Прыжок на свободу

Ушел мой давний друг рав Моше Виндиш.

Мы познакомились с ним больше сорока лет тому назад. Как-то после урока рава Ицхака Зильбера я спросил его о его пути тшувы, раскаяния. И он рассказал, что ему было 6 лет, когда умерла его мать. Его забрали в советский детдом.

Не знаю, когда появилось у него эта мысль — сбежать из Советского Союза. Но в армии он специально записался в военно-морской флот, думая, что, может быть, представится такая возможность. И это — на пике холодной войны между Америкой и Советским Союзом, в 67-ом году.

В Средиземном море недалеко друг от друга стояли Шестой американский флот и советские военные корабли. И тогда Миша (так его тогда звали) решил, что наступил его звездный час. Ночью он взял комсомольский билет и засунул в плавки. И тихо, чтобы никто не услышал, спустился с корабля в воду.

Но к его неудаче ветер дул в противоположную сторону, и ему пришлось плыть против течения. И через час его настигла погоня. Еще через 20 минут он уже стоял перед замполитом корабля.

За переход границы Советского Союза — когда он оказался в Средиземном море — ему грозил расстрел, это расценивалось как преступление против Советской власти. Но в тяжелых ситуациях Творец помогает Своим детям.

Мише в голову пришла блестящая мысль: он сказал замполиту, что плыл в Грецию прямо так — в плавках, но с комсомольским билетом, — чтобы спасти из тюрьмы греческого коммуниста Манолиса Глезоса. Все советские газеты рассказывали о трагической судьбе этого борца за освобождение греческого народа.

И, несомненно, такого идиота, который так напичкан советской идеологией, невозможно было расстрелять за измену Родине.

И у следователей ничего не получилось, а Миша не менял свою версию, пока к нему в камеру не подсадили «наседку» — человека, который вошел к нему в доверие и сказал, что чистосердечное признание облегчит его наказание. Ему вынесли приговор — 15 лет заключения.

Но его не поместили в лагерь с уголовниками, а отправили в Сибирь, в зону для политических. Причем, так как в его деле было написано, что он склонен к побегу, его отправили в сопровождении сотрудников КГБ и рядом с ним постоянно находилась собака, которая следила за каждым его движением.

Он с восхищением мне рассказывал, каких людей встретил на зоне. Люди высокого интеллектуального уровня, те, кто выступал против удушающей всё идеологии коммунистов. И там он встретил «самолетчиков» — людей, которые хотели угнать самолет, чтобы привлечь внимание к запрету на выезд евреев из Советского Союза. И один из них — рижанин Йосеф Менделевич — открыл ему глаза на предназначение еврея.

И, выйдя из лагеря через 10 лет по амнистии, Миша решил, что он женится только на религиозной еврейке. А Малка выросла в религиозной семье беженцев из Румынии. Это было в Черновцах. И сразу же после хупы (свадьбы) молодая семья подала документы на выезд в Израиль. И получила отказ.

На следующий год история повторилась. И тогда Миша решил действовать. В праздник Симхат-Тора, когда его тесть танцевал со свитком Торы в синагоге, Миша постучал в главное здание Комитета Государственной Безопасности Черновиц. Его проводили к дежурному офицеру, который занимался делами евреев.

И Миша ему объяснил: сейчас в Москве (это был 80-ый год) проходят Олимпийские Игры. И там находятся корреспонденты всех ведущих газет мира. Если вы не дадите нам разрешение, то я публично, на глазах у них всех сожгу советский паспорт. Гэбэшники начали ему угрожать, а он ответил: «Посмотрите мое дело, мне терять нечего».

Тогда его провели в соседний кабинет и послали машину за его женой. И теперь в кабинете этого офицера начали угрожать ей: «Все вы — и родители, и родственники — будете уволены с работы. Вас ждут большие неприятности». А она ответила: «Ну что я вам скажу, вы его не знаете, то, что он задумал, он обязательно сделает, его ничто не остановит».

И тогда при ней другой офицер КГБ позвонил в ОВИР (Отдел виз и регистрации) и в приказном порядке сказал, чтобы в течение нескольких дней было выдано разрешение на выезд всей семьи Виндиш и родителей Малки. Так через 13 лет реализовалась судьба этого маленького детдомовца Миши Виндиша.

Семья новоприбывших поселилась в Беэр-Шеве. И уже через несколько месяцев в Беэр-Шеву приехал с уроком рав Ицхак Зильберзацаль. И Миша оставляет семью на всю неделю, поселяется в общежитие ешивы «Двар Йерушалаим», где преподавал рав Ицхак. А на субботу Виндиш, уже Моше Виндиш, возвращался в Беэр Шеву к семье.

Через полгода рав Ицхак посоветовал всей семье переехать в Иерусалим. Всё свободное время Мойше Виндиш занимался в ешиве и параллельно зарабатывал на жизнь ремонтом квартир.

По любому жизненному вопросу он обращался к своему учителю, раву Ицхаку. Для него это было непререкаемое решение.

Вот что рассказывал его сын, рав Исроэль: папа не терял ни минуты. То, что с детства они помнят, — папа всегда с книгой. А по субботам он завершал чтение всей книги Тэилим.

Когда ему не хватало дня, он в субботнюю ночь продолжал читать слова великого нашего царя Давида. Когда дети спрашивали: папа, но ведь в субботу это особенное наслаждение — спать? — отвечал им отец: я досплю в Будущем мире. Оглянитесь вокруг, посмотрите: вот стол, вот стул, вот носок — я могу что-то из этого взять с собой в Будущий мир? А слова царя Давида будут сопровождать меня и там.

Особенная любовь была у него к сборнику «Перек Шира», который составили царь Давид и его сын Шломо. Сказано, что каждый, кто изучает «Перек Шира» в этом мире, будет прославлять Творца в Будущем мире. Потому что эта книга говорит, как всё Творение начиная с мухи и кончая горами, звездами, Солнцем и Луной поет свою песню прославления Творца. Ведь сказано в конце Пиркей Авот (Поучения отцов, 6:11): «Всё, что создал Святой (Творец), благословен Он, — создал Он во славу Свою».

Один раз сын рава Мойше увидел, что днем, ложась спать, его отец произносил Шма Исраэль. И спросил у отца: зачем ты это делаешь? Ведь Шма мы произносим только ночью, а не днем. И ответил ему рав Мойше Виндиш: ведь если я во время сна умру, как же я предстану на Небе без Шма?

И его сын продолжил рассказ во время шив-а — семидневного траура: если человек всё время думает о смерти, так он должен быть, наверное, грустным, печальным? Все, кто был знаком с отцом, отмечали особенную радость, особенное сияние его глаз. Он всегда был в радости.

В пятницу, незадолго до субботы он звонил Раву Ицхаку и просил: скажите мне какой-нибудь хидуш (открытие из Торы) на нашу недельную главу. И включал громкоговоритель телефона, и вся семья слышала голос Рава Ицхака. Но нужно было видеть лицо отца — он получал самое большое наслаждение от каждого слова учителя.

Часто он приглашал к себе евреев из России, чтобы пересказать им слова Рава Ицхака. И купил специальный проектор с экраном, чтобы профессор Рипс показывал им свои открытия в кодах Торы. Дети вспоминают, как папа устанавливал скамейки, чтобы всем было видно. Это были особенные семинары на квартире у семьи Виндиш.

Больше того, когда новоприбывшие приезжали в его район, а он жил в Рамоте в квартале Унгвар, он приводил к себе этого «оле хадаша», открывал свои шкафы, где было постельное белье, одежда, и говорил ему: бери всё, что тебе необходимо.

А когда его праведная жена спрашивала: а что же останется нам? — он отвечал, неважно, я тебе куплю всё, что тебе нужно, но потом.

Когда начался период пиратского радио, он на свои деньги купил передатчик и установил его на крыше над своей квартирой. И назвал его «Голос Шофара». И ставил там уроки рава Ицхака Зильбера на недельные главы Торы. А когда он узнал, что в Гило не очень принимаются его передачи, он отправился во Францию и на свои деньги купил более мощный передатчик.

А когда это стало известно в полиции и его пришли арестовывать, дети увидели, что папа радуется. Они спросили: папа, как в такой момент можно радоваться? А он ответил: вы не понимаете, меня же арестовывают за то, что я распространяю слова Торы. Он не сказал об этом, но, наверное, вспомнил известную историю про раби Акиву…

И еще одну историю я хочу рассказать. Как-то Виндиш встретил Рава Ицхака, который шел с очень озабоченным лицом. В этот день Виндиш закончил большой ремонт и получил полную плату за работу. Он знал, что Рав Ицхак помогал направо и налево всем нуждающимся. Он спросил рава Ицхака: может, вам нужно немного денег?

Да-да, сказал Рав Ицхак, мне как раз не хватает нескольких тысяч. И все эти деньги, которых не хватало Раву Ицхаку, Моше с большой радостью вручил ему. А потом, когда Рав Ицхак, собрав всю сумму, попытался ему ее вернуть, Мойше категорически отказался.

Последние три с половиной года после инсульта Моше был прикован к инвалидному креслу. Когда он еще мог отвечать, его сын спросил: папа, за что это тебе? Отец ответил: это Творец меня очищает страданиями…

Уже в больнице перед субботой позвали всех родных и детей, потому что по всем показателям он должен был уйти через полчаса. И вдруг, когда наступила суббота, произошло невероятное: все показатели подпрыгнули в два раза. Врачи отказывались этому верить.

В этом весь рав Моше Виндиш. Шабат для него был святыней. Он физически ощущал вторую душу, которая спускается к нам в субботу. И Творец показал это всем его близким.

И все эти три с половиной года его праведная жена просила Творца: дай ему еще пожить, дай! Возле особенного человека всегда находится особенная женщина.

На этой неделе мы проводили его в последний путь, и гаон рав Бен-Цион Зильбер на проводах сказал: он был один из верных учеников моего отца, у него болело сердце за других евреев. Он очень хотел их приблизить к Торе.

Когда много лет тому назад рав Моше Виндиш рассказывал мне свою историю про прыжок с корабля, он сказал:

«Я благодарю Творца за все эти годы в политическом лагере. Кем я был до этого — и кем стал после? Там, в лагере, я стал верующим, и это изменило всю мою жизнь. Это был прыжок на свободу. А то, что я встретил Учителя, было главным выигрышем всей моей жизни».

Пусть будет память праведника рава Моше Виндиша благословенна…