Моше бен Амрам. Восемьдесят дней искупления

17 тамуза, когда пошел сорок первый день пребывания Моше на горе, Б-г сказал ему: «Иди, спустись вниз, ибо растлился твой народ, который ты вывел из Египта. Быстро сошли они с пути, который Я заповедал вам, — сделали себе литого тельца и поклонились ему, и принесли ему жертвы, и сказали: вот божество твое, Израиль, которое вывело тебя из Египта. Увидел Я, что народ этот — жестоковыйный! А теперь оставь Меня — и возгорится Мой гнев на них, и уничтожу Я их, а от тебя произведу великий народ!» (Шмот 32:7—10; Дварим 9:12—14; Седер олам раба 6; Таанит 28б; Седер адорот).

Всевышний сказал: «Растлился твой народ, который ты вывел из Египта», чтобы указать Моше на одну из главных причин греха. «Когда вы еще были в Египте, — напомнил ему Б-г, — Я повелел тебе не примешивать к евреям иноплеменников. А ты, смиренный и праведный, ответил Мне: “Раскаявшихся всегда принимают”. Но, зная, что они натворят в будущем, Я сказал тебе: “Нет”. Ты же поступил по своей воле, и теперь они, привыкшие к идолопоклонству, привели Мой народ к греху» (Шмот раба 42:6).

А когда Всевышний говорил: «Ступай, сойди вниз», Он подразумевал: «Спустись со своего высочайшего духовного уровня! Ведь Я вознес тебя только ради сынов Израиля. А теперь, когда они согрешили, разве ты достоин находиться рядом со Мной?!» После этих слов Моше растерялся и не мог произнести ни слова. Но когда Б-г сказал: «А теперь оставь Меня — и возгорится Мой гнев на них, и уничтожу Я их», Моше понял, что только его присутствие способно предотвратить гнев Творца, и судьба народа зависит исключительно от него (Брахот 32а). В этот момент Моше увидел, что ангелы-разрушители уже собрались над станом, чтобы уничтожить народ Израиля. «Если я предоставлю сынов Израиля своей участи и спущусь с горы, — подумал он, — народ уже никогда не возродится. Я не сдвинусь с места, пока не вымолю для них милости». И тот час Моше стал напоминать Творцу их заслуги: «Когда Ты предлагал Свою Тору другим народам, те ее не приняли, а сыны Израиля приняли и обещали: Все, что Б-г сказал, — будем делать». Но Б-г возразил: «Они приняли, но не выполнили». «Когда Ты послал меня к ним в Египет, — напомнил Моше, — они сразу поверили в Тебя и поклонились Тебе». «Но теперь они предали свою веру», — возразил Б-г (Шмот раба 42:1). Тогда Моше приник к Творцу, как человек, который хватает другого за одежду, и сказал: «Я не оставлю Тебя, пока Ты их не простишь!» — и он был готов погибнуть ради народа (Брахот 32а).

«Почему Ты, Б-г, гневаешься на Свой народ, который Ты вывел из Египта великой мощью и могучей рукой? — молился Моше. — Зачем допускать, чтобы египтяне говорили: На беду Он их вывел — чтобы убить в горах и стереть с лица земли! Оставь Свой гнев и не губи Свой народ! Вспомни Авраама, Ицхака и Яакова, Твоих рабов, которым Ты поклялся Собою, говоря: Умножу ваше потомство, сделав его многочисленным, подобно звездам небесным, и всю ту страну, о которой Я говорил, отдам вашим потомкам, и будут они владеть ею вечно» (Шмот 32:11—13).

«Если бы Ты поклялся перед нашими праотцами небом и землей, — продолжал свою молитву Моше, — я бы подумал, что, поскольку небо и земля могут быть уничтожены, то и клятва может быть отменена. Но Ты поклялся Своим великим Именем — и как Твое Имя существует на веки вечные, так и эта клятва будет существовать вечно» (Брахот 32а). «И даже если Ты захочешь уничтожить небо и землю, — добавил он, — Ты не сможешь уничтожить Израиль, ведь Ты поклялся!» (Дварим раба 3:15).

«Владыка Вселенной, — с упреком сказал Моше, — почему, когда они поступают как праведники, они — Твои, а когда грешат, то мои?!» (Псикта дераби Каана 16:101; Оцар ишей аТанах, Моше 35). «Почему Ты говоришь, что растлился мой народ? — вопрошал он. — Согрешил Твой народ, а не мой! Ведь откуда Ты их вывел? Разве не из Египта, где все поклонялись тельцам и овнам, — вот евреи и научились от египтян!» (Шмот раба 43:7) «И Ты в изобилии наделил их серебром и золотом, — продолжал Моше, — это и привело к тому, что они сделали тельца! Если отец накорми, напоит и нарядит своего сына, даст ему полный кошелек и усадит у входа в дом разврата, что может сделать этот юноша, как не согрешить?!» И Б-г был вынужден признать его правоту (Брахот 32а).

А на предложение произвести от него новый народ, Моше ответил: «Владыка Вселенной! Если стул на трех ножках не может устоять перед Тобой в час Твоего гнева (он имел в виду народ, родоначальниками которого были трое праотцев, — Авраам, Ицхак и Яаков), неужели стул на одной ноге устоит?» (Брахот 32а). И он добавил: «Лучше пусть я погибну, но не погибнет народ Израиля!» (Зоар 1, 67б).

И лишь когда Б-г пообещал сохранить сынов Израиля, Моше повернулся и стал спускаться с объятой огнем горы, держа в руках скрижали завета — две каменные таблички длиной в шесть ладоней, а шириной — в три (Шмот 32:14—15; Дварим 9:15; ИТ, Таанит 4:5). Он все еще до конца не верил, что сыны Израиля могли совершить такое бесчестие, и говорил себе: «Пока я не увижу своими глазами, разве я могу в такое поверить?!» (Шмот раба 46:1).

У подножия горы его встретил верный ученик Йеошуа бин Нун, и они вдвоем отправились в стан. Но когда Моше приблизился к стану и увидел тельца и пляски вокруг него, он в гневе разбил скрижали (Шмот 32:17—19; Дварим 9:7; Таанит 26аб). «Недопустимо, — решил он, — чтобы скрижали, созданные Всевышним, достались идолопоклонникам!» (Шмот раба 46:3).

А, разбив скрижали, Моше увидел своим пророческим взором, для которого пространство не являлось преградой, как воды океана поднимаются, чтобы затопить мир и вернуть его в состояние изначального хаоса. Ведь Вселенная была сотворена только ради того, чтобы сыны Израиля приняли Тору, а теперь они изменили ее законам и поклонились золотому тельцу. Моше сразу же уничтожил тельца в огне — и воды океана вернулись в свое прежнее состояние (Шмот 32:20; Зоар 2, 113 б).

Затем Моше с горечью спросил Аарона: «Чем провинился перед тобой этот народ, что ты ввел его в такой величайший грех?!» (Шмот 32:21). Ведь он считал, что Аарон, оставленный им в качестве духовного руководителя и наставника, согрешил вместе со всеми (Шмот раба 37:2), — и Моше даже собирался его казнить (Мидраш-Агада, Шмот 32:20; Оцар ишей аТанах, Моше 30). Но Аарон ответил: «Пусть не гневается мой господин — ты ведь знаешь этот народ, погрязший во зле. Они потребовали от меня: Сделай божество, которое пойдет перед нами, потому что Моше, который вывел нас из Египта, пропал, и нам неизвестно, что с ним» (Шмот 32:22—23). И Всевышний остудил гнев Моше, объяснив: «Я знаю, что у него были благие намерения — задержать народ до твоего возвращения» (Шмот раба 37:2).

Тогда Моше встал во вратах стана и воззвал: «Кто за Б-га — ко мне!» — и вокруг него собралось всё его колено — левиты, которые не поклонились тельцу. И Моше повелел им от имени Б-га: «Пусть каждый из вас опояшется мечом и пройдет весь стан от ворот до ворот, и пусть каждый убьет поклоняющегося тельцу — даже если он его брат, родственник или близкий!» И левиты казнили около трех тысяч нечестивцев, поклонявшихся идолу (Шмот 32:26—28; Рамбан, Шмот 33:7).

На следующее утро, 18 тамуза, Моше сказал народу: «Совершили вы страшный грех! Теперь поднимусь я к Б-гу — может быть, искуплю я грех ваш» (Шмот 32:30; Седер олам раба 6; Раши, Шмот 18:13; Седер адорот). Он вновь поднялся на гору[1] и обратился к Б-гу с молитвой: «Совершил этот народ страшный грех — сделали они себе золотого идола. Простишь ли их? Если же нет, то сотри и меня из книги Твоей, которую Ты написал!» (Шмот 32:31—32). «Пусть сыны Израиля согрешили, — говорил Моше, — но ведь и я тоже согрешил: разбил скрижали! Если Ты простишь народ, то прости и меня. Но если Ты их не простишь, то и меня не прощай! Сотри меня из книги живых, и я понесу наказание вместе со всеми!» (Шмот раба 46:1; Рамбан, Шмот 32:32—33). В святой книге Зоар поступок Моше сравнивается с поведением других праведников, оказавшихся в похожих ситуациях: Ноах вообще не просил за согрешившее человечество, Авраам просил только за праведников, чтобы они не погибли вместе с виновными, и только Моше был готов отдать свою жизнь за согрешивший народ (Зоар 1, 106а).

Но Всевышний ответил Моше: «Того, кто согрешил передо Мной, сотру Я из Моей книги» — и многих из народа поразил мор (Шмот 32:33—35).

В течение следующих сорока дней Моше каждое утро поднимался на гору и просил Всевышнего о прощении, а под вечер спускался (Дварим 9:18; Седер олам раба 6, Беур Агро). В конце этого периода Б-г повелел Моше вытесать две новые каменные скрижали, подобные первым, чтобы вновь написать на них Десять Речений (Шмот 34:1; Дварим 10:1). Тем самым Творец принял и одобрил то, что Моше разбил первые скрижали, — и Он даже сказал Моше: «Верно поступил, что разбил!» (Шабат 87а, Раши; Бава батра 14б). В Талмуде объяснено, что первые скрижали, вытесанные рукой Б-га, обладали чудотворным воздействием на сынов Израиля: если бы еврей проучил Тору один раз, она навсегда бы запечатлелась в его сознании, как у Моше (Эрувин 54а, Раши). И в этом заключалась огромная опасность: ведь тогда бы было достаточно посвящать изучению Торы всего несколько часов в день, а все остальное время — заниматься торговлей, ремеслами и другим делами. Но после того как первые скрижали были разбиты, постижение Торы потребовало огромного, самоотверженного труда, поглощавшего всю жизнь еврея, — а ведь именно для такого образа жизни народ Израиля был предназначен. Поэтому-то Всевышний похвалил Моше, сказав: «Верно поступил, что разбил» (р. Ш. Шкоп, Акдама леШаарей Йошер).

• 28 ава Моше спустился с горы, вытесал новые скрижали и сделал для них деревянный ковчег, а наутро 29 ава поднялся со скрижалями на гору, к Б-гу (Шмот 34:4; Дварим 10:3; Седер олам раба 6).[2]

И еще сорок дней он находился на горе без еды и питья, вновь изучая с Всевышним всю Тору (Шмот 34:28; Седер олам раба 6). В этот период Моше удостоился высшего возможного для человека уровня духовного постижения, пройдя через «49 врат познания» (Рош ашана 21б; Недарим 38а). Ему были переданы высшие тайны сотворения мира (Маасе Берешит) и управления Вселенной (Маасе Меркава) (Рамбан, Акдама ле-Берешит). Но когда Моше попросил открыть для него последние, пятидесятые, врата познания, Всевышний ответил: «Ты не сможешь увидеть Мой Лик, потому что не может увидеть Меня человек и остаться в живых» (Шмот 33:20). Знатоки сокровенного учения поясняют, что на уровне «пятидесятых врат» постигается абсолютное единство всего сущего, не оставляющее места иллюзорной «реальности» земного мира и в том числе индивидуальному существованию отдельного человека (Маараль из Праги, Хидушей агадот, Рош ашана 21б; Михтав меЭлияу 2, с. 32). А поскольку наивысшее познание неизбежно связано с физической смертью, Моше было отказано в его просьбе, ведь народ Израиля еще не мог обойтись без него (Михтав меЭлияу 1, с. 244—245).

В эти сорок дней, как и в первые сорок дней пребывания Моше на горе Синай, на вершине горы соединились высшие миры и земной мир: Творец был рядом с Моше в окружении ангелов (Шмот раба 45:2), и даже самые высшие из ангелов, Михаэль и Гавриэль, относились к нему с почтением (Бемидбар раба 11:3). Да и сам Моше занимал некое промежуточное положение между высшими мирами и земными миром — он «был близок к небу и далек от земли» (Таргум Йонатан, Дварим 32:1). Тора называет его иш аэлоким («человек-ангел»; Дварим 33:1, Теилим 90:1), а в мидраше объясняется: по сравнению с Творцом и окружающими его огненными ангелами Моше был человеком, но по сравнению с оставшимися внизу людьми — ангелом (Шохер тов 90).

На горе Синай Моше достиг высочайшего уровня пророчества, воспринимая открывавшиеся ему духовные миры через «прозрачное стекло» (аспакларья меира) — т.е. без искажений (Йевамот 49б, Рамбан). В мидраше образно говорится, что все «пророки видели через девять стекол, а Моше — через одно» (Ваикра раба 1:14). Такими «стеклами» — «преградами», отделяющими пророка от Творца, являются негативные качества характера, которые еще не исправлены до конца: страстные желания, гордыня, гнев. Но Моше был наиболее совершенным из всех пророков, и единственной «преградой», отделявшей его от полного постижения оставалась его связь с материальным телом (Рамбам, Шмонэ праким 7). «Стекло», отделяющее Моше от Источника пророчества, было самым «тонким» и «прозрачным» также и потому, что он был исключительно скромным и смиренным человеком, в наименьшей мере из всех пророков ощущая свою «самость» и «отделенность от Б-га» (Адир ба-маром 77б; Михтав меЭлияу 4, с. 53).

В завершение восьмидесяти дней искупления Всевышний вновь высек на скрижалях Десять Речений, и передал скрижали Моше (Шмот 34:28, Рамбан; Дварим 10:4).

[1] В одном из своих комментариев Раши указывают, что временные рамки были иными:17 тамуза Моше спустился с горы, 18 тамуза — сжег тельца и затем призвал левитов, чтобы покарать грешников, а 19 — вновь поднялся на гору (Раши, Шмот 33:11; см. также Тосафот, Бава кама 82а). Однако в другом месте Раши пишет, что Моше спустился 17 тамуза и вновь поднялся на рассвете 18 тамуза (Раши, Шмот 18:13, Дварим 9:18; см. Сифтей хахамим, Шмот 33:11).

[2] Согласно комментарию Раши, Моше спустился с горы, чтобы вытесать новые скрижали, лишь 29 ава, а вновь поднялся — 30 ава (Раши, Шмот 33:11, Ягель либейну; см. также Тосафот, Бава кама 82а).

с разрешения издательства Швут Ами