Из цикла «Гадоль из Минска», темы: Гадоль из Минска
Я начал разговор:
— На вас жалуются, что при всем своем величии в Торе, вы не соблюдаете простейших законов вежливости, и когда к вам приходят посетители, не оказываете им ни малейшего уважения и даже не приглашаете сесть, как это обычно делают воспитанные люди. Создается впечатление, что мой господин никого не уважает и что все сыны человеческие ничего не значат в его глазах.
Раввин ответил:
— Так происходит не из-за гордыни и высокомерия, не дай Б-г, но просто из-за рассеянности, потому что мысли всегда сосредоточены на том, что я изучаю. К тому же, по большей части, с вопросами и просьбами ко мне приходят слуги и служанки, юноши и девушки — та со своим горшком, этот с куриным желудком или кишками, та с пятнами крови на белье, а эта просит растолковать ее сон и т.п. — в подобных случаях неуместны ни торжественный прием, ни рассаживание гостей. Так уж я привык и веду себя одинаково со всеми людьми.
Я сказал ему:
— Наш праотец Авраам, глубокий старец, который, согласно преданию, был великим знатоком Торы[1] — трактат Авода зара, который он изучал, состоял из 400 глав[2] — тем не менее вскочил и побежал навстречу ангелам, явившимся к нему в облике людей, и сказал им: «Отдохните под этим деревом»[3]. Боаз, судья Израиля, пригласив десятерых мужей из старейшин города, сказал им: «Присядьте здесь»[4]. И когда пришли мудрецы Израиля к раби Досе бен Уркинасу, который был почтенным старцем и величайшим знатоком Торы, он каждого усадил на особое ложе, и даже раби Акиве, бывшему еще учеником, он сказал: «Садись, сын мой, садись»[5].
Гадоль сказал:
— Разве нужно это доказывать?! Просто я тебе говорю, что рассеянность меня донимает, и порой я забываю выполнять свой долг вежливости.
— Об этом-то я и веду речь! — возразил я. — Разве есть у человека право погружаться в свое дело — пусть даже это изучение Торы — настолько, что он забывает обо всем на свете и не может даже принять посетителя с подобающей вежливостью? И тем более, если этот человек — один из вождей своего народа и глава общины, к которому с раннего утра идут люди и который должен быть открыт для людей? Комментаторы утверждают, что именно об этом говорит стих Писания: «Пусть не отходит эта книга Торы от уст твоих, и размышляй о ней днем и ночью, чтобы в точности исполнять все в ней написанное…»[6]. Т.е. организуй свои занятия так, что даже если «не отходит эта книга от уст твоих» и ты всегда о ней размышляешь, все равно ты бы «в точности исполнял все в ней написанное» — чтобы глубокое изучение и размышление не препятствовали бы своевременному выполнению долга.
Гадоль ответил:
— Я думаю, что ты прав и так бы следовало поступать. Я также видел, как комментаторы объясняют слова мудрецов о том, что «Моше, человек Б-жий»[7], был наполовину ангелом, а наполовину — человеком[8]. Имеется в виду, что Б-жественное начало в нем не вступало в противоречие с человеческим и не вытесняло его. И я знаю, что многие прославленные мудрецы и праведники шли подобным путем. Но не каждый удостаивается столь высокого уровня. Ведь мы знаем, что сказал Бен Азай: «Ну что я могу поделать, если моя душа жаждет Торы?!»[9]. И он не считал это своим особым достоинством и, безусловно, не сказал это себе в похвалу, желая, тем самым, унизить остальных мудрецов Израиля, которые не «жаждут Торы», как он, — напротив, он сказал это, сожалея, что не удостоился того величайшего уровня, когда духовное и телесное в человеке не вступают в противоречие и не исключают друг друга. Он сетовал, что его жажда Торы препятствует ему в выполнении даже той первой заповеди, на которой держится мир. И я так же говорю о себе: мне известно, что лучше и вернее было бы поступать по-другому, но «что я могу поделать, если душа моя жаждет Торы?!». Я понимаю и чувствую свой недостаток — нет во мне силы, чтобы в неразрывном единстве выполнять и то, и другое — и «размышлять о ней днем и ночью», и «в точности исполнять все в ней написанное». Из-за этого я, безусловно, и переживаю, и плачу!
На этом завершилась наша третья беседа. Но я видел, как в свои последние годы он старался исправить эту привычку. Однажды, когда я зашел к нему, а он, как обычно, был погружен в изучение Торы, он поднял глаза и, заметив меня, сказал: «Садись, пожалуйста!». Подобного я никогда прежде от него не слышал — и потому, что он вообще не имел обыкновение так поступать, и потому, что мне он тем более никогда не говорил подобные вещи, ведь я был почти что его домочадцем, являлся без всякого разрешения, свободно входил и выходил, стоял и сидел — без всяких правил и церемоний. У меня на глазах блеснули слезы, и я подумал: «Сколько же труда и стараний пришлось затратить этому праведнику, чтобы до такого дойти?!».
[1] Йома 28б.
[2] Авода зара 14б: Сказал рав Хисда: «В трактате Авода зара, который изучал наш праотец Авраам было 400 глав, а мы учим только пять из них, да и те не можем понять».
[3] Берешит 18:4.
[4] Рут 4:2.
[5] Йевамот 16а.
[6] Йеошуа 1:8.
[7] Дварим 33:1.
[8] Мидраш раба, Дварим 11.
[9] Йевамот 63б: Сказал Бен Азай: Тот, кто не стремится продолжить род, как будто проливает кровь…, ведь написано: «Плодитесь и размножайтесь» (Берешит 1:28). Сказали Бен Азаю: «Ты славно толкуешь, но не выполняешь» (поскольку он отдалился от жены, чтобы изучать Тору). Сказал им Бен Азай: «Ну что я могу поделать, если душа моя жаждет Торы?! А чтобы поддерживать существование мира всегда найдутся другие»(Ср. также Ктубот 63а, Сота 4б).
с разрешения издательства Швут Ами
Файвел Портной
Письмо — обзор идишкайт Германии.
Журнал «Мир Торы»
Печальное предсказание раби Ор Самеаха сбылось. Начиная с ночи 27 октября 1938 года, которая стала печально известна во всем мире как Хрустальная ночь или «Ночь разбитых стаканов», нацисты насильно депортировали из Германии 10 тысяч польских евреев...
Редакция Толдот
Ицхак Уманский
После синагоги я сидел дома перед куском свинины в тарелке, и не мог ее есть. В этот вечер я проиграл. Страх перед родителями заставил меня съесть бифштекс. До сих пор у меня во рту стоит его мучительный вкус...
Редакция Толдот
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Беседы о Торе»
Итак, Яаков возвращается в родные края. Ему предстоит встреча с Эсавом. У Яакова есть все основания предполагать, что Эсав хочет его убить. Недельная глава «Ваишлах» («И послал») начинается с рассказа о том, как Яаков готовился к встрече с братом. Он сделал три вещи: собрал подарок, помолился Б-гу и снарядился к войне. И все эти три действия имели глубокий смысл. Начнем с третьего. Всех своих спутников, и скот, и верблюдов Яаков разбил на два отряда. Расчет у него был такой: если погибнет один отряд, то может спастись второй. Действие Яакова учит нас, что нельзя сосредоточивать все в одном месте...
Раби Меир Симха из Двинска Ор Самеах
Рабби Симха Меир Коэн из Двинска о цикличности еврейской истории, «прогрессе», гордыне и регрессе
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
Однажды студеной зимой ученики, вошедшие в нетопленый дом учения, застали там р. Яакова-Йеошуа, облаченного в талит и тфилин и увлеченно склонившегося над книгами, — они обнаружили, что его окладистая борода не только покрылась льдом, но и накрепко примерзла к столу...
Рав Моше Ойербах,
из цикла «История еврейского народа»
Прошло время, и ученики гаонов, сохранивших Тору в тяжелые времена, а затем ученики их учеников спасли общину Германии от полного духовного краха
Рав Ицхак Зильбер
Он не боялся Б-га и поэтому напал на бывших рабов, вышедших из Египта. Портрет народа, являющегося главным врагом евреев.
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
Интересные рассказы из жизни одного из духовных вождей евреев Германии. Борьба с «просветителями».
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
...Еще до рождения р. Йосефа семью его отца, жившую в швейцарском городке Эндингене, обвинили в использовании христианской крови в ритуальных целях. Троих ближайших родственников его отца сожгли на костре, а ему самому удалось бежать в Эльзас — он поселился в г. Обернхайме...