Перевернутые буквы 2. Симхат Тора в синагоге

Мой друг Рафик после службы в армии остался жить в Риге. То ли климат понравился, то ли рижские кафе, но он прижился, познакомился со множеством рижан и рижанок. У него появились друзья в разных кругах. Его можно было встретить в популярных местах города. Я не знал, где он работал, да и работал ли вообще.

Встречаю однажды Рафика, и он говорит, что вечером мы должны пойти в синагогу, там будет праздник Симхастойре, очень веселый праздник, и он меня приглашает присоединиться.Ну, если твой друг азербайджанец приглашает тебя в синагогу, отказываться некрасиво.

Синагога была в Старом городе. Я знал, где она находится, но ни разу в жизни не входил в нее. Даже во время прогулок с моим другом, когда мы обходили все церкви и соборы города с фотоаппаратами в поисках интересных кадров. Залезали на чердаки и крыши старых домов, запечатлевали черепичные крыши амбаров, старые кладбища. Мы любили Ригу, особенно Старый город, но синагогу, которая располагалась в самом сердце Старой Риги, по каким-то таинственным причинам обходили стороной.

И вот я туда направляюсь.

Мы прошли по темнеющим улочкам, вымощенными брусчаткой, мимо средневековых амбаров и Реформаторской церкви. Благодаря соседству с ней здание синагоги уцелело в годы войны. Его не взорвали, опасаясь разрушить церковь. Но решили использовать и сделали там конюшню.

После войны власти вернули здание еврейской общине города. Остатки евреев получили единственную уцелевшую из пятидесяти синагог, которые были в довоенной Риге. Они очистили здание от навоза, достали скамейки, сделали новую надпись над арон а-кодеш из 124-го псалма: «Благословен Творец, что не отдал нас в добычу зубам их».

Все эти и другие истории я услышу через много лет от евреев, с которыми буду молиться в миньяне.

А пока мы проходим узкими темными улицами и входим во двор синагоги.

Там крутится хоровод молодежи.

Все громко поют песни на иврите «Шалом алейхем», «Хава нагила». Всего нужно было выучить два или три незнакомых слова — и уже можно принять участие в общем веселье.

Рафик пристраивается в хоровод. Он и тут находит себе место, и через пару минут подхватывает припев. Я тоже пытаюсь изобразить веселье, подпрыгиваю и подпеваю вместе со всеми, но у меня все это плохо получается, и я отправляюсь внутрь здания.

В большом зале молитва закончилась, и группки молодых людей, расположившись на скамейках, делают «лехаим». Что-то распивают и чем-то закусывают. Я спустился на этаж ниже, в малый зал синагоги. И там увидел картину, которая окончательно смутила мою юную душу.

На возвышении, которое называется бима и где во время молитв читают свиток Торы, обнявшись, кружились вроде как в танце два старых еврея, а внизу валялась пустая бутылка из-под водки. Именно так эта картинка запечатлелась у меня в голове: пустая бутылка, пьяные евреи.

Не дождавшись Рафика, который выполнял заповедь радоваться в праздник, я ушел шляться по темным улочкам Старой Риги. Там была романтика, шпили и старые здания. Мне это нравилось. Большого энтузиазма воспоминание о посещении синагогиу меня не вызывало, в синагогу не тянуло. В следующий раз я попал туда опять на праздник, лет через десять.

Я приехал в Москву в командировку и остановился у наших друзей. Вечером хозяева пригласили меня отправиться с ними к синагоге на улице Архипова, где празднуют Симхат Тора.

Несмотря на воспоминания десятилетней давности, я пошел и увидел картину, которая полностью перечеркнула неприятные воспоминания юных лет.

Мы отправились пешком в центр города. Когда добрались до места, то увидели, что подойти к синагоге уже нельзя. Толпа заполнила всю улицу снизу доверху. Там собралось несколько десятков тысяч человек. Мы все-таки протиснулись ближе к зданию синагоги. Над толпой висел дух праздника, единения, общности. Группа молодежи танцевала под музыку, звучащую из небольшого магнитофона, где-то пели под гитару. Тысячи евреев веселились около синагоги, праздновали встречу с самими собой, с евреями. Мы провели вместе с ними несколько часов.

Домой собрались очень поздно. Река людей стала растекаться по соседним улицам, в подземные переходы, в метро. В этой еврейской толпе были и мои будущие знакомые, с которыми я встречусь через несколько лет и с некоторыми ныне часто встречаюсь на улицах Иерусалима.

Возвращаясь тем вечером домой, воодушевленный увиденным, я догадывался, что это очень важное для меня событие.

Прошло много времени, мы осели на юге Израиля в городе Офаким. Я рассказал историю о своем первом посещении синагоги умному математику и умному еврею, с которым мы вечерами учили комментарии к Пятикнижию. Он усмехнулся и задал мне встречный вопрос — еврей все-таки:

— Возможно, бутылка из-под водки оказалась там случайно, и эти старые люди к ней не имели никакого отношения. Вы ведь сказали, что там было полно молодежи, которая собралась, чтобы повеселиться. Вопрос у меня такой: зачем Творец показал вам эту картинку и что вас заставило увидеть ее именно таким образом? Ведь все это отодвинуло ваш приход в синагогу на несколько лет.

Уже в Израиле, приходя в синагогу на праздник Симхат Тора с детьми (а сегодня и с внуками) я вспоминаю свое первое посещение синагоги в Старой Риге на улице Пейтавас, двух пожилых евреев, танцующих на биме, хоровод молодежи во дворе — и задаю себе вопрос:

— Почему Творец показал мне картину, которая меня смутила? А может, у меня был выбор увидеть ее совсем по-другому?