Москва еврейская 8. «Джойнт» в Москве

20-е годы XX в. отмечены тяжелейшим экономическим кризисом, страшным голодом и безработицей. Советское руководство, забыв на время о непримиримой классовой борьбе, было вынуждено обратиться за помощью к международным благотворительным организациям; в числе тех, кто откликнулся на призыв о помощи, был Американский еврейский объединенный распределительный комитет «Джойнт». 1 ноября 1923 г. был подписан договор между правительством РСФСР и «Джойнтом» о выделении 2 млн. долларов на бесплатное распределение продуктов питания, одежды и обуви среди «определенных групп населения» (евреев. — M.Л.) и о работе благотворительных столовых для стариков и студентов. Представительство «Джойнта» в Москве возглавил Джозеф Розен.

Дж. Розен родился в Москве, учился в Московском университете, где приобщился к революционным идеям и деятельности, за что был арестован и сослан в Сибирь; из ссылки бежал в Германию, впоследствии переехал в США. Именно там Джозеф увлекся сельским хозяйством и получил агрономическое образование. Руководство «Джойнта» направило молодого специалиста на его родину, в Москву. Он должен был не только доставлять продовольствие голодающим людям, но и содействовать организации труда населения. Джойнтовцы помогали не только евреям; они активно откликались на многие программы. Фонд высылал продукты Обществу помощи голодающим (Помгол). Сотрудник правительственной комиссии по ликвидации последствий голода О. Д. Каменева (сестра Л. Д. Троцкого, жена Л. Б. Каменева. — М.Л.) обратилась к директору российского отделения «Джойнта» Дж. Розену с просьбой оказать содействие художественно-промышленным школам, которые были разбросаны по всей стране и сотрудники которых погибали от голода и разрухи. Ответ не заставил себя ждать:

Многоуважаемая Ольга Давыдовна!

В подтверждение личных переговоров по делу оказания помощи Главкустпрому в целях восстановления кустарной промышленности в России настоящим уведомляю Вас, что ассигнована сумма в 5000 американских долларов. Чек на такую сумму прилагаю при сем.

Иозеф Розен

Необходимую помощь неожиданно получили учащиеся 23 художественных школ подмосковного Богородского, а также Ростова-Ярославского, Вятки, Омска и других центров народных промыслов.

В 20-е годы только «Джойнт» оказывал помощь евреям-«лишенцам» (так называли в СССР бывших служителей культа, промышленников, торговцев и членов их семей; до 1936 г. они были лишены гражданских прав). Бесправных людей, которые не могли работать на государственных предприятиях, снабжали швейными, вязальными, пишущими машинками. На окраинах Москвы и в Подмосковье создавались трудовые кооперативы по пошиву обуви и одежды. Джойнтовцы оказывали помощь национальной школе и училищу при Обществе ремесленного труда (ОРТ).

Еврейское население Белоруссии и Украины бедствовало — безработица коснулась всей страны. Руководство Советской республики разрабатывало план выселения евреев в сельские районы и организации национальных кооперативов в Крыму, на Украине и в Белоруссии, активно привлекая к данной программе «Джойнт». В 1924 г. в роскошном особняке в Гранатном переулке Москвы (ныне Дом архитектора) открылось представительство «Агро-Джойнта».

Комитет оказывал помощь сельскохозяйственным учреждениям. В 1923 г. «Джойнт» поставил в СССР 340 000 пудов комбикормов, 4000 голов лошадей и коров. Идея создания еврейских сельскохозяйственных кооперативов в Крыму, Белоруссии, на Украине была активно принята «Агро-Джойнтом», который финансировал переселенцев, оказывал им организационную помощь, обеспечивал их техникой, элитными семенами, скотом, строительными материалами, а также создавал сельскохозяйственные школы. К обустройству еврейского населения подключились государственные и общественные организации. В 1924 г. при Президиуме Совета национальностей ЦИК СССР был создан Комитет по земельному устройству трудящихся евреев (КОМЗЕТ); его руководство находилось в Москве (Воздвиженка, 4); аналогичные проблемы решала общественная организация — Общество по земельному устройству трудящихся евреев в СССР (ОЗЕТ), правление которого находилось на Никольской улице, 10/2. Государственные и общественные организации должны были организовать еврейские сельскохозяйственные коммуны в Крыму, на Украине, в Белоруссии и решить вопросы трудоустройства населения былой «черты».

Но во время коллективизации все коммуны были разогнаны, и большинство их членов отправилось по этапу в страну ГУЛАГ. Автор «Архипелага» кратко упоминал о романтиках, веривших в счастливое будущее коммун: «Мальчишек и девчонок до пятнадцати лет взяли из Крыма в ссылку. Давали им Турткуль и другие строгие места. Эта была действительно партия — спаянная, настойчивая, уверенная в своей правоте».

КОМЗЕТ и ОЗЕТ были закрыты; их руководители были арестованы, многих из них расстреляли в 30-е годы. Деятельность «Джойнта» повсеместно сворачивалась, и в 1936 г. упоминания о нем исчезли из печати.

Отмечая особенности национальной жизни, следует признать, что в 20—30-е годы XX в. в советском обществе в целом, в том числе в еврейской среде, активно воспринимались новые ценности, а идея построения интернационального социалистического государства стала основой духовной жизни. Значительная часть еврейской молодежи отходила от национальной традиции; в Большом зале синагоги собирались на молитву пожилые люди, шепотом рассказывая друг другу печальные новости об арестах и обысках. Но молодые люди-комсомольцы верили в светлое будущее, в единую семью всех народов, в победу социализма во всем мире. В стихах поэта Павла Когана (1918—1942):

Я — патриот. Я воздух русский,

Я землю русскую люблю… —

слышен был голос поколения, погибшего, как и сам автор, на фронтах Великой Отечественной войны. Оптимистическое восприятие действительности ощущалось в молодежной среде и в годы массовых репрессий, когда расстрелы невинных людей стали обычным явлением в СССР. В 30-е годы, годы Большого террора, евреев, как и представителей других народов России, было много и среди тех, кто проводил бесчеловечные репрессии, и среди тех, кто пал их жертвой. 30 % жертв сталинского террора составляли евреи, среди которых были государственные, партийные деятели, военные специалисты, рабочие и служащие, творческая интеллигенция. В камерах Лубянки и лагерях погибли Исаак Бабель, Осип Мандельштам, Михаил Кольцов и многие другие деятели культуры; в 1938 г. состоялся показательный суд над московским раввином Ш. Медалье и большой группой религиозных деятелей. Приговор стандартный: всех обвиняемых расстреляли в 1939 г. В 2000 г. общество «Мемориал» выпустило книгу «Расстрельные списки. 1937—1941». В издании встречаются имена казненных и захороненных в братских могилах в Бутово, в их числе люди многих национальностей — русские, украинцы, латыши, немцы, и на каждой странице приводятся еврейские имена партийных деятелей, инженеров, техников, рабочих. Перелистаем несколько страниц объемного издания: обвиненный в шпионаже, был расстрелян рабочий-моторист Абрам Самойлович Вольпе, бывший член Бунда Самуил Владимирович Немец, по обвинению в контрреволюционно-террористической деятельности был расстрелян заместитель директора «Агро-Джойнта» Самуил Ефимович Любарский и многие другие.

Сближение СССР с фашистской Германией не могло не сказаться на внутренней политике страны. Критика расистской идеологии нацистской Германии была запрещена в печати; в Москве закрыли еврейскую школу на Селезневской улице и синагогу на Большой Бронной.