Ам Исраэль хай 3. Жуткая бойня

Вначале казаки объявили: евреи, которые хотят креститься, спасут этим жизнь. Из сотен тысяч на это пошли немногие. После сражения в Тульчине, когда польские дворяне выдали своих еврейских «союзников» общему врагу — казакам, сто пятьдесят евреев пошли на смерть, произнося Шма, Исраэль («Слушай, Израиль» — еврейское свидетельство о единственности Бога). Ни один не принял христианства. Это вызвало гнев казаков,и они перерезали многих прежних евреев-выкрестов. Позднее правитель Польши позволил насильно крещеным евреям вернуться к религии отцов. Большинство так и сделало. Их приняли назад в еврейские общины, и раввинские авторитеты официально объявили о прощении их проступка. Но и временная измена при столь драматических обстоятельствах вызывала к ним у многих, кто не оставили веры даже под угрозой смерти, весьма прохладное, если не презрительное отношение.

История народа Израиля в этом долгом изгнании показала Церкви, что на него лучше действуют медовые пряники, нежели кнут. Выбирая между смертью и крещением, большинство евреев предпочитало смерть. Так было в Риме в третьем и четвертом веке, в Сирии и Meсопотамии в восьмом веке, в период крестовых походов и Рейнской области в одиннадцатом-тринадцатом веках, и в пятнадцатом веке в Испании и Португалии. И так же в Польше и России семнадцатого века. Но позднее, когда выбор стоял между надеждой на лучшую жизнь с помощью добровольной ассимиляции или лояльностью своей религии, многие евреи стали оставлять иудаизм. Поняли ли казаки этот урок — вопрос академический. Они ненавидели евреев так сильно, что даже массовое крещение не предотвратило бы этой резни, оно могло повлиять лишь на ее размеры и интенсивность. Поэтому упорство евреев вполне устраивало банды казацких убийц, которые устроили величайшую бойню евреев со времен победы Рима над Иудеей в 70-135 гг. н.э. и до немецких нацистов 1940-х годов.¹⁹

Так что, евреи шли к своей смерти. Они пытались бежать перед наступлением войск, иногда на дороги Польши выходили сотни тысяч евреев. Но евреи, которых застигали в захваченных городах и местечках, окружали банды в открытом поле и на дорогах, не могли оказать организованное сопротивление хорошо вооруженным всадникам.²⁰

В древние времена евреи были отчаянными бойцами. Войны евреев против римлян стали беспрецедентным испытанием для легионов великой империи. Малодушие никогда не являлось еврейской чертой, а военное искусство — еврейский талант с библейских времен. И против казаков евреи отчаянно защищались, как только была возможность. В таких укрепленных городах как Острог и Львов еврейское сопротивление было сильным и эффек — тивным, и многие евреи с оружием в руках сумели избежать смерти. Но возможностей для такой обороны было мало.²¹

Народ Израиля всегда сознавал тщетность военного искусства, каким бы сильным он ни был. «Не мощью,не силой, но духом Моим, говорит Владыка Воинств»²² вот истинный лозунг Израиля во все времена.

Теперь, в изгнании,которому не видно конца, окруженные бесчисленными врагами, в эпоху, когда индивидуальная свобода и права человека не признавали даже в теории, они решили, что лучший способ защиты — не защищаться. Низкий профиль, подставленная щека и признание статус кво, каким бы унизительным и опасным он ни был, стали основным оружием еврейского выживания. Полное предание себя в руки Творца и твердая вера в Его обет — вечно сохранять жизнь Израиля среди его врагов — такова была позиция евреев. Они не шли на смерть, как овцы на бойню, смело защищали себя, когда это было возможно, но сознавали: молитвы, благочестие и изучение Торы — лучшие гаранты сохранения жизни, чем стены, ружья и сабли.

Сказывалась на поведении евреев и безвыходность ситуации. Некуда было бежать, дороги были перекрыты, и,даже если бы бежать удалось, и поляки бы их приняли, будущее оставалось неизвестным. Одиноким, в отчаянии, святость жертвы представлялась меньшим ужасом, чем повседневное унижение жизни в нечеловеческих условиях. Мученическая смерть была актом освящения, а не подчинения и сдачи позиций — актом мужества и веры.

Еще одно соображение влияло на еврейский ответ на резню. Древняя еврейская традиция, восходящая к библейским временам, учила, что смерть праведников и невинных служила искуплением грехам народа или мира. Истории об Ицхаке и Надаве и Авигу,пророческое описание Израиля как многострадального слуги Творца, приношения в Храме — все это усиливало основную идею: смерть праведных — искупление грехов человечества.

Евреи хранили традиционную идею о смерти как искуплении, такое отношение к своим трагедиям постоянно сопровождало их в тягостном изгнании. Поэтому мрачную картину бессмысленной бойни скрашивало сознание, что невинные погибают не напрасно,даже «подставляя горло под нож резника», а как-то способствуют улучшению Израиля и всего мира. Поразительно, эта абстрактная теологическая идея так вошла в душу и сознание народа, что даже самые простые и необразованные евреи понимали ее и действовали в согласии с этим, отдавая драгоценную жизнь в акте веры и утверждения лучшего будущего. Этот еврейский дух отражен в исторических хрониках того времени:

Разве станет Святой,благословен Он, выносить суд несправедливо? Но мы можем сказать: кого Он любит,того и наказывает. Ибо со дня, когда был разрушен Святой Храм, праведников предавали смерти ради блага всего поколения.²³

¹⁷ Эвен мецула, глава 4.

¹⁸ Эвен мецула, гл. 4, считает, что только двадцать тысяч. Но в последующих главах рав Ганновер упоминает другие источники, так что общее число существенно возрастает.

¹⁹ Нужно учесть, что способы убийства у казаков в 1648—1649годах были достаточно примитивными. Евреев убивали мечом или из мушкета.Концлагеря, пулеметы, газовые камеры и крематории ожидали евреев позже, знаменуя более развитые формы цивилизации.

²⁰ Смотри у Ганновера, Эвен мецула, гл. 7.

²¹ Характерный вывод сделал в 20-м веке Зеев Жаботинский. Он создал на Украине хорошие еврейские отряды самообороны для противостояния погромам, но потом понял их неэффективность: «Это бесполезно. Их слишком много.Они все равно убьют, сколько захотят». Выход он увидел лишь в создании государства. — Г.С.

С любезного разрешения переводчика, Гедалии Спинаделя