Каким образом удостоился раби Йеуда, сын раби Илаи, величайшей заслуги доказать свою преданность Торе и соблюдать ее, добровольно лишившись своего личного имущества — виноградника?
И об этом сказали наши благословенной памяти мудрецы: «Там, где стоят раскаявшиеся грешники, не стоят даже совершенные праведники». Ибо праведнику недоступна ступень раскаявшегося грешника, как бы он ни желал на нее подняться. Без греха нет раскаяния, а осознанный грех с единственной целью — завоевать ступень раскаянья — грехом не считается, как не считается подобное «раскаянье» раскаяньем. Лишь тот, кто согрешил, может удостоиться занять эту более высокую духовную ступень. И все благодаря чему? Благодаря греху! Так его прошлые грехи прибавили ему исключительные дополнительные заслуги.
Каким образом удостоился раби Йеуда, сын раби Илаи, величайшей заслуги доказать свою преданность Торе и соблюдать ее, добровольно лишившись своего личного имущества — виноградника? Только благодаря неподобающим мыслям, прокравшимся в его сознание. Отказавшись от самих мыслей и искоренив их вместе с их материальной основой, виноградником, он превратил эти мысли в фундамент величайшего духовного восхождения, а свои грехи — в заслуги. Ведь именно они послужили этим фундаментом!
Это — уровень раскаянья из любви. Не такова ступень раскаянья из страха перед наказанием, когда в своем раскаянии человек движим отнюдь не любовью к истине и не четким осознанием правды. Исчезни страх перед наказанием, и человек ни за что не откажется от своего греха. Что побуждает его оставить грех? Наказание! Допустим, прежде чем согрешить, человек не осознавал суровости ожидающего его за столь тяжкий проступок наказания. Теперь же, когда ему вдруг стало ясно, что у проступков есть свои последствия, что ничто не остается безнаказанным, и он уже испытал на себе это наказание, он начинает сожалеть о содеянном. Таким образом, весь его «перерасчет» был связан с ощущением страха перед дальнейшим наказанием, и его новый подход можно сформулировать в следующих словах: «Совершая грех, я ошибался, не отдавая себе отчет в суровости наказания. А сейчас, когда я это, наконец-то, понял, страдания вследствие совершенных грехов пересилили то удовольствие и наслаждение, которое я от них испытывал».
Потому-то и говорится, что раскаянье из страха превращает преднамеренные грехи в непреднамеренные, совершенные по ошибке, ибо преднамеренные грехи приводят человека к размышлениям о масштабах ожидаемого за них наказания. И человек сожалеет о содеянном под предлогом, что до сих пор ошибался в своих расчетах относительно наказания. А теперь, когда он уяснил себе суровость наказания, все встало на свои места, и больше он не согрешит. И так как грехи подвели его к размышлениям о своих ошибках, то и сами грехи как бы стали непреднамеренными, нечаянными, совершенными по ошибке.
В этом — отличие от раскаяния из любви. Когда человеком руководит любовь к истине, он в самом деле желает исправить все до конца, до самой глубины, искоренить все неверное и неправедное с фундамента. Корнем греховных мыслей был виноградник? Откажемся от виноградника, заслужив, тем самым, высочайшую духовную ступень. Так, изначальный грех превращается в величайшую заслугу.
С другой стороны, раскаянье из страха перед наказанием пробуждает в человеке лишь сожаление о своих ошибках, за которые приходится расплачиваться. При таком раскладе отказаться от целого виноградника? Зачем? Ради чего? А что, это уменьшит наказание? Ведь масштаб наказания — единственное, что его в данном случае беспокоит. О столь возвышенных идеях, как завоевание особых духовных ступеней, он совершенно не задумывается. Докопаться до корня греха с тем, чтобы его искоренить, не позволяя расти на его почве все новым и новым грехам? Он не ставит перед собой такой задачи. Ему бы выразить сожаление о прошлом, чтоб избежать за него наказания… Что же представляет собой подобное сожаление? Анализ, в ходе которого человек приходит к выводу, что наказание за грехи перевешивает получаемое от них удовольствие. Трезвый расчет. Без высоких материй, без пламенного зова истины. Расчет, при котором грех невыгоден, следовательно, если человек и грешил в прошлом, то делал он это по ошибке, не имея полной картины.
При раскаянии из страха грех дает человеку лишь новое видение ситуации, некий перерасчет, но никак не дополнительные заслуги. Более того, и это новое осознание вряд ли выдержит испытание временем: человек найдет себе новый повод для страха, который может оказаться более действенным и значимым в его глазах, чем страх наказания. И тогда человек сделает для себя новый вывод, что он поторопился с заключением, и его раскаяние было ошибочным по своей сути. Так, новый страх вытеснит прежний страх наказания.
Но если источником раскаяния была любовь к Творцу и истине, то те высочайшие духовные ступени, которые были заслуженно достигнуты раскаянием, останутся с человеком навечно, и ничто, никакой побочный страх не сможет лишить человека этих ступеней. Есть ли более существенный страх, чем отказ от виноградника — солидного источника пропитания в то голодное время? Но, отказавшись от него, раби Йеуда доказал, что никакие внешние страхи его не пугают. Это — раскаяние из любви. Эта ступень недоступна тем, чье раскаянье движимо лишь страхом наказания.
Теперь мы имеем определенное представление о путях раскаяния и его ступенях.
С любезного разрешения главного раввина Литвы, р. Хаима Бурштейна
Читайте также: тема Духовное развитие человека
Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:
