Преступные мысли тяжелее самого преступления? Как можно совершить необдуманное преступление?

Здравствуйте, Владимир!

Вы задаете интересный вопрос. Как могут преступные мысли быть тяжелее самого преступления? И как можно совершить преступление без преступных мыслей, необдуманное?

По правде говоря, необдуманное преступление совершить вполне можно: ведь многие убийства или изнасилования совершаются импульсивными людьми, которые поддаются минутному порыву страсти, ненависти и т. п. и «ломают дров», а потом, остыв, думают: ой, что я наделал! Если бы перед этим немного подумал, то, может быть, и воздержался бы. Но в то же время в момент совершения преступления человек знал, что делает, так что неумышленным преступление назвать нельзя. (Хотя раввинский суд действительно может наказать человека за нарушение лишь в том случае, когда до его совершения он был предупрежден свидетелями: это грех, за который полагается такое-то наказание, а он ответил: да, я знаю! Иначе он действительно может заявить, что не знал и не думал, и никак это не докажешь. Но Б-г знает правду, и, если виноват, то уж от Него не убежит).

Что же касается смысла талмудического высказывания, которое Вы приводите, здесь не имеется в виду, что преступление было совершено без всяких мыслей. Речь идет об обычном сценарии совершения того или иного действия: сначала человек что-то задумывает, а потом осуществляет на практике. И, казалось бы, главное в таком сценарии — практическое действие, а мысли об этом — только прелюдия к нему. И с точки зрения наказания за грех так оно и есть: наказание за совершенное нарушение более сурово, чем за мысли о нем.

Но в то же время, согласно Талмуду, в определенном смысле обдумывание нарушения тяжелее самого нарушения. В каком именно?

Известное объяснение дает Рамбам (Морэ Нэвухим 3:58): действие человек совершает при помощи тела — внешней, физической оболочки души. Тогда как мысли — это действия самой души человека, его разума, его сущности. Таким образом, греховные мысли в большей степени пятнают и порочат самого человека, чем действия. Также тело по своей сути является животной частью человека, менее возвышенной и чистой, чем душа, более прямо связанная с Высшими мирами и с Самим Б-гом. Поэтому совершение греховного действия телом марает и так не очень чистое тело, а греховные мысли марают изначально чистую и возвышенную душу — и негативный эффект здесь сильнее. По словам Рамбама, греховное действие тела подобно проявлению неуважения к Царю со стороны черни, а греховная мысль — со стороны аристократа. Что хуже и позорнее?

Раши в комментарии к Талмуду (там же) объясняет так: «греховные мысли» — это, главным образом, жажда разврата, и такие мысли и устремления тяжелее для человека, чем сам грех, если он его совершает. Почему?

Объясняют мудрецы (Маарша и др.): физическое действие по своей сути имеет четкие параметры, у него есть начало и конец, и продолжается оно обычно не так уж долго. И после того, как оно кончилось, человек, достигнув желанной цели, естественным образом успокаивается. И тогда часто прозревает: на практике все оказалось не таким приятным, как представлялось в мечтах. Жаждал какого-то райского блаженства, а на деле такого насаждения не получил, только замарался. Все это в некоторой степени уменьшает пагубный эффект греха и создает возможность для раскаяния.

А мысли о еще не совершенном грехе и стремление к нему могут одолевать человека бесконечно. И все это время они оказывают на него пагубное воздействие, он этим озабочен, это становится частью его сущности. И, пока он не удовлетворил это стремление, он и не подумает о бессмысленности греха и о раскаянии, на данном этапе он слишком одержим желанием достичь того наслаждения, которое сейчас кажется таким райским. А также, пока его мечтания не осуществятся, они приносят ему скорее мучение, чем удовольствие, как любая жажда, которую человек испытывает и еще не удовлетворил. В результате даже его животная часть, которая от самого греха получила бы свое удовлетворение и успокоилась, пока что не находит покоя и продолжает мучиться жаждой.

В этом смысле греховные мысли тяжелее самого греха — в том, как они воздействуют на человека, в том, как с ними трудно жить.

Так это высказывание хорошо вписывается в контекст: ведь в Талмуде оно является одним из целого ряда высказываний, подобных ему парадоксальностью. Но в них речь идет не о грехе. Например: свет, который несут прорвавшиеся сквозь облака лучи солнца, тяжелее для взора, чем свет солнца в ясном небе. Струя воды, когда человек попадает под нее, бьет сильнее, чем масса воды, когда он в нее погружается. Или: тяжелее восстанавливать в памяти изученное, но полузабытое, чем изучать новое. Во всех этих случаях парадокс в том, что нечто более легкое в теории является более тяжелым для человека на практике — именно в том, как оно воздействует на него, и в том, как с этим трудно справляться и жить. Таков и парадокс о греховных мыслях.

С уважением, Меир Мучник