Что родится из болезни?

«Только не у меня…»

Дина знала, конечно, что у неё не может быть рака молочной железы. В ее семье никто не болел раком, к тому же, она тщательно выбирала дезодоранты без алюминия, не покупала продукты, содержащие канцероген и вообще, вела здоровый образ жизни. Но раз Минздрав рекомендует женщинам после 50 делать эту проверку каждые два года — что ж, надо делать. Первая проверка показала, что всё отлично, сроки второй она легкомысленно пропустила и явилась на нее спустя четыре с лишним года после первой — да и то, поддавшись уговорам сестры.

Проверка обнаружила опухоль, но это не выбило Дину из колеи. В конце концов, всем известно, что большинство опухолей являются доброкачественными. И она знала, что у нее не может быть рака молочной железы.

Доктор Коэн серьезно посмотрел Дине в глаза и сказал, что надо делать биопсию. А сразу после биопсии — рентген. Результаты рентгена грудной клетки она узнала через несколько минут — «все чисто», — а результатов биопсии пришлось ждать восемь дней.

Когда Дина вместе со своим мужем Семеном приехала выслушать от доктора диагноз, в приемной почти никого не было, кроме одной пары израильтян. У женщины были крашеные хной волосы и беспокойный взгляд.

Дина читала псалмы и жалела эту израильтянку: «Может быть, у нее действительно рак… В отличие от меня, конечно». Прочитав еще три псалма, Дина завела с женщиной разговор, просто чтобы отвлечь ее немного от тяжелых мыслей. Ее звали Ципора. «Хотела бы я тоже уметь читать псалмы, чтобы успокоиться…» — сказала она, но когда Дина с улыбкой протянула ей свой томик псалмов, только покачала головой. В эту минуту медсестра вышла из кабинета и пригласила Ципору войти.

Через двадцать минут, совершенно убитые, Ципора и ее муж вышли от доктора. Ципора едва передвигала ноги и ей приходилось опираться на руку мужа. Переполненная сочувствием, Дина подскочила к ней: «Ципора, ты хочешь, чтобы я помолилась за тебя? Как зовут твою мать?» Посмотрев на нее ошеломленным взглядом, Ципора кивнула и почти не раскрывая рта прошелестела: «Рахель».

В этот момент доктор Коэн позвал Дину и ее мужа в кабинет. За последние восемь дней Дина представляла себе эту сцену дюжину раз. Он введет ее и Семена в свой большой хорошо обставленный офис и усадит за стол. Потом он улыбнется и со вздохом облегчения объявит: «Опухоль доброкачественная».

Все произошло совершенно иначе. Доктор провел Дину и ее мужа в крошечную комнатку с большим экраном на стене, и они втроем втиснулись на узкую скамейку напротив экрана.

Диагноз

«Вот новообразование», — сказал д-р Коэн, указывая на яркое пятно света, похожее на голову кометы, — а потом пустился в такие сложные объяснения, что Дина улавливала только отдельные слова и в замешательстве смотрела то на доктора, то на мужа, то на освещенный экран. Семен первым очнулся:

— Вы имеете в виду, что опухоль — не доброкачественная?

— К сожалению, нет. Это рак молочной железы.

Есть слова, которые взрываются, как бомбы. Семен схватил Дину за руку, но она внезапно почувствовала себя такой одинокой, что рука мужа ощущалась инородным телом.

Дина сидела, словно после взрыва, приходя в себя от шока, и наконец выпалила:

— У меня не может быть рака! Мне еще надо успеть написать книгу!

Доктор Коэн поймал её взгляд:

— Вы не умрете от этого. Болезненное образование обнаружено в первой стадии, его диаметр всего пять миллиметров. Но придется делать мастэктомию.

Это слово Дина знала. Представить, что часть её тела просто отрежут и выбросят, и дальше ей придется жить без неё, — было выше её сил. Доктор еще что-то говорил, объяснял, рассказывал про хирургов-специалистов в этой области. Вручив супругам листок с именами и телефонами хирургов, он распрощался с ними. Дина покинула клинику доктора Коэна в состоянии, ничуть не лучшем, чем Ципора, за которую она обещала молиться.

Диагноз «рак» подобен черной дыре. Он засасывает человека с головокружительной скоростью и перебрасывает его в другую вселенную — с другим языком (стадии, метастазы, лимфатические узлы, инвазивный, апокринный) и совершенно другими людьми — пережившими рак и теми, кому было не суждено выжить…

Каждая девятая женщина переносит рак молочной железы. Среди ашкеназских евреек — каждая восьмая. Мы понятия не имеем, сколько знакомых нам женщин через это прошли.

Выйдя из клиники, Дина стала думать о тех ее подругах, которые умерли от рака в последние годы: две — от того вида, который у нее только что диагностировали, и две — от рака яичников. Откуда у доктора Коэна такая уверенность, что и Дина не присоединится к ним?

В городе

Жизнь, как бы это банально ни звучало, разделилась на «до» и «после». В той жизни, которая была «до», Дина и Семен планировали, раз уж они были всё равно в центре города, после посещения клиники зайти в мясной магазин, известный своим хорошим кашрутом и большим выбором. Еще не осознавая, что они находятся уже в жизни «после», по инерции они двинулись в сторону магазина. Дина зашла внутрь, а Семен на машине нарезал круги вокруг квартала — так они поступали всегда, если не могли найти место для парковки.

Только когда Дина вышла из машины на переполненный тротуар, она почувствовала, что инерция её принесла совсем не туда, где ей следовало быть. Ей показалось, что она стоит посреди стрельбища, а стрелки не обращают внимания на ее присутствие. Каждый взгляд, каждый жест, грубое слово, случайный толчок локтем — всё ранило её подобно пуле. Дина была на грани слез. Ей захотелось кричать: «Будьте осторожнее со мной, я сейчас просто разобьюсь вдребезги!»

Конечно, как они могли знать, что у этой, вполне здоровой на вид, женщины только что диагностировали рак? Внезапно Дину осенило: её несчастье сейчас невидимо для окружающих — но сколько раз она отвечала знакомым или незнакомым людям раздраженно, сухо или невнимательно? А вдруг им тоже недавно поставили диагноз страшной болезни? Откуда ей было знать? Откуда эти люди могут знать?

Дине удалось сделать покупки и выйти из магазина, не расплакавшись. Пакеты были тяжелыми, и она просто опустила их на тротуар. Молодой человек лет двадцати, проходя мимо Дины, был вынужден перешагнуть через её пакеты, но, пройдя два метра, вдруг обернулся, улыбнулся и спросил: «Вам помочь?»

В другой день Дине бы показалось это предложение вежливым и приятным — да и только. Но для сегодняшней хрупкой Дины желание незнакомца помочь звучало квинтэссенцией вселенского великодушия. Она была так тронута его добротой, что не могла говорить, и только отрицательно качнула головой.

Запечатанное письмо

На следующее утро Дина поехала к Котелю.

Наши мудрецы говорят, что, когда нам посылаются страдания, мы не должны спрашивать: «Почему?» — ведь бесконечный разум Творца мы всё равно постичь не сможем. Мы должны спросить: «Что?» «Что мне нужно изменить в себе?» «Чему Ты хочешь научить меня?» «В чём заключается урок, скрытый за этим страданием?»

Все эти вопросы Дина решила задать Б-гу там, где Он бы услышал ее лучше всего. Или там, где ей лучше всего удалось бы сформулировать свои вопросы.

Четырнадцать лет назад Дина и Семен сделали тшуву — то есть вернулись к вере. Семён оставил свой прибыльный бизнес в Екатеринбурге, а Дина — писательскую карьеру в самом разгаре, чтобы растить своих детей в святой атмосфере Иерусалима. Дина была готова на многие жертвы ради духовного роста — но рак?! Рак не выглядел ступенькой на её духовном пути, он был гигантским препятствием, перекрывающим дорогу!

Дина сидела в тени древней стены, никуда не торопясь и отпустив мысли путешествовать самостоятельно:

«Всё, всё, всё исходит от Одного Источника. Тот же Б-г, который дал мне моего мужа, моих четырех замечательных детей, мою квартиру в Иерусалиме и дает мне каждое дыхание, тот же Бог теперь даёт мне злокачественную опухоль. Что это должно значить? Я этого не понимаю, значит, Б-г посылает мне послание в запечатанном конверте. Вс-вышний, помоги мне открыть конверт и прочитать Твоё письмо…»

Спустя несколько минут размышлений о своих сильных и слабых сторонах, о событиях последних месяцев, мысли Дины приняли новую тональность:

«Б-г послал мне это послание, эту раковую опухоль, потому что Он верит в мою способность расти, меняться, становиться более любящей, терпимой и чуткой! Я уже хороший человек и хорошая еврейка, но у меня есть потенциал стать еще лучше, не почивать на лаврах, не прогуливаться по своему духовному пути в комфортном темпе, а мчаться вперед. Раковая опухоль — это мяч, который Б-г бросает в меня, и Он уверен в моей способности поймать мяч и работать с ним. Мой диагноз — не наказание, а, наоборот, — повышение: теперь мне разрешается перестроиться в левый, скоростной, ряд и увеличить скорость моего духовного продвижения!»

Дина сидела на пластиковом стуле у древней стены и слезы текли у нее из глаз. Это были не слезы жалости к себе — а слезы благодарности за запечатанное послание и за возможность распечатать его.

Дина ехала домой, чувствуя себя такой воодушевленной, такой возвышенной, такой избранной и близкой к Богу, как никогда. Все дети были дома. Накануне Семен объяснил им, что мама болеет чем-то серьезным, но не опасным для жизни, и ей понадобится операция. Переживать не надо, а вот молитвы сейчас очень нужны. Что-то в этом духе.

Как только Дина вошла в свою квартиру, от утреннего воодушевления не осталось и следа. Дети осадили маму, требуя справедливого суда. Все одновременно пытались втолковать ей, как Шошана дала свою настольную игру поиграть Моти и Шимону, и как Сарочка погрызла и обслюнявила все карточки, а фишки выбросила в соседский двор, и кто виноват, и что делать.

Дина смотрела в лица своих детей и думала: «Как эти инопланетяне вторглись в мой новый мир, мой мир рака? У меня скоро отнимут часть моего дела, а они тут про какие-то карточки и фишки?..»

Дина драматически вознесла руки к потолку и придушенным голосом заговорила: «У вашей матери рак! Это серьезная болезнь. Я не могу терпеть все ваши споры и ссоры. Мне что, из дома съехать до операции?!»

Дети остались стоять с открытыми ртами, а Дина побежала в спальню, бросилась на кровать и разрыдалась. Так прошли недели в ожидании операции: духовный подъем сменялся внезапной депрессией.

Дары и потребности

Дине посчастливилось: рав, с которым она была постоянно на связи, нашел те слова, которые не только дали ей силы пережить свою болезнь, но и идти с этой мудростью дальше по жизни. Он предложил Дине вдуматься в то благословение, которое она говорит каждое утро: «Благословен… Дающий мне всё необходимое». Он объяснил, что это благословение для каждого человека означает: «Всё, что мне нужно, у меня есть».

«Всё, что мне нужно, у меня есть» — Дина начала повторять эти слова про себя, снова и снова. Конечно, верить в Б-га означает знать, что Он управляет миром и распределяет каждой душе именно то, что нужно этой душе для достижения своей цели в этом мире. «Тогда верно и обратное», — подумала Дина, — «Чего у меня нет, то мне не нужно. Если после мастэктомии у меня не будет левой груди, то мне не нужна левая грудь».

Дина крутила фразу так и эдак — и пришла к еще одному выводу: «Все, что у меня есть, мне нужно. То есть если у меня злокачественная опухоль, мне нужна эта опухоль. Мне это нужно для урока, который Вс-вышний хочет мне преподать. Если у меня внизу живет неприятная соседка, значит, именно такая соседка нужна для моего духовного роста, и с ее помощью я могу улучшить свои качества. Если у меня неприятная встреча с начальником, то мне нужна эта встреча. В ней тоже содержится важный для меня урок».

Недели были насыщенными: врачи, анализы, УЗИ печени, сканирование костей, предоперационный скрининг, генетическое тестирование. Дина бегала с одной процедуры на другую и всё повторяла: «Всё, что мне нужно, у меня есть. Всё, что у меня есть, мне нужно».

Иногда приходилось повторять эту «мантру» десятки раз, прежде чем приходило успокоение и осознание, что её ситуация находится под Высшим контролем, и что Б-г посылает всё для её духовной пользы.

Рождение себя

Вечером перед операцией Дина упаковала сумку с халатом, тапочками, зубной щеткой, пастой, двумя книгами и водой в бутылке и отправилась с мужем в больницу. Всю дорогу туда её преследовало чувство дежа вю. Точно так же, с этой самой сумкой, в эту больницу они ездили четыре раза, чтобы вернуться оттуда с прибавлением — драгоценным ребенком. На этот раз ей придется покинуть больницу с… убавлением.

«Тем не менее, — сказала себе Дина, — эта операция тоже будет в каком-то смысле рождением». Из этого опыта она надеялась родить новое понимание, более мягкую и более сострадательную себя. Только от нее зависело, выйдет она из больницы с прибавлением или с убавлением.

***

«Все, что у меня есть, мне нужно». В этой простой фразе столько глубокого смысла, что, только задумавшись о своих потребностях, полученных дарах и испытаниях, — уже можно увидеть свою жизнь под новым углом. Но никакая самая мудрая фраза не может магическим образом поменять человека. Вс-вышний не унижает Своих любимых детей незаслуженными подарками. Он хочет, чтобы мы честно заработали всё то, что нам полагается, и знает, что мы можем это сделать. Ведь всё, что нам нужно, — у нас есть.