«Ахарей мот» («После гибели»)

В недельной главе «Ахарей мот» («После гибели») говорится о службе первосвященника в Храме в Йом-Кипур. В этот день окончательно решается судьба всего живого на ближайший год, и повлиять на то, чтобы решение было благоприятным, может только истинное покаяние — признание пред Б-гом своих ошибок и твердое намерение впредь их не повторять. Коhен гадоль исповедуется пред Всевышним в своих грехах, кается, просит о прощении и приносит жертвы за себя, за всех коhаним и за весь народ. В этой главе перечислены жертвы, которые должны быть принесены в Йом-Кипур, и указан порядок жертвоприношений. Затем говорится о запрете приносить жертвы вне Храма. Указывается, что при убое птицы или дикого кашерного копытного — оленя, лани — их вытекшую кровь надо засыпать землей. Заключительная часть главы содержит строгие указания относительно запрещенных половых связей.

«К жене во время отлучения из-за ее нечистоты не приближайся…» (18:19).

По еврейскому закону, который называется законом о чистоте семейной жизни — таhарат-hа-мишпаха, половые отношения строго запрещены от начала менструации — включая последнюю ночь или сутки до ее предполагаемого начала — и вплоть до того, как женщина окунется в миквэ. Женщина в период менструации называется нида — «нечистая».

Иногда менструация происходит регулярно, через равные (двадцать пять — тридцать дней) промежутки времени, а иногда — с отклонением в несколько дней. Чтобы предвидеть ее начало, когда интимные отношения между мужем и женой запрещены, женщина должна знать этот цикл. Для его расчета существуют свои правила, которые можно узнать из книг о законах семейной чистоты.

Продолжительность менструации также неодинакова. Окончание ее определяется специальной процедурой на пятый день после начала или позже, если выделения еще не прекратились. Когда точно установлено, что месячные окончились, начинают отсчет семи чистых дней, а затем женщина окунается в миквэ и становится дозволенной мужу.

Доктор Карпельд из Лондона находит, что всем народам мира было бы полезно принять еврейский подход к интимным отношениям мужчины и женщины: он безупречен с точки зрения гигиены. Подобное мнение высказывалось учеными не раз.

Вы можете спросить, почему эти правила, так же, впрочем, как и кашрут, целесообразность которого признают многие специалисты, не предписаны всем народам. Почему, если это так полезно для здоровья?

Потому что Б-г не дает медицинских рекомендаций. Отнюдь не все, что полезно, Тора возводит в заповедь. Есть действия, запретные для народа, которому Б-г велел быть святым. Другие же народы вправе, но вовсе не обязаны так поступать.

Законы чистоты семейной жизни — одна из важнейших заповедей Торы. Их нарушение приравнивается к нарушению поста в Йом-Кипур. Мы соблюдаем эти законы потому, что так нам велел Б-г, но никак не потому, что ученые это одобряют.

Раби Ицхак Сандок

Из книги рава Ицхака Зильбера «Чтобы ты остался евреем»

Незадолго до Песах этот человек явился к нам домой и немного рассказал о себе. Исаак Зусманович Сандок (мы звали его раби Ицхак) оказался родом из белорусского города Могилева, где жил с женой и тремя детьми. Очевидно, он занимал там какой-то пост, потому что, когда началась война, ему дали машину и поручили вывозить людей. Он вывез, кого мог, а свою семью не успел: его жену и троих детей убили немцы. И вот теперь он один, и ему негде провести Песах.

Нам стало неловко:

— С удовольствием приняли бы вас, но у нас просто нет еды.

Он говорит:

— Не беспокойтесь, еду я принесу — мясо, мацу.

Он принес мацы и немного мяса и провел у нас первый седер. Ждем его назавтра утром — нет. Ждем его на второй седер — опять не пришел. Мы стали беспокоиться — не случилось ли чего?

Потом все выяснилось. Работая мельником на мельнице, раби Ицхак собирал мучную пыль, которая браковалась и в дело не шла. Пыли было много, и он выпекал из нее хлеб, строго по еврейским правилам и отделяя халу (при выпечке хлебных изделий евреям заповедано отделять халу — долю от теста). Этот хлеб раби Ицхак раздавал людям.

Многие богатели на мельничном деле, но раби Ицхак остался бедняком — он все раздавал. Оказывается, разузнав, кто нуждается, он так же, как к нам, зашел еще в четыре-пять мест: приносил еду на весь седер, а приходил только на одну трапезу. У нас он был на первом седере, у кого-то — утром, у кого-то — во второй день праздника.

Это был необыкновенный человек. Каждый год двадцать четвертого ава я отмечаю его йорцайт.