Почему Б-гу надо было продиктовать Тору Моше?

Здравствуйте!

Отвечая на этот вопрос, затронем также несколько других.

Почему законы Торы приводятся от имени конкретных мудрецов?

Вы, конечно, заметили, что в Талмуде и других священных книгах очень многие законы приведены как высказывания того или иного мудреца: раби Меир сказал так-то, Абайе сказал так-то. Но какая разница, кто именно это сказал? Таков закон, так гласит Тора! А разве закон не был таким всегда, с того времени, как Тора была дана на Синае? А Абайе лишь передал информацию об этом законе, когда его записывали?

Ответ таков: этот закон Торы нераздельно связан с мудрецом, который его сформулировал. Это его Тора.

Ибо Тора — это не просто законы или информация. Она связана с душами людей, которые ее изучают, и отражает их. Так, споры между мудрецами в Торе — не случайность, а отражение разных ветвей древа Торы и человеческих душ. Эти ветви расходятся в разные стороны, уравновешивают друг друга и формируют красивую крону. У каждого человека есть свой удел в Торе, с которым он связан. Поэтому при цитировании изречения Торы должно быть названо имя мудреца, который его произнес.

Почему нельзя было записывать Устную Тору?

Еще один вопрос: изначально Устную Тору, в отличие от Письменной, нельзя было записывать. Почему? Что было бы ужасного, если бы ее записали — как, в конце концов, и сделали?

Ответ таков: в данном контексте «письменная» означает не просто «записанная», а «вырезанная». Неслучайно в свитках Торы слова не просто пишутся, а сначала вычерчиваются и «процарапываются» в самом пергаменте. Т. к. Письменная Тора представляет собой нечто постоянное и неизменное по определению, по самой своей природе. Это центральный текст, центральные истины.

А Устная Тора — это система ветвей, которые, как было сказано, расходятся в разные стороны от центра. Разные точки зрения и трактовки. В этой системе всегда есть место для новых подходов, нового угла зрения. Поэтому ее нельзя было записывать: она должна была быть не «вырезанной» и закрепленной, а способной меняться, развиваться и обновляться. И каждая новая трактовка была Торой того мудреца, который ее предлагал.

Так продолжалось, пока не наступил исторический этап, на котором лидеры еврейского народа постановили, что и Устную Тору следует записать. Да, они опасались, что она забудется. Но ничто не случайно: должно быть, к тому времени даже в Устной Торе многие основные принципы и законы понадобилось прочно «закрепить» и не оставлять больше простора для разных трактовок. Т. к. «калибр» ученых мельчал, и они больше не могли создавать каждый свою Тору в таком масштабе. Поэтому тогда были записаны те законы и принципы, которые мы видим в Талмуде — Мишне и Гемаре. Это была Тора мудрецов, живших в ту эпоху, и именно она была «закреплена» на все последующие поколения. Отныне она сохраняется как «закон раби Меира», «закон Абайе».

Те же, кто пришел за ними, уже не могли создавать новую Тору на том же уровне. Вместо этого они брали за основу записанную Тору предыдущих поколений и предлагали уже ее интерпретации и трактовки: разные трактовки Талмуда. Потом и они были записаны как комментарии Раши, Тосафот и других мудрецов эпохи ришоним (ранних комментаторов), а последующие поколения трактовали уже их — и так далее, до наших дней. На каждом этапе ветви очередного уровня «кроны» дерева «затвердевали» и становились «стволами», от которых отходили гибкие молодые побеги уже следующего уровня.

(В то же время даже записанная Устная Тора не была в полной мере «вырезана» — ее не стали записывать на свитках по тем правилам, по которым переписывали Письменную Тору. Также, в отличие от Торы Письменной, ее недостаточно просто «читать»: даже в записанном виде ее качественное изучение требует устного обсуждения. Так она по своей сути все-таки остается «Устной»).

Кстати, интересно проследить другое изменение, произошедшее параллельно с этим. При изучении Танаха становится ясно, что люди той эпохи сами составляли имена. В Танахе имен очень много, все «в еврейском стиле», но разные. Быть может, это не случайно. Ведь имя человека отражает его сущность — которая, в свою очередь, связана с его Торой. В те времена люди были способны сами создавать свои имена и свою Тору. Но с тех пор мы пользуемся лишь определенной частью имен, «вырезанных» в Танахе — или в Устной Торе, которая была записана: «раби Меир», «раби Йеуда», «раби Шимон». Эти имена — и типы душ — были «закреплены», и мы уже не можем создавать новые имена, которые соответствовали бы новым душам и «новым Торам»: мы утратили это чутье вместе с такого рода душами и «Торами». Все, что мы теперь можем, — это почувствовать, что в данной ситуации одно из «установленных» имен будет нести в себе несколько иной, особый смысл, и на этом основании дать его ребенку.

Почему именно Моше должен был записать Письменную Тору?

Теперь вернемся к Письменной Торе. Если бы речь шла всего лишь об «информации», то почему Б-г действительно не мог просто открыть ее какому-нибудь журналисту, устроить «пресс-конференцию» (ну, или тогдашний эквивалент)? Уж тогда бы разнесли по всему миру!

Ответ, конечно, заключается в том, что Тора — это не просто «информация». Это древо, отражающее древо человеческих душ. Поэтому его невозможно попросту передать — его надо посадить. Тора должна вырасти в человеческих душах, становясь в процессе связанной с ними, их Торой. Как упомянутые ветви Устной Торы, связанные каждая со «своим» мудрецом, который ее в своей душе «вырастил». Так же образом и Письменная Тора должна была быть «выращена» кем-то и связана с его именем.

Но на этот раз не любым мудрецом, а особенным. Ведь Письменная Тора — это корень и ствол всего дерева. Не одна из возможных ветвей — точек зрения, а основание, корень, ствол, в котором содержатся они все, зачатки всех потенциальных побегов, всех трактовок. Поэтому этот ствол надо было особенно крепко и прочно «укоренить», укрепить в земле, как сваю, — записать и «вырезать» особенно твердой рукой, рукой человека, обладавшего соответствующего рода душой, фундаментальной и всеобъемлющей.

Таким человеком был Моше. И неслучайно Письменная Тора называется «Торат Моше» — его Торой.

Вот почему Б-г не мог просто Сам дописать Тору и передать ее кому надо. Письменная Тора должна была быть посажена-вырезана-записана тем, кто обладал соответствующей для такой миссии душой, — а таким человеком был только Моше. Поэтому его смерть была невосполнимой утратой и порождала непростой вопрос: кто теперь допишет Тору? Ответ — либо сам Моше «слезой», либо Йеошуа — не как просто его преемник, а как «отражение»: мудрецы сказали, что Йеошуа отражал свет Моше — как луна свет солнца. Так или иначе, этот текст должен был быть связан с Моше, ибо Письменная Тора — это не просто Тора, а Тора Моше.

С уважением, Меир Мучник