Короткие рассказы о раве Ицхаке Зильбере. Глава 13

Рассказывает р. Бенцион Зильбер

ПИЦЦА В СУББОТУ

Это было лет тридцать назад. Один человек открыл пиццерию рядом с площадью Кикар Цион и начал торговать и в пятницу вечером, и в субботу… Здесь, в Иерусалиме! В пятницу собирались ребята из Меа Шеарим, пикетировали, отговаривали покупать… Тот вызывал полицию… Шли чуть ли не бои — хилуль Шаббат полный, — полицейские ведь тоже евреи…

Что сделал папа? У него ведь тоже финансовая ситуация была совсем не простая…

Папа пошел к хозяину, и стал рассказывать про Россию, как он там в лагере субботу соблюдал, а потом спросил:

— Почему ты работаешь в Шаббат?

— У меня большой долг — двадцать тысяч лир, и мне надо его отдать.

— А если у тебя будут эти деньги, ты не будешь открывать в субботу?

— Нет, не буду.

Папа Ицхак пошел в банк «Цфон Америка», Гальперин там был управляющим, и тот выдал крупную ссуду. Папа отнес ее хозяину пиццерии, и тот перестал работать в субботу…

Папа показывал бумажку: «Я, такой-то такой-то, обязуюсь закрывать пиццерию не позже такого-то часа в пятницу и не открывать ее в субботу, и обязуюсь вернуть деньги…»

Когда папа рассказал эту историю раву Эльяшиву, тот улыбнулся и сказал:

— Вы хотите увидеть, что у меня есть руах а-кодеш? Его чеки не будут покрыты и вернутся!

Первый чек был покрыт, а остальные вернулись. Реб Йешуа Гальперин выложил эти деньги, и спокойно перенес их потерю, и он остался близким другом папы…

Рассказывает Авраам Коэн

ПЯТЬ ШЕКЕЛЕЙ

Рав Зильбер не считался с деньгами, когда надо было помогать людям, и некоторые даже считали, что он не знает истинной цены денег, но на самом деле он относился к деньгам очень ответственно и серьезно.

В одну из первых наших московских встреч я предложил отвезти его из ешивы в микву.

После окунания Рав спросил:

— Послушай, сколько нужно заплатить за микву здесь, в Москве?

— Не знаю.

— В Иерусалиме я плачу пять шекелей. Наверное, и здесь примерно столько же. Сколько это в рублях?

Я ответил, что это приблизительно пять тысяч рублей. Была середина девяностых годов — пик инфляции.

Рав Зильбер страшно удивился и никак не мог поверить, что пять шекелей — это пять тысяч рублей:

— Как? Пять тысяч? Пять шекелей — это пять тысяч рублей? — несколько раз недоверчиво переспросил он и никак не мог в это поверить… (В то время, когда он еще жил в Советском Союзе, пять тысяч рублей были невероятной, фантастически огромной суммой денег, — можно было купить квартиру, дом, машину).

Он не поверил мне, промолчал и бросил в коробочку московской миквы не рубли, а израильскую монету в пять шекелей…

Рассказывает р. Йеуда Гордон

ЗАЧЕМ!

Я шел с равом Ицхаком по улице мимо лотерейного киоска, на котором была реклама — «Тридцать милионов!», и предложил:

— Давайте купим вместе лотерейный билет, помолимся, выиграем — и будет и на цдака, и жить немного посвободнее…

— Зачем посвободнее?

У него не было йецера к деньгам. У него был только один йецер а-ра — помогать евреям, делать мицвот. Иногда какая-то женщина заходит в раббанут, вижу: рав Ицхак тащит ее куда-то в сторонку, начинает с ней говорить, помогать… Поймал мицву!

Как-то я сделал очень тяжелый гет, так один известный адвокат предложил:

— Йеуда, продай зхут, продай мицву! Заплачу, сколько ты захочешь!

Я сказал:

— Пойдем спросим рава Зильбера.

Спросили его. Рав Ицхак сказал:

— Не стоит.

Он смотрел на мицву по-другому.

Рассказывает Йеуда Аврех

МЫЛО

Рав всегда ходил в микву перед субботой. После операции на сердце врач сказал, что он должен какое-то время принимать горячие ванны. И вот каждую пятницу Рав ходил в микву, а это было для него совсем не легко. Только недавно он вышел из больницы, а сейчас добавилась мицва — лечиться.

Однажды мы вышли из микве, идем домой медленно-медленно, — даже ходить ему было трудно… Вдруг неожиданно рав Зильбер решил вернуться.

Я предложил его проводить, но он ни за что не хотел, чтобы я его провожал. Через некоторое время он вернулся из миквы с кусочком мыла в руках. Я спросил:

— Зачем? Сколько стоит этот обмылок?

На что рав Зильбер ответил:

— Если Всевышний дал мне возможность купить это мыло, значит оно этого стоит. Человек должен беречь свои деньги.

Рассказывает Авраам Коэн

НЕ МЕЛОЧИСЬ!

Как-то мы ехали в такси с равом Зильбером, и после поездки таксист заломил цену чуть ли не в два раза больше, чем было необходимо заплатить.

Рав Зильбер, ни слова не говоря, стал платить требуемую сумму.

Я возмутился (по-русски, чтобы таксист нас не понял):

— Рав Ицхак, это же неправильно, он берет с нас в два раза больше, чем нужно!

Он ответил:

— Не мелочись.

— Мне не жалко денег, но мы же поощряем его таким образом, мы приучаем людей к тому, что можно требовать больше денег, чем положено!

Рав сказал:

— Главное не спорить. Я никогда не спорю в таких случаях. И смотри: я не обеднел из-за того, что заплатил на десять шекелей больше.

Это было принципом его жизни: не спорить.

Рассказывает р. Йеуда Гордон

НЕ БЕСПОКОЙСЯ!

Таксисты, — кажется, это была компания «Цомет», — знали, что рав Ицхак никогда не торгуется, сколько стоит поездка, а платит ту цену, которую называют.

Как-то утром — а он каждое утро в девять ехал из дома в раввинат и, конечно, очень хорошо знал, сколько стоит такая поездка — поспорили таксисты, что рав Ицхак сядет в машину около дома в Санэдрии Мурхевет и вместо двенадцати-пятнадцати шекелей, которые стоит поездка на улицу Кореш, ему объявят двести, — и он заплатит!

Таксисты поспорили на деньги — заплатит рав Зильбер или нет?

Рав Ицхак утром вызывает такси, шофер его привез — сделал лицо невозмутимое, и, не оборачиваясь, смотря прямо вперед, говорит сквозь зубы:

— Двести.

— Двести?

Даже рав Ицхак такого не ожидал. Потом вывернул все карманы, вынул все деньги, часы, чековую книжку и говорит таксисту:

— Подожди, не бойся. Возьми все это в залог. Я тебя не обману. Я сейчас сбегаю в раввинат и возьму там в долг. И то время, что ты ждешь, я тебе тоже оплачу. Не беспокойся, я тебя не обману!

Побежал, одолжил двести шекелей.

Мне таксисты рассказывали, что по внутренней связи объявили:

— Рав Зильбер заплатил за поездку от Санедрия Мурхевет на улицу Кореш двести шекелей! Двести!!

Весь таксопарк — семьдесят-восемьдесят машин (в течении получаса весь район был забит) приехали в раввинат к раву Ицхаку отдавать деньги. Представляете, какой кидуш Ашем был!

Это — рав Ицхак!