Моше бен Амрам. Детство во дворце фараона

Моше бен Амрам (משה רבנו; 2368—2488 гг. /1392—1272 гг. до н.э./) — величайший из пророков.

По материнской линии был правнуком, а по отцовской — праправнуком Яакова (см.).

Его отец Амрам (см.), сын Кеата (см.) и внук Леви (см.) (Шмот 6:16—20), возглавлял мудрецов своего поколения (Сота 12а; Шмот раба 1:13. 1:19). А мать — Йохевед, дочь Леви (Бемидбар 26:59), была наставницей еврейских повитух (Шмот 1:15, Раши и Ибн Эзра; Сота 11б). До Моше в семье родились сестра и брат — Мирьям и Аарон (см.).

По свидетельству кабалистов, Моше стал новым воплощением души Шета (см.), а также праотца Яакова (Седер адорот).

За несколько лет до его рождения астрологи фараона предсказали, что среди евреев родится мальчик, который в будущем вызволит их из рабства, разрушив при этом весь Египет (Таргум Йонатан, Шмот 1:15; Раши, Шмот 1:16). А в ночь, когда был зачат Моше, фараон увидел тревожный сон. Призванные им толкователи и астрологи объяснили, что будущий избавитель Израиля уже находится в чреве матери. По совету мага Билама фараон повелел бросать в Нил всех новорожденных еврейских мальчиков, — ведь, согласно астрологическим предсказаниям, спаситель евреев должен был пострадать именно от воды (Шмот 1:22; Сота 12б; Сефер аяшар, Шмот; Шмот раба 1:18, Эц Йосеф; Оцар ишей аТанах, Моше 3). Следуя приказу фараона, египтяне выслеживали еврейских рожениц, отнимали у них младенцев и топили в Ниле (Сефер аяшар, Шмот; Шмот раба 1:20; Рамбан, Шмот 1:10).

Седьмого адара 2368 года /1392 г. до н.э./, после шести месяцев беременности, Йохевед родила еще одного сына (Шмот 6:20; Седер олам раба 10; Мегила 13б; Сота 12б; Раши, Шмот 2:3; Седер адорот). При его рождении дом наполнился ярким сиянием, свидетельствующим о присутствии Шехины (Мегила 14а; Сота 13а; Шмот раба 1:20, 1:22; Зоар 1, 120б). Подобно своему прадеду Яакову, мальчик родился без крайней плоти, как бы «обрезанным» (Шмот раба 1:20; Шохер тов 9).

Амрам назвал новорожденного именем Хавер, образованным от корня חבר (соединять) (Сефер аяшар, Шмот; Ялкут Шимони, Шмот 166; Седер адорот). Пророческий смысл этого имени заключался в том, что родившемуся ребенку предстояло «воссоединить» потомков Яакова с их Небесным Отцом (Ваикра раба 1:3). Мать дала ему дополнительное имя — Йекутиэль, означающее «Моя надежда — на Б-га» (Сефер аяшар, Шмот; Ялкут Шимони, Шмот 166; Седер адорот). Пророческий смысл этого имени заключался в том, что родившемуся ребенку предстояла вселить надежду на Б-га в сердца евреев, задавленных бедами и страданиями (Ваикра раба 1:3).

В течение трех месяцев младенца прятали дома. Но шестого сивана о нем узнали египтяне, и в тот же день Йохевед положила малыша в корзинку и опустила ее в Нил (Шмот 2:2—3; Сота 12б; Шмот раба 1:24). Она надеялась, что астрологи фараона сразу же доложат ему, что будущий спаситель Израиля уже сброшен в реку, и его больше не станут разыскивать (Шмот раба 1:21).

Корзинку с младенцем подобрала дочь фараона Батья, которая вышла купаться к Нилу. По отсутствию крайней плоти она сразу же поняла, что это еврейский ребенок, но мальчик был столь прекрасен, что она его пожалела и решила спасти (Шмот 2:4—6; Сота 12б; Ибн Эзра, Шмот 2:6). Знатоки сокровенной мудрости поясняют, что Батья была новым воплощением первой женщины Хавы — и на это намекает ее имя בתיה (буквально дочь Б-га). Поэтому-то она и сжалилась над младенцем, который был новым воплощением души ее сына Шета (Седер адорот).

Младенец заплакал, и Батья передала его одной из своих служанок, у которой было грудное молоко, — но ребенок отказался от груди египтянки. Тогда Мирьям, издали наблюдавшая за маленьким братом, подошла к принцессе и предложила привести свою мать, которая и стала «кормилицей» найденного ребенка (Шмот 2:6—9; Сота 12б; Раши, Шмот 2:6). А вскоре, как и надеялась Йохевед, приказ об истреблении еврейских мальчиков был отменен (Сота 12б; Шмот раба 1:24). В ознаменование этого отец Амрама, Кеат, дал своему внуку еще одно имя — Авигдор, сказав: «Всевышний заделал (гадар) пробоину в роду моего праотца (ави) Яакова» (Сефер аяшар, Шмот; Седер адорот).

Два года спасенный ребенок провел в родительском доме (Сефер аяшар, Шмот; Седер адорот). А затем Йохевед, получавшая все это время плату от Батьи, привела сына во дворец фараона, и Батья дала ему имя «Моше», что означало «вытащенный из воды» (Шмот 2:9—10). А когда Моше вырос и стал великим пророком, Всевышний называл его только тем именем, которое дала ему дочь фараона. И в Торе было увековечено только данное ею имя, — такова великая награда совершающим милосердие (Шмот раба 1:26; Ваикра раба 1:3).

1. Детство во дворце фараона

Дочь фараона растила Моше как сына — с любовью и нежностью. Однажды, когда Моше шел третий год, он сидел на коленях фараона, который целовал и обнимал его. Играя, мальчик снял корону с головы фараона и надел на себя. Присутствовавшие при этом советники фараона всполошились: «Как бы он не оказался тем самым ребенком, о котором мы тебя предупреждали!» — а маг Билам предложил казнить «бунтаря». И тогда один из советников по имени Итро предложил устроить для мальчика испытание: положить перед ним на подносе ярко тлеющие угли и подобные им сверкающие драгоценные камни. Если он возьмет камни, значит, он уже действует сознательно, — и следует казнить его за то, что он претендовал на корону властителя Египта. И хотя он выглядит совсем маленьким, еврейские дети наделены особенным разумом и сообразительностью. А если он возьмет тлеющие угли, значит, он еще неразумное дитя, и не стоит обращать внимание на его шалости. Моше потянулся к драгоценным камням, но высшая сила отвела его руку к углям: он схватил уголек и, потянув его в рот, обжег язык и губы — и с тех пор он стал заикаться (Сефер аяшар, Шмот; Шмот раба 1:26; Ялкут Шимони, Шмот 166).

Моше рос чрезвычайно быстро: в пятилетнем возрасте он выглядел уже как одиннадцатилетний. А когда он стал юношей, ему начали воздавать почести как одному из принцев, и все египтяне трепетали перед ним (Ялкут Шимони, Шмот 166, 168). Фараон поставил его смотрителем над своим дворцом (Коэлет раба 9:12, Оцар ишей аТанах, Моше 4; Раши, Шмот 2:11).

Но однажды Моше рассказали, что по происхождению он — еврей, и он пожелал увидеть своих соплеменников (Рамбан, Шмот 2:11, 2:23). Моше посетил землю Гошен, где жили потомки Яакова, занятые рабской работой. Его сердце обливалось кровью при виде страданий изнуренных людей, и он старался помочь каждому, подставляя плечо под его ношу (Шмот 2:11; Шмот раба 1:27; Раши, Шмот 2:11). Отвечая на расспросы Моше, евреи рассказали ему, как их постепенно поработили. Ему также поведали, что еще до его рождения фараон повелел по совету мага Билама убивать всех новорожденных еврейских мальчиков. В те же дни Моше узнал, что, когда он был младенцем и, играя, снял корону с головы фараона, Билам посоветовал фараону казнить его. Переполнившись яростью, Моше решил расправиться с Биламом, но того успели предупредить, и он бежал от гнева Моше в глубину африканского континента, в страну Куш (Эфиопию) (Сефер аяшар, Шмот; Ялкут Шимони, Шмот 168; Седер адорот).

Потрясенный непосильным трудом рабов в земле Гошен, Моше попросил фараона облегчить их участь, назначив им день отдыха, — чтобы они работали только шесть дней, а на седьмой отдыхали. «Ведь иначе они вымрут от изнеможения, и у тебя не станет рабов. А получив день отдыха, они станут работать гораздо лучше», — объяснил Моше. И к его великой радости фараон выполнил эту просьбу: был выпущен особый указ «от имени фараона и Моше, сына Батьи», — и, по воле Божественного Провидения, день отдыха выпал именно на Субботу (Сефер аяшар, Шмот; Шмот раба 1:28; Даат зкеним, Шмот 5:4; Седер адорот).

В 2386 году /1374 г. до н.э./, во время следующего посещения земли Гошен, Моше, которому к тому времени уже исполнилось восемнадцать лет, решил разыскать своих настоящих родителей (Ялкут Шимони, Шмот 166; Сефер аяшар, Шмот; Седер адорот). По пути он увидел, как египетский надсмотрщик жестоко избивает еврея (Шмот 2:11). Заметив знатного египтянина, избиваемый вырвался и подбежал к Моше, говоря: «Мой господин! Этот надсмотрщик силой овладел моей женой, а теперь пытается избавиться от меня, забивая меня насмерть!» (Ялкут Шимони, Шмот 166; Сефер аяшар, Шмот). Моше заступился за своего соплеменника и, решив, что за изнасилование и попытку убийства надсмотрщик подлежит смертной казни, убил его, а труп закопал в песке (Шмот 2:12; Шмот раба 1:28—29; Ялкут Шимони, Шмот 167).

На другой день Моше увидел двух дерущихся евреев (Шмот 2:13). Одного из них он узнал: это был тот самый Датан, которого он спас от рук надсмотрщика (Ялкут Шимони, Шмот 167). Моше попытался их разнять, но Датан со злостью сказал ему: «Кто поставил тебя начальником и судьей над нами? Или ты хочешь убить меня, как убил надсмотрщика?! Мы пойдем и донесем, что ты сделал с тем египтянином. И тебе не стоит полагаться на то, что ты — сын Батьи. Ведь известно, что ты родился в семье евреев, и с тебя спросят за кровь убитого!» (Шмот 2:13—14; Шмот раба 1:30, Эц Йосеф; Ялкут Шимони, Шмот 167). «Раньше я не мог понять, — с горечью подумал Моше, — чем евреи грешнее всех остальных народов, что их угнетают такой тяжелой работой. Но теперь я вижу, что они достойны своей участи. Как они могут быть избавлены от рабства, если между ними процветают доносительство и злоречие?!» (Шмот раба 1:30; Раши, Шмот 2:14).

А когда Датан и его родственник Авирам, — тот самый, с которым он дрался, — донесли фараону об убийстве надсмотрщика, Моше был приговорен к смерти за государственную измену: ведь он убил египетского чиновника ради спасения раба, принадлежащего к ненавидимому фараоном народу. Моше был схвачен и приведен к месту казни, но ему удалось бежать (Шмот раба 1:31; Танхума, Шмот 10; Ялкут Шимони, Шмот 167; Раши, Шмот 2:15, 18:4).

с разрешения издательства Швут Ами