От Центрального парка к Синаю 28. Как должен еврей вести себя на свадьбе?

Вот еще одна классическая история сватовства, связанная с нашей Мамой и очень характерная для нее. Это также история о том, как важно быть хорошим человеком, и о необходимости относиться к себе с юмором.

Однажды, в «доброе старое время» — то есть до того, как их внуки стали обзаводиться семьями — Зейде и Мама собрались идти на свадьбу. Они хотели, чтобы Хая Сора, старшая дочь ребецин Эстер, тоже пошла с ними. На свадьбах обычно собирались представители самых почтенных семей, и Маме хотела представить им Хаю Сору. Через некоторое время Хая Сора сделала прекрасную партию, выйдя замуж за раби Шломо Герцулина. Однако интересна именно история их первого свидания, которая дает представления о некоторых чертах характера Мамы, и также являет собой пример испытания, которому подвергли будущего жениха. Когда раби Герцулин должен был впервые встретиться с Хаей Сорой, Мама «заменяла» родителей, находившихся в это время на съезде раввинов. Молодой человек заехал за Хаей и они уже собирались выйти из дома, когда Мама попросила раби Герцулина захватить большой пакет мусора и выбросить по пути к машине. Такова была Мама: никакой ложной стеснительности, никакого притворства! Да и для молодого человека это было своеобразным испытанием. Излишне говорить, что раби Герцулин его успешно выдержал.

Свидание — это модель всей дальнейшей жизни, поэтому, рассчитывая на союз с кем-то, необходимо вести себя честно, без высокомерия. Нужно не просто стараться быть естественным, хорошо бы, чтобы это «естество» было достойным.

Создавая семью

Как должен еврей вести себя на свадьбе? Так, чтобы создать основу счастливой семейной жизни! Самое главное состоит в том, что он должен заботиться о проведении свадьбы в полном соответствии с еврейскими обычаями. Компетентный, пунктуально соблюдающий Тору раввин должен внимательно проследить за соблюдением всех тонкостей свадебной процедуры. То, что кажется мелочью, незначительным отклонением от нее, может повлиять на всю последующую жизнь супругов.

Проходил год за годом, Авива становилась все старше, но она все еще была не замужем. Четыре года назад у Авивы состоялась помолвка с одним молодым человеком, но она ее расторгла. Хорошенькой, живой и умной девушке никак не удавалось встретить подходящего парня. Одна черта ее характера казалась мне просто поразительной. Когда ее друзья создавали семью, она от всей души радовалась за них, но свою боль тщательно прятала. Ее поздравление — «мазаль тов!» — шло от всего сердца, улыбка была искренней. О ее переживаниях никто не знал.

Авива вела запись своих свиданий. До того, как она нашла подходящую пару, она встретилась с шестьюдесятью шестью молодыми людьми. Шестьдесят седьмой стал ее мужем, и этот брак — один из тех, про которые говорят, что «они совершаются на небесах». По моему мнению, выдержать выпавшие на долю Авивы испытания помогли, во-первых, ее вера в Б-га и, во-вторых, поразительное самообладание, позволявшее ей выражать искреннюю радость за счастье других, скрывая в то же время свою собственную боль.

А вот другая история — о двух еврейских детях, которые были предназначены судьбой друг для друга, но чей путь был чрезвычайно извилистым. Спрямить его помогла жизнь по Торе. Их свадьба — и ее эпилог — были уникальными событиями.

Все началось в один сонный воскресный полдень. Тодд переключал телевизор с одной программы на другую, и вдруг увидал на экране некую леди, рассказывающую о Библии.

Библию она называла «Торой».

Тодд жил один в большом доме в округе Вестчестер, на севере Большого Нью-Йорка. Он преуспел в качестве финансового консультанта. Ему недавно минуло тридцать лет, и у него было все… и у него не было ничего.

Для чего, в конце концов, нужно все, чего он добился? Этот большой дом, этот Мерседес? В чем заключался смысл всей его жизни? У него не было цели; все, что он имел, не приносило удовлетворения. Одинокий, он не имел никого, с кем мог бы поделиться своей тоской.

Когда он учился в колледже, он любил заниматься серфингом — катался на доске по волнам Тихого океана. Сейчас он катался в поезде метрополитена.

В завершении телевизионной передачи на экране появилось сообщение о том, как связаться с организацией Инени. Тодд записал эту информацию на странице блокнота и спрятал его в бумажник. Через несколько недель, в четверг вечером, он оказался на Манхэттене, раздумывая, чем бы заняться. Он вынул блокнот из бумажника.

«Почему бы ни заглянуть туда?» — подумал он.

Никогда раньше Тодд не слышал таких слов, какие он услышал в тот вечер. Выступавшая в зале «леди» — ее звали ребецин Юнграйс — произвела на него сильное впечатление, гораздо большее, чем та женщина, которую он увидел на экране телевизора. От нервного возбуждения, охватившего Тодда, его кожа покрылась мелкими пупырышками.

Он пришел к нам в Шабат, и сразу стал «своим человеком» в нашей семье. Он полюбил наших детей. Он полюбил чолент — блюдо, сохранявшее тепло предыдущего дня и подававшееся на стол в Шабат утром. Он полюбил фаршированный перец. Ему очень нравились субботние песни. Ему нравилось, что в Шабат можно на двадцать четыре часа забыть о необходимости зарабатывать деньги. Ему нравился спокойный, крепкий сон субботней ночи; это был замечательный отдых, который освежал его душу и позволял накопить столь необходимую для предстоящей недели душевную и физическую энергию.

Когда в пятницу пополудни Мерседес Тодда подъезжал к нашему дому, мы приветствовали друг друга знаком «V» — «победа», как бы говоря: «Это будет хорошая неделя! Шабат проведет нас через все предстоящие испытания!»

Тодд продвигался вперед в изучении Торы и сделал неплохую карьеру. Но ему все еще не хватало самого главного — партнера, с которым можно было бы разделять все трудности своей новой жизни.

Недалеко от здания Инени жила очень красивая девушка по имени Кэтрин. Ее детство и юность прошли во Франции и в Америке, и она мало что знала о своих еврейских корнях. Ей удалось сделать хорошую для женщины карьеру, но — подобно Тодду — она задумалась о значении своих успехов. Для чего все это было нужно?

Она часто проходила мимо здания Инени, стараясь представить себе, что же происходит за этими стенами. Но ничто не объединяло ее с «религиозными евреями».

Однажды Кэтрин присутствовала на бар мицве у знакомых в Вирджинии. Там она вступила в беседу с дружелюбно настроенными, но незнакомыми людьми.

«Вы живете рядом с Инени и до сих пор не познакомились с Ребецин?!»

Когда новые друзья Кэтрин опять приехали в Нью-Йорк, они позвонили ей.

«Мы заедем за Вами и приведем Вас сегодня вечером в Инени».

И вот они привели Кэтрин в здание Инени, стоявшее за углом ее дома. Она прошла в двери, ведущие к Торе. Слова Ребецин сразу увлекли ее, и жизнь Кэтрин начала изменяться.

Довольно скоро Ребецин представила ее Тодду.

Все быстро сладилось. После третьего свидания состоялась их помолвка. Сегодня они родители двух замечательных девочек. [1]

Когда Тодд стал приходить к нам на Шабат, он очень сблизился с ныне покойным мужем Ребецин. Каждый вечер в пятницу он сопровождал Раби из синагоги домой перед тем, как вернуться к нам.

Тодд и Раби стали большими друзьями. Раби был настоящим титаном во всем. Когда ему понадобились ботинки огромного размера, он нигде не мог их купить, пока Тодд не отыскал их в одном магазине в Вестчестере. Они отправились туда вместе.

Конечно, Тодди и Кэтрин хотели, чтобы именно «их Раби» вел церемонию бракосочетания. Однако в день свадьбы Раби уже находился в онкологическом центре больницы «Мемориал Слоан Кэттеринг». До его перехода в Мир Грядущий оставалось лишь несколько часов.

Свадьба была такой славной… и такой тяжелой.

Лежа на больничной койке, Раби попросил своего сына — раби Исроэля — заменить его и выполнить на предстоящей свадьбе все функции раввина. Раби Исроэль выполнил просьбу отца. Он вел церемонию свадьбы, не будучи уверен в том, увидит ли он вновь своего отца; глаза его были полны слез. Он протанцевал с женихом один раз и помчался обратно в больницу.

Через несколько часов врачи и персонал больницы «Слоан Кэттеринг» оказались свидетелями небывалого зрелища. Из открывшихся дверей лифта в заполненный различным оборудованием коридор, в котором толпились врачи и медицинские сестры, вошла невеста в подвенечном наряде с ниспадающими свободными складками и жених в смокинге.

Раби открыл глаза. Перед ним стояли два ангела.

Собрав последние силы, Раби прошептал два слова — «МАЗАЛЬ ТОВ!» — и воздел вверх руки, благословляя невесту и ее жениха.

Благословения — реальная сила. Дома, в которых звучат благословения, полны света. Дома, в которых звучат проклятия, мрачны и темны. Благословения Раби — в особенности потому, что он был так близок к переходу в Мир Грядущий — имели большую силу. Вскоре Тодд и Кэтрин были благословлены замечательными детьми и создали семейный очаг, в котором по-настоящему соблюдались заповеди Торы. Мы видели его собственными глазами. Этот рассказ — не сказка, а быль.

Теперь я хочу рассказать вам о том, что это значит — идти на свадьбу с Зейде и Мамой.

Утром Зейде обычно говорил: «Исроэль, сегодня тебе придется задержаться, потому что вечером у нас свадьба».

Вечером Зейде, Мама и я вместе уезжали на свадьбу. Обычно свадьбы играли в Боро Парке или в Вильямсбурге.

Зейде говорил мне: «Исроэль, мне нужно сесть за хосон тиш (стол, стоящий в комнате, где жених (хосон), его семья и раввины подготавливают все необходимые документы и проверяют, соблюдаются ли все этапы свадебной церемонии в соответствии с еврейскими обычаями). Поешь за меня. Иди к “шведскому столу” и съешь двойную порцию».

После свадьбы, по дороге домой, он проверял, что именно я ел.

Этот свадебный зал обычно проводил свадебные церемонии снаружи, на улице. Полиция оцепляла весь квартал, и свадьбу справляли под звездным небом — и под эстакадой надземной железной дороги (американцы называют эту дорогу «el», от слов «elevated railroad»). Поэтому каждые пять минут над головами присутствующих раздавался лязг поездов.

Больше всего мне запомнился звук голоса Зейде, руководившего свадебной церемонией. Я много раз слышал, как благословляют того или иного человека, но никто не мог благословлять так, как это умел делать Зейде. Звук его голоса поражал такой силой убежденности, непорочности, что по моей спине пробегала нервная дрожь. Этот голос звучал так, как будто он раздавался с горы Синай. Казалось, что Зейде передавал благословения, исходившие от Самого Б-га. В его голосе слышались голоса сотен поколений святых раввинов. Это был голос древности. Я слышу его даже сейчас. И та пара, которую Зейде благословлял, никогда не забудет ни его голоса, ни его благословения.

Итак, запомните: благословения — это реальная сила. Мир был создан речениями Б-га. Когда звучат благословения, создается что-то реальное. В этом случае мы действуем так, как будто мы созданы по образу и подобию Б-га — а это действительно так. Поэтому к благословениям — и к проклятьям — следует относиться очень серьезно.

[1] Наша дочь Сара говорит, что я слишком часто употребляю слова «красивые», «замечательные». Но ведь все дети действительно таковы.

с разрешения издательства Швут Ами