От Центрального парка к Синаю 21. Значение ихуса

Я уже рассказывал, как мы пытались определить, является ли Ребецин надежным и верным человеком, оправдает ли она наши надежды. Сам факт, что мы нашли человека, отвечавшего таким высоким требования, способного вести нас по жизни, доказывает, что Б-г охранял нас. Ведь всё в жизни так непросто, ненадежно; так мало людей, заслуживающих доверия.

Нам хотелось понять, что лежит в основе цельности характера Ребецин. Встречи с Зейде и Мамой помогли найти ответ на этот вопрос. Для нас, выросших в ассимилированном мире Манхеттена и Общества Этической Культуры, Зейде и Мама представляли собой нечто совершенно непривычное. Первые слова, которые приходят мне на ум — это покой, умиротворенность. Действительно, в присутствии этих людей нас охватывало всеобъемлющее чувство покоя. Ощущением вечности и силы веяло от их образа жизни, уходившего корнями в далекое прошлое, к миру праведности; и нам хотелось попытаться попасть в этот мир. Это было как прекрасное, далекое видение из моих детских снов: в первый раз в жизни почувствовать себя «дома». Мы узнали много удивительного о Зейде и Маме, об их семье. Безусловно, знакомство с семьей укрепляло наше доверие к Ребецин. Чем больше мы погружались в историю семьи, тем большее впечатление эта история производила. Я не хочу сказать, что история семьи Юнграйсов представляет собой нечто исключительное. Существуют и другие еврейские семьи, которые могут проследить родословную на много поколений назад, вплоть до библейских времен. Удивительным в данном случае является то, что Юнграйсы сделали свою родословную, с ее прочным фундаментом и традициями, доступной другим и полезной для них.

Генеалогическое древо семьи Юнграйс приводит нас к царю Давиду. Можно, конечно, двигаться и дальше в глубь веков, к Аврааму и Саре. Эта история рода, генеалогия семьи, благородное, даже царственное происхождение, называется ихус.

Мне хотелось бы поделиться с вами рассказами о детстве Зейде, которые в свое время очень воодушевили меня и помогли понять, откуда взялась и как передавалась другим праведность, свидетелем которой я стал. Я знал Зейде и Маму. История их жизни, та реальность, о которой мы только слышали, оживала в общении с ними.

Зейде[1] родился в 1908 году в городе Босковиче (сегодня Чехия). В 1914 году, накануне Первой мировой войны, отец привел Зейде на кладбище, к могиле их предка, знаменитого рава Шаха, который жил примерно 250 лет до этого визита. Старое кладбище находилось в местечке Холошо. Отец Зейде долго и горько плакал у этой могилы. Наконец, он сказал: «Знай, сын мой, ты выживешь, и раввинская династия будет продолжена благодаря тебе».

Зейде побоялся спросить отца, что это означает, но понял — это исключительно важно. Только спустя тридцать лет, пройдя нацистский концлагерь Берген-Бельзен, он осознал, что имел в виду отец, Из восьмидесяти семи венгерских раввинов по фамилии Юнграйс, только ему и его семье удалось выжить.

Зейде, тогда еще молодой человек, стал равом Сегеда, второго по величине города в Венгрии. Сегед находится в южной части страны недалеко от границы с Югославией, где будущий маршал Тито вел партизанскую войну против Германии. Венгрия была последней из оккупированных нацистами стран Восточной Европы. Многие жители Венгрии пытались перебраться в Югославию, а Сегед был пограничным городом, куда стекались беженцы. Еще до начала войны Зейде и Мама создали семейную организацию Ацола (Спасение), призванную заниматься спасением евреев.

В 1943 г. в Венгрию из Польши был тайно переправлен Бельцский Ребе. Он скрывался в подвале одного из зданий в Будапеште. Зейде решил встретиться с ним. В то время любое передвижение по стране было сопряжено с опасностью нападения: в поезде или на улице евреев избивали, рвали бороды, издевались. Поездка из Сегеда в Будапешт занимала от четырех до пяти часов. С собой Зейде взял портфель, полный квитлах — просьб о благословении. Зейде пробрался к Ребе через окно в подвале.

Зейде нашел Ребе эмоционально опустошенным, подавленным: жена и дети Ребе были убиты нацистами у него на глазах. Ребе сказал Зейде (конечно, на идиш): «Сегедский рав, у меня нет сил давать благословения». Невозможно было поверить, что в эти дни можно выжить. Ребе назначил Зейде своим шалиахом, представителем, и тот, вернувшись в Сегед, благословил ожидавших его евреев от имени Бельцского Ребе. Спустя некоторое время Ребе был тайно перевезен в Израиль.

Теперь понятно, каков ихус Зейде? Царская семья.

Однако мы можем продвинуться в родословную Зейде дальше и понять еще больше.

Эта история началась поздним вечером в пятницу в Венгрии примерно в 1800 году. Молодой человек, чью бар мицву собирались праздновать в Шабат, спал. Вдруг его отец, проходя мимо спальни сына, услышал смех, открыл дверь и увидел, что сын мирно спит. И тогда отец решил его разбудить.

«Тате, я видел поразительный сон, — сказал мальчик. — Я стоял в нашем шуле. Было темно, но глаза скоро привыкли к темноте, и я обратил внимание на какое-то свечение. Вглядевшись, и увидел, что в одном углу стоит наш праотец Авраам. В другом углу я увидел Ицхака. В третьем — стоял Яаков, а в четвертом — Элияу Анави. Я растерялся — кого из святых гостей приветствовать первым? И тут я вспомнил: в ешиве нас учили — тот, кто увидит Элияу Анави и поприветствует его, получит благословение[2] огромной важности. Я вспомнил это и побежал с приветствием к Элияу».

С этого дня получивший благословение молодой человек обнаружил у себя удивительную способность — он мог излечивать болезни. По мере того как он взрослел, росла его известность, и люди со всего света стали искать встречи с ним.

Неподалеку жил один венгерский дворянин — ярый антисемит. Он имел обширные поместья и баснословное состояние. В какой-то момент заболел его горячо любимый сын. Болезнь прогрессировала, родители искали любую возможность спасти ребенка. Они привезли его в Вену, к самым известным врачам Европы, но все было напрасно. Казалось, приближался ужасный конец.

В доме у этого дворянина служила еврейская женщина, которая, собрав все свое мужество, решила поговорить с хозяином.

«Ваше превосходительство, неподалеку отсюда живет знаменитый раввин. Он обладает способностью исцелять безнадежно больных, Может быть, он поможет Вашему сыну».

Подавив свою неприязнь к евреям, вельможа послал за раввином. Тот пришел, и, пробыв некоторое время с юношей, сказал отчаявшимся родителям, что их сын поправится и будет жить. И случилось чудо — к молодому человеку начали возвращаться силы, и через некоторое время он полностью вернулся к жизни. Отца переполняла благодарность.

«Раби, я хочу сказать, что после встречи с Вами мое отношение к евреям изменилось. Дело не только в уверенности, что Ваше благословение спасло моего сына. Я поражен Вашей добротой, чувством собственного достоинства и способностью к состраданию. Я хочу отблагодарить Вас. Пожалуйста, скажите — чего бы Вы хотели, я готов сделать Вас очень богатым человеком».

Раби поблагодарил вельможу, но от какого-либо вознаграждения отказался, и попросил лишь об одном: из поколения в поколение передавать рассказ о спасении их сына благословением раввина.

Впоследствии этот раби стал известен под именем Минхас Ошер[3]. Минхас Ошер был прадедом Зейде. (Наш зять — раби Ошер Аншул Алеви Юнграйс носит именно его имя).

Перенесемся теперь на много лет вперед, в 1943 год. Зейде, отец Ребецин, находится в поезде; он отправился в путь, чтобы встретиться с евреями, разбросанными по всей Венгрии и оказавшимися в тяжелом положении. Путешествовать поездом по стране еврею опасно, к тому же Зейде один — по крайней мере, ему кажется, что он один.

В соседнем вагоне расположился отряд венгерских жандармов. Венгрия еще не была оккупирована, но местная полиция в своей злобной ненависти к евреям ничуть не уступала немцам. Обнаружив Зейде, они втолкнули его в купе и начали грубо допрашивать. В то время издевательства над евреями, избиения, вырывания бород, были обычным делом. С каждым днем мучители распоясывались все больше: глумясь над своими жертвами, они смеялись.

В это время по вагону шел венгерский офицер, и услышав шум из купе, куда привели Зейде, открыл дверь.

«Что тут происходит? А, у вас здесь еврей, эта свинья. Что-то вы к нему слишком добры. Эй ты, грязный еврей, пошли со мной».

С этими словами офицер схватил Зейде и, подталкивая в спину, повел по вагонам к своему купе.

Вскоре поезд неожиданно остановился. У вагона офицера ждал конвой и машина, куда и втолкнули Зейде. Толстое стекло отделяло водителя от пассажиров.

Офицер тихо обратился к Зейде на венгерском языке.

«Раби, я сожалею, что был груб с Вами, но я вынужден был так себя вести, иначе это вызвало бы у окружающих подозрения. Не бойтесь, Раби, я отвезу Вас домой».

«Я хочу, чтобы вы знали вот о чем, — добавил он. — Моего прадеда спас раввин по имени Минхас Ошер, святой человек. В нашей семье из поколения в поколение передается эта история. Мне рассказал ее мой отец и велел всегда относиться к евреям с уважением и защищать их. Раби, мне кажется, что сегодня я вернул небольшую часть нашего семейного долга. Без благословения Минхас Ошера ни я, ни мой отец никогда не появились бы на свет».

Вот так получилось, что правнук венгерского дворянина и правнук Минхас Ошера случайно встретились в венгерском поезде.

[1] О жизни семьи Юнграйс в Европе рассказал мне раби Яаков Юнграйс, старший сын Зейде и Мамы и брат Ребецин.

[2] В одной из песен, которую мы поем на исходе Шабата, о пророке Элияу говорится: «Счастлив тот, кто увидел его лицо во сне, счастлив тот, кто приветствовал его словами “мир тебе”, и кому он ответил: “мир тебе”.»

[3] Раби стали называть Минхас Ошер после выхода его книги с таким названием. Давать великому Раби имя, соответствующее названию одной из его книг — это освященная веками еврейская традиция. Так мы называем раби Исроэля Меира акоэна Кагана по имени его книги Хофец Хаим.

с разрешения издательства Швут Ами