Жизненные трудности часто вгоняют меня в уныние...

Здравствуйте, N.!

Ваш вопрос вовсе не сумбурный, а вполне понятный, как и Ваши ощущения. Действительно, жизнь полна всевозможных раздражителей и помех, постоянно приходится иметь дело с трудными ситуациями и трудными людьми, без которых, кажется, все было бы быстрее и проще.

Что делать? Как говорят мудрецы, «вопрос мудрого — уже половина ответа»: Вы сами правильно определили направление. Тут одно из двух: либо искать способы изменить ситуацию, либо — если это невозможно, как часто бывает, — изменить свое отношение к ней.

Конечно, легче сказать, чем сделать. Но само осознание того, что раздражение — не всегда самый мудрый подход, — уже большое достижение. А то ведь многие люди раздражаются и кричат на других потому, что умеют смотреть на жизнь только со своей точки зрения и искренне считают, что все должно выстраиваться в соответствии с их курсом. Таким людям очень трудно меняться, потому что они даже не подозревают, что в их позиции что-то не так. Один мой знакомый перестал постоянно раздражаться только после того, как от него ушла жена, что повергло его в шок. По ее словам, она долго старалась как-то улучшить ситуацию, но все те, с кем она советовалась, сказали: он не изменится, пока не получит этот шок, ничего не поделаешь. Так что, если человек сам осознает, что не все в жизни будет выстраиваться в соответствии с его планами, и что надо найти способ меньше раздражаться, это уже достижение, и так можно уберечь себя от многих бед.

Как изменить ситуацию? Можно постараться самому не находиться там и тогда, где и когда будут раздражители. Так, лично мне тоже трудно сосредоточенно работать дома из-за помех, в этом я с Вами солидарен, поэтому предпочитаю уезжать. Но иногда семья во мне нуждается и приходится оставаться и находить приемлемый баланс между работой и семьей. Тут часто зависит от ситуации, и надо «играть на слух» и руководствоваться здравым смыслом. Иногда можно найти дома тихий уголок и/или попросить семью тревожить не каждую минуту, а только по важным вопросам. (Тогда придется согласовывать определение «важности»). Провести какую-то черту. Это может помочь избежать определенной доли раздражающих ситуаций, как разметка на дороге разграничивает потоки автомобилей и помогает избежать большой доли столкновений. Но и тут надо быть гибким и не надеяться слишком сильно, что люди всегда будут соблюдать правила. А то, если на дороге кто-то подрезал или выехал на встречную полосу, не будешь же его таранить, чтобы «проучить» — так сам себя тоже «проучишь». Можно вежливо напоминать, да и то не каждый раз. А иногда, если ситуация того требует, надо просто дать другим ехать по твоей полосе и потерпеть, особенно если это временно и видишь свет в конце тоннеля: тогда легче быть спокойным по поводу будущего. Бывает, что на дороге производится ремонт и ее временно сужают — это ограничивает свободу движения, но можно потерпеть. Если же это всерьез и надолго, то, возможно, надо искать другие решения.

И в Вашей ситуации с дедушкой и бабушкой тоже так: зависит, надолго ли они приехали, в какой мере на Вас легла обязанность о них заботиться, обязаны ли Вы оставаться с ними дома, можете ли найти тихий уголок и т.д. А может быть, надо просто потерпеть.

И в том, что касается идеи изменить отношение к ситуации, позвольте поделиться секретом: трудности и помехи на самом деле не только неизбежны, но и необходимы. Ибо жизнь подобна бегу с препятствиями. Представьте себе спортсмена, который бежит и думает: ну что же это такое, опять барьер, когда же они кончатся, проклятые?! Вот тогда смогу расправить крылья и так полететь! Да, барьеры, в конце концов, кончатся. Только тогда кончится и трасса. Потом можно бегать и летать, сколько угодно, да никакого смысла уже не будет и никаких медалей. Трасса — она сейчас, с этими самыми барьерами, и именно за то, что при прохождении преодолеваешь их, получаешь свою награду.

Так определяет Рамхаль саму цель человеческой жизни. Б-г хотел бы сразу одарить человека всеми благами. Но человеку будет неудобно наслаждаться ими, если они не заработаны. Поэтому Б-г создал этот мир, живя в котором, человек сможет выполнить свою миссию, преодолевая препятствия. Так он заработает награду, которой сможет насладиться уже в безграничном будущем мире. Тогда становится понятно: если бы можно было просто лететь по жизни без барьеров и наслаждаться «ветерком», ее не было бы смысла создавать. Именно в преодолении барьеров заключается ее смысл.

И не волнуйтесь, что многие барьеры преодолели не совсем чисто: во-первых, все остальные бегут так же, идеальных пробегов тут нет. А во-вторых, тут вообще нет соревнования между людьми: у каждого своя трасса, со своими уникальными барьерами, которые Б-г создал специально для него, в соответствии с количеством и типом его сил. Так что соревнуется он только сам с собой, пытаясь достичь максимального результата, на который способен. Красота, среди бегущих первых нет и отстающих! Эта песня Высоцкого на самом деле про наш бег по жизни. И даже если кажется, что «гвинеец Сэм Брук обошел меня на круг», скорее всего это иллюзия: у него, наверное, другого типа трасса, другого типа барьеры, и, если поговорить с ним, вполне может оказаться, что он не менее зол на свою жизнь и ее трудности. Так оно со многими известными и, казалось бы, весьма успешными людьми: при ближайшем рассмотрении оказывается, что их жизнь полна и помех, и разочарований. Мы видим их успех, но сами они часто замахивались выше, и это лишь часть того, что мечтали достигнуть.

Вспомним того же Высоцкого: как труден был его путь, причем в его случае многие барьеры были совершенно непреодолимы и приходилось идти весьма тернистым путем. Другим представителям советской творческой интеллигенции чаще удавалось преодолеть эти барьеры, но с большим трудом, с ушибами и переломами. Многое вырезала цензура, часть произведений вообще оказывалась «на полке». И они, конечно, люто ненавидели эту проклятую Советскую власть, и мечтали об исчезновении всех этих барьеров: вот тогда они полетят!

Но вот что интересно. Теперь-то мы знаем: такое время действительно пришло. Рухнула Советская власть, и барьеры вместе с ней. Поехали!

Ну и куда приехали? Создали ли шедевры искусства, рядом с которыми поблекло то, что было создано в советской «шарашке» со всеми раздражителями? Что было бы с Высоцким, проверить невозможно, он не дожил. Но возьмем, например, поэта Юрия Энтина. На его счету такие песни, как «Крылатые качели», «Прекрасное далеко», «Чунга-Чанга», песни из «Буратино» и «Бременских музыкантов» и многие другие, на музыку Шаинского и других известных композиторов. Когда все они были созданы? Еще тогда, при всех советских барьерах, которые и ему доставляли немало головной боли. А какие были созданы после? Трудно назвать. В одном из постсоветских интервью он поведал, что «за последние восемь лет написал больше песен, чем за всю предыдущую жизнь», и с увлечением рассказал о новой серии «Бременских музыкантов», которую озвучивали большие звезды. Но здесь последовал вопрос журналиста: «Судя по набору персонажей, этот проект должен был стать хитом сезона. Почему же о нем так мало слышно?» На что Энтин ответил: «Я бы сам хотел знать. Когда появлялись мои песни “Антошка”, “Чунга-чанга” и другие, их тут же все пели. А за последние 20 лет никто не поет ни одной песни из современных фильмов или мультфильмов».

В чем же дело? Рухнули ненавистные барьеры, и спортсмен, освободившись, уже набегал больше кругов, чем за всю предыдущую жизнь. Почему же такие плачевные результаты? Может быть, потому, что вместе с барьерами кончилась и трасса? После этого, как сказано, сколько ни бегай, никаких тебе медалей…

А если возвратимся к Высоцкому, то вообще очевидно, что все его творчество было возможно именно в той жизни, ибо о ней оно и было. И если бы он жил в другое время или в другом месте, то он… просто не был бы тем же Высоцким! Он мог им быть только тогда и там, со всеми трудностями, другого не было дано. И Шостакович мог написать «Ленинградскую симфонию» только тогда и там. Соблазнительно думать, что, если бы не сталинизм, при котором он жил, у него было бы больше свободы и больше достижений. Но легко сообразить, что, если бы не было Гитлера и Сталина, не было бы «Ленинградской симфонии». Если бы он жил в другом месте или в другое время, он не был бы Шостаковичем.

И некоторые это поняли и назвали данный феномен «вопрекизмом». Как, например, Вениамин Смехов, который признал: «Может быть, правы те, кто говорит, что у нас что-то получается хорошо потому, что нас держат за горло». Или Леонид Броневой: «Я считаю, сегодня снижение уровня объясняется тем, что искусство, как ни странно, не может быть полностью свободным. Должно быть сопротивление, сопротивление, которое ты должен преодолевать. В прошлом, преодолевая сопротивление машины государственной, выходили изумительные фильмы, писались изумительной красоты песни, на прекрасные тексты. А сегодня ты свободен, ты можешь писать роман из сплошного мата, предположим. Ну, почитаешь страничку, а на второй подумаешь — да ну тебя».

А иногда одни барьеры кончаются, но им на смену приходят другие, которые вообще невозможно преодолеть теми методами, с помощью которых все-таки как-то преодолевали предыдущие. И становится ясно, что началась другая трасса, для вообще другого типа бега. А предыдущими усилиями достигли того, чего достигли тогда, и теперь к тем достижениям уже не прибавишь. Это можно проиллюстрировать ответом того же Юрия Энтина на вопрос, когда же было легче себя проявить, при Советской власти или после: «Раньше продюсером было государство, пусть строгое, пусть с худсоветами, а теперь все решают деньги и больше ничего». Казалось бы, первое препятствие — более сковывающее и раздражающее. Но его, как оказалось, еще можно было каким-то образом преодолеть и создать тот тип искусства. А второе, вроде бы, не ограничивает твою свободу, и даже не ожидаешь, что оно станет проблемой. Но на практике из-за него вообще не создашь произведения искусства прежнего типа. Получается, теперь настало время другого искусства, а время первого прошло…

Вот какой получился вдруг пример, пусть и не из еврейской жизни. Но жизнью всего мира управляет Б-г по принципам, установленным в Торе. И в еврейской жизни, конечно, царят те же принципы. Много было великих раввинов, и в нашем обществе тоже чувствуют, что раввины предыдущих поколений были более великими. Но жизнь их тоже была гораздо более трудной, полной лишений и препятствий. Известно, что пережил еврейский народ во время войны. Да и довоенная жизнь в Европе была нелегкой, и жизнь в Израиле после войны тоже. И раввины достигли своего величия вопреки всему этому. В нынешних ешивах и общинах условия куда более вольготные, чем прежде, все гораздо более доступно, но таких же великих раввинов почему-то уже нет.

И в жизни обычных людей так же. У меня в жизни тоже были подобные примеры. Например, не так давно мечтал отделаться от менее приятной и увлекательной работы, чтобы сосредоточиться на том, чем был увлечен. Но, когда действительно отделался, появлялись другие дела, из-за которых вообще не смог двигаться дальше со своим увлечением, даже с той небольшой скоростью, с какой двигался раньше. И остались у меня в этой области лишь те достижения, которых добился в то, казалось бы, трудное время, «вопреки».

Разумеется, все это не значит, что надо объявлять период Советской власти или, тем более, Вторую мировую войну райским временем и просить себе подобных условий. Все-таки жизнь отличается от спорта тем, что на ее трудности и испытания не следует напрашиваться. Потому что только Б-г знает наши истинные силы, и Он решает, с какими испытаниями мы справимся, а с какими нет; преодолевая какие, вырастем, а преодолевая какие, — сломаем себе ногу, а то и шею.

Но это значит, что к тем испытаниям и трудностям, с которыми мы сталкиваемся на практике, надо относиться не как к досадным помехам, а как к барьерам на трассе, которую Б-г проложил специально для нас, здесь и сейчас. Не думать, что, если бы не было этих препятствий, все бы шло, как по маслу, и ждать, когда же кончатся. Нет, эти барьеры — неотъемлемая часть самой трасы. Кончатся одни — появятся другие, быть может, еще более высокие и труднопреодолимые. И то дело, которое сейчас трудно, но выполнимо, окажется вообще невыполнимым. Его время — именно сейчас.

Если есть возможность, можно стараться обходить помехи: может быть, данная часть трассы — слалом, где нужно искусно маневрировать. Но если нет возможности, то даже умному придется пойти в гору, такова его трасса. Но чем больших усилий стоит подъем, тем больше потом награда («Поучения отцов» 5:23).

Кроме того, с горы тому, кто на нее с трудом забрался, может раскрыться потрясающий вид. Он может обрести жизненный опыт, который его обогатит и который он иначе не получил бы. У него будет право судить о ситуациях, о которых другие говорить не могут, потому что не были в них. Война ужасна, но потом ветераны чувствуют, что их жизнь была особенной и насыщенной по сравнению с жизнью тех, кто «не нюхал пороха». Не надо рваться на войну, но если нет выбора и приходится воевать, то такой настрой может помочь.

Не знаю, сумел ли я Вам помочь в Вашей конкретной ситуации: даже опытному «спортсмену» бывает трудно понять другого и дать ему правильный совет, ибо в этой жизни трассы у всех разные и не всегда можно судить об одной трассе на основании знакомства с другой. Не знаю, справился бы я с той ситуацией, в которой оказались Вы. Но теми идеями, которые у меня по этому поводу были, поделился, и надеюсь, что хоть чем-то они помогут.

Желаю Вам успешно пройти всю трассу жизни, с честью преодолеть все ее барьеры и раздражители и извлечь из всего этого обогащающий опыт!

С уважением, Меир Мучник