Дерех Хаим 74. Комментарий Маараля на трактат Авот. 4:17

4:17 Раби Шимон говорит: «Есть всего три короны: корона Торы, корона священства и корона царства. Но корона доброго имени выше их всех».

Мишна вызывает вопрос: почему раби Шимон подчеркнул, что корон именно три, а самую главную, то есть, корону доброго имени, не посчитал? И еще вопрос. В Храме каждой короне соответствовал свой особый священный предмет, символизирующий ее. Ковчег украшал венец, символизирующий корону Торы. Над Столом для Хлебов Приношения тоже был венец, символизирующий корону царства, — эта символика опирается на распространенное выражение «царский стол». А третий венец обрамлял жертвенник и символизировал корону священства. И все эти три короны перечисляются в трактате Йома (72а). Но четвертой короне, короне доброго имени, превосходящей все эти три короны, в Храме ничего не соответствовало!

В Мидраше (Бемидбар раба, Насо) говорится, что корону доброго имени символизировала Менора. Дело в том, что доброе имя — удел того, кто исполняет заповеди, а о них сказано (Мишлей 6:23): «Ибо свеча — заповедь, а Тора — свет».

И теперь понятно, почему в нашей мишне сказано, что корона доброго имени выше их всех: ведь и Менора возвышается над этими тремя священными сосудами!

Однако мне представляется, что эта фраза не принадлежит к основному тексту Мидраша, а является позднейшей вставкой. Дело в том, что она вызывает несколько вопросов. Первый состоит в том, что Менора не была ведь снабжена венцом, а, по логике Мидраша, венец на ней должен был быть! На этот вопрос можно ответить, сказав, что сами огни Меноры поднимались вверх, образуя подобие венца, согласно сказанному (Шмот 27): «…чтобы возносить постоянный свет». Поэтому на Меноре и не могло быть венца: ведь, если бы он был, пламя светильников оказалось бы выше него. Со Столом такой проблемы не возникает: даже если бы хлеб возвышался над венцом, все же он лежит на столе, а венец поднимается над столом — поэтому получается, что венец поднимается и над хлебом тоже. Огни же светильников не покоятся, а движутся, постоянно возносясь вверх, согласно выражению из приведенного выше стиха, — а над царским венцом ничто не должно возвышаться!

Теперь становится понятно, почему стих называет зажигание светильников Меноры именно «поднятием»: он хочет сказать, что корона доброго имени возносится выше всех других корон.

Кроме того, венец символизирует то, что его обладатель вознесся на самый высокий уровень, выше которого уже не бывает. И для обладателей трех корон, которые перечисляет Мидраш, действительно существует предел, до которого они способны продвинуться, поэтому символом этих корон может стать венец. Но для обладателя короны доброго имени границы нет: доброе имя может возвышаться и распространяться бесконечно, как еще будет разъясняться. Поэтому у Меноры не должно быть венца, который символизировал бы корону доброго имени. Символом этой короны выступает сказанное в стихе «…чтобы возносить постоянный свет», поскольку эта корона постоянно и бесконечно возносится ввысь.

И в (другом) Мидраше раби Шимон, сын Йохая, говорит: «Доброе имя желаннее (Б-гу), чем Ковчег Завета. Ведь Ковчег Завета предшествовал (евреям в пустыне) лишь на три дня пути, а корона доброго имени простирается от края мира и до края.» Откуда мы можем узнать это? Из сказанного о царе Давиде (I Диврей аямим 14:17): «И разошлось (доброе) имя Давида по всем землям, и Б-г навел страх перед ним на все народы». Вот что это означает. Корона Торы посвящена разуму, духовной сущности, отличной от материального человека. Поэтому Ковчег Завета не оставался в лагере евреев, а двигался впереди него. Он вел себя подобно разуму, который тоже существует отдельно от человека, не смешиваясь с ним и не укореняясь в материальном теле, но при этом каким-то образом все же сохраняет связь с ним. Именно по этой последней причине Ковчег не удалялся от лагеря больше, чем на три дня пути, то есть, оставался на таком расстоянии, на котором еще сохранял связь с лагерем. Поэтому в Египте евреи сказали фараону (Шмот 8:23): «На три дня пути мы уйдем в пустыню». Нет сомнения, что, оговорив именно такое расстояние, евреи имели в виду уверить фараона, что не собираются совершенно покидать Египет.

Это можно заключить и из его ответа (там же, 24): «…Только далеко не удаляйтесь». Таким образом, и Ковчег отдалялся от евреев не окончательно. Но к короне доброго имени все это совершенно не относится: она простирается от края мира и до края, как еще будет разъясняться, поскольку и само доброе имя (прославляет человека) от края мира и до края. Так что на Меноре и не должно быть (вещественного) венца: ее венец должен быть бесконечным, другими словами, ее венцом может стать только «постоянно возносящийся свет».

Есть и еще одна причина, по которой на Меноре не должно быть венца, и состоит она в том, что корона доброго имени обладает особым свойством. Все остальные короны венчают того, кто сам по себе поднялся на соответствующую высокую ступень. Короной Торы, например, венчают человека, глубоко постигшего Тору; царское величие и достоинство коэна тоже заключены в самом человеке. Однако если человек увенчан короной доброго имени, это доброе имя в нем самом не заключено. Обладатель доброго имени может даже не знать о том уважении, которым он пользуется среди других! Поэтому Менора не может быть отмечена никаким видимым венцом: ведь это означало бы, что Менора содержит этот уровень в самой себе, другими словами, символизирует человека, который сам по себе поднялся на уровень «доброго имени». А это, как мы уже сказали, совершенно неверно, поскольку корона доброго имени не в руках того, кого она венчает, а в руках других людей. Поэтому ясно, что никакой священный сосуд в Храме не может быть украшен венцом, символизирующим корону доброго имени.

Теперь мы получили ответ и на вопрос, почему мишна посчитала только три короны, не присоединив к ним и корону доброго имени. Мишна хотела сказать вот что. Существуют три короны, которые каждый может увидеть воочию. Если человек увенчан короной Торы, всем сразу видно, что перед ними мудрец Торы, — ведь свою Тору и свою мудрость человек постоянно носит с собой! И если человек обладает короной священства или царства — все тоже видят, что этот человек коэн или царь. А корона доброго имени на человеке не заметна. Поэтому и на Меноре в Храме не было венца.

Однако здесь возникает еще один вопрос. Если Менора символизирует корону, которая выше всех других, — почему она не стояла в Святая Святых, как Ковчег? Однако и на этот вопрос можно ответить. Мишна из нашего трактата (3:11—12) говорит: «Если мудрость человека предшествует его добрым делам, его мудрость не сохраняется; а если его добрые дела предшествуют мудрости, его мудрость сохраняется». Поэтому (когда человек входит в Храм) он вначале встречает Менору, символизирующую добрые дела, и лишь потом доходит до Ковчега Завета, стоящего в Святая Святых.

Теперь оказывается, что все эти короны расположены в строгом порядке. (Путь человека по жизни и по Храму) начинается с жертвенника (то есть, с короны священства). Дело в том, что человек становится коэном сразу при рождении, еще до того, как научается различать добро и зло. К нему сразу же начинают относиться все требования и запрещения, установленные для коэнов, поскольку взрослые обязаны следить за тем, чтобы их дети не нарушали запретов.

Поэтому коэн с самого рождения обладает всей своей святостью. После этого (проходит время, и) человек достигает уровня исполнения заповедей. Его символизирует Стол для Хлебов Приношения, то есть, корона царства. Ведь царем человек может стать только с того возраста, с которого обязан исполнять заповеди. И лишь затем человек достигает уровня Торы, стоящей особняком (как и Ковчег, стоящий наособицу) в Святая Святых.

А почему мишна называет четвертую корону короной доброго имени, а не «короной добрых дел»? Ведь в третьей главе было использовано именно это выражение: «Тот, у кого мудрости больше, чем добрых дел»! Дело в том, что здесь мишна хочет показать, в каком именно отношении добрые дела превосходят все остальное. Она объясняет, что добрые дела наделяют человека добрым именем, а доброе имя возносится над всем.

Теперь возникает такой вопрос. Почему же на самом деле корона доброго имени выше остальных трех? Действительно, в первой главе нашего трактата рабан Шимон, сын Гамлиэля, сказал: «Не изучение главное, а действие». Однако не вызывает сомнений, что когда здесь мишна говорит о короне Торы, она не имеет в виду человека, который только изучает Тору, но не исполняет ее. Ведь в этом случае речь не может идти о короне Торы вообще! Если же мы имеем в виду того, кто и обладает Торой, и исполняет заповеди, то есть, совершает добрые дела, — получается, что он коронован сразу обеими коронами! Так что, на первый взгляд, корона Торы выше, чем корона добрых дел… Однако на этот вопрос можно с легкостью ответить. Ведь корона добрых дел свидетельствует (не просто о том, что человек их совершает, но) указывает на то, что человек этот совершил нечто выдающееся. Именно исключительные поступки приносят человеку корону доброго имени, и эта корона действительно возносится выше всех остальных.

Однако существует и еще одно, главное объяснение того, что в Храме не было ни одного сосуда, венец которого символизировал бы корону доброго имени. Основано оно именно на том, что говорит мишна: корона доброго имени выше их всех. Но почему она выше остальных? Потому, что имя, указывая на сущность его носителя, отделено от материального. В этом состоит суть имени: оно совершенно духовно, то есть, представляет собой явление чистого разума. В этом оно не похоже на корону Торы, поскольку Тора, вне всякого сомнения, в определенной степени связана с человеком. Хотя мы уже говорили, что мудрость существует отдельно от человека, все же тело служит для нее носителем, а значит, она имеет нечто общее и с телесным аспектом человека. А доброе имя, совершенно независимое от называемого, остается абсолютно духовным — поэтому-то корона доброго имени и возвышается над остальными коронами. Именно это имели в виду наши мудрецы, когда сказали в Мидраше, что Ковчег отдалялся от лагеря колен Израиля не более чем на три дня пути. Они хотели показать, что Тора связана и (с материальным аспектом) народа Израиля, поскольку отдаляется от него не более чем на три дня пути — мы говорили об этом выше. Если сказать, что кто-то находится, например, на расстоянии трех дней пути от города, будет ясно, что этот человек сохраняет с городом связь, не оставил его окончательно.

Итак, корона Торы связана с телесным человеком. А корона доброго имени не скована пространственными ограничениями, поскольку имя — явление совершенно духовное, ничем не связанное с телом. Поэтому храмовые сосуды и не могли быть использованы как символы короны доброго имени: тогда могло бы показаться, что она ограничена определенным местом, а это противоречит ее природе. Мы ведь сказали уже, что эта корона простирается от одного края мира до другого! Поэтому (никакой материальный предмет, даже) храмовая утварь, служить символом этой короны не может.

Ковчег же располагался в Святая Святых и был совершенно скрыт от людей. К нему никто никогда не входил, кроме Первосвященника в Йом кипур. Это показывает, что корона Торы тоже отделена от человека. Но все же корона доброго имени выше ее, поскольку доброе имя в еще большей степени духовно и независимо от материального человека. В этом состоит дополнительная причина того, что никакой храмовый сосуд не может эту корону символизировать. И это — ясное объяснение, не вызывающее никаких сомнений.

Теперь ясно, почему мишна сказала, что корон всего три, а корону доброго имени не учла и не сказала, что их четыре. Дело в том, что эти три короны подобны друг другу, а корона доброго имени уникальна своей безграничностью, о которой мы уже говорили. Поэтому объединить ее с первыми тремя коронами было бы неправильно. И в Храме эта корона, в отличие от первых трех, ничем не была представлена, что также свидетельствует о ее величии, о том, что ее нельзя привязать к определенному месту. Понятие места ведь может относиться только к материальным явлениям! И хотя Тора не материальна, а духовна, все же у нее есть некий материальный аспект, поскольку она связана с телесным человеком. А у короны доброго имени нет даже такой связи, поэтому ее нельзя объединить с остальными коронами.

Но и то объяснение, которые мы дали выше, тоже остается правильным. Мы сказали, что три сосчитанные в мишне короны — это те короны, которые находятся в распоряжении самого человека, то есть, заметны на нем самом. А корону доброго имени хранит у себя не сам ее обладатель, а окружающие, те, кто его уважает и наделяет добрым именем. Согласно этому объяснению, мишну следует понимать так: «Всего существует три короны, заметные на человеке и каждому видные; но есть и еще одна, четвертая корона, которую на человеке не видно, и это — корона доброго имени, которая выше их всех». Такое объяснение позволяет лучше понять слова выше их всех — корона доброго имени превосходит остальные в том, что совершенно независима от материального носителя и никак не связана с телом. Ведь то, что связано с телом, сотворенным из праха, не может особенно высоко вознестись; а корона доброго имени свободна от этого ограничения.

Следует задаться вопросом (который в таких случаях часто задает Талмуд): «Зачем (указано) число?» Другими словами, зачем мишна говорит, что этих корон ровно три? Тебе следует знать, что Б-г даровал Израилю ровно три короны: Торы, царства и священства, — число это соответствует внутренней природе человека.

Человек состоит из трех частей. Первая часть — это его разум, вторая — это его душа, а третья часть человека — это тело, и этими тремя составляющими он исчерпывается. И три короны как раз соответствуют этим трем частям человека. Корона Торы соответствует его разуму. Корона священства соответствует телу, потому что звание коэна означает величие и святость именно тела человека. Ведь коэн рождается сразу с этим титулом, то есть, получает его уже в момент зачатия. Этим корона священства отличается и от короны царства, и от короны Торы: она обозначает святость тела, и ею коронуется каждый, кто происходит от тела, обладающего этой короной, то есть, от коэна, — если только он не совершил никаких действий, которые осквернили бы его потомство. С царем все обстоит не так: его сын может и не быть царем. И уж тем более это не относится к мудрецу Торы, сын которого вовсе не обязательно будет обладать знанием Торы. Человек, поднявшийся на определенный уровень, не может передать сыну ни души, ни разума — однако тело сын наследует от отца через каплю семени, как разъясняется в трактате Нида (30б). Поэтому коэнство отца сын наследует.

Корона священства, которую Б-г даровал Израилю, соответствует той святости, которой способно обладать тело человека. Именно по этой причине определенные телесные недостатки способны сделать коэна непригодным к служению. Теперь ты можешь понять утверждение Талмуда (Бхорот 72б) о том, что те недостатки, которые делают некошерным коэна, делают некошерной и жену (это означает, что если у женщины после свадьбы обнаружился подобный телесный недостаток, он может служить основанием для расторжения брака без выплаты ктубы). Ведь, на первый взгляд, непонятно, что может объединить эти два закона! Теперь же ясно, о чем идет речь. Женщина ведь более телесна, чем мужчина! Мужчина подобен душе, поскольку властвует (в семье), согласно сказанному (Берешит 3): «И он будет властвовать над тобой». Женщина же подобна телу. Поэтому телесные недостатки и делают ее непригодной для замужества.

Однако тебе следует тщательно обдумать сказанное нами о том, что святость коэна связана с его телом. Коэнство состоит в том, что тело коэна поднимается на высочайший Б-жественный уровень. Ведь и для тела человека тоже предусмотрен высший уровень — и это ты можешь понять и постичь, исходя из того, что (каждый из) 248 членов человеческого тела (имеет свое особое предназначение). Первым же праведным коэном был наш праотец Авраам, о котором Писание (Теилим 110) говорит: «Ты — коэн навеки», — и гематрия (числовое значение) его имени составляет как раз 248. И все эти слова полны глубокой мудрости, и здесь не место распространяться об этом.

А корона царства соответствует душе человека. Всем известно, что душа управляет всеми органами человека и что все тело подчиняется управлению души. Поэтому ей соответствует царь, управляющий всем народом в целом и властвующий над ним. Ведь ни тело, ни разум сами по себе не способны к действию — действует только душа, и в этом она подобна царю, который действует сам и заставляет действовать тех, над кем царствует.

Писание говорит об этом (Мишлей 22): «Сердце царя — в руке Б-га». Стих имеет в виду, что царь подобен сердцу, поскольку именно в сердце помещается душа, дающая телу жизнь. А другой стих (Ийов 12) говорит: «Ибо в Твоей руке — души всех живущих». Выше мы уже разъясняли, что душу человека Б-г держит в Своей руке. Об этом говорит и Мидраш раба на книгу Ваикра (4), обсуждая стих (Ваикра 5:2) «И если душа согрешит…» Поэтому сердце царя, то есть, «царь внутри царя», ближе всего к руке Б-га — это и есть «Святая Святых». А другой стих (Мишлей 25) говорит: «Небеса высоки, и земля глубока, и сердце царей не имеет предела». Это значит, что, хотя Небеса очень высоки, а земные недра очень глубоки, все же они материальны, а все материальное ограничено. Однако царь сам подобен сердцу, поэтому его сердце, то есть, «сердце сердца», — это нечто совершенно духовное, а потому не имеет предела, то есть, ничем не ограничено. Основываясь на этом, ты можешь понять сказанное нашими мудрецами (Орайот 13) о том, что царь выше первосвященника, а мудрец выше царя. Теперь ясно, что этот порядок соответствует трем различным уровням человека. И еще сказали наши мудрецы (там же), что мудрец-мамзер выше необразованного первосвященника. Это означает, что, хотя мамзер произошел от испорченной капли семени, все же его разум возносит его выше, чем необразованного первосвященника, родившегося от самого святого семени, какое только может быть. Его высокий уровень — это всего лишь уровень тела, и он несравним с высоким духовным уровнем — поэтому мудрец-мамзер выше необразованного первосвященника.

И еще одну великую мысль ты должен понять. Две из этих трех корон не могут находиться вместе — корона коэнства и корона царства. Так сказано в Иерусалимском Талмуде, цитату из которого приводит Рамбан в разделе Вайехи: «Нельзя помазать на царство коэна.» Сказал рав Йеуда Антури: В силу сказанного (Берешит 49:10): «Не отойдет скипетр от Йеуды». Сказал раби Хия, сын Абы: «Сказано (Дварим 17:20): “Чтобы продлились его дни на царском престоле, его и его сыновей, в среде Израиля…” А затем сказано (Дварим 18:1): “Не будет у коэнов-левитов…” Последнее рассуждение означает, что коэны, о которых говорит следующий стих, не могут быть царями.»

Это закон вызывает недоумение. Почему дело обстоит именно так? Ведь, на первый взгляд, объединение двух корон лучше, чем две короны по отдельности! «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе» (Теилим 133:1) — конечно, сказано про эти две короны!

Вот каково понятное решение этой трудности. Эти две короны не подобны друг другу, а различны. Ведь корона священства символизирует телесную святость, а корона царства — душевную. Поэтому они существуют совершенно отдельно, и человек, способный воспринять одну из них, не способен принять другую, потому что ее свойства противоположны первой.

Однако в отношении короны Торы такого вопроса не возникает. Хотя она тоже отличается от короны коэнства и короны царства, неверно было бы полагать, что тот, кто способен воспринять одну из этих корон, непригоден для короны Торы.

Этот вопрос был бы оправдан, если корона Торы не была бы отделена от человека. Но на самом деле, она от него отделена. Хотя мы и сказали, что Тора находится внутри человека, мы имели в виду лишь то, что разум связан с телесным существованием, то есть, существует в теле человека. Однако разум все же отделен от человека. Поэтому невозможно сказать, что одна из этих корон исключает другую: ведь этого не может быть в случае, когда (качества, определяющие способность принятия этих корон) никак не связаны друг с другом! И сама Тора указала на это тем, что в стихе о Столе для Хлебов Приношения сказала (Шмот 25:24): «И сделай ему золотой венец», — и то же выражение употребила по отношению к венцу жертвенника (Шмот 30:3): «…и сделай ему золотой венец…», а о венце Ковчега сказала (Шмот 25:11): «И сделай над ним золотой венец…» Известно, что форма «над ним» обозначает нечто отличное от того, над чем оно делается, а форма «ему» — это притяжательная форма, указывающая на то, что дополнение становится принадлежащим дополняемому и перестает быть отдельным от него. Поэтому, разумеется, не может быть, чтобы человек был способен принять одновременно корону священства и корону царства: они ведь обе становятся частью человека, и одна из них не оставляет места для другой. Однако к разуму, отличному от самого человека, это не относится. И это объяснение понятно.

Именно это имели в виду наши мудрецы, когда сказали (Сифри, Корах 119): «Короны священства удостоился Аарон и его потомство, короны царства — Давид и его потомство, а корона Торы лежит перед каждым, и всякий, кто хочет заслужить ее, может это сделать». Имеется в виду, что принятие короны священства требует особой подготовки, поэтому ее удостоился только Аарон со своими потомками, которые как раз и имеют эту подготовку. Корона царства тоже требует от человека быть специально готовым к ее восприятию, и этой готовностью обладают только царь Давид и его потомки. Отсюда следует (кстати), что те, кто способны принять одну из этих корон, не способны принять другую. Однако корона Торы символизирует разум, отделенный от человека, и для ее принятия никакой особой подготовки от человека не требуется. Поэтому-то мудрецы и сказали, что эта корона «лежит перед каждым»: ее принятие никаких особых свойств не требует. И обо всем этом Тора сказала, использовав по отношению к этой короне выражение «на нем».

Эти рассуждения помогут тебе понять и сказанное нами во второй главе трактата (мишна 8) о выражении раби Йоси — праведник. И теперь тебе стала полностью понятна суть этих трех корон.

А корона доброго имени соответствует самой сути человека, ибо имя называет суть, освобожденную от материи. Каждая из трех корон соответствует одной из трех частей человека, а корона доброго имени — (всей) его сути. Все три короны в совокупности обозначают всего человека, поэтому мишна указывает их число, говоря тем самым, что их должно быть именно три, не больше и не меньше. Корона же доброго имени выше их, поскольку три эти короны вместе обозначают части человека, а корона доброго имени — его нематериальную сущность.

Подытожим сказанное. Одной из частей человека является его тело. Поэтому Б-г установил и даровал человеку особый высокий уровень, относящийся именно к этой его части, то есть, дал ему святость тела; этим даром Он наделил потомков Аарона. Другой частью человека является его душа, и для нее Б-г тоже определил и даровал человеку особый высокий уровень, корону царства; ее были удостоены царь Давид и его потомки. А для разума, которым обладает человек, Б-г даровал общине Израиля Тору, чтобы с ее помощью они поднялись на более высокий уровень, чем все другие народы.

Теперь ты получил еще один ответ на вопрос, почему мишна не могла говорить о четырех коронах, посчитав вместе с ними корону доброго имени. Ведь как можно было объединить три короны, соответствующие трем частям человека, и четвертую, соответствующую его духовной, нематериальной сути?! Никто не скажет, например, что дерево состоит из четырех частей: плодов, листьев, ветвей и собственно дерева как понятия. Нематериальная суть дерева и любой другой вещи — это всегда нечто отдельное, и ее невозможно поставить в один ряд с частями того же дерева — и это ясно.

Кроме того, ты можешь постичь принцип трех корон и вознесенной над ними короны доброго имени, опираясь на мудрость. Ты должен понять, что этот отрывок о трех коронах связан с предыдущим, где говорилось о том, что ошибка при изучении Торы столь же серьезна, как сознательное преступление. Мы уже сказали, что ошибка возможна только в материальном, но не там, где нет связи с материей. Поэтому вслед за этим высказыванием мишна заговорила о трех коронах — ведь корона указывает на высокий духовный, нематериальный уровень, как мы выше уже разъяснили. Именно поэтому корона служит украшением для головы: она ведь символизирует нечто духовное, нематериальное. Подобное украшение должно возвышаться над человеком, подобно разуму, свободному от материальности и находящемуся у человека в голове. И поэтому же все эти три короны находились в святом Храме, а корона Торы — в Святая Святых: она символизирует разум, дальше всего отстоящий от материального тела. И по этой же причине ошибка при изучении Торы столь же серьезна, как сознательное преступление: ведь на уровне свободы от материи, то есть, Торы, ошибки быть не может. И основная суть этой короны — изучение Торы, то есть, постижение смысла Мишны, но не изучение самой Мишны или Писания. Поэтому это высказывание мишны поставлено именно здесь — это верное объяснение, хотя мы уже дали и другое, (более) ясное объяснение связи отрывков мишны. И вдумайся во все то, что мы тебе рассказали, поскольку все это — вещи весьма ясные.

с разрешения издательства Швут Ами