Из цикла «Москва еврейская», темы: Москва, Еврейская история, Диаспора, Еврейская община, Советский Союз, Россия
На Большой Пироговской улице, которую в старину называли Девичьем полем, находятся многочисленные памятники русским медикам. У старых корпусов Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова стоит памятник Николаю Ивановичу Пирогову. Архитектор и художник В. О. Шервуд передал яркий, неординарный образ известного хирурга. Открытие памятника состоялось в торжественной обстановке 3 августа 1893 г. — взволнованные речи сотрудников и учеников, поток приветственных телеграмм от медицинских обществ, больниц, частных лиц, возложение венков, на ленте одного из которых надпись: «От евреев Москвы. Великому русскому врачу и гуманисту Н. И. Пирогову».
Память великого русского ученого чтила не только интеллигенция. На огромной территории черты оседлости в среде еврейской бедноты популярны были рассказы о «чудесном докторе», о спасении многих обреченных на смерть детей и о его любви к евреям. Подлинные события дополнялись придуманными историями, в которых сказалась признательность народа к подвижнической деятельности человека, гласно утверждавшего, что «благожелательное отношение к еврейскому народу исходит из требований его натуры». После кровопролитной, тяжелой для России Крымской войны (1853—1856), во время которой Н. И. Пирогов умело организовал лечение раненых, он был назначен попечителем Одесского и впоследствии Киевского учебных округов. Занимая столь высокий пост, он активно содействовал образованию еврейской молодежи, лично составлял учебные планы для еврейских начальных школ «Талмуд-Тора» и училищ, был активным сторонником привлечения евреев в гимназии и университеты. В записке, поданной на имя министра народного просвещения в 1856 г., он убеждал правительство: «Пусть самое первое место в курсе учения еврейских школ займет изучение языков (к которым у евреев особая склонность), как древних, так и новых, далее изучение наук реальных, и тогда учебное начальство непременно достигнет желаемой цели правительства — сближения еврейского населения с христианским».
Н. И. Пирогов публиковал статьи в русскоязычной еврейской газете «Рассвет», в которых призывал молодежь учиться. Его деятельность на ниве просвещения принесла обильные и благодатные плоды. Еврейская молодежь, шестидесятники и семидесятники XIX в., стремились получить медицинское образование, почитая Пирогова своим учителем. В старом здании Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова находится музей, в котором представлен мемориальный кабинет профессора Л. С. Минора. Старший сын первого московского раввина разделял увлечения своего времени и в 1879 г. поступил на медицинский факультет. В современной медицине наследие Л. С. Минора не забыто: его именем назван ряд методик по лечению нервных заболеваний, он причастен к становлению советской школы невропатологии, еще до революции он возглавил клинику нервных заболеваний. Следуя заветам Н. И. Пирогова, Л. С. Минор всю жизнь преподавал. В мемориальном кабинете находятся рабочий стол профессора, его инструменты, книги; портрет французского терапевта Шарко, несущего человеческий мозг, и портрет Л. Н. Толстого с дарственной надписью Л. О. Пастернака. Вспомним, что отец профессора, московский раввин, был другом писателя и обучал его ивриту. Среди пациентов Лазаря Минора было много известных людей; в фондах Музея медицины хранятся благодарственные письма И. С. Тургенева и певца Л. В. Собинова.
Завершая прогулки по городу, мы отнюдь не исчерпали общения с памятью людей, которые своими корнями, а во многих случаях мироощущением были связаны с национальной средой. Дом 19 на Тверской улице отмечен мемориальной доской с именем Семена Алексеевича (Айзиковича) Лавочкина. Сын смоленского меламеда стал генеральным конструктором отечественных самолетов-истребителей, чьи боевые качества проявились в годы Великой Отечественной войны. Одна из московских улиц названа в его честь. На стене высотного дома на Котельнической набережной открыта мемориальная доска с именем известного кинодокументалиста Романа Лазаревича Кармена, автора киноэпопеи в 20 сериях «Великая Отечественная». На Воробьевском шоссе, 2, стоят корпуса Института физических проблем. В этом всемирно известном научном центре работал выдающийся физик Лев Давыдович Ландау. На стене здания установлена мемориальная доска.
Имена, наследие близких нам людей мы вспоминаем на кладбищах. Самое старое еврейское кладбище не сохранилось до наших дней; оно исчезло вместе со многими некрополями города в 30-е годы XX в. — в эпоху генеральной реконструкции социалистической Москвы.
Рав Моше Лебель
Законы зажигания субботних свечей
Рав Моше Пантелят,
из цикла «Царица Суббота»
Законы, связанные с работой зажигания и тушения огня.
Рав Шломо Ганцфрид,
из цикла «Кицур Шульхан Арух»
Избранные главы из алахического кодекса Кицур Шульхан Арух
Рав Бенцион Зильбер
Где, когда и почему зажигать ханукальные свечи?
Рав Исроэль-Меир Лау
Сколько огней зажигают в Хануку? Согласно Талмуду, в Эрец-Исраэль было несколько обычаев: «Вот в чем состоит заповедь ханукального светильника: один огонь на дом, а великолепное исполнение — для каждого члена семьи. Что же касается исполнения в высшей степени великолепного, то школа Шамая говорит: в первый день зажигают восемь огней и уменьшают их количество с каждым днем, школа Гилеля говорит: в первый день — один, а в каждый из следующих дней прибавляют по одному»...
Рав Яков-Йехезкель Позен,
из цикла «Законы шабата в кратком изложении»
Субботнее наслаждение прямо связано со светом в доме. Это — одна из причин, по которой перед наступлением шаббата зажигают свечи.
Рав Шломо Ганцфрид,
из цикла «Кицур Шульхан Арух»
Приготовление еды в Йом-Тов
Рав Лейб Гельфанд
Почему женщина наказывается смертью за нарушение трех вышеупомянутых заповедей именно «при родах»
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Чем праздник (йом тов) отличается от субботы?
Рав Шломо Ганцфрид,
из цикла «Кицур Шульхан Арух»
Избранные главы из алахического кодекса Кицур Шульхан Арух
Рав Уриэль Зильбигер
Раби Иоси бар-Иеуда говорит: два ангела-служителя сопровождают человека, когда в пятницу вечером он возвращается из синагоги домой: один — доброжелатель, другой — осуждающий
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Тора предписывает жить в суке семь дней точно так же, как все остальное время человек живет в своем доме.