Whatsapp
и
Telegram
!
Статьи Аудио Видео Фото Блоги Магазин
English עברית Deutsch
У рассказов всегда было уважаемое место в традиции передачи Торы из поколения в поколение: будь-то притча, что открывает перед нами новый ракурс привычного явления, или история, которая воодушевляет и заставляет задуматься. Еврейские мудрецы во все времена говорили и писали о том, как важно рассказывать детям перед сном истории о праведниках и об изучении ими Торы, тем самым, прививая любовь к ней и желание следовать ее путями.

Литовское местечко Вябойльник — маленькое и бедное, а люди, что в нем живут, хоть и бедны, но известны своими добрыми делами и любовью к Творцу, пропитывающей каждую минуту их жизни. Заработки жителей Вябойльника скудны и непостоянны, но это не мешает их прямоте и порядочности цвести пышным цветом и украшать своих хозяев, хоть и не копейкой, но добрым именем.

На какой заработок мог рассчитывать извозчик, которого попросили отвезти отца с сыном в ешиву в соседнее местечко Поневеж, расположенное в тридцати километрах от Вябойльника? В лучшем случае, рубль, а если выбьется парнишка в люди, то он еще получит возможность при разговоре с коллегами по ремеслу веско сказать, что это, мол, он его лично отвозил.

— Ну-ну, поживее, дождь собирается! — прикрикнул было возница, но, заметив взгляд матери, провожавшей сына, прикусил язык. Ее глаза были полны самой глубокой и проникновенной любви, на которую способно материнское сердце:

— Лейзерке, сыночек… Езжай в ешиву, еврейский мальчик должен учить Тору!..

Возница, кряхтя, слез на землю и, потерев руками глаза, принялся подтягивать подпругу у лошади, приговаривая:

— Смотри-ка ты, как заслезились… Ветер какой! Так и кружит, сколько пыли поднял…

Повозка, скрипя и покачиваясь, наконец-то тронулась в путь. А мама Лейзерке еще долго стояла, шепча молитву, и дождь своими увесистыми каплями вторил ее глазам. Повозка удалялась, уменьшаясь, пока, превратившись в точку, не растаяла вдали…

Все началось с того, что родителей Лейзера: реба Азриэля и Бат-Шеву Шах — вызвали в хедер. Реб Шмуэль — легендарный вябольниковский меламед — был легендарным человеком. В общении с детьми и со взрослыми он (не в пример многим людям) целиком полагался на сообразительность собеседника. К примеру, когда он учил букву еврейского алфавита со своими учениками, то для начала рисовал ее в воздухе, предоставляя тем самым пространственному воображению детей невиданную свободу; и уж только после того, как дети представляли букву в уме — он писал ее на доске.

Вот и сейчас, беседу с родителями Шаха, меламед начал издалека, понемногу подготавливая их к принятию нужного правильного решения. Помня цель разговора, он мог бы начать и от Сотворения мира, который, как известно, был создан ради изучения Торы, но, подумав, перескочил через несколько тысяч лет и подошел вплотную к моменту рождения Лейзерке:

— Мальчик необыкновенно одарен от природы. Даже очень одарен, — поднимая глаза кверху и почему-то вздыхая, сказал реб Шмуэль. Так он давал отцу и матери возможность оценить сложность ситуации, когда родителям достается Свыше талантливый ребенок. — Но, как вы понимаете, — продолжал меламед, возвращая взгляд с потолка, а мысль с Неба на землю, — у меня уже были одаренные ученики. Тут реб Шмуль снова выдержал паузу, ожидая пока родители оценят разницу между просто способным учеником и их мальчиком. — У Лейзерке одаренность сочетается с не менее важным даром — способностью сосредотачиваться на учебе длительное время. Для него учиться интереснее, чем играть! Поэтому он и достиг того, чего он достиг: его знания почти на уровне взрослого человека. Я имел удовольствие, уверяю вас, когда видел в синагоге, как Лейзерке спорил с нашими вябойльниковскими шохетами. Его маленький пальчик резал воздух направо и налево, как у заправского знатока! Я имел удовольствие!

После того, как реб Шмуэль удостоверился, что ему удалось наполнить сердца собеседников родительской гордостью и счастьем, он решительно направил «судно» беседы в нужное ему русло: туда, где собственно и находилась цель их «плавания»… Но то, что сообщил родителям Лейзерке меламед в следующую минуту, прозвучало, как гром среди ясного неба:

— Ваш мальчик уже извлек из нашего маленького местечка все, что оно может ему дать. Лейзерке нужно учиться в ешиве!

— Но в Вябойльниках нет ешивы! — воскликнул реб Азриэль, скорее выдавая этой фразой свое замешательство, чем сообщая неизвестную информацию.

— Однако у нас есть юноши, которые учатся в настоящих ешивах, — напомнил меламед.

— Да-да, семеро — в Слободке, семеро — в Тельзе и еще несколько в Лиде, — поддержала рабанит Шах.

— Но они взрослые юноши, а Лейзерке всего одиннадцать лет! — возразил реб Азриэль.

Если бы не искреннее многолетнее уважение к меламеду, родители бы не стали тратить время, а поторопились бы раскланяться, поблагодарив за совет. Только богобоязненность и цельность взглядов заставила их прислушаться к словам пожилого меламеда.

— Спасибо, реб Шмуэль, — тихо произнесла Бат-Шева по окончании беседы. — Мы подумаем.

Дома беседа продолжилась. Отец был против, и мать, как настоящая еврейская жена, приняла бы его волю, но Лейзерке их уговорил. Его отчаянное желание учиться в ешиве растопило и решительный отказ отца, и невысказанный материнский страх перед разлукой…

И вот теперь он уехал.

… Есть матери, чьи сердца так полны любви к себе, что даже любовь к детям — обратная сторона этой любви. Они попрекают ребенка всем вложенным в него добром и жаждут получить от них благодарность… и проценты.

Есть матери, чья любовь к себе — это обратная сторона любви к детям. Изучив природу детей, они даруют им силу расти и становиться на ноги, чтобы стать достойными членами семьи. Такие матери с любовью вспоминают детские годы своих сыновей и дочек и считают их лучшими годами своей жизни, иногда упрекая себя в том, что были недостаточно хорошими родителями.

А есть матери, которые видят не веснушчатый нос и короткие штанишки, а величие и святость души, которая передана им из объятий Творца, любви к Которому она должна научить, дабы служить ему всем сердцем и всеми заложенными силами и способностями. И никто не в силах постичь необъятную любовь Б-га к ребенку, как никто не в силах постичь мощь Торы и влияние ее на все миры, если это в заслугу воспитания матери, то нет предела ее счастью и в этом мире, и в Будущем…

Пройдут годы, и Лейзерке вернется к матери, пройдя через границы и заставы, которые прошедшие войны успели уничтожить. Вернется полулегально, имея визу только на три недели, две из которых забрала дорога. И вместе с ним вернется его Тора, которую он учил в голоде, холоде, одиночестве и страдании. Вернется и ее Тора, мудрость и святость которой она поняла так глубоко. Она оторвала сына от сердца, и Тора, которая тоже сердце этого мира, вернется к ней, раскинув объятия, осушив слезы невзгод и раскрыв перед нею Врата Вечности.

Раби Элиэзер Менахем Манн Шах родился в Литве, в местечке Вябойльник в 1898 году. Легендарный глава ешивы Поневеж в Земле Израиля, глава поколения, десятки лет несший на своих плечах мир Торы и ешив Земли Израиля и диаспоры.

из журнала «Мир Торы», Москва


Хотя Лаван был братом праведницы Ривки и отцом праведных праматерей Леи и Рахель, сам он считается в Торе одним из самых закоренелых злодеев и обманщиков. Пребывание Яакова в доме Лавана сравнивается с египетским изгнанием евреев. Читать дальше