Тшува

В Талмуде в трактате «Юма» мудрецы называют «тшуву» — «возвращение к Творцу мира» — великим, грандиозным действием. Попробуем понять, чем же так замечательна тшува.

Виленский Гаон в книге «Мишлей» («Притчи царя Соломона») объясняет, что тшува состоит из четырех основных частей. Чтобы совершить полную тшуву, человек должен:

1) отстраниться от совершения греха;

2) исповедаться вслух перед Творцом;

3) раскаяться в сердце;

4) принять на себя обязательство, что, оказавшись в будущем в подобной ситуации, он не совер­шит этот грех еще раз.

Теперь надо понять, какое именно нарушение обязывает человека раскаяться и сделать тшуву. Действия человека делятся на следующие категории:

— злоумышленные, т.е. человек знает, что нельзя так делать, но делает;

— неумышленные, т.е. совершенные по ошибке;

— насильно совершенные, т.е. человек знает, что нельзя этого делать, но обстоятельства вынуждают его поступить именно так.

Ясно, что злонамеренно совершенное преступление требует раскаяния. Но непонятно, в чем раскаиваться человеку, который нарушил запрет по ошибке и, тем более, человеку, кото­рого вынудили преступить закон. Ведь если бы этого человека спросили перед совершением нарушения: «Хочешь ли ты нарушить волю Творца?», он, безусловно, ответил бы: «Нет». Он всегда был верен Творцу и в будущем собирается быть Ему верным, так что ему следует менять в своей жизни, к чему возвращаться? Такое логичное рассуждение приводит нас к выводу, что тшуву должен делать только совершивший преступление злонамеренно.

Давайте посмотрим, как к этому вопросу подходит Тора. О человеке, которого вынудили совершить грех, во многих местах Талмуда сказа­но: «Вынужденного Творец освободил». То есть, такой человек свободен от ответственности за совершенные им нарушения. Но совершивший грех по ошибке обязан сделать тшуву.

Рамбам в законах тшувы говорит об этом: «Если человек нарушил одну из заповедей Торы — повелительную или запретительную — злоумышленно либо по ошибке, то, когда сделает тшуву, обязан раскаяться перед Творцом, бла­гословен Он».

В объяснениях на Мишнайот Рамбам говорит, что искупление необходимо во всех случаях, кроме тех, когда человека вынудили совершить нарушение. Но в мидраше «Тойрас Коаним» написано, что в Йом Кипур коэн гадоль, исповедуясь перед Творцом за грехи еврейского народа, просит прощения также и за преступления, сделанные по принуждению. Получается, эти преступления тоже необходимо искупить?!

Таким образом, перед нами два основных вопроса:

1) Почему мнение Рамбама противоречит словам мидраша «Тойрас Коаним»?

2) Как объяснить то, что человек, нарушивший закон по ошибке и, тем более, по принуждению, должен искупить свое действие так же, как и совершивший пре­ступление злонамеренно?

Чтобы ответить на поставленные вопросы, рассмотрим более подробно, что является нарушением и каково действие тшувы.

В книге «Месилат Ешарим» («Дороги прямых») автора основополагающих книг по мировоззрению Торы и кабале раби Моше Хаима Луццато (1707—1747) написано: «Если судить по справедливости, то подобало бы не принимать раскаяния человека, и содеянному не может быть исправления. Даже когда человек говорит, что, если бы все можно было вернуть назад, он бы не сделал того, что сделал. Ведь если человек, например, убил или изнасиловал, как можно аннулировать его грех?»

Но Творец руководит этим миром, основываясь на том, что мир не устоит, если с каж­дого взимать по его поступку и давать человеку только то, что он за­служил. Вс-вышний дает, не смотря на то, что человек это не заслужил и даже, не смотря на то, что человеку полагается наказание. Это качество Вс-вышнего называ­ется милосердием. Именно милосердие Творца помогает нам сделать тшуву.

В любом действии че­ловека можно выделить несколько этапов:

а) желание совершить действие;

б) совершение самого действия;

в) результат совершенного действия.

Человек, делая тшуву, показывает, что он не желает более совершать подобные действия и, если бы ситуация повторилась, он поступил бы по-другому, в соответствии с заповедями Творца.

Но человек не в силах сделать так, чтобы совершенное им действие не имело к нему отношения и, тем бо­лее отменить результат действия. Вс-вышний же из-за беспредельной Своей доброты и милосердия делает это. И преступные действия больше не имеют от­ношения к этому человеку, потому что он сделал тшуву. Таким образом, хотя согласно зако­ну изменить совершенное невозможно, однако милосердие Творца уничтожает действие.

Великий мудрец последнего столетия раби Эльхонон Вассерман в одной из своих ста­тей задает следующий вопрос: В трактате Талмуда «Кидушин» написано: «Даже если был праведником все дни, но в конце жизни восстал против Творца, потерял все заслуги». Мудрецы задают вопрос: «А почему бы не засчитать праведные деяния отдельно, а нарушения от­дельно, почему нарушения аннулируют заслуги?» Отвечает Рейш Лакиш: «Речь идет о чело­веке, который сожалеет обо всех заповедях, совершенных им, у него все заслуги аннулиру­ются». Таким образом, мы видим, что, если человек передумал и сожалеет, то закон автома­тически снимает с него ответственность за это действие, то есть считается, что оно не было им совершено. Если так, то должно быть верно и обратное: автоматически аннулируется действие того, кто отказывается от желания сделать преступление, совершая тшуву.

Объясняет раби Эльхонон, пользуясь словами самого Рамхаля, но уже из другой его книги «Дерех Ашем» («Путь Творца»): «Все заповеди, как повелительные, так и запрещающие, направлены на то, чтобы чело­век, посредством их исполнения, получил более высокую ступень цельности; и наоборот, их неисполнение или нарушение запрета являются причиной того, что он падает на более низ­кий уровень».

Таким образом, говорит раби Эльхонон, из слов Рамхаля мы видим, что в исполнении заповедей Торы есть две части. Это исполнение желания Вс-вышнего и польза для духовного совершенствования самого человека. Поэтому, когда человек преступает законы Торы, он, с одной стороны, нарушает волю Вс-вышнего, а с другой, наносит вред своей душе.

Мы видим, что есть смысл в соблюдении законов Торы, даже если они не заповеданы человеку, по этой причине наши праотцы жили по Торе еще до ее дарования. И, если так, то нет никакого противоречия между словами «Месилат Ешарим», что тшува возможна только в силу милосердия, и сказанным в трактате «Кидушин», что достаточно человеку пожалеть о том, что он исполнял заповеди, и автоматически перечеркиваются все его заслуги. Ведь из Талмуда следует, что верно и обратное: если человек сожалеет о своих проступках, то они ав­томатически должны уничтожаться.

Однако в соответствии с вышесказанным, в исполнении и нарушении запо­ведей есть два аспекта: исполнение (нарушение) воли Вс-вышнего и польза (вред) от исполнения (нарушения). В действии человека присутствуют три аспекта: желание человека делать то, что он делает; само действие и его результат. Человек, который исполнил заповедь, а потом пожалел об этом, автоматически теря­ет только один аспект заповеди — исполнение воли Творца. Это и имеет в виду Тал­муд, говоря, что перечеркиваются все заслуги человека. Но само действие, а сле­довательно, и тот отпечаток, который оно оставило в душе человека, перечеркнуть невоз­можно.

То же самое происходит, когда согрешивший человек делает тшуву. Пожалев о соде­янном, он меняет только свое желание, а сам поступок, так же, как и действие греха на чело­века, остаются. Исправить то, чем он навредил своей душе, преступив закон, может только милосердие Творца.

В Торе эти два аспекта греха ясно выделены с помощью разных слов.

Так объясняет Виленский Гаон, отвечая на вопрос, почему в языке Торы есть два разных на­звания греха:

«В нарушении человека есть два аспекта:

а) нарушение воли Вс-вышнего, и это называется “хэт” — грех;

б) причинение зла себе, и это называется “авон” — грех».

Вернемся к вопросам, поставленным в начале статьи. Коэн гадоль просит прощения даже за вынужденные, сделанные не по воле человека нарушения, потому что, не смотря на то, что согрешивший не нарушил воли Вс-вышнего, вред от исполненного действия остался. Представьте, что человека насильно напоили нефтью. От того, что это было сделано против его воли, природа нефти не изменилась.

Если так, почему же Рамбам не относит вынужденные нарушения к числу нарушений, обязывающих сделать тшуву, раскаяться? Потому что Рамбам перечисляет обязанности, а обязанность сделать тшуву относится только к преступлению злонамеренному или сделанному по ошибке. Совершая их, человек нарушает волю Вс-вышнего. Совершая злонамеренное преступле­ние, человек, зная, что его действие запрещено, все-таки совершает его, следуя собственному желанию. В преступлении по ошибке проявляется его недостаточное желание исполнять волю Творца. Ведь человек мог оградить себя от ошибок, если бы лучше выучил закон.

Обязанность раскаяться состоит в обязанности просить прощения за то, что мы пошли против воли Творца. Каждый из нас способен устремить наши желания к исполнению воли Вс-вышнего, но исправить то, что было испорчено нашим действием в нас и в окружающем мире, не в наших силах. Это и не может быть обязанностью человека. Представим себе человека, который разбил сосуд, а потом собирает осколки и пытается его восстановить. Увы, вернуть сосуд в исходное состояние невозможно, можно только расплавить осколки и сделать новый. Так человек, нарушая закон Торы, «раз­бивает» свою душу, собрать в исходное состояние ее невозможно, ее надо творить заново.

Единственная возможность излечить душу — просить об этом Творца. В молитве «Три­надцать качеств» дважды произносится имя Вс-вышнего, выражающее, что Он — Творец. Объясняет Талмуд: «Он Творец до греха, и Он Творец после греха». Он сотворил челове­ку душу до греха, человек согрешил и испортил ее, а сейчас раскаивается, и тогда Вс-вышний создает человеку новую душу.

В этом величие тшувы, благодаря которой Вс-вышний исправляет то, что не может ис­править человек, так как не в наших силах вылечить изъян, который мы нанесли нашей душе. Творец изменяет законы мироздания и делает с нами чудо, творя нам душу заново.

Рав Хаим Каневский в своей книге «Орхот Йошер» («Дороги прямоты») спрашивает: По­чему по отношению к праведникам мудрецы Талмуда пользуются иногда выражением «боящиеся Небес», а иногда — «боящиеся греха?» В одной из молитв, произносимых в Шабат перед началом нового месяца, мы произносим установленный мудрецами особый текст. В нем есть просьба о том, чтобы в новом месяце Вс-вышний дал нам страх перед Небесами и страх перед грехом. Это заставля­ет нас сделать вывод, что мы имеем дело с двумя отдельными понятиями, общий смысл ко­торых — страх перед Вс-вышним. Рав Хаим Каневский объясняет этот вопрос, пользуясь теми же двумя аспектами нарушения, которые мы привели выше. Страх перед небесами — имеется в виду страх нарушить волю Творца, а страх перед грехом — это страх получить изъян в ду­ше, испортить ее грехом.

Рав Бенцион Меламед

из журнала Мир Торы, Москва