Свиток плачей 5

Как мы уже говорили, Ирмеяу, за то, что он пророчествовал, посадили в тюрьму.

Обвинили его, что он паникер, не друг, а враг еврейского народа. Йирия поймал его и привел к министрам. Его там избили и посадили в тюрьму. В доме Йонатана-писца была тюрьма, и Ирмеяу долго сидел в ней. В это время царь Цидкияу тайно спросил его:

— Имеется ли пророчество от Бога?

— Да, — говорит ему Ирмеяу, — чтобы ты знал, что попадешь ты в руки царя Вавилона. Чем я согрешил перед тобой и перед твоими рабами, и перед народом, что меня посадили в тюрьму? Где ваши пророки? Говорили они, что вавилонский царь не займет Израиль.

Ирмеяу очень просил у царя, чтобы он его не возвращал в тюрьму Йонатана, чтобы не умереть. Тогда он перевел его в другое место — в хацар а-матара — дворец стражи, и велел выдавать ему по буханке хлеба в день, пока хлеб не кончился.

Потом Цидкияу спросил у него:

— Как мне быть?

Ответил ему Ирмеяу:

— Если я скажу, ты меня можешь умертвить, и дам тебе совет — ты не послушаешь.

Он дал клятву, что не умертвит и не отдаст в руки врагов.

Тогда он сказал: так сказал Бог Израиля, если ты выйдешь к министрам Вавилона — ты останешься живым, город не будет сожжен и семья твоя останется в живых. Если не выйдешь — город будет в руках вавилонян, они его сожгут, и ты не будешь спасен.

Цидкияу говорит:

— Мне очень неудобно, беспокоюсь, что на стороне халдеев есть евреи, которые перешли к ним, и я боюсь, что халдеи сдадут меня им, и они будут издеваться надо мной.

Он ему говорит: «не сдадут».

— Послушай меня, я прошу тебя, послушай голос Бога. Что я тебе говорю: будет тебе хорошо и будешь жить. А если не послушаешься, то все жены и дети попадут в руки вавилонян. И все будут смеяться: что тебе говорили «друзья» (лжепророки и вельможи)? Только бросили тебя в грязь. И ты не будешь спасен. И город будет сожжен. И Египет не станет помогать.

А весь народ кричал, что Египет — сильнейшая держава. Он нам обещает поддержку. Хватит терпеть национальное унижение под Вавилоном, поднимаем восстание. И Цидкияу не мог идти против народа, точнее, не хотел.

И, полагаясь на обещания Египта о помощи, прекратил платить дань Вавилону, и на основании этого Невухаднецар осадил город.

Они ждали, что Египет пошлет армию. Египет сначала не посылал, а потом, когда совсем было плохо, объявил мобилизацию, для вида выслал армию, они вышли из Египта, походили немножко и вернулись.

Иерусалим был под осадой Вавилона. Но был подземный ход — пещера Цидкияу, и она выходила далеко за город. И он бежал. А что сделал Бог? Один вавилонский солдат гнался за оленем, он бежит внизу, а тот бежит наверху. И только Цидкияу вышел, тот его поймал при входе в пещеру. Его поймали и осудили за невыполнение клятвы, детей зарезали на его глазах, а ему выкололи глаза и посадили в тюрьму.

А что было с пророком Ирмеяу?

Вавилоняне слышали, что был пророк у евреев, который предсказывал изгнание, Ирмеяу был в кандалах. Навузарадан, старший из палачей, командующий карательным отрядом, спросил Ирмеяу: «Твой Бог говорил про это место и выполнил то, что Он говорил и за то, что вы грешили против Бога».

Он слышал — ему передавали содержание — слова пророчества Ирмеяу.

— Теперь я снимаю с тебя кандалы, хочешь идти со мной в Вавилон — пойдем, не хочешь — оставайся здесь. Куда хочешь идти?

И он шел… Описывается в мидрашах, как он шел, находил куски тел, головки детей, кости, оплакивал, хоронил.

И они его спрашивают: ты же сам говорил, что все это будет, а сейчас плачешь?

1. Как потускнело золото, изменилось доброе злато, низверглись камни святые на главных всех площадях!

Ирмеяу оплакивает, «как это потускнело золото» — как изменился вид красивых украшений — самые видные люди, умирают с голоду, и нечего им дать.

Мидраш объясняет, что это Ирмеяу оплакивает праведника царя Йошияу, который был подобен золотому украшению. Перед тем как его убили, его кровь окропила камни, которые Ирмеяу захоронил, и про них сказано «святые камни».

7. Ее отшельники были чище снега, молока белее, видом краше жемчуга, (как) сапфир их стан.

Были у евреев назиры. Назиры — это люди, которые брали на себя обет месяц не стричься и не пить вино, и они были красивые, белее, чем снег, белизны больше, чем у молока. Те же, что были румяны, были красивее жемчуга, цветных камней. Они были вырезаны, как красивый камень сапфир.

Мне это объяснил в 35-м году Николай Михайлович Плоткин — профессор математики в химико-технологическом институте, что красота человека складывается из двух составляющих: из цвета кожи и формы.

Так вот эти самые люди, которые имели красивый цвет лица, потемнели, так, что нельзя их узнать. Смотришь — этот человек или нет?

Вспоминаю, был у нас один сосед, татарин, он был очень интеллигентный, интересный полный человек, работал в лесозаготовках, и вдруг во время войны, в 42-м году я его вижу — какой-то темный-темный, худощавый. Неужели он? Я не мог поверить. «Невозможно было их узнать на улице. Пристала кожа к их костям и высохла как дерево».

21. Радуйся и веселись, дочь Эдома, обитающая на земле Уц! Тебя также настигнет чаша, ты опьянеешь и вырвешь.

«Радуйся и веселись, дочь Эдома, обитающая на земле Уц».

Симха — это внутренняя радость, а сасон — это внешнее веселье, когда человек танцует, поет.

Это у тебя временная радость, на тебя тоже пройдет чаша (поэтически описывается чаша с опьяняющим ядом), тебе придется выпить, ты еще опьянеешь, вырвешь и станешь пустой.

Эти слова не совсем понятные. Все время Ирмеяу говорит о Вавилоне, который изгнал евреев и разрушил первый Храм. И вдруг начинает говорить про Эдом.

При чем тут Эдом? Потому что Ирмеяу знал пророчески, что будет разрушен второй Храм эдомитянами — это римляне. Римляне — потомки Эдома. Иосиф Флавий пишет, что дети Элифаза, сына Эсава, поселились в Риме и от них произошли многие начальники.

Из этого будет понятно, почему «на реках Вавилона мы сидели и плакали», и вдруг в конце говорится: «вспомни, Бог, детям Эдома». При чем Эдом? — Он одновременно говорит и про разрушителей первого, и про разрушителей второго Храма.

Я вспоминаю 1939 год. И действительно, есть, о чем нам плакать. Мы забыли. Я был тогда в Москве. Университет послал меня на Всесоюзную Выставку сельского хозяйства, и я был в Москве. А чтобы уехать, я должен был в шесть часов утра занять очередь — купить билеты. Так я забежал в синагогу на Архипова без пятнадцати шесть, успел что-то там помолиться до шмонэ-эсре и решил потом прийти еще раз. В шесть часов полно было миньяним — вся синагога была заполнена.

Я ушел, постоял в очереди за билетом, и пришел снова в 12:00, и еще молились полно утренних миньяним — кто не успел, кто был на работе. Кончили шахарит, началась минха. Так же полно. И это было после того, как столько народу пересажали в 37-м! Вечером я снова зашел между минха и арвит. И сидели там человек 30 святейших людей — видно было по лицам, святейших, что таких сейчас нет, и не знаю, сумеем ли когда-то увидеть. Сидели и учились. Я вошел. Молодой человек — они испугались. Перестали учиться. Я сказал им на иврите: «Аль тироу» (не бойтесь) — они успокоились и продолжили учить. А после этого скольких пересадило НКВД! И сколько расстреляно! И сколько немцы… Есть, о чем нам плакать. Мы забыли.

5. (С ярмом) на шее нас погоняли, мы истомились, и покоя не было нам.

«Нас гоняли по шее, нажимали, мы трудились, а легче не стало».

Здесь смысл такой: люди тяжело работают, ярмо тяжелое на шее, трудятся, чтобы хоть что-то осталось на жизнь — а легче не становится, так как все уходит на налоги, или просто отбирают.

Адриан после разрушения второго Храма издал приказ: если найдут еврея с волосами — сразу снять с него голову.

Он спросил: «Что вы думаете — вы сумеете отстоять еврейский народ? Вы не сохранитесь, одна овечка среди 70 волков, может ли уцелеть?!»

Правильно ли спросил Адриан? Был разрушен Храм, евреи изгнаны. Ему ответили: «Есть пастух, который все-таки ее охраняет!»

Прошло уже более двух тысяч лет. Кто был прав? Кто остался?

6. (К) Египту протянули мы руку, (к) Ассирии, чтоб насытиться хлебом.

Пророк предупреждал: не делать договор с Египтом и не начинать восстание против Вавилона. Хотя изгнание по существу было за грехи: за разврат, идолопоклонство, нарушение субботы, кровопролитие, но формально — сделали восстание против Вавилона, рассчитывали на поддержку Египта. А Египет подвел. Как человек, когда он в тяжелом положении, просит помощи, так протянули руку Египту, Ассирии, прося помощи — а те подвели.

21. Возврати нас, Господи, к Себе, и мы возвратимся, обнови наши дни, как прежде.

«Мы знаем, что Ты, Бог, вечно сидишь на престоле, властвуешь. Твой престол из поколения в поколение. Почему же Ты навечно нас забываешь и оставляешь на долгие дни?» Если мы согрешили — мы не достойны, создай условие, сделай так, чтобы мы стали исправляться.

«Верни нас, Бог, к себе, и мы вернемся, обнови наши дни, как прежде».

В мидраше поэтически описывается спор еврейского народа со Всевышним.

Сказал еврейский народ Всевышнему: «Верни нас к себе, и мы вернемся»; отвечает им Всевышний: «Вернитесь вы, и Я вернусь к вам» (Зехарья 1:3), а еврейский народ продолжает спорить со Всевышним: «верни нас, Бог наш Спаситель» (Теилим 85:5).

Так согласился Всевышний или нет?

Конечно, это друш, не простой смысл, но интересно.

В Талмуде, когда есть спор между Равом (имя мудреца) и Шмуэлем, общее правило таково: в денежных вопросах закон принят согласно Шмуэлю, а в законах кашрута, запрещенного и разрешенного — согласно Раву.

В трактате Талмуда Псахим, лист 76б, есть вопрос: если горячее мясо упало на молоко (или наоборот), разрешено или нет?

Есть разница, что сверху, а что снизу. На кого мы смотрим? На то, что сверху или на то, что внизу? (Кто «побеждает»: «верхний» или «нижний»?)

Рав сказал: верхний, а Шмуэль сказал: нижний.

И хотя закон обычно в таких вопросах соответствует мнению Рава, здесь мы говорим, что закон принят согласно Шмуэлю — «побеждает» нижний. И получается, что в споре «Верхнего» (Бога) и «нижнего» (еврейского народа), выполняют просьбу «нижнего».

22. Ведь если презирать, Ты стал презирать нас, гневался Ты на нас премного.

«Ибо если ты стал нас презирать, ты презираешь, рассердился на нас очень», верни нас, Бог, к себе, и мы вернемся. Обнови наши дни как прежде.

Заканчивать надо чем-то хорошим. А пророк завершает словами: «Если ты нас презираешь, ты презираешь, рассердился на нас очень». Что это за конец?

Сказал раби Шимон бен Лакиш: «Если Ты нас презираешь, нет надежды. Если рассердился — есть надежда». Почему? «Всякий, кто сердится, в конце концов, он передумает…»

Я объясню, как я это понимаю:

Я знаком с человеком, и его очень когда-то уважал. И потом я узнал страшные вещи. Что он был доносчиком в НКВД, сажал людей, и что он крал их вещи. И хотя он со мной не ругался и со мной в неплохих отношениях, но он для меня уже потерян навсегда, уже изменений не может быть.

Даже после того, как он раскается, я еще буду осторожен с ним. Жулик, который 10 раз воровал, и раскаялся — будете вы оставлять деньги у него?

Он для меня потерян навсегда. Надежды нет.

А есть другой человек — нормальный, даже если мы с ним поругались — все равно есть надежда. Помиримся.

Мидраш приводит доказательство, что Всевышний на нас только рассердился, но не стал нас презирать.

Сказал раби Шмуэль бар Авин, что в Торе (Ваикра 26:44), после пророчества о нашем изгнании и обо всех проклятиях, которые с нами случатся, как наказание, написано обещание Бога, что Он сохранит нас, даже когда мы будем изгнаны. «Не презрел вас, и не погнушался, (чтобы) допустить уничтожение и нарушить союз с вами, ибо Я — Бог, Бог ваш».

Раби Йеошуа бен Леви приводит доказательство этому и из самого Ирмеяу: «Так сказал Бог, если измерите небеса наверху, и исследуете, фундамент земли внизу, тогда я тоже буду презирать» (Ирмеяу 31:36).

Мой отец спрашивал: ведь мы же меряем, мы измеряем расстояние в световых годах и бурим земли, и исследуем? Но он говорил: поэтому и написано, измерите небеса наверху, фундамент земли внизу, это мы только приблизительно рассчитываем отсюда, мы не можем сами лезть и мерить расстояние в годах между звездой и звездой. Мы не можем измерить этого буквально. Другими словами, пророк говорит поэтически, что такого никогда не будет.

Если бы Ты нас презирал, все бы пропало, Ты бы презирал навсегда, но Ты не презираешь нас. А только «рассердился на нас очень». Если рассердился — это еще пройдет. «Верни нас, и мы вернемся».

Возврати нас, Господи, к Себе, и мы возвратимся, обнови наши дни, как прежде.