать? Для решения этого вопроса был организован публичный диспут в присутствии императора Адриана. Первым изложил свои доводы защитник речи: если бы не речь, то люди не могли бы делать комплименты, не могли бы вступать в деловые отношения, не могли бы вместе работать и т. д. Затем наступила очередь защитника молчания изложить свои доводы. Но только он собрался что-то сказать, как предыдущий оратор дал ему пощёчину со словами: «Я доказал пользу речи с помощью слов, а ты докажи пользу молчания с помощью безмолвия…»
Маараль пишет, что для великих мудрецов есть определенная польза именно в умножении молчания. Это он выводит из первой части той же мишны — «Всю жизнь я рос среди мудрецов и не нашел ничего лучше молчания». Однако Маараль считает, что это уже относится к уровню «мидат хасидут», т. е. к очень высокому уровню духовности, не предназначенному для большинства людей (и для нас…)
В принципе же, в простом разговоре, даже не о Торе или делах, — нет ничего плохого. Но мне кажется, что даже в рамках «мидат хасидут» беседа с целью поддерживать дружественные отношения только приветствуется. Ведь, как сказано в книге Коэлэт (4:9): «Вдвоем лучше, чем одному…» (речь идет о пользе дружбы). Т. е. человеку следует приобрести себе друга (это повторяется и в Пиркей Авот) — а как приобрести себе друга, если с ним не разговаривать или разговаривать только по делу?
Вообще, к этой мишне существует немало комментариев, согласно которым сказанное в ней вообще не относится к теме нашего обсуждения. Например, Раши объясняет, что раби Шимон как бы дает совет тому, кто оказался в обществе людей более умных, чем он. В такой ситуации раби Шимон советует больше молчать, по принципу: «Больше молчишь — умнее кажешься». Согласно этому комментарию, мишна говорит о пользе молчания не вообще, а только в конкретной ситуации.
Бартанура в своем комментарии объясняет, что мишна (по крайне мере, ее первая часть) говорит о ситуации конфликта, когда в результате словесного ответа на унижение может разгореться острый конфликт. В такой ситуации, говорит раби Шимон, лучше всего промолчать и не отвечать обидчику.
А вот еще одно объяснение, касающееся первой части мишны: Раби Шимон советует — в среде мудрецов настроиться на восприятие и обучение, а не на демонстрацию собственных знаний. Таким образом можно получить максимум пользы от каждого мгновения, проведенного с мудрецами. Этот комментарий объясняет, почему раби Шимон говорит здесь и о своей жизни, что всю жизнь он рос среди мудрецов. Так он хотел подчеркнуть, что его совет основан на личном опыте и молчание не раз доказывало свою эффективность.
Здесь хотел бы привести другое высказывание мудрецов, из которого понятно, что человеку следует стремиться как раз быть более «компанейским». Вот что сказано в Талмуде (Ктубот 17а): «Пусть человек всегда будет частью общества» (перевод приблизительный). Быть частью общества означает: сказать комплимент, когда надо, поддержать разговор и т. п. В Талмуде это приводится в следующем контексте: невесту нужно хвалить перед женихом на свадьбе, даже если комплименты не совсем соответствуют действительности. То же самое нужно делать, когда друг нам демонстрирует новую покупку.
Итак, как примирить необходимость молчать и желание говорить, где проходит граница? Думаю, учитывая всё сказанное, можно ответить так: среди друзей следует вести себя в первую очередь естественно. Понятно, что это зависит во многом от личности человека, есть люди более коммуникабельные, а есть менее. Но, с точки зрения иудаизма, все время, пока разговор не выходит за рамки дозволенного законом и не превращается в бесцельную болтовню, ограничения должны быть минимальными.
Сообщают, что Хофец Хаим, написавший книгу о злословии, много говорил. Когда его спросили, почему он это делает, Хофец Хаим ответил: люди думают, что, если строго соблюдать законы правильной речи, то говорить будет не о чем. Своим примером он хотел разрушить этот стереотип, доказав, что можно быть «душой компании» и интересно говорить, не нарушая при этом законов чистоты речи и не впадая в злословие.
С уважением, Моше Сытин
