Недельная глава Бо

Содержание раздела

Предельно ожесточив сердце Фараона, чтобы исполнить план наказания египтян и показать Свое всесилие, Б-г грозит ему через Моше очередной, восьмой по счету казнью — нашествием саранчи, если евреи не получат свободу. Фараон соглашается отпустить только мужчин. В разгар казни Фараон вызывает Моше и Аарона, кается в своем упрямстве и просит удалить саранчу. Б-г прекращает казнь, но вновь ожесточает египетского правителя, и тот в очередной раз не выполняет обещания.

Тогда начинается девятая казнь: вся страна, кроме еврейских домов, погружается в густую, физически ощутимую тьму. Фараон снова зовет Моше, предлагает отпустить всех евреев, но требует оставить в Египте их скот. Моше заявляет, что евреи не только уведут весь свой скот, но и возьмут часть скота у Фараона, и затем сообщает о завершающей, самой тяжелой казни — уничтожении всех египетских первенцев, после чего сыны Израиля покинут Египет. Фараон выгоняет из дворца Моше, угрожая ему расправой.

Б-г сообщает Моше первую заповедь: с нисана, месяца Исхода, будет начинаться еврейский календарь. 10 нисана евреям велено взять ягненка, хранить его 4 дня, затем зарезать как пасхальную жертву, помазать его кровью дверные косяки и притолоки в своих домах, а зажаренное мясо съесть. Кровь жертвоприношения станет знаком для Б-га, чтобы миновать еврейские дома во время истребления первенцев в Египте. Сынам Израиля велено навсегда запомнить этот день Исхода и в память о нем никогда не есть хамец, продукты из кислого теста, в Песах.

Указания Б-га в точности выполняются. Начинается последняя казнь, и Фараон отпускает, наконец, евреев. Путь к свободе открыт. В конце раздела приведены законы о пасхальной жертве, выкупе сына-первенца и наложении тфилин.

Народ и его будущее

«С юношами нашими и со старцами пойдем, с сыновьями нашими и с нашими дочерьми…», — говорит Моше Фараону перед восьмой казнью. Фараон был готов отпустить для совершения религиозного обряда только старшее поколение евреев. Но детям нельзя.

Так исчезали религии и общества. Если дети не идут по стопам своих родителей, традиция гибнет, затем гибнут общество и сам народ. Фараон не впервые избрал своей мишенью еврейских детей. Еще раньше он приказал повитухам убивать младенцев при родах, затем велел топить новорожденных в Ниле. Но физический геноцид не удался, и последним отчаянным усилием, когда египетская империя сама погибала под мощными ударами Б-жественных казней, он попытался оторвать еврейскую молодежь от их отцов, уходивших в пустыню для встречи с Б-гом и получения Торы.

Фараон знал, как важны дети для выживания народа; многие другие наши враги тоже знали. Например, католические монахи, похищавшие и насильно крестившие еврейских детей, или власти царской России, которые, борясь с иудейским «фанатизмом», отправляли мальчиков в кантонисты, на 25-летнюю армейскую службу. Но не хуже знали эту истину и еврейские лидеры всех эпох, начиная с Моше-рабейну. В фокусе пасхального Седера, пожалуй, главного религиозного мероприятия в годовом цикле нашего календаря, отмечаемого в память об Исходе, находятся дети.

Перед Седером им раздают орехи, чтобы пробудить нетерпеливое ожидание главного события. Сам Седер начинается с серии «детских» вопросов: «Ма ништана» — чем отличается эта ночь от других ночей? Дети с интересом ждут, что будет дальше. А дальше идет рассказ о четырех разных сыновьях. Затем прячут афикоман —сломанный лист мацы. Сама Пасхальная Агада, рассказ об Исходе, ориентирована в значительной мере на детское восприятие — так исполняется заповедь «И расскажешь ты сыну своему в тот день…» (13: 8). Даже заключительные песни Седера — «Эхад ми йодеа» и «Хад гадья» — похожи на детские считалки и вместе с поисками афикомана (нашедшему — приз), придают живость и свежесть всему действию, не дают детям заснуть и, впоследствии, вспоминаются ими всю жизнь.

Но одним Седером еврейское воспитание не ограничивается. Иудаизм — очень теплая, семейная религия. Например, мицва изучения Торы, настолько важная, что она приравнивается ко всем другим заповедям, вместе взятым, формулируется как будто специально для детей. Не сказано: «Учи Тору», а сказано: «И повторяй их (слова Торы) детям своим» (смотри молитву Шма).

Как ни банально звучит, дети — действительно наше будущее. Мы существует уже четыре тысячи лет именно благодаря передаче знаний и традиций из поколения в поколение. Даже в современном Израиле, еще далеком от еврейского идеала, пост министра образования считается одним из важнейших в правительстве. Разногласия в порядке финансирования школ могут привести к развалу правящей коалиции. В Советском Союзе было по-другому. Кто помнит министра просвещения при Брежнева? Кажется, его фамилия была Прокофьев. Малозначащий чиновник на нижнем этаже номенклатуры. И каков результат такого пренебрежения к детям? В сегодняшней России — два миллиона беспризорных.

Еврейская традиция не ограничивает обучение детей школьными стенами. Тора обязывает каждого отца и каждую мать лично обучать своих детей, в первую очередь, своим примером. Проведение Шабата и праздников, помощь нуждающимся и добрые дела, — все это составная часть процесса воспитания, без которого невозможно наше будущее.

Права и обязанности

«А если семья слишком малочисленна, чтобы съесть одного ягненка, пусть возьмет себе вместе с ближайшим соседом — по числу душ…»(12: 4).

Пятикнижие Моше легло в основу юридических кодексов многих стран. Это неоспоримый факт. То, что называется «правами человека» в международной юриспруденции, берет начало в нашей Торе. Но когда читаешь Тору, почти не встречаешь слово «права». Зато обязанностей в ней очень много: обязанности детей перед родителями; ученика по отношению к учителю; общество должно заботиться о бедных; человек обязан блюсти интересы общества; обязанности перед вдовами и сиротами, обязанности перед новообращенными; обязанности человека перед Б-гом. Короче, обязанностей хоть отбавляй, а прав нет как нет. Почему?

Ответ сводится к парадоксальной, на первый взгляд, формуле: чем больше у людей обязанностей, тем меньше они нуждаются в правах.

Можно написать юридический кодекс, в котором перечислены права людей: «Все люди созданы равными и наделены Творцом неотъемлемыми правами…». А можно составить перечень их обязанностей. Какая разница? Огромная. Когда вы говорите о правах, вы ставите человека в положение берущего. А когда речь идет об обязанностях — он вынужден признать, что пришел в этот мир, чтобы давать.

Характер общества можно узнать по образным выражениям в его языке. Мы говорим по-русски: «Долг зовет». Это значит, что я — чистенький, без всяких обязательств. Но вот где-то вдалеке меня позвал мой долг. Я — здесь, а долг — там. На святом языке о человеке, выполнившем свой долг, говорят, что он «яца йедей ховато», буквально, «вышел из своего долга». Еврей изначально видит себя обязанным. Ему не надо никуда идти на зов своего долга. Жизнь и обязанности для него неразделимы.

В приведенном стихе Тора велит человеку, чья семья слишком мала, чтобы съесть целого пасхального ягненка, найти соседа и пригласить его к себе на Седер. Очевидно, что у этого соседа нет своего ягненка. Скорее всего, речь идет о бедном человеке. Тора могла выразить свое указание иначе, обратясь не к богачу, а к бедняку: «Если у тебя нет ягненка, найди семью, у которой много еды, и присоединись к их трапезе. Имеешь право». Но Тора верна себе: она призывает нас не брать, а давать. Ибо мир стоит не на правах, не на потребительском отношении к жизни, а обязанностях, которые наложил на нас Сам Творец неба и земли.

Публикуется с разрешения издательства «Швут Ами»