ЗОЛОТОЙ ВЕК ИЛИ НЕМНОГО «АПОЛОГИИ»

СВИДЕТЕЛЬСТВО НЕНАВИСТНИКА

В тяжелейших условиях произрастал достойнейший из народов. Но даже враги были вынуждены согласиться с наличием особой этической чистоты, отличавшей еврейский народ.

Живший две тысячи лет назад Тацит, не причисляемый к почитателям Израиля, свидетельствует, что еврей не мог помыслить взять в жёны нееврейку. Подобных "странностей" ни у одного народа тогда не существовало. Вступать в брак обязательно с представителем своей нации? Что за "нелепость"? Каждый выбирал супругу по собственному усмотрению.

Свидетельство врага – надёжное свидетельство.

Небезызвестный Аман, сам того не желая, оказался вполне подходящим свидетелем, чтобы доказать духовную стойкость евреев: «Есть некий народ, - говорит он, - рассеянный и отделённый,…а законы их отличны от всех народов» [1]

Из его слов понятно: евреи сохраняют приверженность своему Закону везде, куда бы их не забросило. Это свидетельство тем ценнее, что произнесено злодеем, губителем евреев. Сыновья Израиля, как в Индии, так и в Куше (Эфиопии), – повсюду хранят верность традиции.

ВОПЛОЩЁННЫЙ ИДЕАЛ

Нашему поколению нелегко представить реальность, резко контрастирующую с сегодняшней: целый народ, верящий во Всевышнего и Его предписания. Народ, преданный Субботним заповедям, как напоминанию о Чуде Творения, видящий в исполнении мицвот своё жизненное кредо.

Тяжело современному человеку даже наметить в воображении эпоху, когда народ не являл собою коктейль из социалистов, либералов, реформистов, консерваторов, модернистов и прочих «фруктов».

Двести лет назад еврейский народ был народом Торы. Не все, впрочем, подходили под определение законченных праведников, - существовала определённая градация по духовным уровням, - но об неукоснительном исполнении мицвот заботился каждый.

(Кстати, соблюдение мицвот, само по себе, не является тождеством праведности. Доказательство тому – поколение Пустыни. Корах исполнял предписания Торы с большим рвением. Мидраш, подробно описывающий его восстание, подтверждает этот факт. Но назвать Кораха праведником язык не поворачивается. Доэг [2] был первостатейным знатоком Торы, но именно о нём говорит Гемара: он из тех, у кого доли в Будущем Мире нет.)

Не каждый еврей тех лет достигал высшей духовной ступени, но общее состояние народа сохранялось в неизбывной чистоте.

Суббота соблюдалось с особой гордостью. Законы кашрута были достоянием всего общества. Любой еврейский дом признавался вполне благополучным с точки зрения соблюдения непростых пищевых предписаний. Каждый еврей, по крайней мере в Субботу, обязательно молился в миньяне.

Вплоть до Первой Мировой войны, евреи Восточной Европы скрупулёзно соблюдали все заповеди Торы. А ведь тамбыло сосредоточено большинство Народа, порядка шести миллионов, и почти все из них были преданы своему Наследию.

Образ еврея, ежедневно не накладывающего тефиллин, являл собой нелепость. В скорбный Девятый день месяца Ав, в местечках нельзя было обнаружить ни одного еврея, обутого в кожаную обувь. Крайне редко попадался еврей с непокрытой головой.

В те дни в народе, с чуть наивной уверенностью, повторяли, что обязанность покрытия головы выводится из Торы. Ведь сказано: «и пошёл Авраам». А можно ли представить, что Авраам мог «ходить» c непокрытой головой! Прогулка без головного убора представлялась вещью невозможной.

С той же долей наивности изыскивали рецепт, как поймать вора. Дело было, до смешного, простым. Нужно было только, когда он ещё спит, потихоньку убрать выставленную в изголовье кружку с водой для утреннего омовения. Разве еврейский вор может «смыться», не совершив «нетилат ядаим»?

Анекдоты эти говорят о состоянии еврейского общества, когда Закон и обычаи вошли в плоть и кровь.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА – ЗАЩИТНАЯ СТЕНА

Так было и в России вплоть до Первой Мировой войны. Царская Россия являла собой империю, отрезанную от остального мира. Миллионы евреев не имели почти никаких контактов с культурой других стран. Еврейские подданные России, как и в предыдущие годы, продолжали свою углублённую, тщательно разработанную традицию. Технологическая революция, громогласно прокатившаяся по остальному миру, не затронула Россию. Здесь ещё не было ни мощной телеграфной сети, ни разветвлённой системы железных дорог.

Руководители России опасаясь новшеств, приносящих на своих крыльях революции, пытались отделить Россию, создав вокруг страны род занавеси, препятствующей внешнему влиянию. По всей Европе рушились монархии, но Россия оставалась всё той же, каменно-неприступной. Для евреев такая постановка вопроса создавала ряд облегчений. Легче было следовать традиции предков, когда само государство консервативно. Когда время не движется, жизнь течёт также, как и двести лет назад, соблюдение Торы по всегдашней мерке видится явлением естественным и непреходящим.

Понятие «эрув» (границы, в пределах которой вся территория становилась одним частным владением и разрешался перенос вещей в Субботу) существовало уже тысячи лет. Время от времени, неевреи, окружавшие местечко, разрушали «границу». По этой причине установился особый порядок поддержания целостности эрува. Если перед Субботой выявлялась неисправность, во всех синагогах об этом немедленно объявлялось, и ни один еврей не мыслил переносить вещи в эту Субботу.

Евреи крупных городов с той же ревностью относились к Закону. В центре города, как правило помещались богачи, а народ победней теснился на окраинах.

Примером может служить Ковно (Каунас), тогдашняя столица Литвы. Несколько улиц в Ковно были заняты правительственными учреждениями, но большинство населения составляли евреи. Город был окружён эрувом. Чтобы сделать его «кошерным» и для центра города, построили специальные ворота. Теоретически, эти ворота можно было закрыть, но на деле они никогда не запирались, потому что всё их назначение – сделать «субботнюю границу» отвечающей требованиям Еврейского Закона.

Евреи Восточной Европы, несмотря ни на какие преследования, с гордостью несли звание «народ, обитающий отдельно» [3] . Порой церковь обвиняла евреев в «осквернении» символов, «священных» для христиан и даже присуждала к смерти, при том, что правительство оставалось безучастным. Такие случаи были редки, но историки уделяют им много места в исследованиях, пытаясь представить картину нестерпимого положения, и, будто бы, именно уравнивание в правах улучшило условия жизни евреев.

В действительности же, ограничительные законы, издававшиеся правительством, отделяли евреев, и защищали их от «возмущения» толпы.

Сегодняшний Нью-Йорк гораздо опасней России 18-го века.

Тогда уголовное убийство считалось поступком из ряда вон выходящим, теперь же, – интегральная часть ежедневной «хроники».

Даже погромы, являвшиеся «бичом» российских евреев, «упорядочивались» и «ограничивались» правительством. Последнее, вмешиваясь в «ход событий», использовало их в своих целях.

БЛАГОСЛОВЕННОЕ ГЕТТО

В Западной Европе неевреями была найдена идея гетто. Этим средством они достигали двух целей.

Во-первых – оградить собственную религию. И недаром. Народ, гордо исповедовавший свою особую веру, возбуждал в соседях – христианах зависть и желание следовать за собой. Кроме того, в самом исполнении заповедей Торы скрывалось однозначное отрицание христианства. Потому-то включение евреев в общественную жизнь несло в себе определённую «угрозу».

Власти стремились представить еврея, как неприкаянное существо, опасное и потому затиснутое, запертое на замок. Таково было изначальное намерение наших врагов. Но, по-настоящему, – и в этом ощущалось Рука Провидения, – гетто стало благословением для еврейского народа. В стенах гетто евреи жили с ощущением безопасности. По закону, гетто было защищено от проникновения чужеродных и всякого рода преступных элементов. Время от времени, какой-нибудь церковник в проповеди подбивал чернь из народа громить гетто. В этом случае вызывались правительственные войска, чтобы законным порядком обуздать хулиганов. Таким образом, сохранялся относительный порядок.

Но, что важнее всего, гетто служило защитой от духовного влияния нееврейского окружения. В гетто евреи говорили не на местном наречии, а на своём языке. Даже в Германии евреи между собой общались не на немецком, а на идише (хоть это и родственные языки). Только торговцы в деловых операциях пользовались государственным языком.

Евреи видели в пользовании собственным разговорным языком вещь непременную. Когда случалось еврею разговаривать с правительственным чиновником, его речь была искажённой и вызывала насмешку.

Евреи не изменяли своему языку, и это помогало сохранить им духовную чистоту. Более того, в то время, как нееврейский мир был погружён во тьму невежества, и только немногие умели читать и писать, гетто можно было уподобить факелу просвещения.

Среди неевреев только люди высших сословий могли позволить себе иметь начальное образование (Слово «клерк», что понимается, как «пишущий», происходит от слова «клерик» – «служитель культа», - это лишнее свидетельство тому, что умение писать – являлось привилегией избранных, недоступной большинству)

В 1870 году Франция была побеждена Германией. Немцы-победители согласились освободить из тюрем заключённых французских офицеров, заставив их предварительно подписать декларацию о прекращении военных действий против Германии. Многие из офицеров оказались не способны даже проставить своё имя под текстом декларации. Так это было во Франции – «колыбели» Просвещения.

И это в то самое время, когда любой еврейский ребёнок умел читать и писать с самых ранних лет. Таким образом, стены Гетто, служили экраном, разделяющим Свет и Тьму.

ЕВРЕЙСКАЯ УЛИЦА – СРЕДОТОЧИЕ ДУХОВНОСТИ

Любой дом в еврейском местечке был кошерным по своему жизненному укладу. Но и снаружи, на еврейской улице, ощущалось присутствие святости.

Внутри стен гетто евреи отрыто вели образ жизни, предписанный Торой. Праздники на улицах отмечались без страха и стыда перед чуждым взглядом. Там же, прямо на улице, в Симхат Тора проводились традиционные пляски. Перед Песахом, в каждом уголке наблюдались лихорадочные приготовления. Кошеровалась посуда в огромных жбанах, кипящих на огне, – ведь только единицам благосостояние могло позволить иметь специальный набор пасхальной посуды. Большинство же перед Песахом занималось оцинковыванием заново «хамецной». Вся эта работа, разумеется, также производилась на улице.

То же и в Суккот. Сукка выстраивалась на любом свободном клочке земли, и нелегко было отыскать путь, кружа среди бесчисленных «построек», заполняющих пространство между домами.

Суббота соблюдалось так же, как и в эпоху Талмуда. Накануне, местечко наполнялось атмосферой подготовки и ожидания. В домах в честь Субботнего дня земляные полы посыпались свежим песком. Запахи субботних кушаний так и плыли по воздуху.

С наступлением Субботы обстановка менялась на глазах. Словно напрочь исчезала грязь закоулков. Благородная тишина спускалась на местечко. Из каждого окошка видны сияющие свечи. Дух Субботы царил в каждом доме, пусть даже хозяева и не принадлежали к числу праведнейших из жителей. Распеваемые с особым чувством, субботние напевы струились от каждого застолья.

Соблюдение Субботы было торжественным и открытым. Каждый еврей вздыхал воздух субботней святости с наслаждением, и свет её служил наилучшим средством воспитания в духе Торы.

Свадьбы в Западной и Восточной Европе тоже справлялись прямо на улице. Даже неевреи, которым случалось в то время проезжать через местечко, меняли маршрут, чтобы не мешать празднику. Еврей не стеснялся своих обычаев и не ощущал «второсортности». Улица бурлила еврейской жизнью, под стать полноводной реке. Дети с ранних лет вращались в этом неумолкающем, полнокровном течении будней и праздников

Дочери не посещали специальных школ, – напряжённая духовная жизнь дома и на улице была достаточным источником необходимых знаний. В Бейт а-мидраш направлялись только мальчики для изучения Гемары вместе с комментариями к ней.

Улица, сама по себе, являлась живой книгой еврейской Этики. Если кто-либо, намеренно или по ошибке, совершал неподобающие вещи, немедленно находились евреи, старшие по возрасту, увещевавшие: «Мэн тор ништ!» – «Так не поступают!».

Улица была своеобразным «университетом», где "вживе" постигали законы и обычаи, связанные с многовековым опытом.. Женщина от подруг слышала очередную «алаху», мужчины обсуждали «сугию» - тему из Гемары. Таким образом, еврейская улица была мощным проводником Традиции.

ВО ВСЁМ - ГОЛОС ТОРЫ

Голос изучаемой Торы звенел во всех уголках, где бы не проживали евреи.

В Слободке, например, голос Учения разносился по всему местечку. Еврей, выходец из маленького галицийского городка, свидетельствовал, что у них голоса изучавших Тору был основным звуковым фоном. И днём, и ночью играла чудесная музыка святых слов.

В прошлом весь еврейский народ был одной большой Ешивой. Точно так, как в Ешиве неодинаков уровень учащихся, так и в еврейском народе встречались разные ступени углублённости в Учение, но учились все!

Главным чаянием жён было одно: только бы мужья сидели за Учением. Уход на заработки ими воспринимался, как падение мужниного авторитета. Многие женщины брали на себя всю заботу о пропитании семьи.

Гиганты Торы наполняли Дома Учения ещё до появления ешив. В наши дни принято спрашивать о месте учёбы выдающегося знатока Торы, но ещё девяносто лет назад такой вопрос показался бы неуместным. Со скамей домов Учения вышли Гении поколения. Часто Рав города был и его уроженцем, учившимся и сложившимся здесь же, в местном Бейс-мидраше.

Юноши женились очень рано, получая от родителей жены право на «кест», то есть возможность десять-двадцать лет учиться без помех. Эта помощь не выражалась в наличных деньгах, – такой роскоши, мягко говоря, мало кто мог себе позволить, – зять попросту столовался у тестя с тёщей, деливших с ним свою скудную трапезу на протяжении многих лет.

Рассказывал мне еврей из Бирже о своём слепом деде, зарабатывавшем на жизнь починкой обуви. Его «фабрика» состояла из одного-единственного станка - на нём и производился ремонт. Жизнь его состояла из сплошной борьбы за существование, но отказаться от зятя, « умеющего заглянуть в книгу», - об этом не могло быть и речи!

Любая семья прилагала все силы, чтобы поддержать учёного зятя. Не редкостью была ситуация, когда после многих лет, жена открывала собственное «дело», давая возможность мужу продолжить учёбу. Эти женщины брали пример с великих жён прошлого, подобных супруге раби Акивы, пославшей учиться мужа на долгие 24 года. Благодаря ей раби Акива стал одним из величайших законоучителей.

В книге «Зихрон Яков» автор характеризует эту эпоху так: «В те дни (ещё до возникновения движения Аскалы), Тора была единственным национальным достоянием нашего народа. Раввины и главы общин были едины в поддержке Торы в Якове. В насыщении еврейских общин Учением они видели главную цель..."

«ВСЕ СЫНОВЬЯ ТВОИ ОБУЧЕНЫ Б-ГОМ»

Даже те, кто работал, не имея возможности целый день посвятить Книге, по вечерам рекою текли в Дом Учения.

Однажды, в одной из старых синагог, мне попалась в руки книга «Вопросы и ответы раби Акивы Эйгера», - сочинение весьма непростое, доступное лишь людям с изрядным запасом знаний. Так вот, эта книга была зачитана и потрёпана так, что даже обыкновенный молитвенник в наши дни имеет лучший вид. На мой вопрос престарелый меламед, исполнявший обязанности раввина в Литве, ответил, что перед Первой Мировой войной, многие молодые евреи, каждый вечер после работы, имели обычай внимательно изучать эту сложную книгу.

Там же я обнаружил старое издание Абарбанеля [4] , страницы которого также свидетельствовали об ежедневном его употреблении.

В то время нередко организовывались сообщества для совместной учёбы . Например, товарищество – хабура – по изучению Шульхан Аруха [5] , раздел Йоре Деа [6] с комменариями ШаХа [7] ^. Другая хабура исследовала книгу «Мишлей [8] » с объяснениями Альшиха [9] .

Самой же популярной была хабурат «Эйн Яков», в которой изучались сказания – агадот Мудрецов Талмуда. Те же, кто не имел возможности углублённо заниматься, находили себе место среди «Теилим зогерз» – «читающих Псалмы». Они притискивались поближе к печке и с чувством распевали теилим.

Со времени пребывания в Слободской ешиве, мне вспоминается один старый извозчик. Он тяжело передвигался в высоченных сапогах, доходивших ему до колен, и так входил в Бейс а-Мидраш.

Свободное время между поездками использовались им для чтения Теилим в Ешиве. Свою книжку Псалмов он заботливо переплёл толстой кожей, и всё же внешний вид этой книги говорил о том, что хозяин пользуется ею очень часто. Казалось бы – простой извозчик, но и он относился к уважаемой части народа, – к « читающим Псалмы».

ТРАДИЦИЯ ПЕРЕДАЧИ

В местечках и гетто серьёзное внимание уделялосьзаповедям, регулирующим отношения человека с его ближним.

Заповедь цдоки, – помощи беднякам, - исполнялась со всевозможным рвением, часто превышающим требуемое Законом. Еврей постоянно побуждался или выделять цдоку или способствовать её сбору. В гетто среди евреев была популярна фраза: «Или ты берёшь (то есть входишь в состояние нужды, когда приходится брать помощь), или ты даёшь!»

Множество организаций поддерживали нуждающихся. Например, общество, собиравшее средства для бедных невест, или общество «Ахнасат орхим» – «гостеприимство», заботившееся об угощении и месте ночлега для путников, проходивших через местечко. Не было ни одного пришельца, кто бы не удостоился достойного приёма.

Родители, не способные заплатить за учёбу детей, имели право на бесплатное образование, и это в ту эпоху, когда у неевреев ещё не помышляли об основании общественных школ.

Всем этим отличался тогда Израиль.

Но сам собою возникает вопрос: как могли позволить почти погаснуть этому светочу, а волшебным звукам замереть?

[1] Эстер,3,8

[2] По его доносу царь Шауль подверг тяжёлому наказанию целый город.

[3] Бамидбар,23,9

[4]

[5] Основной Кодекс Еврейского Закона, составленный р. Йесефом Каро, с примечаниями РаМО – р.Моше Исерлиша, а также с позднейшими разъяснениями.

[6] Один из четырёх разделов Шульхан Аруха, занимающийся в частности, законами семейной чистоты, кашрута и др.

[7] ШаХ - Сифтей Коэн - р.Шабтай Коэн бен Меир

[8]

[9]