О превращении ненаказуемого запрета в наказуемый

Тора запретила иметь неправильные меры и веса (Дварим 25:14-16): «Да не будет у тебя в доме твоем меры двоякой, большой и малой. Весовой камень полный и верный пусть будет у тебя, мера полная и верная пусть будет у тебя, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Б-г твой, дает тебе. Ибо отвратителен Г-споду, Б-гу твоему, всякий делающий такое, всякий творящий кривду».

Рамбам пишет («Илхот гнива» 7.3): «Каждый, кто держит у себя дома или в магазине меру недостающую или гирю недостающую, нарушает “да не будет у тебя”… И не бьют его за это [39-ю ударами кнута], поскольку это нарушение, в котором нет действия»^[1].

Рав Меир Симха а-Коэн в своем комментарии «Ор Самеах» на Рамбама задается следующим вопросом. Если у человека в магазине или дома есть испорченная, неточная мера, то ясно, что он нарушает запрет пассивно, и за это не бьют кнутом, поскольку никогда не приговаривают к телесным наказаниям за пассивное нарушение. Но что будет если человек совершит активное действие, которое повлечет за собой пассивное нарушение — например, сознательно купит неточную меру, или сам испортит точную? Повлечет ли это за собой «превращение» пассивного действия (хранения неправильных мер и весов) в активное? Из слов Рамбама автор «Ор Самеах» видит, что нет никакой разницы между тем, кто просто хранит испорченную меру, и никогда ничего не предпринимал для того чтобы такую меру иметь, и тем, кто сознательно стремился заполучить себе такую меру: ни один, ни другой не подлежат наказанию, активное действие не меняет статус пассивного действия. Однако он находит противоречие в словах Рамбама: в «Илхот хамец у-маца» Рамбам пишет о запрете хранить хамец (квасное) в Песах, и там написано, что если человек покупает в Песах квасное или сам его создает, то его бьют кнутами, потому что это активное нарушение запрета. Но разве эти две ситуации — с мерами и с квасным — не подобны? В «Ор Самеах» выдвигается предположение о том, что в случае с испорченной мерой активное действие не влияет на алахический статус пассивного действия (хранения), поскольку это активное действие может быть исправлено при помощи компенсации: виновный может раскаяться и заплатить ущерб, как любой вор. А по закону вора не бьют, именно потому, что воровство — это запрет, который можно искупить, выплатив деньги.

Автор «Ор Самеах» отвергает данное предположение, поскольку у Рамбама прямым текстом написано, что причина, по которой не бьют хранителя испорченной меры, состоит в том, что это «запрет, в котором нет действия». Он снимает возникшее противоречие следующим образом. Вся суть запрета держать у себя неправильную меру в том, чтобы не начать ею пользоваться. Поэтому не важно, свою неправильную меру хранит человек, или чужую — он все равно нарушает. Следовательно, покупка испорченной меры не становится частью запрета держать испорченную меру (ведь право собственности здесь не играет никакой роли), а значит это действие не может изменить статус пассивного нарушения, сделав его активным. Но в случае с квасным в Песах все проблема в том, чтобы держать в своем владении хамец, который принадлежит тебе, а не другому человеку — чужой хамец можно держать у себя, и это вообще не является. Поэтому если я покупаю квасное в Песах, то тем самым «создаю» собственный хамец, и поэтому здесь происходит активное нарушение запрета^[2]. Мнение автора «Ор Самеах» вызывает два вопроса: Вот ответ, которые можно попробовать дать на оба эти вопроса. Удержание чьих угодно неправильных мер и весов принципиально отличается от владения квасным в Песах. Суть запрета иметь неправильную меру вообще не связана правом собственности на нее — проблема в самом физическом нахождении этой меры у человека. Но квасное отличается: если в Песах совершить действие, в результате которого квасное станет твоим, то лишь в этом случае произойдет нарушение, а все то время, пока квасное не является твоей собственностью, ты ничего не нарушаешь, даже если оно лежит у тебя дома. Автор «Ор Самеах» сам отвечает на эти вопросы. Он пишет, что запрет испорченных мер не «соединяется» с действием, потому что запрет состоит лишь в том, что испорченная мера, пусть даже чужая, находится у тебя.

1) Почему внесение в собственное владение чужих испорченных мер и весов не присоединяется к запрету? Разве это действие так уж сильно отличается от приобретения квасного в Песах (и там, и там происходит активное действие)?

2) Почему порча изначально правильной меры не меняет статуса запрета на активно нарушаемый, как это происходит в случае с квасным?

Однако этого объяснения все равно недостаточно, потому что суть запрета квасного в том, что хамец находится у меня, а то что он именно принадлежит мне — техническое условие. Из слов раби Шнеура Залмана из Ляд в «Шухан Арух а-рав» следует, что если принадлежащий еврею хамец не находится у него во владении физически, то он не нарушает запрета, и, следовательно, суть запрета в том, что вещь физически находится у него. И кроме того, в «Макор Хаим» написано, что если нееврей (у которого нет обязанности соблюдать Песах) украл квасное, то в результате еврей, который является собственником этого квасного, перестает нарушать запрет. Таким образом, мы вернулись к заданному выше вопросу.

Видно, что сам автор «Ор Самеах» почувствовал, что здесь есть проблема. Он намекает, что есть два вида удерживания: пассивное нахождение предмета на территории нарушителя (неправильная мера) и активное удерживание предмета в качестве своей собственной вещи (хамец). Автор «Ор Самеах» изложил свое объяснение очень кратко. Он завершил его отсылкой к комментариям Тосафот («Авода Зара») и «Кесеф Мишнэ» по поводу «килаим», не процитировав их, и не объяснив, что он имеет в виду.

В Торе есть запрет смешения посевов («килаим»). И даже если человек специально не сажал виноград и пшеницу вместе, но видит, что они растут вместе, то он должен удалить один из видов с участка (даже если посевы не его), а иначе он считается «поддерживающим килаим» и тем самым нарушает запрет, а в трактате «Авода Зара» приводится мнение раби Акивы, что «поддерживающими килаим» полагается наказание в 39 ударов. Но Тосафот считают, что наказать можно лишь за активное действие — например, за строительство забора вокруг «килаим», поскольку иначе «поддержка килаим» является пассивной, и наказать за нее нельзя. А с точки зрения «Кесеф Мишнэ», даже установки забора вокруг «килаим» недостаточно, поскольку это действие хоть и защищает посевы, но не помогает им расти — согласно «Кесеф Мишнэ», суд может наказать лишь за прополку сорняков на этом участке, за окучивание, полив водой и подобное — другими словами, для наказуемости нарушения требуется совершить действия, которые непосредственно связаны с выращиванием «килаим» — с обеспечением и улучшением роста всходов. Спор Тосафот и «Кесеф Мишнэ» касается лишь глубины связи действия с сутью нарушаемого запрета, но оба эти мнения подтверждают идею автора «Ор Самеах» о том, что действие, способное изменить статус пассивного нарушения на активно нарушаемый запрет, наказуемый земным судом, должно быть связано с сутью этого запрета.

Тем не менее, можно спросить: разве существуют какие-то отличия между «килаим» и испорченными мерами в отношении нашей темы? Ведь для того, чтобы нарушить запрет Торы, не нужно владеть ни тем, ни другим. И более того, в случае «килаим», для того, чтобы «заслужить» 39 ударов, достаточно просто поддерживать всходы «килаим» — даже не нужно специально сажать вместе виноград и пшеницу; а в случае с мерами и весами, активное действие, приводящее к порче гири, создает запрещенный предмет, а значит оно тем более должно менять статус нарушения! Что хуже — удержание уже существующего запрещенного предмета или создание нового запрещенного предмета, который связан с нарушением запрета Торы? Почему активная порча гири не меняет не делает нарушение активным? Ведь для автора «Ор Самеах» это действие не влияет на статус нарушения! Чтобы ответить на вопрос и защитить позицию автора «Ор Самеах», необходимо доказать, что между «килаим» и испорченными мерами существует принципиальное алахическое различие. Мы отметили выше, что автор «Ор Самеах» намекнул на существование двух разных видов удержания: пассивное нахождение предмета на территории нарушителя и активное удерживание предмета в качестве своей собственной вещи. Не выкорчевывая «килаим», я его тем самым активно «удерживаю». А с неточной гирей не так: сам факт пассивного нахождения у меня неточной гири это уже запрет, даже если я ничего не делаю для того, чтобы эта гиря у меня появилась, и тем более не пользуюсь ей. Указание на легитимность такого разделения можно увидеть в трудах ришоним, в частности в комментарии Рамбана («Бава Батра» 2а): он пишет, что тот, кто «удерживает килаим», нарушает запрет лишь в том случае, когда он заинтересован в существовании «килаим». Если так, то испорченные меры и веса не похожи на «килаим», поскольку суть запрета неправильных мер и весов в том, что они просто находятся у человека, а в «килаим» запрет в том, что человек «удерживает» их: он их не выкорчевывает, что свидетельствует о его заинтересованности — запрет именно в том, что он «удерживает килаим», а не в том, «килаим» находятся у него.

Теперь становится понятно, почему в случае с испорченными гирями не происходит изменения статуса нарушения при активном действии по порче гирь, их приобретению и т.п. Причина в том, что активное действие может «присоединиться» к пассивному действию и изменить его статус: именно это происходит в ситуации с огораживанием или поливом «килаим», за которые положено телесное наказание. Но там, где активное действие присоединяется не к пассивному действию, а просто к факту, статус нарушения не может измениться: неточные гири могут просто находиться у человека, как факт, и это уже запрещено, хотя он может и не проявлять никакой заинтересованности в обладании ими. Соответственно, с помощью «килаим» мы можем понять то, что написал автор «Ор Самеах» о квасном, запрет которого состоит в том, что человек «удерживает» его у себя, а не в том, что хамец просто находится у него. Поэтому в отношении квасного, как и в отношении «килаим», активное действие меняет статус нарушения и делает его наказуемым.

Для лучше понять тонкую разницу, о которой мы здесь говорим, приведем следующий пример. В доме у человека есть посуда и пыль. Эта пыль у него просто находится (как испорченная гиря), а вот посуду он «удерживает» (как хамец или «килаим»).

[1] 39 «палок», а точнее ударов особым кнутом — стандартное телесное наказание за нарушение запрета Торы, к которому мог приговорить земной суд в эпоху Санэдрина.

[2] И понятно, что если человек не купил квасное, а произвел его сам, сделав в Песах тесто и дав ему закваситься, то это как минимум такое же нарушение запрета, ведь человек бувально «создал» хамец в своем владении.

Автор: р. Моше Аксельрод, преподаватель ешивы «Торат Хаим»

Из журнала Мир Торы