Изучение Торы ослабляет человека?

Здравствуйте, Алексей!

Вы задаете интересный вопрос.

А ответ представляется таким. В истории еврейского народа были разные эпохи. И в плане физической силы, и в плане изучения Торы. А именно:

Сила есть — и ум есть

В древности — в эпоху праотцев и до последнего изгнания народа из Земли Израиля — люди были физически сильными.

Действительно, такими были сыновья Яакова — и не только Шимон и Леви. Мидраш приводит также подробности противостояния Йосефа и Йеуды, когда первый притворялся египтянином, желающим зла братьям, а второй защищал от него Биньямина: оба продемонстрировали великую силу.

И их отец Яаков тоже, вдохновленный встречей с Рахель, легко сдвинул с колодца огромный камень (Берешит 29:10). А ведь это было сразу после того, как он, по словам мудрецов, в течение 14 лет скрывался в ешиве Шема и Эвера и учил Тору без отдыха и сна. Но силы у него явно остались.

Да и в течение всей эпохи пророков евреи не только были знатоками Торы, но и регулярно одолевали врагов на поле боя. И Йеошуа разгромил Амалека (Шмот 17:13), хотя был самым прилежным учеником Моше, «не отлучавшимся из шатра» (там же 33:11). И многие еврейские цари, от Шауля и Давида до Хасмонеев, с успехом громили врагов. Да, Тора и мудрецы подчеркивают, что побеждали они только с помощью Б-га, но всё-таки физическая сила, надо полагать, тоже была: Б-г обычно не совершает совсем открытых чудес. Просто даже физической силы самой по себе недостаточно без Его помощи.

Так было в ту эпоху.

Силы нет…

Но после разрушения Второго Храма и начала последнего изгнания произошли коренные изменения. По словам Талмуда (Сота 48а), «со дня разрушения Храма исчез вкус (или «жир») плодов [Земли Израиля]». То есть сила и способность земли производить вкусные и сочные плоды тоже уменьшилась. А ведь именно земля кормит и «растит» народ: «Одни страны выращивают сильных, другие — слабых…» (Раши[i] к Бемидбар 13: 18). Вот и народ, даже тот, что остался на этой земле, тем более — изгнанники, перестал получать те «соки», что получал раньше. И ослаб — вместе со всем миром. Одно это уже повлияло на изучение Торы: «Со времен Моше до Рабана Гамлиэля Тору изучали только стоя. Но после смерти Рабана Гамлиэля (по времени близкой к разрушению Храма) мир стал более слабым и болезненным, и Тору стали изучать сидя» (Мегила 21а).

Итак, люди в целом ослабли, а особенно евреи, которые с тех пор на протяжении последних двух тысячелетий находились в изгнании. Их главным способом выживания стала уже не физическая борьба. Былая мощь ушла, профессиями стали, в основном, торговля или ремесло — а вся гордость и сила оказалась теперь в умственном труде, в изучении Торы.

Которое тоже претерпело существенные изменения — кроме того, что элементарно труднее стало заниматься и пришлось уже не стоя.

…ума надо

Когда наш народ жил на Земле Израиля основным способом служения Б-гу были жертвоприношения в Храме, которыми занималась элита — коаним, а им помогали остальные члены их колена — левиты. Они же были знатоками и хранителями Торы. А ее изучение в основном состояло в чтении Письменной Торы и передачи из уст в уста Устной Традиции — законов, основанных на толковании Письменной Торы. На том этапе практически не было споров мудрецов о Законе, к которым мы привыкли сегодня, любые разногласия улаживались сразу, голосованием.

И только к началу изгнания и особенно после него умножились споры о толковании Торы и ее законов — в силу ослабления регулирующих их институтов. С одной стороны, это было печальное явление. Но с другой — именно так расцвело «древо Устной Торы»: ее изучение стало всё больше превращаться не просто в передачу выученных принципов и законов, а в анализы и дебаты. Ведь каждое мнение и каждую версию надо обосновать или опровергнуть.

В результате изучение Торы стало не только более интересным, но и более трудоемким, энергозатратным, изнуряющим. Требующим колоссальных усилий. Это воистину умственный труд.

Человека, глубоко анализирующего Тору, Талмуд называет окер hарим — «сдвигающим с места горы», сталкивающим их между собой и расставляющим заново. То есть, изучая Тору, этот человек копает глубоко, задает вопросы, выявляет видимые противоречия между разными изречениями Торы и мудрецов и расставляет всё по своим местам. Силы на это требуются — как на упомянутые действия с горами. Богатырские.

И не просто глубокий анализ, а обсуждения, горячие дебаты, опять же, постоянная работа мысли, да еще и естественное напряжение дискуссий, которые Талмуд называет «войной Торы».

Понятно, что всё это утомительно. К концу каждой «битвы» в этой «войне» участники выдыхаются и нуждаются в отдыхе. «Пусть солдаты немного поспят». А потом — снова в «бой».

Все для фронта Торы

Представляется, что именно в этом контексте следует рассматривать упомянутую Вами историю с раби Элазаром, сыном раби Шимона. В источнике (Псикта дэ-рав Каана 11:22) сказано, что в молодости раби Элазар был носильщиком, переносил тяжелые предметы. К нему пришел пророк Элияу в образе старца и попросил приготовить вьючное животное, на котором он, старец, мог бы ехать. Удостоверившись, что нести надо только самого старца, котомку и плащ, Элазар расхохотался: зачем вьючное животное, я сам могу усадить тебя со всей твоей поклажей на одно плечо и донести хоть до края света! Что и сделал.

Но по ходу дела ощутил, что дело «не идет», а старец становится всё тяжелее, пришлось, наконец, попросить у него разрешения отдохнуть. А Элияу сказал: стоит ли заниматься таким тяжелым делом, изучал бы ты лучше Тору, как отец. И согласился его учить, чем и занимался в течение 13 лет. Когда Элазар дошел до свода «Сифра», он уже не мог поднять даже плащ. (И еще несколько подобных случаев там приводится).

Прежде чем попытаемся понять это, приведем еще одну историю, из Талмуда (Бава Меция 84а): Рейш Лакиш[ii], который на тот момент был бандитским главарем, прыгнул в реку Йардэн (Иордан), продемонстрировав великую мощь. Раби Йоханан[iii], купавшийся в реке, увидев это, заметил:

— Твоя мощь — для Торы.

Т. е. твою великую силу надо направить на ее изучение, и тогда многого в ней добьешься. Рейш Лакиш парировал:

— А твоя красота (раби Йоханан был очень красив) — для женщин.

 — Если оставишь разбой и посвятишь себя Торе, выдам за тебя свою сестру, она еще красивее.

Рейш Лакиш согласился — и уже не смог выпрыгнуть из реки за своей одеждой таким мощным прыжком, каким прыгнул в реку.

В отличие от предыдущего случая, здесь очевидно, что обессилел Рейш Лакиш даже не от самого изучения Торы — ведь еще даже не начал, а от решения посвятить себя ей. Направить в то русло всю свою мощь, всю энергию.

И тогда — для других дел силы уже не осталось.

Возможно также, что тут роль играет не только физическая энергия, но и мотивация. Так, уже не раз спортсмен, достигавший вершины в своем виде спорта, потом быстро скатывался и выбывал из игры — даже если физическая сила у него оставалась. Пропадала мотивация — уже всего достиг, утолил «голод до побед», а еще раз достигать того же — уже не так позарез, чтобы быть готовым к столь же тяжкому труду, так же усердно вкалывать и пахать. Уже нет того «мотора».

Вот и Рейш Лакиш, настроившись на усердное изучение Торы, утратил мотивацию совершать другие действия, требующие большой затраты энергии и сил. Их для прыжков уже не было. Да, он попробовал выпрыгнуть из воды так же, как прыгнул в нее. Но изначально в этом прыжке была вся его удаль, Рейш Лакиш вложился в него целиком, а теперь — не помешает, но и не очень надо.

С таким настроем он чемпионом по прыжкам уже не станет. А вот мудрецом станет, все его силы и «голод до побед» направлены теперь на изучение Торы. Будет выкладываться по полной, восстанавливаться и снова выкладываться — и так «допрыгнет» до всех уровней.

Возвращаясь к раби Элазару, тоже видим: он не просто раньше мог носить что угодно — он был профессиональным носильщиком и в этом видел свое призвание. Зачем навьючивать животное, он сам мог — и горел желанием — понести старца хоть на край света! Это была его самореализация, в этом была его удаль, этим красовался и гордился.

А старец в процессе их взаимодействия доказывал ему: не твое это больше дело, слишком трудно, теперь лучше посвятить себя Торе. Чтобы ощутить Тору своим делом, Элазару понадобилось 13 лет, но тогда уже так втянулся, что вообще ничего не смог носить.

Здесь, возможно, тоже речь не только о физической способности выполнить действие, которое раньше было под силу, а о фундаментальном изменении всего человека, его призвания, направления его энергии. Раньше у раби Элазара она была направлена на ношение тяжестей, но теперь он весь вложился в Тору, и для прежней профессии уже не осталось ничего: ни физической энергии, ни мотивации.

При этом интересно также отметить, что раби Элазар происходил вовсе не из простонародья, он же был сыном великого раби Шимона бар-Йохая[iv]. И Рейш Лакиш тоже был сыном мудреца и изначально не был разбойником. То есть в те времена и человек «из мудрецов» мог быть физически сильным и даже видеть свое призвание и радость в физическом действии.

Так что, возможно, неслучайно эти истории произошли с мудрецами именно тогда, в эпоху написания Мидраша и Талмуда. Это были первые века последнего изгнания — именно на том этапе истории евреи окончательно перестали бороться за выживание физическим путем и их главной доблестью стала ученость. Которая, в свою очередь, стала требовать гораздо больше усилий и труда. Для достижения успеха в Торе стало необходимым как следует в нее вложиться, посвятить себя ей.

И подобные события, быть может, послужили знаком этого фундаментального изменения еврейской природы и направленности. Доселе еврей мог видеть в физической силе и действиях свою радость и реализацию, и это не противоречило учености, восприятию и передаче Торы и ее законов. Но отныне еврейская сила уже в основном не физическая, а умственная, и нужна она для глубокого анализа Торы и жарких дебатов о ней.

Мы-то теперь всё-таки можем носить плащ и другие не слишком тяжелые предметы. Но эти мудрецы прошли трансформацию в переломный момент, и это стало знаком: отныне не следует видеть свою силу и удаль в физических достижениях: прыжках или ношении тяжестей. Способность к этому теперь может достигать и нуля, но реализация еврея не здесь, а в анализе Торы и доблести на ее «войне». На это теперь надо направить всю энергию.

С уважением, Меир Мучник