Почему на работе мы должны, в университете должны, а в отношениях «никто никому ничего не должен»?

Здравствуйте, Екатерина!

Вы задаете интересный вопрос.

Мне тоже встречалась упомянутое Вами утверждение, и от него действительно отдает некоторым холодом. Слышал я его и в такой форме: «Я вам ничего не должен!» Человек, который ее произнес, так реагировал на претензию, показавшуюся ему необоснованной. Но он в целом производил впечатление этакого «хищного» и «брутального» предпринимателя, которого волнует только его дело, а людей он видит лишь как инструменты для достижения своей цели. Мол, мне нужно то-то и то-то, и кто для меня это сделает? Вы тот человек? Договоримся. Не вы? Ну и проваливайте.

Действительно, чуть ли не откровенный эгоизм. Чужие претензии вполне могут быть необоснованными, но всё-таки даже отвергать их можно по-разному, более вежливо и интеллигентно, и в целом относиться к людям чутко и с уважением. И от других людей я таких выражений — и такого тона — не слышал.

Конечно, если спросить даже таких людей, они не станут спорить с тем, что работники обязаны выполнять свою работу, а работодатели — платить им, что студенты обязаны учиться и сдавать экзамены, а преподаватели — преподавать и т. д. Тот человек использовал слова «ничего не должен» в ситуации, когда действительно не имел перед собеседником каких-либо обязательств. Да, ничего такого он не подписывал. Но, всё же, понятно, что в нормальном здоровом обществе даже без таких формальных обязательств должно присутствовать некое ощущение заботы о других людях, а то и ответственности за их благосостояние.

Трудно не согласиться со следующими размышлениями по этому поводу:

«Вступая в отношения любого рода, ты становишься должен. Потому что дал надежду, пообещал. Потому что есть совесть, в конце концов. Ты впустил человека в свое окружение, ты позволил ему войти в свою жизнь и вошел в его — этим ты взял на себя обязательства. Обязательства перед ним и перед собой. С какого-то момента тебе не всё равно, что происходит с человеком — вы в связке.

Мы должны друзьям, потому что это мы их таковыми сделали. Само слово “отношения” предполагает, что ты с человеком не просто бегло соприкоснулся, ты вошел в тесный контакт, защитная оболочка растаяла — вот за оберег этой ранимости ты и отвечаешь. Если ты — моя подруга, я отвечаю за то, чтобы ты не бросилась под поезд, если ты мне рассказала о своей беде. Ровно на пятьдесят процентов отвечаю. И буду отвечать на все сто, если скажу: “Не грузи меня, своих забот хватает”.

Находясь в отношениях, мы неизбежно влияем друг на друга. Поэтому и должны отвечать за это влияние. “Мы в ответе за тех, кого приручили”».

Верно также, что обсуждаемый тезис «разрушает коллективную идентичность. Раз никто никому ничего не должен, получается, человек может обойтись без другого… Живя в обществе, невозможно не иметь ожиданий от других людей, поскольку наши ожидания — это одна из основ диалога, договоренностей. Социальная жизнь людей — это договоренности. Мы всегда с кем-то и о чем-то договариваемся. И неважно, формальные это договоренности (возведенные в законы, правила) или неформальные».

Вы привели хороший пример закона об убитом, найденном между городами (Дварим 21). Конечно, не полную, но некоторую степень ответственности старейшины ближайшего города за него несли. Могли бы лучше о нем позаботиться. Хотя ничего такого не подписывали и формально ничего не были ему должны.

А можно привести и более общее выражение мудрецов: все евреи ответственны друг за друга.

Всё это, вроде бы, должно быть понятно само собой нормальному человеку, члену здорового общества.

Откуда же появилось это «ничего никому не должен»?

Пусть меня поправят, если ошибаюсь, но у меня такое впечатление, что оно появилось в России в постсоветское время. Но вот что еще интересно: в ту эпоху очень много новых слов, выражений и понятий пришло в русский язык с Запада. Например, «ничего личного» — это английское «nothing personal». «Это работает» — «It works».

Но вот у «никто ничего никому не должен» нет английского эквивалента! Это не оттуда. Наоборот, в англоязычном обществе один из самых распространенных бранных эпитетов — «selfish» — «эгоист», причем это означает не только «человек, откровенно думающий только о себе, а не о других», но и «человек, который в целом живет и действует сам по себе», не вписываясь в коллектив. И уж тем более тот, кто словами типа «ничего не должен» выражает откровенное отсутствие заботы от других.

На Западе любят красивые изречения знаменитостей, и один из афоризмов в этом списке принадлежит президенту Кеннеди: «Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, спроси, а что ты можешь сделать для своей страны». Но если «никто ничего никому не должен»…

Так что нет, это не оттуда. Откуда же?

Позволю себе предположить, что это утверждение и общее отношение отражает крайность, к которой кинулись, оттолкнувшись от другой крайности — советской идеологии и воспитания. Вот уж когда была «коллективная идентичность» в квадрате. Уж тогда каждому человеку с ранних лет систематически внушали, что он должен, должен и должен. И учителям должен, и начальству, и родной партии, и всей стране, и даже в отношении всего мира у него был «интернациональный долг». Даже в магазине не покупатель был «всегда прав» (что, вообще-то, тоже крайность), а продавец, последний не был должен предложить качественный товар, а мог сделать милость и выбросить покупателю что угодно — а тот должен был взять и еще спасибо сказать!

Что такое была советская идеология? Как и в случае с христианством и многими другими идеологиями, во многих аспектах это ни в коем случае не было «полным бредом». Это идеи, изначально взятые из Торы, но искаженные и доведенные до крайности. Обязанность трудиться, ответственность за других людей, непритязательность, вера в высший идеал и стремление к нему — всё это правильно, это подход и качества, которые следует культивировать в человеке. Но в советском обществе в этом плане был такой прессинг, что, стоило строю рухнуть, людей рвануло в противоположную сторону. Довольно всех этих обязательств и всей этой ответственности, и всего этого коллективизма! Уж хоть теперь поживу в свое удовольствие, и никому я ничего не должен!

То есть это естественное поведение людей, которые отделались от чересчур жестких рамок и дорвались до свободы. Если раньше морили меня голодом, то теперь обожрусь!

Конечно, слишком много есть — вредно, но трудно удержать человека, который так долго недоедал. Только после того, как наестся — или, вероятнее, объестся, — можно снова начать разговор о здоровом образе жизни.

Возможно и в плане «ничего не должен» так. Это определенно вредное отношение к жизни, порождающее нездоровое общество, и остается надеяться, что, по крайней мере, когда наглотаются люди этой «свободы» от обязательств, осознают, что всё-таки обязательства необходимы.

С уважением, Меир Мучник