Вечность и суета 13. Коэлет. Истинная любовь

Одной из наиболее трудных для понимания и исполнения является заповедь: «Возлюби Г-спода, Б-га твоего». Эта заповедь вечна. Она не имеет границ, потому что любовь не имеет предела. Но человека нельзя заставить любить, так как известно, что любовь не может возникнуть по чьему-либо требованию. Поэтому на протяжении многих веков праведные люди пытались найти пути выявления в человеке любви к Б-гу, чтобы затем развивать, усиливать и обновлять это чувство. Тот, кто постоянно чувствует в себе присутствие Б-га, использует любую возможность, чтобы подчеркнуть свою связь с Ним. Каждое радостное событие или исполнение желания — это Его дар, благодаря которому любовь к Нему может только усилиться. Каждая минута горя и отчаяния — проявление Его гнева, в результате чего усиливается страх перед Ним.

Впрочем, в глазах праведников то, что кажется гневом, — лишь обратная сторона Его милости, которую обычный человек не в силах постичь. Праведники используют все свои человеческие чувства, такие как радость, любовь, власть, мудрость, для того, чтобы лучше понимать Б-га. Любовь — чтобы любить Его. Страх — чтобы служить Ему. Радость — чтобы радоваться Ему. И так далее.

Любовь, посвященная Ему

В истории нашего народа не много было таких волнующих событий, как встреча Яакова и Иосефа в Египте после двадцатидвухлетней разлуки. Все эти годы Яаков считал, что лучшего из его детей давно уже нет в живых. «Теперь я могу умереть, потому что видел твое лицо, и ты еще жив» (Берешит, 46:30).

Так сказал Яаков во время их встречи. Чем ясней мы понимаем, что значил Йосеф в жизни Яакова, и чем более проясняется та роль, которую суждено было сыграть потомкам Иосефа в будущей истории нашего народа, тем понятнее нам та радость, с которой Яаков встретил Иосефа. Однако в строках, повествующих об этой встрече, есть нечто необычное. Смотрите: «Запряг Йосеф свою колесницу и поднялся навстречу Израилю, своему отцу, в Гошен. И явился к нему, и пал на его шею, и долго плакал» (Берешит, 46:29). Известно, что Яаков любил сына по крайней мере не

меньше, чем тот его. Почему же только Йосеф обнимал с Яаковом? Почему Яаков не припал к груди Иосефа, почему не заплакал от радости? Мудрецы объясняют, что в это время он читал Шма. На первый взгляд такое поведение кажется странным.

Яаков-Израиль обращает свое отеческое чувство к любви к Б-гу

Неужели Яаков не нашел в тот день другого времени, чтобы прочесть молитву? Как могло случиться, что он читал молитву в момент наивысшего волнения? Случайно? Нет, решение Яакова прочесть молитву было не случайным. Оно было вызвано именно важностью встречи, а отнюдь не равнодушием к этому радостному событию.

Вряд ли мы можем полностью представить себе, что чувствовал и вспоминал Яаков перед встречей с Иосефом. Тора, подчеркивая напряженность момента, называет Яакова Израилем. Имя Израиль было дано ему в память о том, что «с ангелами и людьми состязался ты и превозмог» (Берешит, 32:29). Яаков называется Израилем только в моменты наивысшего духовного подъема. В строках, предшествующих описанию встречи с Иосефом, он назван Яаковом, так как боялся последствий своего переезда в Египет. Но ожидая Иосефа, он был Израилем — радостным, уверенным, полным благочестия.

И вот, наконец, Йосеф приезжает. Яаков переживает такой подъем чувств, какого, возможно, не испытывал никогда ранее. Любой отец излил бы все эти чувства на вновь обретенного ребенка — обнимал бы его, целовал, задавал бы вопрос за вопросом, смотрел бы на него и плакал. Любой, но не Яаков. Испытав необычайно сильное чувство, он обратил его к Б-гу. Он решил, что если привелось испытать такую сильную любовь, он обязан прочесть Шма и направить эту любовь на выполнение заповеди, которая велит любить Б-га.

Самодовольство и величие несовместимы. Даже такой человек как Яаков, названный Израилем, всегда может обрести новое знание. Обретя его, он его использует только для того, чтобы добавить новую грань к своей вере в Б-га.

Любовь принадлежит Тебе

Однажды Хафец Хаим, вспоминая своего умершего сына, рассказал короткую историю о том, как простые люди находили в себе силы в самых страшных испытаниях думать прежде всего о Б-ге. Вот эта история. Во время резни и ужасных погромов, организованных Бог-даном Хмельницким и его казацкими ордами, был убит еврейский мальчик, единственный сын у одинокой вдовы. Склонилась она над телом своего сына, обливаясь слезами, затем подняла голову и сказала: «Властитель Истинная любовь мира, до сих пор половина моей любви принадлежала Тебе, а половина — моему сыну. Теперь, когда мой сын другой любви мертв, я отдаю Тебе всю свою любовь». Свой печальный рассказ Хафец Хаим заключил словами: «Конечно, по мере сил я стараюсь служить Г-споду. Но я всего лишь человек. Как ни люблю я Б-га, часть моей любви принадлежит детям. Теперь, когда моего сына нет в живых, я, как та еврейская мать, возьму свою любовь и отдам всю ее Б-гу».

В этих словах заключена такая безусловная преданность Б-гу, которую почти невозможно постичь. Такое величие, возможно, естественно для святого Хафец Ха-има, но откуда оно у неграмотной еврейской вдовы из Польши? Верно отметил рабби Иерухам Львовиц: «Мы смирились с тем, что не можем постичь духовное величие Авраама, Ицхака и Яакова. Но это не совсем верно. Нам недоступно даже духовное величие наших бабушек».

Слово любовь потеряло свою ценность в современном языке. Сегодня оно употребляется как синоним полного удовлетворения желаний, но это означает нечто совсем иное. Один из корифеев Мусара сказал: «Если человек говорит: “Я люблю цыпленка”, — это не значит, что он любит цыпленка, — он любит себя. Если бы он любил цыпленка, он не убивал бы его и не ел».

В Торе слово любовь употребляется в его первоначальном значении. Человек, который действительно любит Б-га и служит Ему, отрекается от жизни для самого себя. Он не потому служит Б-гу, что боится наказания за то, что осмелился противопоставить себя воле Г-спода. И тем более он служит Б-гу не потому, что ожидает награды. Тот, кто действительно любит Б-га, служит Ему по одной единственной причине: потому что в этом заключается Его воля. Какая мать, не жалеющая для своего ребенка ни покоя, ни сна, мечтает лишь о том времени, когда она станет старой и ее ребенок в награду за ее бессонные ночи будет заботиться о ней? Настоящая любовь бескорыстна. Нет более высокого чувства, чем любовь — если она, конеч-но, подлинная. Чем искренней любовь, тем более забывает любящий о собственной выгоде.

Способность испытывать столь Б-жественное чувство — любовь — один из даров Б-га. Благодаря этой способности человек может посвятить всего себя Б-гу. Один из первых хасидских мудрецов сказал: «Если б я мог поменяться местами с Авраамом, я бы на это не пошел. Потому что это не прибавило бы славы Г-споду — ведь существовать мог только один Авраам!» Из этих слов видно, что его не ослепляла гордость от того, что он мог быть на месте Авраама. Если Б-г пожелал иметь лишь одного Авраама, то не все ли равно, кто из людей им был?

Любить — значит отдавать

Стремление человека возвысить свои чувства и желания для того, чтобы достичь духовного совершенства, достойно похвалы. Более того, оно всегда желанно, ибо без этого человек не может выполнить своего назначения на Земле. Для того, чтобы человек мог выполнить назначение, данное ему Б-гом, необходимо взаимодействие между телом и душой. Именно поэтому душа и была заключена в тело. Иначе достаточно было бы существования ангелов. Однако не ангел, а человек призван быть судьей в сражении между душой и телом, в сражении, которое никогда и нигде не прекращается. Битва происходит и в самом неопытном и невежественном ученике, и в самом великом и святом мудреце. Школьнику приходится подавлять в себе различные соблазны, чтобы по вечерам или в субботу уделить лишних 15 минут изучению Торы. Мудрецу приходится заглушать в себе внутренний голос, который говорит ему, что 18-ти часов усердных занятий и молитв в день вполне достаточно. Сцены, на которых происходят эти сражения, удалены друг от друга, как наша гостиная от горы Синай, но битва продолжается.

Существуют святые, для которых их тело — лишь вместилище души. Эти люди восторжествовали над своей слабой плотью. Со слов мудрецов известно, что для Яако-ва умереть было так же легко, как снять одежду или вытащить волосок, попавший в молоко. Он достиг полного совершенства, при котором его тело, а вместе с ним и желания с легкостью подчинялись велениям души.

На другом полюсе духовной шкалы находятся люди низкие и корыстные. Их душа, священная и данная Б-гом, не живет, а умирает в них. Существование таких людей настолько бездуховно и приземленно, что в конце концов их души прекращают стремиться к духовности и терпят окончательно поражение. В мире нет ничего печальнее их участи, поскольку они сами себя лишили будущей жизни.

Способность к наслаждению дана людям не случайно

Какова бы ни была цель борьбы между душой и телом, человек должен направлять свои желания к возвышенной цели. «Исправить» таким образом можно любое желание, каким бы «низким» оно ни было. Например, желание победы — а им одержимы многие люди — следует направить так, чтобы показать, что нельзя позволить восторжествовать врагам Торы. Желание славы и известности — уж, кажется, совсем из самых порочных — следует пе-ревести в желание увеличить славу Б-га и добиваться признания Его величия. Желание успеха в личных делах должно уступить место радости от любого дела, которое увеличивает славу Торы.

Человек должен понимать, что даже способность к наслаждению дана ему Б-гом не случайно. Умение наслаждаться показывает, что если земные радости могут приносить столь глубокое удовлетворение, то что можно сказать о поисках радости духовной?

«В мире грядущем праведные не будут ни есть, ни пить, но сидеть с коронами на головах и наслаждаться Б-жественным Сиянием. Как сказано в Талмуде: “И узрели они Б-га, и ели, и пили”. Они так наслаждались Б-жественным Присутствием, что не нуждались в питье и пище» (комментарий Раши).

Итак, в Устном Учении сравнивается наслаждение Б-жественным присутствием и удовольствие, получаемое от еды и питья. Нашему пониманию недоступно восприятие Б-жества. Люди из плоти и крови настолько же способны представить Б-жественное присутствие в Мире Грядущем, как слепой — краски заката. Однако Писание помогает нам, утверждая, что наслаждения будущего мира — это увеличенное во много раз удовольствие от пышного дружеского пира, на котором ради праздника не жалеют ни яств, ни чудесных вин. Отсюда отнюдь не следует, что Писание учит всего лишь тому, что духовную радость можно ощущать вполне реально. Оно учит нас, как правильно воспринимать мир, в котором мы живем.

Одному доставляет наслаждение роскошный пир — представьте себе, что же принесет ему Мир Грядущий! Другой благодарен начальнику, который ценит его преданность и труд, — какова же будет награда Б-га! Третий помогает нищему калеке или богатому дельцу, которому угрожает крах, — представьте, насколько более велика милость Б-га!

Нет человека более святого, чем тот, который может посвятить себя без остатка Б-гу. Тогда все чувства для него становятся лишь вехами на пути к благочестию. Яаков чувствовал любовь, и это чувство вылилось в признание того, что Б-г Един и присутствует во всем. Убитая горем вдова склонилась над мертвым сыном и посвятила все свое сердце Б-гу.

Высшая форма любви

Б-г возлюбил Израиля и с тех пор Он принадлежит ему.

Мудрецы спрашивают: «Что написано в тфиллин Б-га, Властителя мира?» В них написано: «Кто подобен народу Твоему, Израилю, единственному народу на Земле?»

Тфиллин, повязанные на руке и голове, — сила и мудрость всех евреев, символ нашей вечной, неразрывной связи с Б-гом. Наши тфиллин содержат главы из Писания, утверждающие, что б-г Един, что Он награждает и наказывет, что Он спасает, а также освящает нас. Это написано в наших тфиллин. А что написано в Его тфиллин? — Что Израиль единственный на Земле и что Б-г и Израиль связаны между собой и бескорыстно преданы друг другу.

Это и есть высшая форма любви, о которой говорится в Песне Песней, священнейшей из священных книг.

Неслучайно такое толкование Песни Песней идет именно от рабби Акивы. Его историю все хорошо знают. В сорок лет, будучи неграмотным пастухом, он настолько презирал знатоков Торы, что никогда не упускал возможности показать им свое презрение. Рахель — дочь одного из самых богатых людей Израиля — увидела искру Б-жью в простом пастухе. Она вышла за него замуж, лишившись и наследства, и семьи отца, которая отвернулась от нее. Супруги жили в крайней нищете. Бывший пастух начал зучать Тору, и жена послала его учиться в ешивах рабби Элиэзера и рабби Иошуа — великих мудрецов того времени. Через двенадцать лет Акива вернулся, было, домой, чтобы повидать свою жену, но случайно услышал, как соседи насмехаются над ней, говоря, что ее бросил невежественный муж.

«Да, он изучает Тору, — ответила Рахель. — Ничего страшного, если он потратит еще двенадцать лет на ее изучение». Рабби Акива услышал это и вернулся в ешиву, так и не повидавшись с женой. Через двенадцать лет он вернулся с 24 тысячами учеников. Он стал рабби Акивой — учителем всего Израиля. Рахель, одетая в лохмотья, пробралась сквозь толпу, окружавшую его, и бросилась к его ногам. Ученики рабби Акивы были возмущены дерзким поступком незнакомой женщины. Они подошли, чтобы увести ее, но рабби Акива остановил их движением руки: «Оставьте ее, ибо все, что я знаю из Торы, и все, что вы знаете из Торы, принадлежит ей».

Рабби Акива на примере своей жизни узнал, что значит бескорыстная преданность. Благодаря этой преданности озлобленный пастух стал самым великим человеком своего времени. Кто лучше него мог постичь священный смысл Песни Песней?

с разрешения издательства Швут Ами