Шем Олам 1. Предисловие автора

Моя книга Аават хесед — «Любовь к благодеянию» — была посвящена качеству хесед (которое означает стремление делать благо ближнему), и известно, что сюда относится все, что один человек может сделать для блага другого, — физическим действием, имуществом своим или же дельным советом, как об этом сказано в Хошен мишпат, 97, п. 1¹. И если это так важно в отношении нужд смертного тела — насколько же больше мы обязаны стараться помочь добрым советом в делах, относящихся к бессмертной душе!

Я не раз видел за годы моей жизни людей, не удостоившихся иметь детей. Душа их — в непрерывной скорби; в печали проводят они все свои дни, говоря: «Что мне моя жизнь, если я — как дерево сухое! Скоро умру — и исчезну из этого мира; сотрется имя мое в стране вечной жизни — и не будет вовеки помянуто вновь!»² Есть люди, которые ищут способ оставить после себя память на земле, жертвуя на синагогу, например, ставят в ней светильник со своим именем, и т. п. Однако в действительности все это не позволяет им оставить свой след на земле и сделать вечными их имена. Ведь помимо того, что речь здесь идет о вещах весьма малоценных даже в то время, пока они существуют, эти вещи сами по себе еще зависят от превратностей материального мира, и если они будут украдены, пропадут или будут испорчены, вместе с ними исчезнет и имя того, кто их пожертвовал.

Есть также люди, прибегающие к иным средствам: они пишут, например, свиток Торы и отдают его в синагогу. Это гораздо лучше, чем упомянутое ранее, поскольку таким образом человек умножает святость имени Всевышнего своими делами. Ведь святость Г-спода, несомненно, осеняет свиток Торы и тем самым — также душу того человека; кроме того, он исполняет таким образом повелевающую заповедь Торы³. Тем не менее, мы нигде не находим, что благодаря этому Тора делает вечным его имя и такой поступок делает его подобным тем, у кого есть дети. И сказал я себе: «Разве нет бальзама в Гиладе? Разве нет целителя там?»⁴ (Ирмияу, 22:8). Разве не зовется Тора «советом и наставлением», как сказано: «У меня — совет и наставление» (Мишлей, 8:14)? Ведь она дает совет всем обитателям мира, как им вести себя в дни их жизни, — совет, благодаря которому засияют имя их и память о них навеки. Также удостоятся они созерцать красу Г-спода, и будут души их приобщены к собранию душ, удостоившихся вечной жизни, — и нет сомнения, что есть исправление также и для этих людей.

И если мы поищем в нашей святой Торе, найдем, что было особое пророчество от Г-спода для исцеления этих людей с сокрушенным сердцем. Это — слова пророка Йешаяу: «И пусть не говорит бесплодный: “Я — как дерево сухое!” Ибо так сказал Г-сподь бесплодным: “Тем, которые будут субботы Мои хранить, и изберут желанное Мне, и поддерживать будут завет Мой⁵, — дам Я им в доме Моем и в стенах Моих удел и имя⁶ — лучшие, чем сыновья и дочери; имя вечное дам ему, которое не сотрется”» (Йешаяу, 56:3—5). Здесь мы находим самым явным образом совет Творца таким людям, — и кому же больше знать об исцелении душ, о вечности и благе их, о памяти о них⁷, чем Творцу и Создателю духа всякой плоти, Который создал их и сотворил! И Он взывает и возвещает, что если человек совершит три упомянутых дела, Он даст ему имя вечное, которое не исчезнет! Будет ему удел и имя в доме Г-спода и в стенах Его; это — нечто повергающее в трепет, нечто возвышенное, как мы объясним в последующих главах, если будет на то воля Б-жья. Несомненно, мы обязаны укрепиться и осуществлять три упомянутых деяния, — и тогда человек может быть уверен, что душа его будет исправлена в большей мере, чем у тех, у кого есть дети, — при условии, что он будет следовать тому во все дни своей жизни. [И сказал я, что на это намекает мудрец (царь Шломо) в следующих словах: «Много помыслов в сердце человека — но лишь замысел Г-спода сбудется» (Мишлей, 19:21); сказанное означает, что в сердце каждого человека — множество мыслей о том, как улучшить свою участь в грядущем, так, чтобы было у него имя и чтобы остаться ему в вечности, — но в действительности все не так, как кажется ему, ибо осуществится лишь замысел Творца. Писание хочет сказать здесь человеку, что именно замысел этот дарует ему бытие вечное, — и ничто другое].

Однако понимание приведенных слов Писания в соответствии с их простым смыслом вызывает большие затруднения. Ведь заповеди о субботе и об остальных вещах, о которых там идет речь, даны всему Израилю, — так почему же обязанность по отношению к ним у людей бесплодных больше? Писание имеет в виду, что они должны осуществлять эти вещи в полной мере, насколько это только возможно, а не по минимуму [мы поговорим об этом подробнее в последующих главах, если будет на то воля Б-жья]. Так же, как тот, у кого есть дети, содержит их и обеспечивает одеждой и прочим, что им требуется, самым лучшим образом, — точно так же и бездетный должен поступать в отношении упомянутых трех вещей, ибо именно они — дети его, существующие для него вечно.

Знай также, что совет Г-спода, переданный через пророка, поможет не только отдельным людям, таким, как бездетные, но также окажет истинную помощь тысячам и десяткам тысяч людей, сокрушенных духом, подобно упомянутым бездетным. И даже сокрушенным еще более их, — тем, у кого есть дети, свернувшие с путей Г-спода. Ведь этим людям, несомненно, намного хуже, чем тем, у которых совсем нет детей [как это мы объясним, если будет на то воля Г-спода, в гл. 16, см. там]⁸. Во всяком случае, человек должен увидеть необходимость укрепить себя в этих трех делах, упомянутых у пророка, и это поможет ему спастись и не пропасть, и обрести имя вечное, которое не сотрется.

Знай, что совет пророка касается не только мужчин; он поможет также и женщинам, оставшимся в старости без детей. Ведь хотя женщинам и не было дано повеление плодиться и размножаться (см. Евамот, 65б), — в таком же положении находится и тот, кто бесплоден по самой сути своей (от природы или от руки человека), — тот, на которого намекает пророк, как это объясняется далее в гл. 8. Ведь такому человеку тоже не заповедано плодиться, поскольку он не может исполнить этого, — и при всем том он нуждается в упомянутом совете, чтобы не быть как сухое дерево и чтобы было у него доброе имя на вечную память, как обещал ему Творец. И если это так, то все это относится и к женщинам, так как к ним тоже относится обязанность соблюдать субботу по всем ее законам, и избирать желанное Г-споду, как объясняется далее в главах 7 и 8, и поддерживать завет Торы, чтобы не был он поколеблен, — и так же, как Тора существует вечно, точно так и их имена и добрая память об этих женщинах будут вечными. Спрашивает Гемара: «Женщины — чем они удостаиваются (мира грядущего)?» (Брахот, 17а), — то есть: каким образом они приобретают заслугу Торы? Хотя у них, несомненно, будет награда в райском саду за все исполняемые ими заповеди, — откуда у них возьмется заслуга Торы, если они не изучают ее? А ведь именно эта заслуга чрезвычайно существенна для получения награды в будущем мире, согласно сказанному в Иерусалимском Талмуде о том, что все заповеди не сравнятся с одним словом Торы (см. Пеа, 1:1)! Нужно принять во внимание также сказанное в трактате Ктубот (111б) по поводу стиха Писания: «Роса (сияющая) светом (Торы) — роса (животворная) Твоя»⁹ (Йешаяу, 26:19). (В другом месте Талмуда находим, что эту заслугу женщины получают), отводя своих сыновей в талмуд-тору и ожидая возвращения мужей из Дома учения (Брахот, 17а)¹⁰. Таким образом, своей помощью в изучении Торы они приобретают заслугу Торы для будущего мира, и тем более — если поддерживают Тору в буквальном смысле слова — участвуют в содержании ешив и талмуд-Торы или же растят сирот, чтобы они занимались Торой, — и тогда у них, несомненно, есть заслуга Торы, и их имя и память о них будут существовать вовеки.

И если мы хорошо вглядимся в наше бедственное положение, — в то, что уровень поколений постепенно снижается по разным причинам [да сжалится Г-сподь над нами], — поймем, что средство, о котором говорит пророк, относится ко всякому человеку. Ведь даже если есть у человека дети — кто знает, станут ли они людьми, верными Торе и служению? Ведь мы видим ныне, что из-за наших больших грехов¹¹ многие из наших детей, взрослея, оставляют дорогу Торы и совершенно не слушают отцов, наставляющих их идти путями Г-спода! Конечно, каждый человек обязан изо всех сил наставлять своих детей, пока они молоды, идти путями Всевышнего. [И за это он будет очень любим Им, как это мы видим на примере нашего праотца Авраама, мир ему, — ведь вся любовь Творца к нему была главным образом в заслугу этого, как сказано: «И Г-сподь сказал: сокрою ли Я от Авраама то, что делаю», и далее: «Ибо Я знаю его, — потому, что он повелит сынам своим и дому своему после себя хранить пути Г-спода» (Берешит, 18:17)]. Тем не менее, следуя сказанному: «У мудрого — глаза в голове его» (Коэлет, 2:14), нельзя полагаться только лишь на сыновей — ведь они могут оказаться, не дай Б-г, «опорой — тростником надломленным» (Млахим-2, 18:21), как мы говорили выше. Человек обязан обрести себе имя и продолжение в будущем также посредством тех трех деяний, о которых говорится у пророка (Йешаяу, 56:3—5).

[1] Там сказано, что заповедь повелевает помогать бедному: прежде всего — родственнику, после него — беднякам своего города, а после них — всем остальным. И даже богатому, когда он нуждается в этом, — займом или советом.

[2] Здесь идет речь не о людях, стремящихся сохранить свое имя из пустого тщеславия, а о тех, которые понимают, что дети — это самый важный след, который мы оставляем после себя на земле. Его нельзя сравнивать с последствиями других, даже самых важных наших дел в материальном мире, и лишь он может быть назван шем олам — «имя вечное». И потому они обоснованно беспокоятся, что отсутствие детей лишает смысла их жизнь, даже пока они еще живы.

[3] Эта заповедь основана на сказанном в Торе: «Запиши себе эту песнь» (Дварим, 31:19); см. Сефер а-хинух, заповедь 365.

[4] Другими словами: разве нет лекарства и исцеления от этой раны?

[5] Как автор объясняет далее, «завет» означает заповедь изучения Торы, а «поддерживать» его означает учить Тору или поддерживать материально изучающих ее (см. об этом подробнее в гл. 17).

[6] «Удел и имя»: в оригинале יד ושם — яд вашем. Слово יד — яд (рука) комментаторы (Радак, Мецудат Давид и др.) трактуют в этом стихе как מקום — «место», со ссылкой на стих Торы: «И יד — “место” будет у тебя» (Дварим, 23:13). Радак пишет, что речь идет не о «месте» в прямом, физическом смысле этого слова, а о духовной категории — о высоком и почетном положении, которое в высших мирах становится уделом людей, заслуживших этого, — и потому мы сочли нужным перевести здесь слово יד — яд как «удел».

[7] «Память о человеке» означает в Торе нечто гораздо большее, чем то, что его сын продолжает носить его фамилию или то, что люди помнят, что человек с таким-то именем жил на этой земле. «Память о человеке» означает след, который оставили его дела в этом мире, влияние его дел на то, что происходит в мире после него. И пока есть это влияние, через его потомков или иным образом, он сам как бы продолжает жить. И потому, например, повеление Торы «стереть память об Амалеке» означает не то, что евреи должны забыть его имя, — оно ведь остается записанным в Торе, и мы встречаемся с ним всякий раз, читая соответствующую недельную главу или отрывок, содержащий указанное повеление в субботу перед праздником Пурим, — а то, что имя Амалека должно быть уничтожено как действующая сила, как источник духовного влияния в этом мире.

[8] Здесь имеются в виду также отцы, имеющие детей от женщин из других народов: их дети не принадлежат к еврейскому народу.

[9] Эти слова пророка объясняются там, в Гемаре, следующим образом: каждого, кто вносит в этот мир свет Торы, Тора оживляет. Сказано там дальше: «Нашел я для них исправление…» — для людей, недостаточно сведущих в Торе, которые не могут изучать ее как должно, и нет у них ее света, который оживил бы их, — и потому для них актуален тот же самый вопрос, что и для женщин: каким образом они могут обрести заслугу жизни в грядущем мире? Сказано там дальше: «Тем людям, которые помогают мудрецам Торы своим имуществом, засчитывает Писание, как будто они прилепляются к Шехине». Другими словами, помощь мудрецам так же, как и изучение Торы, означает приобретение доли в будущем мире.

Всему этому мы находим подробное объяснение в предисловии к ШУТ (сборнику вопросов и ответов) Бейт а-Леви. Там сказано: когда спрашивают, каким образом люди, несведущие в Торе, могут удостоиться заслуг для жизни в будущем мире, имеют в виду, что у них нет света Торы, если даже они исполняют все прочие заповеди. Ведь нам известен закон, согласно которому ташмишей мицва, то есть вещи, которыми пользовались для исполнения заповедей, по окончании использования можно выбрасывать, тогда как ташмишей кдуша, то есть вещи, которыми пользовались для нужд предметов, обладающих святостью (например, мешочек от тфилин или стол, на который постоянно клали свиток Торы), если эти вещи стали ненужными или негодными, следует помещать в генизу (специальное хранилище), поскольку на этих вещах остается святость на вечные времена, даже когда ими уже не пользуются. По этой причине тело мудреца Торы обладает святостью, ибо оно (по первоначальному предположению) относится к категории ташмишей кдуша, и эта святость оживит тело мудреца в будущем (при оживлении мертвых), поскольку к нему относится сказанное: «Роса (сияющая) светом (Торы) — роса (животворная) Твоя», — ведь, как сказано, «Тора — это свет» (Мишлей, 6:23). Но у несведущего в Торе, если даже он исполнял заповеди, его тело относится к категории ташмишей мицва, и в нем (после смерти) не остается святости. И хотя такой человек получает награду в «мире душ» (райском саду), этого недостаточно для оживления его тела в будущем. И даже если он поддерживал мудрецов Торы, его тело (по первоначальному предположению) относится лишь к более далекой от святости категории ташмишей шель ташмишей кдуша (предметов, которыми пользовались для нужд ташмишей кдуша). Но в действительности это не так. Сказано в трактате Ктубот, 111б: «Сказал Раби: нашел я для них (людей, несведущих в Торе) исправление согласно сказанному в Торе: “А вы, прилепляющиеся к Г-споду… живы все вы сегодня” (Дварим, 4:4). Спрашивается: разве можно прилепиться к Шехине? Ведь сказано: “Ведь Г-сподь, Б-г твой — огонь пожирающий!” (Дварим, 4:24). (Но слово “прилепляющиеся” означает здесь следующее): тем людям, которые отдают свою дочь мудрецу Торы в жены, помогают ему в торговых делах и оказывают помощь своим имуществом, засчитывает Писание, как будто они прилепляются к Шехине». Почему же это так? Объясняет Бейт а-Леви: мудрец Торы не относится к категории ташмишей кдуша; он сам обладает святостью, являясь как бы «живой книгой Торы». А тот, кто его поддерживает, принадлежит к категории ташмишей кдуша. Святость его остается на все времена, и он оживет в будущем, согласно сказанному (о Торе): «Древо жизни она для поддерживающих ее» (Мишлей, 3:18). Также и закон утверждает, что пергамент, на котором написан свиток Торы, принадлежит не к ташмишей кдуша, а сам обладает святостью (Орах хаим, 43); и ему подобен мудрец, тело которого подобно пергаменту, на котором записана устная Тора, согласно сказанному: «Напиши их на скрижалях сердца твоего» (Мишлей, 3:3).

[10] Раши добавляет там: дают своим мужьям разрешение уйти для изучения Торы в другой город.

[11] Почему это выражение часто употребляют не только простые люди, но и самые большие праведники, такие, как автор этой книги, которых мы не можем подозревать в каких-либо грехах? Дело в том, что души всех евреев имеют один общий корень в высших мирах, и потому грехи всех евреев портят весь мир и влияют на все, — и, напротив, добрые дела, совершаемые всеми евреями, исправляют и улучшают весь мир.